Дайте время сверстать книгу отличных стихов

       Ну и чем заняться ранним октябрьским утром в чудном, но неродном городе Батуми?. Искупаться в море? Уже не влечёт - накупался. А если - да, то лучше к вечеру: вода хоть немного прогреется...
       И прихожу к выводу, что нет батумским утром захватывающе занятия, чем знакомство с выгуливающей свою собачку какой-нибудь миловидной дамочкой.
       Вот надысь с Танюшкой Кирилловой разговорился. Выше меня на полголовы, объёмные тёмные очки вполлица, но, правда, не вдвое моложе, а так - на четверть будет... То есть, возжелалось кабы очень - шансы на заглубление знакомства имелись неплохие у на четверть старшего...
       Но Танюшка сняла очки - и желание на заглубление знакомства в утреннем батумском тумане рассеялось. Явное косоглазие... Хорошо хоть на одно око!
       Танюшка Кириллова поведала мне, что москвичка, что разведёнка, что перебралась в Батуми из-за неприятия антигуманного путинского режима, что трёхразовое питание в сутки обеспечивает себе активной работой на "удалёнке", что любит работать в полной тишине, изредка нарушаемой подвыванием её единственной верной подружки Гретхен...
       Верная подружка Танюшки Кирилловой рыже-белая калачикохвостая собачка Гретхен долго смотрела мне вслед: грустно выть по поводу моего быстренького расставания с её хозяйкой, видно, не хотелось, а громко возмущаться по этому же поводу она не могла - басенджи лают не умеют...
       Всё выше рассказанное случилось надысь. Ночь долой - и новое утро! И не просто утро, а утро России! Ну если не так патетично, а попроще, то утро русскоговорящего убана в грузинском городе Батуми.
       К чему ухом ни прислонишься - отовсюду слышна русская речь. В какую афишу культур-мультурного мероприятия на фонарном столбе взглядом ни ткнёшься - то Лия Ахеджакова на тебя зырится, то Анатолий Белый свою антироссийскую стихоеврейщину насаждает. Сплошной филиал театра имени Александра Сергеевича Грибоедова в столице страны. И завлит, наверное, тот же.
       Вдруг слышу: "Кокос", "Кокос", не заигрывай с беспородными, не твоего поля ягода!"
       Оглянулся: симпатичная бабёнка в тёмных объёмных очках на поллица оттаскивает французского бульдога от распластавшейся на тротуаре, на всё, видать, готовой густошерстной, местами околтунившейся "дворянки".
       - Редкое имя у вашего француза. - я с ходу ущупал тему и попал в самую что ни на есть верную струю завязавшейся беседы с владелицей коротколапого пёсика приятного кремового окраса.
       Дама оказалась беспредельно разговорчивой.Через пять минут я уже знал, что зовут её Лали Оболадзе, что она омосквиченная грузинка, семь лет жившая в Париже, где тунисские арабы и подарили ей собачку, наречённую в честь самого известного подвида древовидной флоры из страны дарителей.
       Через пятнадцать минут я уже знал, что Лали Оболадзе пятьдесят четыре года, что у неё две девочки и один мальчик, что дедушка её в прошлом титулованный спортсмен-самбист / общество "Динамо"/, дослужившийся до генеральского кэгэбешного чина, на должности главы рыбинспекции Волгоградской области снискавший доверие Андропова, поставлявший волжских осетров на стол Брежневу и отстроивший семье непомерного масштаба домину в подмосковном Одинцове...
       Через полчаса я уже знал, что муж Лали - сын отставного  крап-полковника, бывшего начальника УВД Волгоградской области, лудоман, проигравший в батумском казино семейную продуктовую палатку со всем товаром...  Кроме того, благоверный с редким именем Георгий страдает запоями, однако, недавно, осознав гибельность своего положения, он закодировался / "торпедо" под локтевой сустав /, заложил в банке московскую квартиру на проспекте Гагарина и отправился за ментальным умственно-духовным просветлением в Гоа...
       Через сорок минут мы миновали Пионерское озеро, вышли к морю и устроились на прибульварной скамье.
       - Чем-то вы меня подкупили. - сказала Лали Оболадзе и сняла объёмные тёмные очки: глаза смотрели ровно, лучась едва угадываемым зазывным светом...
       Сквозь новомодные прорехи на джинсах проглядывались тугие загорелые коленки. Я по-отечески положил правую руку на левую, скажем так, прореху, и ласково, опять таки по-отечески спросил:
       - Лали, а какая у вас профессия?
       Лали по-дочернему не убрала руку с коленки и тихо ответила:
       - В Москве я работала гинекологом. Надоело аборты делать. Я покаялась, исповедалась в Донском монастыре и перепрофилировалась. Теперь я - психолог. Да, и ещё я пишу стихи. Почитать вам?
       "Столько схожестей за одно утро - чересчур"! - подумалось мне, а вслух произнеслось: - Давайте завтра, Лали! Номер телефончика вашего, будьте любезны!
       Я вынул из кармана свою допотопную "Нокию". Лали оттараторила требуемое. Моей правой руке нашлась нестатическая работа - щёлк, щёлк, щёлк...
       Как мило встретились, так мило и расстались.
       Море волновалось мне вслед с полным пониманием...........................