Тёмный Король. Двадцать первая глава

Двадцать первая глава,
пропитанная ядом.

   Темеосский дворец, новый, не такой, как предыдущий, во всём пытался обогнать своего предшественника. Классический тронный зал превратился в двухуровневое, соединённое лестницами, пространство. Рун сразу узнала его, потому что по одной из его лестниц она поднималась в тот момент, когда увидела милианцев в вечер своего прибытия. Однако, тогда в нём было куда меньше дрэттов.

   Толпы, кучками высыпавшиеся в зал, стремились соединиться возле колонн в уплотнённые беседы, а к трону и вовсе нельзя было подойти — возле уже сформировался первый ряд круга самых почётных гостей.

- Не бойтесь, мы справимся, - служанки суетливо осматривались. Ла-Нира наконец решилась заговорить. - Даже если Ладаон про нас позабыл, мы свою работу выполним превосходно.

- Да, леди Рун, совершенно об этом не волнуйтесь! - вторила ей Ми-Онна. - Не переживайте. Всё под нашим контролем.

- Я вовсе не волнуюсь, - лицо мрачной девы приняло каменный вид, недвижимый и совершенно незаинтересованный в происходящем. - Вовсе нет, совсем…

- Нам нужно пройти вперёд…

- Да, леди Рун… Позвольте мы… Проведём вас. Следуйте за нами.

- Мы возьмём вас за руки, чтобы не потерять в толпе.

- Держитесь нас и ничего не бойтесь.

   Наверное, разговор о страхе не зашёл бы так далеко, не повторялся бы в каждой фразе, если бы не маленькое послание, переданное императрицей. Вернее, передавала его одна из служек дворца. Отправлено, выдумано и написано, оно было рукой императрицы. И именно это делало его таким страшным. Наверное, если бы Ладаон не был так занят, они с Рун посветили бы этому посланию целую беседу, сместив все прочие разговоры на потом. Однако… Ладаона не было там, где он обещал быть. Он был при своём господине. Там, где приказала ему быть императрица. «Всё крутится вокруг неё.» - подумала мрачная дева. Она бы обязательно поговорила с кем-нибудь о том, что чувствует и думает, но боялась не найти понимания. И в чём-то была права, ведь во дворце популярны были совсем иные темы.

- Что ни день, так разговор об этой заявленной невесте. Чем уж она лучше тех, что были ему предложены? Неужто он решил над всеми нами посмеяться, - говорила одна знатная придворная дама своим служанкам. - И как смогла затмить Августин?

- Ах, та оборванка? - бросила другая. - Слыхала я о ней уже огромное количество льстивых слов...

- ...всё-же, стоило думать, кого пускать в город. Каштэонцев нельзя считать чистоплотными. Это… Возмутительно! Подумать, что какая-то каштэонка может стать императрицей, - другая, уже более взрослая леди, говорила, кажется с дочерями. - Даже представить это мерзко.

- Говорят, она адэонка, - отвечала ей одна из дочерей.

- Адэонка из Кашэтона? Ещё лучше! - всплеснув руками, женщина томно вздохнула. - Пусть это будет очередной временной его причудой… Не приму, не поверю, что это серьёзно.

   Лица сменяли лица, костюмы, один другого краше, двигались в непонятном ритме, а разговоры всё велись, одни и те же, одни и те же…

- Как можно взять в жёны беглянку?

- И чем же так красивы каштэонские трущобы?

- Я давно говорю вам, наш господин ополоумел!

- Нельзя давать воспитывать мужчин уличным девушкам, это приведёт страну к гибели.

- Всё это лишь шутка, уверяю вас, игра перед погоней за невестами...

- Эрениум Эладэнар и от престола клялся отказаться, если его этот каприз не удовлетворят! Должно быть, всё весьма серьёзно.

- А может ли она танцевать? Может ли разговаривать?

- При Идрихе подобное было немыслимо.

   Рун наткнулась на Милиана, который встретил её довольной улыбкой. Кажется, служанкам удалось вывести свою леди в первые ряды.

- Мне чувствуется, что грядёт катастрофа, - очень коротко и серьёзно выразился он. - И я боялся, что тебя сегодня не увижу. Что за суета, скажи мне на милость, нашла на Ладаона?

- У неё есть имя, - мрачная дева говорила тихо, но внятно.

- Имя? Как интересно. Был бы рад услышать. Разобраться во всём этом было бы весьма неплохо, а то я уже утомился слушать шум этих… Я не очень вписываюсь в жизнь при дворе.

- Вся суета создана руками императрицы.

   Милиан вздрогнул.

- Значит, ты ей не по нраву? - гранд-рыцарь нахмурился. - Что же… Весьма недальновидно с ей стороны.

- Ты не боишься о ней говорить? - удивилась Рун, на мгновение оттаяв. - А Ладаон боится.

- Он элл, один из её подданных. Если бы не она, он бы погиб. Так что он во многом ей обязан, поэтому и благоговеет перед её образом…

- Не сказала бы, что он сильно её любит.

- Правда? Я о нём слегка иного мнения.

   Служанки лёгкими движениями взяли Рун под руки.

- Нам пора, моя леди, - сказала Ми-Онна, вытягивая свою хозяйку в сторону.

- Вот-вот всё начнётся! - поддержала её Ла-Нира.

- Гибернские девушки, - отметил Милиан. - Интересный выбор.

- Они молодцы, - отрезала мрачная дева, вместо прощания. И гранд-рыцарь проводил её взглядом.

   Наконец, Рун стало видно, почему зал назывался тронным. Верные помощницы аккуратно поставили её рядом с большой колонной, и впереди не было никого, кто мог бы помешать обзору. Наверное, от трона Рун тоже было видно неплохо. Первые ряды шептались, говорили не так громко, как другие, но вряд ли радовались той деве, что выведена была вперёд.

- Мы почти справились, - произнесла одна из служанок.

- Совсем чуть-чуть и всё будет решено, - вторила ей её сестра.

   Леди Рун покачала головой, не особо надеясь на скорое разрешение дел. То письмо, что было передано от императрицы, коротко и ясно сообщило ей: «Я не рада вашему визиту, но лишь ради сына приму вас, как свою гостью. Как только же речь зайдёт о женитьбе вы скажете то, что я скажу вам сказать, а я требую от вас жёсткого отказа. Вам будет обещано недурное приданное, если вы исполните мою волю.» Конечно, никаких глубоких чувств к малознакомому наследнику мрачная дева не могла возыметь за такое короткое количество времени, да и жизнь во дворце вряд ли можно было назвать её мечтой, однако что-то во всём этом казалось ей непонятным. Неприятным. Ложным. Она не будет так сразу отказываться выполнять приказы императрицы, напротив, будет вежлива и уклончива с её сыном, как того просят. Но предчувствие беды, какое-то страшное нежелание повиноваться, желание биться до последнего за что-то, что ей может быть и не нужно, сопровождали её, словно служанки, ведя под руки к трагедии. Почему к трагедии? Сердце предчувствовало что-то ужасное, а голова не могла решить, что именно.

   Наконец раздались громкие фанфары, и публика затихла. Рун поняла, что, быть может, ей куда более привычно стоять посреди поля боя, чем в тронном зале. Наверное, с Милианом тоже могло быть что-то подобное, хотя… «Он родился во дворце, он должно быть привык ко всему этому, научился в этом жить, - размышляла мрачная дева. - А я не знала ничего подобного, и знать не особенно хочу. Шум ради шума! В моём детском воспоминании о дворцах всё было куда спокойнее… Тише… Уехать что-ли в Эвакавт?»

   Музыка сменилась очередной тишиной, в ходе которой должны были торжественно объявить имена правителей, ступающих в зал. Рун в очередной раз забыла, что именно сейчас должно было произойти.

   Объявляли имена очень громко, громогласно, но голос объявляющего не был незнакомым.

- Эстарисс, императрица Темеоса и королева Раэлии, её супруг, император Темеоса Люниар, и их сын, наследный императорский принц Темеоса, Эрениум Эладэнар, - да, вот чем был занят Ладаон. Теперь хоть что-то стало понятно. Огласив имена господ, и дождавшись, пока они займут предусмотренные для них места, эллский мудрец последовал за своим господином.

   Если говорить о нём, об Эрениуме, то сейчас он выглядел куда более похоже на настоящего правителя. Одежды его сверкали, выверенная походка демонстрировала плавность движений куда лучше невнятной дуэли, а лицо…

   Правители выстроились в ряд. Императрица у трона слева, император подле трона справа, и сын их посередине. Слуга копошился подле него немного неловко.

- Я рада видеть весь высший свет Темеоса, что верен империи, - громко произнесла императрица. Глаза её пробежались по толпе. Это лицо, суховато-жестокое, вытянутое, мрачное, Рун могла рассмотреть, но не хотела рассматривать. Волосы императрицы были собраны в пучок, на голове красовалась корона. Длинные уши, абсолютно эллские зрачки… Кого же она искала среди толпы? Рун? Но почему не смогла найти? - Да начнётся сей приём…

   Музыка вновь заиграла, но вновь продлилась недолго. Император с императрицей сели, а Эрениум сделал несколько бодрых шагов вперёд.

- Перед тем, как мы начнём, - голос его чуть дрогнул, но не слишком заметно. - Я хотел бы сказать несколько слов...

- Это ещё не начало? - шёпотом спросила Рун у своих служанок.

- О что вы… - ответила одна из них. - Приёмы длятся долго, а начинаются ещё дольше.

- Как страшно…

   Эрениум не пробегался глазами по толпе, а сразу уцепился за интересующий его портрет — за Рун, и ей с трудом удалось это обнаружить через пару секунд. Она не особенно хотела смотреть вперёд себя, не хотела становиться частью этого помпезного представления, ей было крайне некомфортно. Где-то позади неё остался Милиан, и его немую поддержку она ощущала. Но почему же Эрениум смотрел на неё так… Нет, не испуганно. Уже нет! Он был радостен и будто бы даже нежен.

- Как многим из вас должно быть известно, - . - Поэтому, я хотел бы познакомить вас с ней… Леди Рун?

   Аханье поползло по залу и эхом начало пробираться в стены замка, но Рун молча вышла вперёд, стараясь не обращать на это внимание. Сейчас она была простой марионеткой, которая красиво двигалась. Вряд ли марионетки так страдают от бьющегося вон из грудной клетки сердца, но она до сих пор ни разу не играла в дворцовые игры. Аккуратно поклонившись, мрачная дева наклонила голову, ожидая от Эрениума продолжения речи. Тот удивлённо взмахнул рукой, то ли желая остановить её поклон, то ли просто от удивления, но одёрнул сам себя. Ладаон так и остался стоять поодаль, как и служанки. Что же, сейчас мрачная дева должна была формально отказать. Краем глаза она заметила, что лицо императрицы изменилось — в нём поселился интерес, слабая интрига. Она щурясь смотрела на неё. Но не она одна. Кажется, все в этом зале смотрели сейчас только на неё. Всё, особенно Эрениум. И это было самое страшное.

- Это наше первое знакомство, - громко заявил наследник. - Надеюсь, вы позволите нам… С точки зрения традиций…

   Коротко рассказав что-то о свадебных традициях, Рун не вдавалась в подробности, почти не слушала, едва дышала, Эрениум протянул вперёд свою руку.

- Я был бы очень рад, если бы… - начал он.

- Если... - случайно перебила его Рун. - Если говорить о традициях, то нельзя забыть о том, что любая невеста должна преподнести своему будущему супругу подарок.

- Значит ли это, что вы согласны стать моей невестой? - Эрениум протараторил этот вопрос, чуть не задохнувшись.

- Вовсе нет, - мрачная дева бросила в сторону императрицы взгляд, не нарочно, но увидела, что та слегка расслабилась. - Но традиции подразумевают, что подарок должен быть вручён вне зависимости от моего ответа.

- Я чем-то успел вас обидеть? - Эрениум расплылся в несчастной улыбке. Кажется, часть спектакля он играл для двора, но вопрос задавал искренний. Неформальная встреча до формальной явно казалась ему излишней. Не лишней, ведь она была нужна, но совершенно неправильно построенной.

- Ничем. Но я хотела бы вручить вам вот это… Я не большой знаток культур, но насколько мне известно, это должен быть дорогой подарок.

- Любой подарок от вас дорог моему сердцу…

   Эрениум принял дар, нервно изучив его пальцами. Кажется, он собирался выяснить, что именно подарила ему Рун. Бардовая ткань мешочка, поблёскивание стекла и загадочное, едва уловимое, сияние порошка…

- И вы хотите сказать, что всё ещё не готовы дать мне свой ответ? - Эрениум затрепетал. - Такой дорогой подарок не каждый сможет найти, тем более так спокойно подарить… Традиционный и очень… Судьбоносный.

- Я не собираюсь вам отказывать, - со стороны императрицы в сторону Рун понеслось немое неодобрение. - Но и согласие дать не готова.

- Как… Странно…

- Я хочу напомнить вам, что на ваших плечах лежит большая ответственность. Как наследник великой империи вы не можете позволить себе жениться на той, что не сможет стать достойной императрицей. Вы выбираете себе не только невесту, но и...

   Теперь императрица посылала в сторону Рун немое одобрение.

- Я не отказываю вам, - ещё раз повторила мрачная дева, наблюдая в нервных глазах собеседника лёгкий блеск. - Но я не могу не сказать вам о том, что…

- Я понял вас, - Эрениум тяжело вздохнул. Узнав почерк матери, он всё ещё надеялся вернуть инициативу в свои руки. - Не надо больше… Я...

- В Квадлоке принято напоминать о том, что может оказаться важным. Честность и ответственность — истинные качества настоящего дрэтта.

- Я понимаю вас… Что же… Что же… Традиции, они везде разнятся. Квадлок — интересное место. Но мы сейчас не там. Мы в Темеосе. А в Темеосе принято дарить подарки, которые остаются вечной памятью на всю жизнь. Даря некоторые из них, даритель говорит: «Если жизнь не позволит тебе быть со мной, то мой подарок подарит тебе возможность прекратить эту жизнь, избавившись от страданий.» Я считаю это невероятно важным. Некой истиной, может быть. И я готов жить по правилу, которое звучит похожим образом — если жизнь хочет разлучить меня с тобой, то мне не нужна эта жизнь.

   Эрениум неловко усмехнулся и одним махом опустошил сосуд с порошком. Кажется, он намеревался ещё что-то сказать, но закашлялся. Резко лицо его поменяло цвет.

- Что это был за яд? - Ладаон бросился к своему господину, перепуганный до смерти. - Леди Рун?

- Я не имею ни малейшего понятия… - только и смогла сказать мрачная дева. Она взглянула на правителей, которые показались ей чрезмерно спокойными. Толпа так же не волновалась. Кажется, волновались сейчас только двое — она и Ладаон.

- Шалости наследника, - рассмеялся император. - Но вы не расстраивайтесь, уважаемая леди, думаю, вы подарили ему прекрасный подарок…

   Видимо, вот чем промышлял Эрениум. Пугал всех направо и налево, играя с публикой, с их нервами и страхами. Только в этот раз это была не его игра. Рун не сразу поняла, что руки её трясутся. Только что она, можно сказать, совершила нападение. И кого ей пришлось уронить своим тяжёлым ударом — не простого неизвестного, судьба которого не будет беспокоить никого, а будущего императора. Кажется, в детстве кто-то хотел, чтобы она отрезала некому принцу голову… Но палача из Рун так и не вышло. И тот серп, что предлагался ей в качестве оружия, вместе с Шеркшау ушёл в тьму истории. А отравитель, ещё не убивший, но уже напавший…

- Леди Рун, - лицо Ладаона опустело, стало плоским и почти безжизненным. - Мне нужна ваша рука…

- Моя рука? - время начало бежать медленно, очень вязко, хотя происходившее не растягивалось на минуты, всё происходило за считанные секунды.

- Да, прошу вас…

- Меня упекут теперь в какую-нибудь темницу?

- Нет, по традициям… Всё будет хорошо… Я обещаю вам, вы не пострадаете…

- Но зачем тебе моя рука?

- Традиции… Не могу поверить, что господин, сотни раз прыгавший в пропасть, так и не понял, что не умеет летать…

- О чём ты?

- Ваша рука!

   Рун медленно опустилась вниз, протягивая свою левую руку Ладаону. Тот склонился над своим господином, сдерживая его своими руками. Его руки светились неясным свечением, похожим чем-то на воду, должно быть, это была некая целебная магия. Эрениум молчал.

- Я даже и не мог себе представить… - тихо бормотал Ладаон. Он аккуратно взял руку Рун и положил её на грудь своего господина, туда, где должно было быть его сердце.

   Костюм показался Рун невероятно неприятным на ощупь, невесомым и пугающим. Но ей не пришлось долго держать на нём руку, ведь стоило ей только коснуться Эрениума, как тот резко распахнул глаза, раскрыл рот и принялся истерически кашлять, извиваясь.

   Лицо Ладаона исказилось и наполнилось слезами. Тело его съёжилось. Он выглядел так, словно потерял рассудок.

   Рун отпрянула назад, и сразу же к ней подбежали служанки, готовые унести её куда угодно, подальше отсюда. Суматоха наполнила зал, и наследником занялись, кажется, алхимики и рыцари. Кажется, никто и не понял того, что понял Ладаон. Даже Рун с трудом пришла к этой мысли, когда очутилась уже наедине сама с собой. Бродя по коридору возле своих временных покоев, в которых её ждали верные служанки, она внезапно почувствовала невыносимый холод. Этот холод резал сердце куда глубже крика Ладаона, такого отчаянного и чудовищного.

   Яд, что был подарен ею, убил Эрениума.

   А прикосновение её, кажется именно оно, вернуло его к жизни.