На Тенерифе не бывает дождей Глава 2

Глава 2.

Шаттл подъезжает к долгожданному, четыре звезды, отельчику, странно несвежему и невеселому с виду.

"Один из лучших в этой ценовой категории", эхом вспоминается бодрый голос увлеченной промозомбированием московской агентши.

"Не новый, да, но с историей и традициями".

Блин, как они лихо находят эти ловкие формулировочки.

Древний, в плотной городской застройке на десятой или одиннадцатой линии (как они их считают, эти линии,  интересно) - это значит с историей и традициями.

Только что построенный в чистом поле без признаков необходимой инфраструктуры в виде бассейнов с водой, фонтанов и прочих баров и  других мест общественного питания  в зоне видимости невооруженного ничем, кроме темных очков, глаза - это значит со свежим ремонтом и новой мебелью.

Ночлег в провисших  и дырявых палатках на окраине городского рынка - это значит экологически ориентированный глэмпинг в шаговой доступности от центра.

Ну молодцы, че, умеют продавать неликвид.

Конфетку-то каждый купит, если деньги есть.

Эти брюзжащие мысли сами собой булькают в его голове, когда он, в абсолютном одиночестве, в обнимку со своим натерпевшимся чемоданчиком,  выпархивает по ступенькам вместе  с последним обессиленным тормозным выдохом транспортного средства, оставляя  на борту неунывающего  гордеца-канарца  в виде водителя и белозубую  представительницу местной туристической флоры.

На входе в лобби он замечает многочисленные стайки людей в странных, не очень похожих на курортные, но очень похожих на  медицинско-врачебные, бело-голубых костюмах.

Чтобы удостовериться, что сильно обиженный им белорубашечник не завез его в отместку в какую-нибудь муниципальную больничку, он, не выпуская из рук вернувшегося в семью, чуть было не ставшего сиротой чемоданчика, со  смутной тревогой выходит из отеля назад с целью удостовериться в идентичности названия на фасаде здания и гордой надписью Амбасадор 4* в его туристическом полисе.

Нет, все нормально.

Амбасадор, 4*, четыре пятиконечных звездочки, правда слегка облупленных и неуверенных.

Ну ладно, бывают же какие-то там международные медицинские конференции, семинары и прочие тусовки благородной профессии.

В принципе он несколько раз встречался с наследницами Эскулапа, ничего плохого про них и не вспомнит, кроме, пожалуй, даже его иногда  смущавшего чрезмерного интимного цинизма. 

Но главное - он видит бар, а в баре тот самый пенистый напиток.

И это в данный конкретный момент все, что его волнует.

Оформление происходит доброжелательно, без ненужных формальностей и после пары ноль пять жизнь, как это обычно бывает, начинает играть правильными, где-то даже радужными красками.

Вручается долгожданный ключ, окончательно пришедший в себя хранитель белья, футболок и зубной пасты бодро катится за хозяином в предвкушении знакомства с его новым, временным,  на тринадцать дней/четырнадцать ночей, жилищем.

Показавшаяся  с первого взгляда не слишком щедрой  на квадратные метры площадь   гостеприимного номера списывается на ощутимое влияние двух по ноль пять, а потом еще одной.

В маленьком, но уютном, икеяеобразном в смысле компактности санузелочке просходит освобождение части отработанного пенистого и орошение ненавязчиво скромными струйками  душика слегка помятого атлантическим перелетом тела любителя островной романтики.

Вспоминается важное.

По старой советской привычке в преданном чемоданчике должен иметься в наличии в виде НЗ дуэт родной столичной и палки сырокопченой.

Большая часть которых без промедления изымается и приговаривается к  смертной казни через съедение и выпивание.

Нет, жизнь определенно налаживается.

В принципе он был не сильно капризным туристом.

Ну что, ну подушка, ну матрас, ну оздоровительное кондиционирование спертого воздуха в разных тропических и субтропических широтах, в общем-то все.

Не жить же в номере приезжаем на курорт.

Тут его взгляд фокусируется на до боли знакомом, когда-то очень близком и дорогом предмете сдержанной кубической формы.

Блин, да это же брат-близнец моего  любимого, первого, купленного в 91-м за бешеные доллары настоящего Панасоника, диагональ 14 дюймов, вспоминает он.

Радость встречи со знакомым артефактом слегка омрачает легкое смущение по поводу уместности нахождения данного раритета  из лихих 90-х  в современном, одном из лучших в своей ценовой категории, заполненным жизнерадостными стражами здоровья в голубых униформенных костюмчиках,  отеле Амбасадор 4*.

Ну и оправданные сомнения в возможностях телевизионного долгожителя   принимать и транслировать хоть какой-нибудь немудреный  вещательный сигнал.

Ну ладно, поживем, увидим, думает турист.

С предвкушением блаженства он падает навзничь всем своим центнером давно не тренированных мышц на заправленную вроде бы кристально чистым бельем кровать.

Произошедшее далее можно описать тремя словами:

Что это было?

Вместо того, чтобы безоговорочно принять в свои объятия очередного квартиранта и окружить любовью всеми своими перинами его жаждущее отдыха тельце...

Кровать взбрыкивает и со скоростью, равной скорости падения  вновь прибывшего, упруго, но стремительно  отъезжает в угол, противоположный всяческим ожиданиям нового постояльца.

Именно отъезжает, сука, на настоящих, сука, четырех колесах.

Которые он, свесив  на уровень пола и без того изумленную голову,  созерцает в  течение минуты вместо привычных и надоевших всем обычных ножек.

Такие нормальные, нет не колесики, а вполне себе полноценные, крепкие, готовые выдержать натиск парочки упитанных тел крепкой конституции, колеса.

У них тут что, вспомнив давешнего услужливого белорубашечного  водителя шаттла,  культ бешеного колеса?, слегка ошарашенно думает  турист.

Для более внимательных исследований неожиданно возникшей кроватной подвижности он принимает позу лежа прямо вровень с тонким, но несвежим уровнем подкроватной пыли и тщательно разглядывает снизу взбунтовавшееся ложе.

Помимо резвых колес он обнаруживает сложную систему пружин, рычагов и поперечин, видимо призванных по малейшей команде сверху в один миг трансформировать скучное неподвижное лежбище в бодрый динамичный аппарат для изменения кривизны туловища лежебоки, а может даже незамедлительной транспортировки его в ближайшую реанимацию.

Так, блин, думает он, похоже забыли заменить кроватку после пребывания в данной локации какого-нибудь любителя экстремального парапланеризма после получения им ожидаемых травм нижних конечностей во время турбулентного, наперегонки с грифами и чайками, спуска с одной из многочисленных местных скал в цветущую долину.

Почему-то именно эта романтическая версия кажется ему наиболее правдоподобной.

Че делать-то?

Вздохнув и мысленно смирившись с временным неудобством, связанным с непредсказуемым нравом горизонтальной плоскости, он решает подручными способами зафиксировать непослушный кингсайз где-нибудь в углу.

Для чего оперативно производится локальная перепланировка номера.

От противоположной стены  под недовольные облачка успокоившейся было курортной пыли со скрипом и кряхтением выдвигается платяной шкаф заодно с тумбочкой и плотно, в обнимку, фиксирует заждавшуюся кровать в объятиях прямого угла враз посвежевшей комнаты.

Для надежности со стороны ног кушетка подпирается  восстановившим энергию чемоданом.

Практически из последних морально-душевных сил турист, немного не до конца уверенный в монументальности воздвигнутой спальной конструкции, ничком падает в трансформер.
Последняя мысль перед погружением в мгновенный заслуженный сон была что-то типа: хер с ней, потом разбер...