Отдельный стол

В школу №XX города NN нагрянула делегация из Департамента образования. Ее возглавляла Глава Департамента Образования, известная демократка даже на фоне повально демократического контингента городской Администрации. Цель была проверить методику преподавания общеобразовательных дисциплин в связи с новыми веяниями в школьном образовании, как-то: отказа от Болонской Системы и представлении о школьном образовании как об образовательной услуге. Самой педагогической общественности города NN такие, не побоимся сказать,  революционные мысли никогда бы не пришли в голову, но сверху прозвучал намек. Который в Департаменте Образования сразу же был адекватно понят, и на него надо было реагировать. Реагаж вылился в посещении образцовой школы №XX города NN, которая находилась неподалеку от здания Администрации города NN, где в своем уютном кабинете любила руководить городским образованием Глава Департамента.
 
Делегацию на пороге встречал административный аппарат школы: директор, его правая рука – завхоз и сторож. Сторожа взяли из-за его представительной и весьма интеллигентной наружности, по своим параметрам превосходившей всех школьных педагогов и административных работников. Ходили слухи, что он бывший дипломат и из дипломатического корпуса его исключили во времена ускорения и перестройки М.С. Горбачева, как не по зарплате умного работника. Только уборщица Анна Ивановна, бывшая преподавательница латыни и логики Аристотеля в местном университете могла с ним сравниться. Конечно, ведь она читала Цицерона в подлиннике, и когда школьники сорили, она сопровождала это цитатой из Цицерона: “Schola est via veritatis et illuminatio cordis.” (Школьное здание должно быть чистым и опрятным, чтобы ученики чувствовали себя комфортно и могли сосредоточиться на учебе. М.Т. Цицерон).
Когда завуч школы №XX после двадцатого или тридцатого раза прослушивания этой фразы перевела ее с помощью словаря, с сердца отлегло. Она всегда опасалась потомственных интеллигентов, цитирующих древних и использующих классические силлогизмы для обоснования собственной точки зрения. Завуч не была интеллигенткой даже в первом поколении. И только глупая случайность не позволила ей занять место той, которая пришла сегодня во главе делегации. Чтобы не встречаться с бывшей конкуренткой она сказалась больной и отсиживалась на даче, в очередной раз, с интересом просматривая увлекательную телевизионную программу «Дом-2». Эта программа всегда увлекала завуча, но вот приучить собаку смотреть ее никак не удавалось. На самом интересом месте, когда, казалось бы, уже вот-вот…, собака начинала скулить и уходила на свой матрасик.
 
Где-то вдалеке маячил повар школьной столовой. Последнему была отведена важная роль и он очень переживал.
Завхоза встречать делегацию взяли не из-за его поста в школе, просто директор не мог без него обойтись по причине, о которой говорить простыми словами никак нельзя. Это можно только изобразить кистью мастера, который случайно подвернулся. Дело в том, что директор сызмальства страдал заниженной самооценкой и комплексом неполноценности. Поэтому уверения в обратном принимал всегда с удовольствием. В том числе, впрочем, главным образом, от завхоза.
 
Да что там директор! В силу неизлечимого комплекса неполноценности, он и завуч составляли ущербную пару в педагогической среде школы. Дошло до того, что было издано распоряжение поставить отдельный стол в школьной столовой, за которым могли вкушать только завуч и директор. Когда эта пара сидела там, вдали от школьного быдла, было ясно, что оба переживают свой звездный час. Так гордо они подносили ко рту кусок казенной котлеты, так сверкали их начальственные очи, отражаясь в стакане с компотом, что педагоги и школьники, потупясь, отведя глаза в сторону, проходили мимо. В остальное, так сказать, рабочее время оба производили обычное впечатление мало компетентных, случайно засевших на своих постах, вопреки здравому смыслу. Это еще раз подтверждало мысль, что жизнь в городе NN не поддавалась рациональному объяснению.
Делегацию проводили в кабинет директора, где он сделал обстоятельный доклад на тему об эффективности Болонской системы и что, наконец-то, школьное образование стало ожидаемой услугой. Его выступление мнилось ему неким подобием заседания Государственной Думы на полотне И.Е. Репина.
 
Директор не следил за политическим компасом и поэтому нес абсолютную пургу. От скандала его спасло лишь то, что все члены Высокой Делегации его не слушали, т.к. заранее было известно, что директор большой дурак и только поэтому его держали на этом посту и даже ставили в пример остальным ответственным педагогическим работникам. Как известно, на Руси дураков причисляют к блаженным и поэтому не осуждают. Иногда даже жалеют.
 
Анна Ивановна тоже жалела дураков, хотя часто и не без повода, проходя мимо высокого кабинета, говаривала: «Cujusvis hominis est errare, nullius, nisi insipientis, in errore perseverare» (Каждому человеку свойственно ошибаться, но никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке. (М.Т. Цицерон)).
Завхоз активно помогал, дополняя сообщение директора и формулируя свои идеи относительно экономии на образовательном процессе в пользу сохранности материальных активов. В качестве смелой гипотезы он сформулировал предложение о том, что сохранность школы будет выше, если перевести всех, особенно старшеклассников, на домашнее обучение. Тогда будет меньше пыли, грязи, окурков и пр. и не надо будет покупать веники, швабры, держать уборщицу. Фонд зарплаты уменьшится, а вырученные деньги можно будет направить на благие цели. Его благие цели все знали: у завхоза неподалеку от города была очень неплохая усадьба, которую он создал на сэкономленные от ремонтов здания школы. Она не шла ни в какое сравнение со школьным зданием, стояла посредине роскошного сада и представляла собой предмет гордости завхоза.
 

Кроме того, завхоза очень волновала высокая грудь некоторых старшеклассниц. Хотя это и не относилось к вверенному ему хозяйству, но он очень переживал за все внешние проявления школы, полагая, что и грудь школьниц не исключение. Переживания иногда были до крайности сильными, и могли закончиться сердечным приступом, которого завхоз очень опасался, имея на руках вверенную школу и собственную усадьбу.
Глава делегации не стала упрекать директора за неправильную трактовку политической линии, понимая, что Цицерон был прозорлив, и сразу перешла к намеку относительно качества питания в школе. Тем более, что утром, уходя на работу, она позавтракала очень скудно: цыплячьей ножкой без гарнира и бутербродиком с икрой, запив это чашкой кофе. Теперь ей, впрочем, как и всей делегации хотелось есть.
Зная нравы Департамента Образования, директор заранее приготовился к исходу. Он руководствовался перифразом латинской цитаты, «Actionibus plus valet quam verba» (Дела важнее слов), заменив слово «дела» на «желудок». Во главе всей делегации он повел их за собой.
Как было принято в образовательной среде города NN, во время банкета высоких гостей, двери школьной столовой были заперты, а все школьное быдло осталось голодным. Повар превзошел себя. Всю ночь штудируя справочники и не вылезая из Интернета, он подобрал меню достойное королевского стола. И стол удался!
 

Правда, ситуацию чуть не испортил голодный первоклассник, который через какие-то только ему известные каналы прокрался в столовую, чтобы разжиться корочкой хлеба для себя и одноклассников. Они были на продленке, но их никто не кормил, воздавая должное внимание и почести высокой делегации.
 
Малыш с голодными глазами подошел к столу и попытался взять куриную ножку, лежащую на большом блюде. Но ситуацию спас повар. Он быстро исправил ситуацию, дав подзатыльник нарушителю спокойствия, после чего сунул ему в руку тульский пряник с просроченным сроком хранения и выпроводил за дверь. Малыш, немного поревев, начал с увлечением грызть засохший пряник за неимением котлетки, которой должны его кормить на продленке. 
Тосты следовали друг за другом. Пили за все, в том числе и Болонскую систему, что было совсем непатриотично. Потом, как водится на банкетах, кто-то предложил спеть. Все поддержали и затянули «Из за острова на стрежень». И вот, когда дело дошло до развязки: «И за борт ее бросает …», случилось непотребство крайнее. Штукатурка, которая держалась на потолке лишь на честном слове, при этих возгласах, рухнула на сидящих за столом.
 
И конечно же, главный кусок достался Главе Департамента.
На следующий день все местные газеты вышли с большой статьей соболезнования родным и близким и призывами к врачам местной травматологии поскорее поставить на ноги незаменимого работника. Странно, но после этого события пропал завхоз. Была высказана гипотеза, что его заела совесть, так как деньги, предназначавшиеся на ремонт школьной столовой, он потратил на цветник в своей усадьбе. Но гипотеза не выдерживает никакой критики. Это же очевидно!