Я, Валя и Мимоза

Прежде, чем начать
Все о чем я буду писать ниже, происходило в 1992 году и, несмотря на то, что впечатления от событий тех дней сохранились в моей памяти ярко и свежо, некоторые детали стерлись и потускнели. Поэтому их пришлось где-то восстанавливать, а где-то и придумывать заново. В такой ситуации возможны неточности и нестыковки в мелочах, заранее прошу прощения.
И еще: охота была такой, какой была, ни сглаживать острые углы, ни приукрашивать ее я не буду, так что не обессудьте, если какие-то отступления от правил будут Вам неприятны. Дело прошлое. И тот, кто сделал из этого выводы, больше ошибок не повторит. Остальных же учить бесполезно.

ИТАК:
Телефонный звонок выдернул меня из приятной полудремы.
- Кого это черт сподобил звонить в такое неподходящее время, - мысль с трудом пробивалась сквозь тихую расслабленность, - может клиент какой? Надо бы ответить…
 После развода с женой я переехал жить в офис. Прекрасная трехкомнатная квартира, которую мы сняли для ведения бизнеса, предоставляла отличные условия для холостяцкого проживания. Комната для переговоров после шести вечера превращалась в мои личные апартаменты. А утром она опять становилась самой уютной частью нашей конторы - с диванами, столиками и телевизором.
- Нет, не буду, пусть звонят завтра, - мне очень не хотелось вылезать из теплой постели. Тем временем на телефоне включился автоответчик.
- Надо послушать, кто это там, - я все-таки решился подняться.  Осторожно сняв нежную головку секретарши со своей руки, завернулся в одеяло и нажал кнопку громкой связи.
- …….оставьте сообщение после сигнала. Пииии… –  бодро вещал мой же голос, записанный на Панасонике.
- Сергей, это я, Валентин! Пришел с моря, хотел бы встретиться, позвони мне домой.
Одним движением руки я прекратил Валино общение с машиной:
- Привет, Валентин, рад тебя слышать. Как дела?
- Позавчера пришел с моря, отдал семье два законных дня, теперь вот хотел бы с тобой пообщаться. Ты как, пить еще не бросил? Я тут пару заграничных бутылок привез.
- Да нет, не бросил. С удовольствием с тобой увижусь.
- Слушай, а может, на охоту съездим? Меня тут Н-ские друзья приглашали.
- Валь, ты приезжай сейчас ко мне в офис, пообщаемся, заодно и все детали обсудим, - я назвал адрес и положил трубку.
Выпроводив Юльку и сложив диван, я достал из сейфа ружье. В прошлом году Валентин пристрастил меня к охоте. Мы даже купили с ним оружие, но обновить его так и не успели – Валя ушел в море, а других знакомых охотников у меня не было. Так и пролежало без дела целый год.
Заглянул в стволы – чисто, понюхал ложу – она приятно пахла маслом и еще чем-то незнакомым. Насечка еще новая, приятно шершавая. Э-эх, пора уже и в дело! До сих пор я только чистил его время от времени, когда делать было нечего.
С Валей мы засиделись до утра. Под бесконечные мужские разговоры опустошили его нарядную литровую бутылку и слегка отлакировали Юлькиным шампанским, которое она неосмотрительно хранила у себя в шкафу. Договорились, что завтра, то есть уже сегодня, выезжаем на охоту.
- Ты не против, если я возьму с собой товарища? - слегка потупившись, закидывает удочку Валя.
- Товарищ-то в юбке?
- Да познакомился тут с одной перед отходом в рейс, а тесно пообщаться так и не успел. Сегодня позвонил – она вроде свободна. Грех упускать такую девчонку.
Валя умудрялся очаровательно сочетать в себе последнего подкаблучника и отчаянного бабника. Как это ему удавалось, я до сих пор не понимаю и принимаю его как есть. А в тот момент – и подавно. Весельчак, выпивоха и бабник – разве можно было мечтать о лучшем друге для разведенного мужчины в полном расцвете сил?

* * *
Наутро кое-как расправившись с текучкой, я подъехал к условленному месту. Валя широко улыбался, держа ружейный чехол в руках. Рядом увесистая сумка и - «товарищ».
- Располагайся, Мимоза, - ласково придерживая за талию, Валя помог девушке забраться на заднее сиденье.
- Меня Валей зовут, - слегка покраснев, представляется барышня.
- Лучше называй ее Мимозой, а то скажешь: «Валя» и мы вдвоем откликаться будем, - балагурит Валентин.
Видимо уже успел познакомиться поближе, раз позволяет себе такие вольности. Когда успевает?
Девушка с интересом огляделась в салоне моей БМВ-ешки. Такие машины, даже выпуска середины восьмидесятых годов, были редкостью в нашем городе. А я внимательно разглядывал  ее в зеркало заднего вида. Симпатичная, можно сказать даже красивая, она и правда чем-то напоминала весенний цветок – светленькая, в желтой куртке и коротюсенькой, дальше некуда, зеленой юбке. Стройные ножки, ….. и я решительно остановил полет фантазии.
Доехали мы быстро – стараясь произвести впечатление на девушку, я выжимал из машины все что мог. Она только охала и взвизгивала на заднем сиденье.
Разместившись в крохотной, еще не приватизированной гостинице, мы отправили Валину спутницу по магазинам, а сами поехали согласовывать с местными предстоящую охоту. Пока со всеми согласовали, Валя уже с трудом стоял на ногах и пару раз  уже сбегал пошептаться с унитазом.

* * *
Утром за нами заехал Арсен – начальник местной милиции - один из лучших охотников в области и отличный стрелок. Как-то я был в гостях у него дома: вся его квартира увешана трофеями и дипломами за эти трофеи.
Арсен с прибаутками тормошил Валю, а Валя все еще пребывал в прострации. Вид у него был бледный, даже усы как-то криво обвисли на его лице. Рядом с ним неуклюже топталась Мимоза, одетая в Валину запасную одежду. Резиновые сапоги она явно привезла с собой. Они смотрелись просто крохотными по сравнению с громадным бушлатом и теплыми штанами, отвисающими мотней до самых колен. Выглядела она смешно и трогательно.
Недолгий путь к лесу весь был наполнен стенаниями Вали и приколами Арсена - ему чувство похмелья было незнакомо.
На месте сбора в лесу царила возбужденная атмосфера – это была только вторая охота в сезоне. Мимоза, естественно, сразу попала в центр мужского внимания, хотя никто не подавал вида. Но взгляды всех мужиков, нет-нет, да и метались в сторону девчушки. И разговоры стали как-то заметно громче, смех раскатистей, в общем, старались мужики обратить на себя внимание. Хотя, наверное, понимали, что ничего им не светит. Привычка!?
Охотинспектор деловито проверил документы и оружие. Даже номера сверил, чего я раньше никогда не случалось.
Инструктаж и особое напоминание, что употреблять до окончания охоты категорически запрещено. Инспектор с осуждением посмотрел на бледную физиономию Вали, а мужики, видимо зная крутой нрав начальника, пили только чай из термосов. Я тихонько налил-таки Вале половину стакана водки, разумно рассудив, что иначе с него толку вообще не будет. Опрокинув стаканчик, Валя заметно приободрился, в глазах загорелись огоньки, усы поползли вверх. Придя в себя, первым делом он рассказал анекдот и вызвал дружный хохот присутствующих. Даже суровый инспектор улыбнулся, хотя и заметил мой маневр со стаканом. Сердиться на Валю было совершенно невозможно.

* * *
На первой облаве нас определили в загонщики. Мимозу оставили в машине, а мы с охотниками поехали к просеке. Ехали довольно долго, и я с ужасом думал, как мне идти обратно по этому бурелому.
Мы с Валей первый раз шли в загон, до этого нас ставили только на номера, а загонщики давали нам свои ружья. Никто никаких инструкций не давал, но мы и не спрашивали: какая тут сложность – иди себе да покрикивай. А мне вообще дали позицию рядом с дорогой – направление не потеряю.
Тронулись.
Крики справа помогали мне держать общую линию, кроме того, фигура Вали время от времени мелькала среди кустов. Прямо на меня из чащобы выбежала косуля. Я закричал, и она отвернула влево и длинными, красивыми прыжками побежала в сторону дороги, выскочила на нее и скрылась в лесу. Вдруг справа от меня, на линии загонщиков, раздался ружейный выстрел и сразу за ним еще один. Я увидел, как Валя побежал в сторону выстрелов и остановился. Через некоторое время далеко впереди, на номерах - четыре выстрела подряд, визг поросенка, и все затихло. Я подождал пока возобновиться загон, но кругом было тихо. Слышались какие-то голоса, но я не мог понять, с какого направления. Было похоже, что про меня все забыли. Я не знал, что и делать: идти ли дальше, или повернуть обратно. В это время далеко справа и впереди раздались несколько криков. Я решил, что загон пошел дальше, и я уже порядком отстал.
Быстрым шагом направился в сторону номеров, стараясь не потерять дорогу из виду. Впереди оказался сильно заболоченный бурелом. Попытался обойти его справа, и в какой-то момент понял, что заблудился. Дороги уже не было видно, и вокруг тишина. Можно было подумать, что охота уже закончилась, и все уехали. Я пошел вперед еще быстрее, хотя уже толком не знал, куда идти. Попал в еще один бурелом, снова пытался его обойти, но и справа и слева - поваленные деревья. С трудом перелезая через скользкие, еще с ветками, стволы, я преодолел еще метров двести. Перед глазами красные круги. Я давно уже перестал кричать и думал только о том, чтобы выйти на дорогу.
Уже почти бегом, тяжело дыша и обливаясь потом, я спустился в очередную низину и, споткнувшись, со всего маху упал в какой-то куст. Упал очень неудачно и не смог подняться – запутался в ветках. Стоя на четвереньках, я стал неуклюже поворачиваться из стороны в сторону. Вдруг – ВЫСТРЕЛ, и в полуметре от моего лица стегнул по веткам заряд картечи. Второй выстрел - и заряд зачавкал у меня под ногами. Я оцепенел – хотел встать и не смог. Горло перехватило спазмом, из меня вырывалось только какое-то хриплое мычание. В голове стучало: «Не стреляй – свои», а слышно было что-то вроде предсмертного хрипа. В какой-то момент я представил себя как бы со стороны: черный клубок возится в кустах и что-то невнятно урчит. И тут я понял, что самое лучшее в моей ситуации – просто замереть. Я тихонько опустился на корточки и попытался придти в себя. Наконец, почувствовал в себе готовность крикнуть. Собрался с силами и закричал:
- Не стреляй, б... это я! Свои, свои!
Услышав в ответ невнятное бормотание, я начал выбираться из куста, все время повторяя:
- Не стреляй, не стреляй.
В конце концов, освободившись от веток, я увидел перед собой бледного как смерть, мужика с ружьем в руках.
Он что-то хотел сказать, но у него не получалось.
Подошел к нему. Он смотрел на меня как на привидение и заикался:
- Ээээ…Аааа… Нуууу….Яааа….
Наконец у него прорезался голос:
- Что ж ты шел так тихо, я услышал сначала треск, а потом что-то черное топчется в середине куста; я думал, кабан.
Я не знал, что сказать. С одной стороны я должен был идти с голосом, а с другой стороны, стрелять можно только по ясно видимой цели, а не по тому «что топчется в кустах».
Отдышались, закурили. А мужик все никак не мог придти в себя:
- Ну, надо же, перепутал с кабаном. Ну, надо же……, - все время повторял он. Похоже, он испугался больше меня.
Выяснилось, что я прошел загон по диагонали слева направо, и никто из загонщиков на номера еще не вышел.
Обсудив ситуацию, мы договорились с Игорем (так звали моего «крестника») никому ничего не говорить, а то выгонят с охоты обоих. А про выстрелы, скажем: промазал по кабану, а я уж позже, якобы, вышел.
Игорь, вновь зарядил ружье и встал на номер. Я стоял рядом и думал, что зря я, наверное, решил стать охотником - очень уж опасное это дело.
Через какое-то время подошел егерь и снял нас с номера. Он рассказал, что загонщики убили оленя и стали его вытаскивать из бурелома, так что ждать их бесполезно, а номера взяли двух поросят.
Возвращались обратно по просеке. Ясно был виден след волока и кровь. Когда мы подошли к машинам, там было уже довольно шумно, ребята что-то бурно обсуждали, но я не стал прислушиваться. Из машины выбралась Мимоза и стала заботливо вытирать мне лицо неизвестно откуда взявшимся платком.
Я подошел к УАЗ-ику и заглянул в зеркало: о, боже, грязный как черт, все лицо исцарапано, нетрудно такого красавца перепутать с кабаном. Отошел к канаве и с удовольствием умылся. Холодная, чистая вода приятно остудила лицо, и я окончательно успокоился.
Тем временем приехали загонщики с оленем. Первым из машины выбрался сияющий Валя  и взахлеб стал рассказывать, а заодно и показывать, как он добирал оленя.
Подошел инспектор, и охотники устроили бурное совещание. Из доносящихся голосов я понял, что оленя убил Арсен, но лицензии на него нет. Зная Арсена, я и не подумал беспокоиться – он улаживал не такие дела.
Мы с Валей отошли за машину, чтобы не дразнить и так злого инспектора, и налили себе по доброму стаканчику. И красавице нашей плеснули. Она жеманиться не стала и лихо выпила с нами свою порцию. Приятное тепло докатилось до желудка и разлилось по всему телу. Я расслабился и стал воспринимать все происшедшее уже с юмором. Но где-то далеко, в глубине души, шевелился острый холодок страха. Я подумал, что, наверное, не скоро это забудется. 
* * *
Во втором загоне мы с Валей простояли на номерах, наслаждаясь природой и свежим осенним воздухом. Нас поставили на самый «ответственный» участок – рядом с машинами. Номера стреляли, я провел время в напряженном ожидании, а Валя кокетничал с девушкой. Она с удовольствием пошла на номер, в надежде увидеть зверюшек.
Потом мы опять пошли в загон. На этот раз участок леса был более-менее проходимым, но я снова выбрал себе место поближе к дороге, решив для себя, что в случае чего буду выходить на дорогу, а не обходить лесом. Перспектива увеличить свой вес за счет заряда картечи совершенно меня не вдохновляла.
На краю болота собаки подняли большое стадо кабанов, голов двенадцать. Свинья и часть стада побежали на боковую линию, а несколько кабанов замешкались в болоте, окруженные собаками. Наконец, и они разбежались кто куда, но одного подсвинка собаки прихватили в кустах. Я подбежал поближе и не знал, что делать: собаки хватали кабана за уши, за бока, а чей-то дратхар вцепился прямо в пятак. Кабан урчал и пытался освободиться, вертелся из стороны в сторону, но собаки держали его крепко.  Понимая, что стрелять нельзя, и надо добрать зверя ножом, но я испугался. Не хватило духу. Встал как вкопанный. Подошел Арсен, сунул мне свое ружье, достал нож и деловито опрокинул кабанчика на бок. Несколько движений, и подсвинок сдавленно завизжал. Собаки, почуяв кровь, стали трепать его еще яростнее.
Я нашел в себе силы подойти к зверю только тогда, когда он затих, и собаки отошли от него. Только одна, самая горячая, с рычанием еще драла шерсть на боку. Рядом со зверем темным пятном по земле и опавшим листьям расплывалась лужа крови. Несколько крупных капель краснели на желтых листьях как ягоды клюквы. Сквозь пряный запах кабана, крови и опавших листьев пробивался почему-то запах грибов. Какие грибы, откуда? Мне стало нехорошо, и я отошел в сторону отдышаться. Арсен тем временем деловито мыл руки в луже на краю болота. Он забрал у меня ружье, в его взгляде я заметил и сочувствие, и ухмылку.
Мы пошли дальше. Надо бы кричать, но голос пропал, получалось какое-то слабое блеяние. На всякий случай я держался поближе к Арсену.
На линию номеров мы вышли без приключений. Арсен не стал подшучивать над моей оплошностью, зато начал поддразнивать Валентина, который провалился в загоне по самый пояс и теперь, раздевшись, пытался выкрутить свои подштанники. Девушка деликатно отвернулась, но Арсен призывал ее полюбоваться статью нашего красавца. И, правда, было на что посмотреть.

* * *
Охота закончилась, и разделывать добычу мы поехали на хутор, к матери Арсена. Одинокий домик стоял на большой лесной поляне, но дорога к нему была на удивление хорошей.
Охотники пошли под навес, где все было приспособлено для разделки, а мы с Арсеном и двумя Валями - в дом. Мы вошли в большую комнату с громадной печью – это была кухня, она же столовая и гостиная. Мать Арсена оказалась высокой и статной женщиной. Она обняла сына и поздоровалась с нами.
Сняв одежду и умывшись, я внимательнее огляделся по сторонам. В комнате стояла простая мебель домашней работы: длинный стол, лавки и табуретки, громадный сундук в углу, полки для посуды с незатейливой резьбой. На полках - грубый фаянс, у печи глиняные и чугунные горшки. У меня возникло стойкое ощущение, что я попал в прошлый век. 
И вдруг я увидел маленького ангела: на низкой скамеечке, рядом с печкой устроилась маленькая девочка. На вид ей было лет пять. Правильные и удивительно красивые черты лица, яркий румянец на перепачканной мордашке, длинные, до плеч, кудрявые волосы цвета созревшей пшеницы и синие-синие, в пол-лица, глаза. Она приветливо смотрела на меня своими удивительными глазищами.
Все это произвело на меня настолько сильное впечатление, что я замер в восхищении.  Мне, всю жизнь мечтавшему о дочке, такая красота не представлялась даже в самых смелых мечтаниях. Я не мог оторвать взгляд от этой чудесной картины: вот мне бы такую дочурку! Пожалуй, Валентина смогла бы мне родить такую - они были чем-то похожи. Я не мог понять чем, но похожи! Вспомнив о девушке, я перевел на нее взгляд и увидел, что она тоже, не отрываясь, смотрела на ребенка. Видимо, почувствовав мой взгляд, она повернулась и посмотрела мне в глаза. Меня как током ударило. Валентин, заметив наши взгляды, только укоризненно покачал головой.
Атмосферу разрядил Арсен:
- Это моя племянница, Катюша. Брат привез на выходные к бабушке. Славная девочка, правда?
Катюша, доверчиво прижалась к небритой щеке Арсена и сразу немного отстранилась: колючий.
 Арсен пошел помогать матери, а мы сели за стол, наблюдая за приготовлениями хозяев. На столе одна за другой появились глиняные миски с пупырчатыми огурчиками, ярко-красными тугими солеными помидорами, отборными белыми грибками. Толстое, с розовинкой посередине, сало, нарезанное крупными кусками, напомнило о том, что мы очень проголодались за этот день на свежем воздухе. У меня потекли слюнки; Валя, не вытерпев, прихватил сальца и соорудил себе внушительный бутерброд, Валентина скромно пощипывала кусочек хлеба.
По комнате поплыл дурманящий запах жаренной на сале домашней яичницы с луком. Терпение мое было уже на самом пределе, но тут распахнулась дверь, и часть охотников, видимо знакомые Арсена, с шумом ввалились в дом. Разделка окончена, добыча поделена, остальные охотники уехали – теперь уже можно было основательно выпить. Сваливая верхнюю одежду и оружие в углу, мужики столпились у умывальника.
Арсен поставил на стол большую бутылку, запечатанную кукурузным початком - такие емкости раньше называли четвертью.  Валя поднялся было, чтобы принести нашу водку, но Арсен посадил его обратно, надавив на плечо.
- Не обижай хозяйку. И меня тоже.
- Так может хоть девушке казенной? – смущенно бормочет Валя.
- И девушке найдем домашнего винца. Наливку вишневую любишь? – это уже Валентине.
Та уверенно и бойко кивнула головой. Молодец девчонка - не стесняется.
Все расселись и разлили «огненную воду» по граненым стаканчикам, емкостью грамм по сто. Первый тост за охоту. Самогонка оказалось душистой и мягкой, но градусов в ней, видимо, было не мало. Не перебрать бы, подумал я, замахивая очередную рюмашку.
Хозяйка поставила на стол огромную, в обхват, сковородку с яичницей. Все набросились на угощение, и сковородка мигом опустела - еду тут же разложили по тарелкам. Валентине кто-то положил, а мне ничего не досталось. В большой семье…….. Сосед попытался было поделиться, но я отказался. Заметив мое невезение, хозяйка меня утешила:
- Сейчас печенка будет, тебе первому положу. А потом картошка. Ты закусывай, закусывай сынок. Водочка у нас сердитая, без закуски быстро свалит.
Застолье набирало обороты, большая компания разбилась на несколько маленьких, в каждой обсуждалась своя тема. Порой обсуждение переключалось на темы соседей. Всем было хорошо и весело, царила дружеская и приятная атмосфера.
Только мы с Валентиной не принимали участия в общих разговорах. Время от времени сталкиваясь взглядами, и мы тут же смущенно отводили глаза.
Валя заметил наши переглядывания и как-то внутренне напрягся. Некоторое время он сидел с неподвижным лицом, потом, видимо, приняв решение, опять улыбнулся и стал произносить тост за любовь.
Засиделись допоздна, ехать домой уже никому не хотелось, и все стали укладываться спать в общей комнате. Нам с Валентином достались лавки, кто-то лег на сундуке, остальные стали располагаться на полу. Девушку хозяйка увела в свою комнату, Арсен с племянницей расположились в другой. А больше комнат и не было. 

* * *
Утром, плотно позавтракав и основательно опохмелившись, поехали в лес.
В первом загоне я оказался на номере рядом с Арсеном. Буквально с первыми же голосами загонщиков, на меня выскочила косуля. Я выстрелил навскидку - она упала. Дергается и подымает голову. Еще несколько движений, и она уже лежала на животе, поджав ноги и высоко подняв голову. Не пыталась встать, не дергалась, просто лежала, будто отдыхала, только вертела головой из стороны в сторону. Наконец, увидев меня, посмотрела своими большими бархатными и влажными глазами. В этом взгляде не было ни боли, ни страха, ни любопытства. Она просто смотрела на меня, как на давно знакомое животное. И я не мог отвести от нее взгляда. Понимал, что надо бы вторым выстрелом добить ее, но не мог. На ощупь достал из кармана патрон и попытался зарядить, хотя второй ствол был еще заряжен. Сделать этого никак не мог. Арсен махал мне, чтобы я добил ее, но я развел руками. Он поднял ружье, но, наткнувшись на мой взгляд, опустил его.
Косуля так и пролежала до конца загона прямо передо мной. А я все смотрел и смотрел на нее. Любовался ею, жалея, что ранил такое красивое животное. Охотничий азарт прошел, осталось одно разочарование и жалость.
Косуля так и не попыталась встать, даже когда Арсен подходил к ней с ножом. Я не смог заставить себя смотреть на то, что будет дальше, и ушел к машинам.

* * *
Второй загон я прошел легко. Местность оказалась достаточно проходимой, да и навык идти в линию уже появился. Одна беда, зверя в этом загоне совсем не было.
В третьем загоне я стал на соседний номер с Валей, девушка тоже встала рядом с ним. Они о чем-то там тихонько переговаривались. Я приготовился и замер в ожидании. Раздались крики загонщиков, залаяли собаки. Впереди Валентина раздался громкий треск, я повернулся в его сторону и увидел, как он вскинул ружье и ведет кого-то. Черная тень мелькнула между кустами, Валя выстрелил дуплетом. В этот момент из куста, рядом с ним выскочила олениха и длинным прыжком повернула обратно в загон. Я даже не успел поднять ружье. Но Валя упорно смотрел куда-то вперед, на бегущую олениху он вообще не обратил внимания.
Загон закончился, я подошел к номеру Валентина, но он уже убежал с егерем в лес искать зверя. Спросил у девушки, что было. В ее огромных глазах был восторг и испуг.
- Кабан, вооот такой громадный, - и она широко развела руками.
Я пошел по следу и увидел огромного секача, лежащего на небольшой прогалинке. Клыки выступали из пасти сантиметров на десять. Мне показалось, что он живой - что-то в его позе насторожило меня. Но егерь с уверенностью произнес:
- Готов. Видишь, уши не прижаты, значит готов.
Но я не осмеливался подойти к нему близко и смотрел на него издали. Егерь достал веревку и пошел срезать подходящую палку, чтобы вытащить зверя. Валя торжествующе посмотрел на меня:
- Видел, какого зверюгу завалил?! Первый кабан - и такой огромный! Он морду высунул из куста, я как увидел его и обомлел. А он повернул и идет вдоль дороги, мне за кустами не видно. Я веду его, веду, и вдруг показался боком между деревьями, я бах, бах, - торопился он поделиться впечатлениями.
Я подошел к егерю и помог наклонить толстую лещину, которою он собрался срезать. Валя отошел к луже и присев, мыл руки. Видимо уже успел потрогать кабана.
И тут я скорее почувствовал, чем услышал за спиной какое-то движение. Повернулся и увидел, что секач пытается встать. Резко дергая, он поднимал голову. Одно движение, еще одно, и кабан уже мчался прямо на меня! Громадная черная туша, неотвратимая, как сама смерть.
- Аа, - я коротко вскрикнул и резко отпрыгнул за дерево. Егерь уронил нож и побежал в сторону.
Кабан пробежал мимо меня и понесся прямо на сидящего Валю.
- Валь, - кричу я, но уже поздно. Секач коротким движением головы снизу вверх толкнул друга и рванул дальше на дорогу.
Я подбежал к лежащему Валентину, он пытался встать, но упал. На дороге раздался сдавленный вскрик девушки. Я похолодел.
- Валь, ты как?
- Ничего, кабан вот толкнул, нога занемела.
- Давай, подымайся. – И я стремительно бросился на дорогу. Валентины нигде не было видно. Я с тревогой поворачивался из стороны в сторону и не мог ее найти. Все, кто был поблизости, бросились догонять кабана вместе с собаками. Наконец я услышал стон, и, двигаясь на звук, нашел Валю лежащей в канаве. Осторожно поднял ее и осмотрел с ног до головы. Она была вся перепачкана, лицо в грязи и из-под этой грязи проступила, а затем и вытекла струйка крови.
- Что с тобой, что случилось? – но она впала в ступор и ничего не могла сказать. Я ощупал ее с ног до плеч - вроде цела, но в этой грязи разве поймешь.
- Идти можешь? – Валя утвердительно кивнула головой.
- Тебя кабан сбил?
Она усердно замотала головой из стороны в сторону.
- Ну, слава богу, - у меня камень свалился в души.
- Я…..Испугалась……. Побежала…… Упала…… Не могла встать, - запинаясь, с паузами произносила девушка.
- Нигде не болит?
- Вроде…. нет.
Я подвел ее к канаве и попытался смыть грязь с ее лица. Под слоем грязи на лбу проявилась довольно глубокая ссадина. Я хотел ее чем-нибудь заклеить, но не нашел чем. Тем временем она достала из бушлата платок и приложила ко лбу. Я усадил ее на пенек.
- Посиди здесь, а я пойду посмотрю, что с Валей.
Она утвердительно закивала, и я побежал к луже, у которой оставил Валю. Я забежал в лес и увидел, как егерь склонился над лежащим Валентином. Подошел ближе – в это время егерь разрезал штанину ножом и попросил меня помочь снять сапог. Аккуратно сняли его, егерь даже разрезал голенище, и я увидел, как по ноге обильно текла кровь.
- Бинт есть? - спросил егерь.
- Нет.
Он отрезал длинную полосу от штанины Вали и попытался перетянуть ногу выше колена, но длины не хватило. Я смотрел на Валю и видел, как он бледнеет. Видимо стресс уже прошел, и подступила боль.
«Ремень», - мелькнула у меня мысль. Я быстро снял ремень, и егерь стянул ногу выше колена. Разрезав брюки, мы увидели, что удар клыка пришелся в согнутую ногу рядом с коленом. Резано-рваная рана от верха голени до низа бедра, хотя из-за кровотечения толком не понять.
- Только б сухожилие не задел, - приговаривал егерь, окончательно обрезая штанину.
Я быстро разделся и снял рубашку. Попытался ее порвать, но егерь нарезал несколько полос, из остального сделал тампон и кое-как прибинтовал его к ране. Повязка быстро набухла кровью, но мы, не обращая на это внимания, понесли Валю на дорогу. Возле машин стояли незнакомые мне мужики.
- Где Арсен? - спросил егерь.
Но мужики ничего не знали, они только что подошли с другой стороны.
- Ключи есть у кого-нибудь? – и какой-то парень бросился к УАЗ-ику.
Осторожно втащив Валю в салон, я побежал за Валентиной. Ей тоже нужно было в больницу. Я усадил ее на переднее сиденье, а сам сел к Вале.
Когда мы вломились в районную больницу, оказалось, что хирурга нет, у него выходной. Узнав адрес, мы помчались его разыскивать. Примерно через час мы нашли его на каком-то застолье и доставили в больницу. Разыскав палату, я подошел к Валентину. Он лежал уже переодетый в больничное, побледневший, но улыбался. Рядом с ним на кровати сидел Арсен.
- Я за него отомстил. Здоровенный секач - я такого давно не видел. Двести пятьдесят в нем точно будет, - пытался быть бодрым Арсен. Но в его голосе звучала тревога.
- Арсен, я хочу два слова сказать Сергею, - голос Вали был почти спокоен.
Арсен вышел, плотно прикрыв дверь.
- Сереж, ты это, не бросай Мимозу. Я видел, как она на тебя смотрит. Да и ты тоже, похоже, тоже к ней неровно дышишь.
- Ладно, Валя, не волнуйся, все будет хорошо.
Приехала сестра с каталкой, и мы с Арсеном погрузили на нее Валю. Его увезли на операцию, а я пошел разыскивать Валентину. Оказалось, что она уже ушла, причем давно.
- Куда ушла?
- Не знаю, мы ей обработали рану, и она ушла.
Бегом я вернулся в гостиницу, стал спрашивать у дежурной, приходила ли девушка. Она утвердительно кивнула головой. Слава богу. Я поднялся на второй этаж и постучал в ее дверь. Подергал ее – она закрыта. Куда подевалась? Но тут открылась дверь моего номера и из нее выглянула Валя в домашнем халатике. Зайдя в свой номер, первое, что я увидел, это ее косметику, лежащую на столе. Поднял голову и посмотрел Вале в глаза. И прочитал в них немой вопрос:
- Ты меня осуждаешь? – наконец произнесла она.
- Что ты, что ты, я так рад, – я обнял ее.
Уже потом, когда она уснула, я вышел в коридор покурить. События этого дня и нежная страстность девушки совершенно опустошили меня. Голова была пуста как чукотский бубен.
И вдруг меня пронзила мысль: а может, это мое острое желание отбить у Вали девушку привело к трагедии? Мне не хотелось в это верить, но мысль не отступала, и меня переполнило чувство вины.
Я спустился вниз и от дежурной позвонил в больницу. Мне сказали, что с Валей все хорошо и что он уже спит. На все вопросы дежурный врач пообещал ответить завтра.
Назавтра вместе с Валей мы пошли проведать Валю.
Первое, что он сказал, увидев наши виноватые физиономии:
- Уже успели. Не могли подождать, пока я умру? – в его шутке все-таки прозвучала горечь.
Он пытался быть бодрым и веселым, но видно было, что ему больно – секач все-таки зацепил сухожилие.
- Пропал рейс, пока поправлюсь, ребята уже уйдут в море, - искренне огорчался он.
Но тут же попытался перевести все в шутку:
- Зато отдохну, на всю оставшуюся жизнь.

* * *
Вот так неудачно и трагично закончилась эта охота.
Но история на этом не закончилась.
После выписки из больницы Валя еще долго хромал, и его списали на берег. Перейдя работать в управление, он быстро сделал карьеру и к концу следующего года был уже вторым человеком на своем флоте. Во время приватизации удачно продал несколько пароходов и переехал жить в Испанию. Сейчас у него там процветающий бизнес в сфере недвижимости. Раз в год он обязательно приезжает ко мне в гости. Зовет и к себе, но я все никак не выберусь.
С Валентиной я встречался, вернее, прожил, два счастливых года. Но до свадьбы дело так и не дошло. Первое время Юлька, моя секретарша, страшно ревновала, несмотря на то, что у нее самой имелся жених. Но потом они подружились. Юлька все шутила: «Мы с Валей молочные сестры». Они дружат до сих пор. Я частенько встречаю их вместе. Обе вышли замуж и родили по ребенку.
Я тоже женился, и у меня родилась такая долгожданная доченька. Правда, черненькая, с восточными глазами. Но такая любимая.