Закодированный

— А ты меня точно не бросишь?
— Глупенький какой, из-за этого не бросают, — слегка взъерошив мои вихры, улыбнулась уголками глаз Юлька.
— Кем-кем, а глупым я точно никогда не был и ленивым, кстати, тоже, а вот на второй год умудрился - таки остаться. И не в шестом и даже не в четвёртом, а в самом что ни на есть первом классе.
— Как так? — Юлькины брови резко подскочили вверх.
— А так, — задумчиво произнёс я.
Словно на резных деревянных санях по скрипучему только что выпавшему снегу память вновь уносит меня в далёкое детство.

— Мам, мне в школу пора, — бужу я её, — ну, мам, просыпайся, уже светло.
— Уйди, сказала, дай выспаться! — слышу я её резкий, грубый голос.
Спотыкаясь о разбросанные на полу бутылки, пробираюсь на кухню. В животе урчит. Открываю холодильник. Пусто.
С тоской смотря через окно на ребят, спешащих с цветами в школу, сметаю со стола окурки сигарет. Сегодня — 1 Сентября.., праздник… В грязных рубашках в школу не пойдёшь — стыдно. За систематичные прогулы меня оставляют на второй год.
Отца у меня не было. Точнее сказать, был, но очень далеко. Однажды, напившись с друзьями, он решил выяснить, уважают его или нет. Тому, кто его не уважал, он очень доходчиво объяснил, что заслуживает-таки этого уважения. За это объяснение он поплатился свободой. А там ему и до рецидивиста было рукой подать.
В нашем доме часто стали появляться посторонние мужчины. А потом как-то всё стихло.
— Неужели так будет теперь всегда? — думал я, затаившись.
— Детей возьму, а её уж не потяну, стара, — услышал я однажды слова бабки из кухни. — Оставляй в роддоме.
Оказалось, мать была на сносях. Так получилось, что из-за ослабленного организма и сопутствующих болезней мама роды не перенесла. Когда её не стало, баба Дарья забрала меня и сестру к себе, а новорожденная осталась в роддоме.
—Жалко-то как! — часто-часто заморгала ресницами Юля.
— Похоже, из всех нас малышке повезло больше всего, — усмехнулся я.
– Повезло?! – вытаращилась на меня моя девушка.
— Ну да. Вскоре её усыновила бездетная семья и увезла куда-то очень далеко. С тех пор я её не видел.
— Когда мне исполнилось восемнадцать, нашей бабы не стало. А вскоре не стало и сестры.
— Брат, дай опохмелиться, — по утрам вместо будильника поднимали меня её слова.
— Хватит пить! Сколько можно?! -
— Столько, сколько нужно, — огрызалась она в ответ, — ты мне не указ. Паспорт имею.
Видно, в родителей пошла сестрёнка. Похоронил её рядом с мамой и бабушкой.

Устроившись на фирму грузчиком, развозил вместе с водителями по магазинам продукты, напитки. На их профессиональный праздник обычно собирались застолья, откуда я под любым предлогом старался удрать.
— Ты что закодированный? — летели подколы коллег мне вслед.
Да я и впрямь был закодированный... детством.
— Так ты меня точно не бросишь, не постыдишься, что я вот из такой семьи? — Боясь поднять глаза на свою любимую, нерешительно переспросил я.
— Без них не было бы тебя, — поправляя венок на могиле матери, спокойно сказала Юлька. — Весной цветы тут посажу.
Грея друг друга от холодного ветра, мы ещё долго сидели на скамейке у трёх могилок. Лишь скрипучая калитка оградки стонала в унисон нашим сердцам.