Горят костры на небе красные

          1

Над Дубовицким белые туманы,
По плотине шмыгает бобёр,
И берёз высоких гибки станы,
Маков красных стелется ковёр.
Там в садах, где яблони и пашня,
На холме из ели к небу башня,
У крылечка деревом обит,
У сарая дышлом и корыт,
Ховрицкой Раи, мой читатель,
Поля ей были дороги
И тёмные в дали боры.
Характер добрый и мечтатель,
Душа её была друга,
Как роси в цвете, злак, луга.

          2

Горят костры на небе красные,
Окошки вечером багрят,
Берёзы шепчутся атласные,
Пурпурным заревом стоят.
Цветы кругом сидят во злате,
На той скамейке на закате,
Где купол неба высь венчал,
Наш разговор звезду встречал.
Мне Рая добрая подруга
Из детства памятной войны,
О жизни ранней старины,
В России есть её заслуга,
На Бряновке теперь родной,
И в памяти людей немой.

          3
 
Уж вечер, сумерки спускаются,
Подруги речи слышен лад,
Фонарь напротив зажигается,
Росою дышит виноград:
"Натина* в поле уродилась,
Ромашка, вишня к небу взвилась,
Прошли морозы и зима,
Покою мне теперь нема*.
Цветов уж гроздьями зажглось,
У нас в деревне их немало,
Хозяйство всякое бывало
И Малой Грузией звалось.
И панский сад у нас венцом
Сидел у рощи злат кольцом.

          4

Наш хутор пасеками славен,
Кувшинок белых залит пруд,
И по работе в поле главен,
Пшеницы спелой изумруд.
Когда войны пришло начало,
На фронт отцов скорее мчало,
Но сердце выжжено дотла,
Я той порой была мала.
Письмо читала вечерами
Под Рождество с слезою мать,
Что немцев свято надо гнать,
Победа вытянет за нами.
Всё помню верно, знаю я—
Война ужасная змея.

          5

"Без Бряновки родной я таю,
Как наш опавший в стужу клён,
Врагам на пяты наступаю,
Люблю тебя, крепись Алён..."
Как вьюга в крышах завывала,
Мать с похоронкой зарыдала,
И в плаче горьком наших баб
Порыв победы не ослаб.
Мы сильны были до конца,
Все жили просто, без затей,
Вот доля наших матерей,
Хотя не помню я отца,
Уж этого мне очень жаль,—
И Рая поправляет шаль.

          6

А мы в рогоже, там, где сенцы,
Богатый был у нас деверь,
И в нашей хате жили немцы,
Стучался голод в избы дверь.
Пришёл обед, тепло от грубки*,
Уже сосу траву на губке,
Смотрю на пол, а там зерно...
—Ну что ты делаешь дурно?
И немец яйца с зерна хвать!
(До старости красой дошла,
Но больше замуж не пошла.)
Так вот, уже вернулась мать!
Отцова кровь на век дала,
Ту красоту, что я взяла."

          7

Улыбка смехом залитая,
Лампады в красном, образа,
Стройна собой, коса тугая,
Небесным цветом зрят глаза.
Рушник крестами вышиванный,
Сундук дубовый и кованный,
У лавки выстланы ковры,
И в чугуне пекут хлебы.
Котейка бродит у кроватей,
По щелям чёрный смотрит мышь,
На занавесках слышна тишь.
Стрекочет "Зигнер" у палатей.
Цветущей вишни ввысь фата.
Хозяйство целое скота.

           8

"Мы в школу дальнюю ходили
Метелью, в стужу и мороз,
И километры нас учили,
Сугробы так, что щиплет нос.
Ребята первые, за ними
По стежке тянемся одними,
Не как сейчас, вас провожают,
Учителя всех обижают.
Зубрили с полной головой,
За трудодни мы все робили,
Телят пасли и есть варили,
И скирды рожи яровой...
Я заграницей не была,
Но жизнь бы также начала.

           9

Характер наш во всём ведь твёрдый,
Посмотришь—самое то дно,
Учитель наш, конечно, гордый,
Но уважать его дано.
Так мы дружили в самом цвете
И в школе были на рассвете
С подругой Машей в класс зашли,
Подсказку просят, подскажи.
Учитель вышел в коридор,
В углах стоим, и сам не свой
Виновник наш, и стыд живой,
Мы подсказали—вот раздор,
Подруга плачет, я смеюсь,
Но к Богу нашему молюсь."

           10

За мглою лес таежный ельный,
Звезда полярная зажглась,
А в небе воздух свеж вечерний,
Луна над тучей улеглась.
Берёз колышутся серёжки,
И листья веются по стежке,
Прохлада сумерек ночных,
Вопросов вечных сочтенных.
Какие вы работы знали?
Добро—из всех земных наук,
Любовь к земле и труды рук,
Вам много в жизни счастья дали.
Ох, Рая, я тебя люблю,
И твой завет всегда храню.

           11

Характер шустрый и иного
Ты вразумляла не спеша,
Походка строгая немного
Пытливый ум, добра душа.
Лай Фильки, звон цепи в ночи,
—Ну, полно Филя, замолчи.
Так время продолжало течь
Уж Рая продолжала речь:
"Вот нынче в погреб закрутила
И банки перцев, помидор,
Мела, мела потом я двор,
В крыжовник колышки забила,
Просушила дермантин,
День прошёл ещё один.

          12


Мой дед Степан—отца отрада
Меня отечески любил,
Коров на выпас гонит в стадо,
На чай всегда к нам заходил.
—Алёна,—шепчет за окошком,
Тут внучке сладостей немножко,
И сахар колкий нам на стол,
Работа в поле—чёрный вол,
И сердце чуяло, не врёт,
Сирень под окнами дыша,
Весною греет нас, душа,
И к Пасхе близкой нас зовёт.
Христос Воскрес тогда споём
И год грядущий заживём."

           13

Вот потолок давно побелен,
В кружке узоры гладью шьют,
Стол белой скатертью застелен,
И подголосником поют:

"Разбушевалось сине море,
Разбушевался океан,
На берегу сидела Вера,
А рядом с Верой капитан.

Поверь, мне Вера, дорогая,
Поверь, как я тебя люблю,
Я завтра в море уплываю,
А через год я приплыву.

Вот год прошёл, другой проходит,
А капитана Вера ждёт,
По бережку морскому ходит,
Унылу песенку поёт:

Взойди луна, взойди большая,
И освети морскую тьму,
Чтоб мне девчонке было видно
Пойти на жизнь к морскому дну.

Взошла луна, взошла большая
И осветила лунный свет,
А Вера в море утонула,
Как только начался рассвет.

А рано утром на рассвете
Туда корабель подошёл,
А капитан с разбитым сердцем
Свою красотку не нашёл."

Иконы смотрят в алых фресках,
Свет тихо меркнет в занавесках,
И косы дремлют на плече,
На кружевном воротничке.
Гармонь игриво напевает
Веселье девичье—роса,
А танец барыни краса,
Любви заветной сердце знает,
Частушки в голос запоёт,
Лебедкой плавно в пляс пойдёт:

—Ты, моя подружка Рая,
Милая красавица,
За твоею красотою век
Я буду славиться!

—Ты, моя подружка Маша,
Песню больше ту не пой,
Неужели тебе нету
Больше песни никакой?!


—Эх, все люди говорят,
Что мой милый маленький,
Он по улице идёт,
Как цветочек аленький!


—А мой милый гармонист
Не может знакомиться
Подошёл и говорит:
У нас корова доится.

—А мой миленький в бою,
Он воюет на коню,
Как садится на коня,
Вспоминает про меня.

—Мы с любименьким сидели,
Он молчит и я молчу,
Я осмелилась, сказала:
До свиданья, спать хочу!

           14

"Был жених, да только разлучила
Нас судьба, черемухи дурман,
От него письмо я получила,
Что в институте учится, как пан.
Его любила, с армии встречала,
А ждать пришлось мне с самого начала,
Мне письма слал, что не введу
Я в заблужденье и приду.
Но мысль ко мне зашла шальная,
Пять лет—другую заведёт,
Мне замуж больше не придёт,
Любовь угаснет не пылая.
И встретив мужа своего,
Я всё любила одного.

           15

Закат полоскою багровой
Поля, где рапсы осветил,
Гляжу, мой свет, во всем-то новом
Меня до дома проводил.
Мы шли, и я ему сказала,
Что честно ждать его не стала, 
Вот птицы в деревах галдят,
Коров всё гонят и глядят.
На том мы с ним договорились,
Чтобы женился хорошо,
Семьёй дружили мы ещё,
И в сердце нашем примирились.
Так Бог даёт, всё знаю я,
Детей люблю, они—меня."

            16

Горят костры на небе красные,
А я всё помню, как вчера,
Ах, хороши же здесь прекрасные
Багровым златом вечера.
Так разговоры наши речи,
Всё ждали, ждали этой встречи,
Нас слушали берёз серёжки,
И винограда тёмной стёжки,
Шептались ивы вдалеке,
Венчальный купол чёрной мглою
Покрыл звезды седую гладь,
И начал небо покрывать,
Сосну росистою корою.
Туманом белым, как венцом,
Венчает зорью и концом.



Натина—урожай
Нема-нет
Грубка—русская печь.