Смерть сша - 3. нью-йорк

 СМЕРТЬ США. (Последняя империя - 5) 
НЬЮ-ЙОРК
Джим Морисс и Клэр Томсон были партнёрами юридической формы  «Моррисс и Томсон» уже десять лет. Им было по тридцать пять, фирма развивалась успешно, они создали себе имя и репутацию в своей сфере. Их офис находился на Манхэттене, на тридцатом этаже небоскрёба «Трам-тауэр».  И Джим и Клэр были трудоголиками, оба были неженаты, красивы, свободны, так что раза два в неделю партнёры занимались в своём офисе практически супружеским сексом. Об этом прекрасно знали их сотрудники, и когда в кабинете шефа закрывались жалюзи, туда уже никто не пробовал входить. Они давно могли бы пожениться, но когда вырастала перспектива проводить все двадцать четыре часа с одним и тем же человеком, это ужасало обоих. Тем более что бракоразводные процессы и были основным направлением деятельности их фирмы.
- Материалы к делу Симонсонов готовы, завтра суд. Ты пойдёшь сам, или сходить мне? – Спросила Клэр.
- Пошли лучше Миллера. Там дело простое, факт измены установлен документально, пусть парень попрактикуется.
- Хорошо. Сегодня всё. Пора домой.
Клэр поднялась с кресла, но Джим поймал её за руку и потянул к себе.
- О! Сэр, вы соскучились по любви?
- А вы, мэм?
- Ну, есть немножко.
Джим поднялся, закрыл жалюзи. Потом он вернулся, посадил Клэр себе на колени, запустил руки под кофточку, погладил её плоский  живот.
- Я не перестаю удивляться, почему ты не поправляешься. На фитнес ты не ходишь, диеты не соблюдаешь. А смотришься как помешанная на здоровье фитнеследи.
- У меня хорошие гены, родители были фермерами.
- А мне вот не повезло, мои были юристами.
- Зато они передали тебе свои мозги. А это в мужчинах возбуждает больше всего. 
Предварительные ласки были в самом разгаре, когда всё вокруг них дрогнуло и затряслось, со стеллажей и шкафов посыпалась разная мелочовка, на журнальном столике завалилась на бок узкая ваза с цветами.  Джим и Клэр ничего не поняли, и тут же в дверь кабинета истерично застучал чей-то кулак, а затем в кабинет влетел Миллер, молодой юрист, недавно принятый на работу. Он не обратил внимания ни на Клэр без кофты, в одном бюстгальтере, ни на шефа, в расстегнутой рубахе. Он просто закричал: - Йеллуостоун! Он взорвался!
И тут же в здании погас свет.
Уже через три минут они торопливо спускались вниз по лестнице. Горели аварийные  лампы, очевидно снизу работники небоскрёба включили резервные генераторы. Кое-где по стенам появились трещинки, следствие наклона всей башни. Лифты не работали, из-за внезапно возникшего наклона их заклинило ещё до отказа электричества. В них сейчас находились десятки людей. Крики этих несчастных слышали все, но что они могли поделать? Лифты застряли между этажами, и вызволить их оттуда могли только специалисты.
Вместе с адвокатами шла толпа народа из других офисов. Бизнеспартнёры и представить себе не могли, что в такой поздний час столько людей рядом с ними ещё пытаются делать деньги. И было много празднично одетых людей. Судя по девушке в наряде невесты, неловко шагавшей вниз в своём узком платье, в одном из ресторанов гуляла свадьба. Эвакуационная лестница была узковатой, и на тринадцатом этаже невольную пробку в общем движении создал обширный толстяк, стягивающий  с себя очень дорогой пиджак. Он тяжело дышал, выглядел измочаленным. Поймав сочувственный взгляд Клэр, толстяк сказал: - Вот так же было в две тысячи первом,  в первой башне близнецов.
- Вы там были?
- Да, у меня был офис двумя этажами ниже, чем тот, в который врезался «Боинг». Я после этого зарёкся снимать офис выше второго этажа, но год назад не удержался, и всё же переехал на двадцать девятый. Дурак.
- Давайте, я понесу ваш кейс, - предложил Джим.
Толстяк покорно отдал свою ношу.
Он двинулся вперёд, за ним шли Джим и Клэр. Сначала он поддерживал её под локоть, а потом она просто взяла Джима под руку. Ей почему-то показалось, что это очень важно, чувствовать его руку в этот момент. Тут невольно насмешил всех топавший сзади Миллер.
- Сэр, так мне завтра ехать на суд Симонсонов?
Ему ответил толстяк.
- Парнишка, думай сейчас о том, как бы тебе самому не попасть на суд небесный.
Именно в этот момент в небоскрёб словно ударили чем-то тяжёлым, он содрогнулся, и тут же выключился свет. Снизу раздались отчаянные крики, какой-то странный гул, словно утробная отрыжка людоеда великана. А по лицам и ушам людей ударила воздушная волна с йодным запахом морской воды и микроскопических брызг. Все, невольно притормозили, начали торопливо вытаскивать из карманов и сумочек мобильные телефоны, включать фонарики. Все оглядывались друг на друга, словно искали ответа на немой вопрос: - Что это было?
Опять порадовал толстяк: - Я всегда думал, что этот фонарик – лишняя опция в моём смартфоне. Оказывается – нет.      
Лестницы и стены нижних этажей были словно только что помыты. На третьем этаже сидящий на ступеньках мужчина в светлом, насквозь промокшем костюме, мучительно кашлял. Почему-то он был без обуви, и поза была удивительно неудобной. Они проходили мимо него, когда тот пробормотал что-то вроде: - Как это мне теперь… 
Он начал дёргаться, было похоже на то, что мужчина пытался разжать руку, державшую перила, но не мог. Прошедший ужас зажал его руки в стальной капкан. Какой-то сердобольный мужчина начал ему помогать, так что все остальные пошли дальше.
Оказавший на улице Джим и Клэр, несмотря на уже подступающую темноту, поняли, что произошло. Пока они шли вниз, приливная волна цунами ударила по Манхеттену. Тот находился гораздо выше, чем низины Луизианы, но и тут приливная волна добралась до пятого этажа. Она же, пройдясь по улицам города, внесла жуткий хаос в основное достояние Нью-Йорка – автомобильный парк. Те машины, что не унесли волной отлива, либо стояли поперёк дороги, либо были нагромождены друг на друга, и свет их фар был единственным источником освещения Большого Яблока, так как закат уже уходил с панорамы ночи. Перемещение по городу каким-либо методом, кроме как пешком, было невозможно. По улицам продолжала стекать в океан река лишней воды, так что  все, покинувшие небоскрёб, брели по колено в воде. А ещё на улицах не было людей, и какой-то интуицией, звериным инстинктом партнёры поняли, как им повезло, что они в момент этого чудовищного прилива находились между этажами.  Посмотрев по сторонам, толстяк отобрал у Джима свой кейс и с размаха выбросил его в ту реку, что раньше была улицей.
- Это уже ни к чему, - пояснил он. – Всё кончилось. Прежняя жизнь сдохла. Вряд ли кто-то в этой стране в ближайшие годы будет покупать новые машины.
Тут их догнал Миллер, всю дорогу в небоскрёбе он что-то пытался найти в своём смартфоне.
- Интернета нет, - сообщил он, – и телефон тоже не работает.
Пройдя десять метров, они увидели первого погибшего. Тот лежал ногами на тротуаре, а головой в витрине магазина. Похоже, волна швырнула его в витрину, он пробил головой стекло, а затем, потащив тело назад, отлив перерезал несчастному стеклом горло, но это же стекло не дало утащить его тело в океан.
Всем, покинувшим небоскрёб, пришлось лавировать среди стоящих поперёк, а то и перевёрнутых машин. Попались даже пара небольших яхт, непринуждённо лежавших на боку на перекрёстках. А одно судно, более капитальное, что-то вроде буксира, перегородила всю дорогу, так что пришлось обходить её по соседним улицам.   
Они выбирались из Манхэттена добрых два часа. Толстяк здраво рассудил, что в тоннели соваться не стоит, наверняка они залиты водой. Миллер потерялся где-то в лабиринте стрит и авеню, свадебная компания рассосалась в пространстве, но меньше народу в городе не стало. Все они выглядели растерянными, всё время озирались по сторонам, словно впервые попали в этот город. Говорили негромко, коротко. Только одна женщина истерично кричала подруге: - Она же была дома одна, одна!
- Успокойся, мы же ещё ничего не знаем. 
К этому времени темнота окончательно сгустилась настолько, что не было видно даже за пару шагов, вручал только свет фонариков мобильников. Они так и шли втроём. Толстяк, а его звали Том, сильно замедлял движение, но Джим и Клэр почему-то не могли бросить его.
- Идите-идите, я как-нибудь сам выберусь, - пробовал он уговорить партнёров. – Я вас только торможу. 
- Нет-нет, мы с вами.
- Нам это не трудно. Пойдёмте дальше.
- Храни вас Бог! Сейчас это очень важно.   
Слава богу, Бруклинский мост устоял, они пошли дальше. Постепенно начала появляться местность, не тронутая стихией. Было совсем за полночь, очень темно, фонари не горели. Но время от времени её разрезали фары движущихся автомобилей.
- Что нам теперь делать? – спросила Клэр.
- Надо как-то отсюда уезжать, - предложил Джим.
- Да, это точно, - Том кивнул в сторону, откуда доносились истошные женские крики, звук бьющегося стекла, затем выстрелы. – Скоро в этом городе будет очень неуютно.
- Нужно как то найти машину, - предложил Джим. - Вряд ли сейчас мы поймаем такси. 
- Сейчас мы это сделаем, - сказал Том. Он обошёл несколько машин, подсвечивая себе фонариком, рассматривал марку машины, что-то разглядывал внутри их. Подойдя к одному из автомобилей,  не самому новому, он довольно кивнул, а потом удивительно резко ударил локтем по боковому стеклу. Стекло вылетело, автомобиль жалобно отозвался на вторжение сиреной противоугонки. Открыв дверь, Том приказал Джиму: - Подсвети мне.
Толстяк быстро, и с явным умением, вырвав провода под рулём, отключил сирену и завёл машину. В ответ на удивлённый взгляд Клэр он пояснил: - Я не всегда торговал новыми машинами. Начинал я как раз с подержаных. Это ещё подростком. Поехали! 
Они повиновались. Уже в салоне Клэр спросила: - А куда теперь нам ехать?
- Подальше от города. Вон, смотрите, скоро так будет по всей стране, - толстяк кивнул головой вперёд.
В свете фар высветилась толпа народа, грабившая супермаркет. Кто-то тащил огромные сумки, кто-то катил тележки с продуктами.
- У меня есть дом в Итаке, - напомнил Джим. – Отцовский. Я там редко бываю, но в нём можно жить.
Толстяк одобрил.   
- Хорошо, это как раз и мне по пути. У меня дом чуть подальше. Надо бы только запастись продуктами. Неизвестно, сколько это всё продлится.
Уже за городом они свернули к магазину, одному из небольших сетевых филиалов. В нем горел свет, суда по звуку работал дизель-генератор. Толстяк поздоровался, взял тележку, начал набирать продукты. Этим же занялись и Клэр с Джимом. Уже у кассы они встретились с толстяком. Большую часть его поклажи занимали самые разнообразные спиртные напитки, и несколько больших мешков с кошачьим кормом и наполнителем. На кассе трое работников магазина сосредоточенно слушали радиоприёмник.
- Нам пакеты… - сказал Джим, но его нетерпеливым жестом прервала одна из женщин.
- Тихо! Радио, - сказала она,  – только оно и работает. 
Они прислушались. Из динамика звучал голос с траурными интонациями.
- Кроме гибели Калифорнии и Орегона, большие потери на восточном побережье. Приливной волной практически смыло Флориду, перестали существовать Луизиана, Джорджия, Алабама, проще говоря - вся низменность в районе Миссисипи. Море продвинулось на сотни километров вглубь суши. Десятки миллионов погибших! По непроверенным данным взорвались два атомных реактора, мы это проверили. Дозиметры в самом деле показали повышенный радиоактивный фон. Вышла из строя федеральная система энергоснабжения. Не работает интернет, телевиденье, телефон. Во всех крупных городах начались погромы продовольственных магазинов. Это радио Колумбуса, штат Небраско. Мы принимаем сообщения с других местных радиостанций и передаём их дальше. У нас ещё топлива на два часа, но мы послали людей найти заправки с соляркой….
- Всё, конец стране, - сказал единственный продавец мужчина.
- Нам бы рассчитаться, - напомнил Джим.
Кассирша махнула рукой.      
- Берите это всё даром. Сейчас это стоит слишком много, чтобы брать за это какие-то дурацкие бумажки.
- Надо бы и нам запастись продуктами, - предложил продавец.
- Да, - подсказал Том, - поспешите, в городе уже вовсю грабят магазины. Так что берите всё, что надо, и уходите отсюда.   
Они вернулись в зал и набрали ещё продуктов. При этом толстяк загрузил в тележку ещё больше спиртного.
- Куда вам столько «топлива»? – Спросил Джим. – Вы ожидаете гостей? 
- Нет, я живу один. Жена умерла, сын погиб, друзей нет. Мне нельзя пить, а я очень это люблю. Три года был в полной завязке. Спиртное - самый лучший способ уйти из жизни. Хоть покайфую напоследок.
- Вы такой пессимист? – спросила Клэр.
- Я реалист. Это всё, - он махнул рукой вокруг, -  на долгие-долгие года. Мне их не пережить. А вот вы ещё можете. Только держитесь друг друга. Вы, кстати, очень похожи на пару, и зря до этого не женились.   
Они выгрузились около дома Джима.
- Оставайтесь с нами, - предложил Джим, но толстяк покачал головой.
- У меня дома остался кот. Он очень умный. Я приезжал к нему раз в неделю, оставлял корм на это время, чистил его лоток. Я не хочу, чтобы он умер от голода. Кроме того, это единственная радующаяся мне душа.  Всего вам хорошего. Храни вас Бог!
Том уехал.
А они, подхватив пакеты, двинулись к темному силуэту дома.