Жизнь муравьёв?

Щеколда клацнула, скрипнули петли, и я на улице, за пределами дома, где всё не моё, чужое. Красный след фонарей, оставила машина, тормозя перед поворотом. Длинный зонт-трость подмышкой, ворот макинтоша поднят, пытаюсь спрятать за ним уши, холодный ветерок полирует макушку. Мысль наващивая, громко стучит в дверь разума. Я не хочу её пускать итак зябко, но она настойчива и буквально кричит снаружи:
 – Вернёшься ли ты назад друг мой? Какую дорогу ты выбрал?
 – Какую надо ту и выбрал, – шепчу я ей насупившись. – А сам думаю:
 «Может она и права, мысль эта, но сидеть дома было бы трусостью».
 Продолжаю огибать лужи и, глядя в пустоту серых улиц, размышляю об одиночестве. О том, что шаги мои останутся только моими вечно, и сложенный из них путь никто не сможет разделить со мной, даже если пойдёт рядом, держась за мою руку.
 Жизнь, она будет суетливой, будет наполнена мелочами событий. Эти события как дождевые капли падают на меня и рядом. Но я же не гуашью нарисован, поэтому они останутся дождём, а я собой. Но как зависим разум и переменчивы чувства, быстро загораются в сердце страсти, и как обильно текут слёзы раскаяния перед исповедью. Что это за путь, который я выбрал и какой пейзаж ждёт меня за поворотом? Простить всё и всем, умереть лёгким, как пушинка или бороться и проложить себе путь к смерти сквозь гору трупов? Чужих непонятных сущностей, осязаемых только путём аналогий. Что я должен серым улицам, по которым иду?
 Муки нравственного выбора склоняют меня к эгоизму. Но какой смысл тогда был выходить заворота?
 Может плюнуть на всё и стать муравьём? Миллионы лет эволюции сделали их такими неслучайно. Гендерно индифферентными, с единой целью и одной волей. Они абсолютно счастливы, доставляя вместе ветку к подножью общего муравейника. Был ли их выбор в том, чтобы стать такими или природа сделала его за них, просто дорога, которой, они шли, свернула за поворот с таким пейзажем? Куда приведёт меня цепочка сделанных шагов, в чём встречу своё бессмертие? В путешествие оставленных генов, родовом бессмертии через потомство? Или пущенная мной идея по ручьям умов, прибежит со временем в океан вечности. Может дыхание жизни в моих ноздрях, душа живая, обратится в луч света и в пустоте божественного мрака замрёт в вечном стремлении к истине?
 Скажите, почему я так устал складывать своими щагами чужой муравейник?