Встреча с поэзией

Фрагмент из интеллектуального детектива «Остров неясных смертей».
Глава пятая. Вечер первого дня «Встреча с поэзией» и другие не плотские развлечения»


Не тот поэт, кто врет о многом,
но тот, кто пишет чистым слогом,
умеет здраво рассуждать.
Янкович де Мириево

Главный плюс алкоголя - под его воздействием человек
не в состоянии держать маску. Начинает говорить душа…
Сергей Есенин


… «Встречу с поэзией» начала Инна, но то, что она прочитала, вызвало как минимум, недоумение.
– Это стихи одной хорошей поэтессы... я фамилию авторки забыла… Это крик израненной души, – с надрывом сказала Инна, а потом с чувством продекламировала:
 
 чего не захочешь, того не будет –
врут мне в лицо...
ребята, товарищи, граждане, люди
в конце концов,
это ли не театр, заговор фантомасов,
сценическая брехня?
на меня наматывают ошмётки мяса
среди белого дня
и говорят: для твоей же пользы,
давай помогай,
принимай непринуждённые позы,
не дыши, не моргай…

Потом, что-то еще было про «обновленную тварь», «выпаривание хлора и калия из мышц этой несчастной», «злую тоску» и «чёрт ещё знает что». Это все слова из «стихотворения», которое нравилось Инне. Рифмы были явно надерганы у компьютерного «помощника поэта». «Моргай-кончай-помогай» для меня «чересчур поэтично», тошнить начинает.
Публика, ошарашенная такой «поэзией» молчала. Видимо, этот «крик» всех «достал до нутра». «Жаль, что эту «израненную душу» не добили на месте… сразу после «этого сочинения».  Завтра попрошу у Инны текст сего «шедевра поэтической мысли» и напишу злую пародию», – подумал я. И снова вспомнил про «пограничное состояние» между нормой и патологией. Под очень жидкие аплодисменты Инна села на своё место.
Сан Саныч тонко чувствовал обстановку, и видимо решил «действовать на контрасте». Он допил свой коктейль «Крёстный отец» , встал, откашлялся и сказал:
– Я прочитаю вам в русском переводе стихи Хо Ши Мина, или как его иногда называли «Дядюшка Хо». Он был видным деятелем Коминтерна, основателем Коммунистической партии Вьетнама и Коммунистической партии Индокитая, первым президентом Демократической Республики Вьетнам и создателем «Вьетконга» – Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. Хо Ши Мин долгое время сидел в тюрьме по политическим мотивам и там писал стихи. На вьетнамском языке они, конечно, звучат по-иному. Но вряд ли, кто-то кроме Вана, сможет их понять. Прочитаю два стихотворения на русском и одно – на вьетнамском.
«Сан Саныч, – мысленно возопил я, – ну кому ты тут рассказываешь про Хо Ши Мина, Коминтерн и Вьетконг? Они же все – кроме Сидоровых - выросли после распада СССР, ни в школе, ни за её пределами, в принципе слов таких слышать не могли. Это мы с тобой – «осколки Великой эпохи Великой империи», а они – «поколение, отравленное пепси». И… кроме того… на дорогом зарубежном курорте читать стихи «дядюшки Хо», держа в руке бокал с «Крёстным отцом»? Очень оригинально»!
Сан Саныч очень умело и с чувством прочитал стихи, чем опять меня изрядно удивил – «Молодец! Не только Шекспира может на английском»…

ГОЛОС ФЛЕЙТЫ

Мелодия флейты всё нежней и выше,
В ней страсть, забвенье и печаль.
За тысячи ли на высокой крыше
Любимая смотрит тоскливо вдаль.

ЛУННАЯ НОЧЬ

В тюрьме не сыщешь роз и вина.
Лишь ночь одна благовоньем полна.
Колдунья луна глядит сквозь решётку,
И узнику шлёт вдохновенье она.

Потом он прочитал четверостишие на вьетнамском. Мы ничего не поняли, но громко хлопали. Потрясённый Ван с большим уважением поклонился Сан Санычу и долго жал ему руку. «Ну, всё, – подумал я, – теперь Сан Саныч у Вана в большом авторитете. Надо будет это учесть – вдруг пригодится» … для чего-нибудь.
Чьи стихи читала Бажена я не понял – может быть и свои… Но они мне не понравились, тем более, что «во хмелю» она читала их «с дурным завыванием» и «театральным заламыванием рук».

В ночь уходили сонные вагоны...
В такую темноту – не до погони.
Двух человек навек разъединял
Холодный и безрадостный вокзал.

Паук обиды ткал свои узоры,
Вплетая в них обрывки разговора...
...Так ЛЮБИШЬ, драгоценный?
Ну что ж, прими
Подарочный набор
МОЕЙ ЛЮБВИ…

«И на эту хрень напишу пародию», – твёрдо решил я, – глядя на кривляние Бажены. Тут ощутимо дунул ветер с моря – и видимо он принёс мне следующую мысль: «И про Бажену стих сложу – а вот… уже и первая строка есть: «В зелёном платье на ветру змея качалась по утру…». Хотя сейчас вечер, но рифмы нет…
Но в этот момент услышал голос Сан Саныча:
– Олег Петрович, Ваша очередь.
Я поставил бокал на столик, встал и произнёс:
– Прочитаю стихи моего друга Иннокентия Сентябрьского, написанные в разные годы. Некоторые из них – это подражание Омару Хайяму, другие – лирические, выражают настроение автора. И начал…

В том кувшине – отрава, а в этом – лекарство...
«Пей, – Хайям написал, – ибо третьего нам не дано»...
Но в обоих кувшинах игриво плескалось вино...
Жаль… что третьего нам не дано...

Николай захлопал в ладоши, потом взял стакан с ромом и с большим воодушевлением воскликнул:
- А… стихи… в виде поэзии… я к ним хорошо отношусь! «Пей, Хайям написал»! Браво!! За это надо выпить!!!
Все засмеялись и пригубили свои коктейли.
Я тоже воодушевился, приложился к своему бокалу, в котором ещё оставался «Короткий медовый месяц»  и сказал:
– Учитывая, что тема вина пошла хорошо, перейдём к гуриям, а потом к любовной лирике,

В стакане плещется рубин хмельной
И гурия лицо моё целует…
Создатель мне прощение дарует…
Когда в конце пути… поникну головой…

Многие одобрительно захлопали.
И в завершение любовная лирика на морскую тему, – провозгласил я и прочитал:

В волнах исчезнет отраженье
Узоров пены и песка...
В мечтах не будет повторенья...
Но облик твой... но ты одна...
В стихах моих... застынут на века...
И волны памяти омоют...
Забытые любовью берега...

И тут я поймал на себе (или почуял?) заинтересованные взгляды Ольги, Надежды и Бажены. Настроение у всех улучшалось с каждой минутой и с очередным коктейлем. Полагаю, что ажиотажу и успеху поэтического турнира сильно способствовали алкогольные напитки разной крепости. Потом я так и не мог припомнить, кто что пил и в каком количестве?
Под влиянием общего настроения даже Виктор «расчувствовался» и прочитал чьи-то строки:

В чужом стакане крепче брага
Грудь больше у чужой жены…
Когда до пропасти полшага
Друзьям мы больше не нужны…

И понял я одну из истин –
Что грязь везде найдёт свинья…
Не хватит пуль, стрелять по крысам,
Что убегают с корабля…

Читает с чувством, – отметил я про себя, – есть личностное отношение к стихам. Как-то связано с биографией? Эмоционально выражена строка про крыс и пули…
Николай неуклюже вскочил со стула и заявил, что сейчас он «прочитает басню с матом», но Алла Петровна резко посоветовала мужу «сесть и заткнуться». При этом она так дёрнула его за брюки, что Николай с шумом грохнулся на стул.
«Расхулиганившись» (коньяк уже оказывал на меня своё «благотворное» воздействие), я прочитал ещё два стихотворения:

В журнале философском как-то ночью
Статью прочёл «Языковые игры»:
Про «дар богов» и «смыслов порчу»,
Про «космос, обступивший человека»,
Что игры те уж длятся многие века…

Вопрос серьёзный поднят был в статье,
(И автор умный улыбался жизни криво –
Сквозь текст глядела многолетняя тоска),
Но мысль моя, шалунья, прыснула игриво:
«А будет ли игрой, когда язык касается соска»?

Оживлённые аплодисменты всех присутствовавших были мне наградой – только Инна никак не прореагировала – она сидела какая-то вся встревоженная. Может быть, ей внимания не хватало, а может быть, до мужа дозвониться не смогла и теперь волнуется? Отключил мужик телефоны, а потом скажет, что в красноярской тайге связи не было. Тайга большая…
В завершение я прочитал шутливое стихотворение про скромность:

Мы столкнулись с ней лишь вчера,...
Косо глянули друг на друга…
И промолвил я… не шутя:
Проходи-ка ты мимо, «подруга»…
«Смерть от скромности» – ты не моя…

Зря я это сделал… Не надо было на ночь про смерть вспоминать. Есть вещи и ситуации, о которых лучше не шутить. Чревато это… Хотя может пока и не для себя. Нет, я не суеверен, но иногда мысли материализуются, совсем не так, как мы бы хотели… Тем более, мысли о смерти.
Первая трагедия произошла уже через несколько часов…


Фрагмент из интеллектуального детектива «Остров неясных смертей».
Глава пятая. Вечер первого дня «Встреча с поэзией» и другие не плотские развлечения»