Глава 6. Воля жизни и воля смерти

Изначально, в сотворенных Богом обоих мирах, существовала только одна воля – воля Божия, воля жизни. Она состояла в свободном стремлении свободного существа к исполнению замысла Творца о нем. С превращением светоносного Денницы в смертоносного дьявола, появилась вторая воля – воля смерти. Она заключалась в сознательном отклонении несвободного существа от замысла Творца о нем. Подчеркнем, что свободным оно было только до принятия им этого решения. Само решение об отклонении от воли Творца уже свидетельствует о возникшей несвободе твари от страстей, по которым ей и принималось это решение.

Прежде чем рассматривать эти две противоположные воли, остановимся на превращении свободной воли в несвободную волю. Для начала определимся с самим понятием «свобода». Определение этого качества и, соответственно, всех производных от него состояний в душе человека: «свободная воля», «свобода воли», «свободный выбор» и «свобода выбора» является одним из сложнейших и важнейших вопросов философии. Правильное понимание этого качества и происшедшей с ним метаморфозы есть сама основа правильного понимания всей истории человеческой деятельности, всего бытия человека изначального и потом поврежденного грехом. Православные форумы, по самым разным духовным проблемам, идущие в интернете являются не только показателем величины интереса людей к обсуждаемым вопросам, но и не редко «выявителем» заблуждения и неверного понимания затронутой проблемы. Вот характерная цитата, взятая буквально из такого форума: «Свобода - дарованная Богом способность человеческой воли к непринужденному избранию добра». И прямо тут же: «Свобода воли подразумевает свободу выбора, то есть: - есть из чего выбирать и - есть право на выбор и способность выбирать».

Это два утверждения, в которых набор взаимоисключающих суждений. Или такое: «…искреннюю любовь может проявить лишь существо свободное; оно должно самостоятельно и свободно выбрать любовь; … чтобы творение Божие могло проявить любовь, Господь наделил его великим даром – свободной волей, которая по сути своей есть лишь «переключатель» (прости, Господи, за такое сравнение) со всего двумя положениями – «добро» и «зло». Тот, кто его ощущает, может и должен постоянно держать на нем руку и в каждой жизненной ситуации делать свой выбор. Вот в чем заключается дарованная Богом свобода,… и только в этом!». Однако именно «и только в этом» и заключается огромное заблуждение. Забегая вперед заметим, что «свободный» и «должен» взаимно целиком исключают друг друга. Истинно свободный человек ничего не должен! Он хочет поступать только по любви, и никак иначе!
 
«Свободная воля» и «свободный выбор» между добром и злом. Во всех проповедях всегда мы слышим это. Но почему тогда так плохо пользуемся мы этой свободой? Все дело только в нашем упрямом непонимании нашего счастья или еще в чем-то ином?  Или что-то изменилось в человеке, и он уже утратил эту свободу и потому для него все не так просто? Попробуем в этом разобраться.

Все нехристианские мировоззрения рассматривают свободу с позиций не бесстрастного изначального, а уже поврежденного страстями и потому несвободного от них человека. Именно его (несвободного) они берут за основу, и рассматривают затем условия его «свободы» или «несвободы». Не понимая внутренних причин уже существующей несвободы человека, они отождествляют понятие его свободы с отсутствием над ним только какого-либо внешнего воздействия: принуждения, препятствия, соблазнения и т.п. Таким образом, понимание свободы человека сводится ими не к его личной, а только личностной независимости от ограничивающих его любых внешних обстоятельств. Подобный взгляд существует и в православной литературе. Е. Тихомиров: «Двери рая отверсты искусителю; путь к древу познания открыт человеку, потому что и искуситель, и искушаемые – существа свободные, и добро и зло должны быть делом их свободного избрания, а не физической необходимости или нравственного принуждения». (Е. Тихомиров, Загробная жизнь или последняя участь человека, с.28). По тексту сразу отметим, что:
1. Тогда еще свободным оставался только человек. Искуситель уже не был свободен от поработивших его страстей, поэтому-то он и пришел искушать человека. И выбор им зла никак не мог быть свободным, ибо совершен был уже по действию этих страстей.
2. Даже при отсутствии «физической необходимости или нравственного принуждения», говоря о выборе уже никак нельзя говорить о свободе, а только о личном самостоятельном выборе. Подробнее разберем все это ниже.

По нашему действительному страстному состоянию, истинная свобода не может познаваться нами опытным путем, но только умозрительно. Мы можем только представить себе изначального истинно свободного человека с его единственной предрасположенностью и стремлением только к добру! Эта предрасположенность изначально была в человеке от его бесстрастного и безгрешного состояния. Ею он был вполне подобен вочеловечившемуся и родившемуся младенцу Христу, Который, по сказанному пророком Исаией: даже прежде чем понимать Ему доброе и злое, Он уже отвергнет злое, чтобы избрать доброе. (Ис.7:16). Вот почему, дать философской науке правильные основания для понимания сути истинной свободы данной Творцом человеку, способно только христианское Православное мировоззрение. Только оно позволяет точно выразить сущность истинной свободы. Понять что истинная свобода, данная Богом человеку, есть его устроение, в котором отсутствуют всякие любые внутренние несогласия, противоречия и соблазны. Устроение бесстрастное, которым человек в любых внешних обстоятельствах всегда сам остается неизменным.

Бог, Который есть абсолютная Любовь, не имеющий никаких страстей и потому Сам никогда не обращенный на Себя, по милости Своей сотворил и мыслящих существ бесстрастными и потому свободными, дав им устроение любви. Именно такими создал Бог ангелов и человека. Именно в устроении любви и бесстрастия и есть их сотворенное подобие Творцу. Но человек, в отличие от ангелов, имел в себе не только подобие Творцу в любви и бесстрастии, но и сам Образ Божий. Со способностью творить, человек получил от Создателя и необходимую для этого совесть – нравственный внутренний закон души, охраняющий ее устроение по образу Творца. Только Сам Творец, как абсолютная Любовь, не имеет нужды в нравственном внутреннем законе, ибо Сам является этим законом! Но любая тварь, созданная по этому закону, сама нуждается в его соблюдении и действии. И даже самое совершенное мыслящее творение, имеющее в себе только добро, предназначенное творить только добро и находящееся только среди добра, нуждается в сохранении этого добра!

Поэтому уже изначально человеку, созданному бесстрастным и потому совершенно свободным, были даны Творцом предупредительные заповеди и совесть, контролирующая их исполнение человеком. По своей свободе он был подобен Господу. Именно таким истинно свободным и потому всегда исполняющим волю Отца явился людям вочеловечившийся Спаситель: «…Я.. ничего не делаю от Себя, но как научил Меня Отец Мой, так и говорю. Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно» (Ин.8:28,29). К этому – «от Себя» мы еще специально вернемся. Пока же отметим только, что здесь Господь говорит отвлеченно, не лично о Себе, но о возможном для грешного человека произволе в словах и делах. Господь Иисус Христос был не только Бог, но и безгрешный свободный совершенный истинный Человек. Как и изначально сотворенный, Он обладал не только свободной волей, но и грехоспособностью (иначе дьяволу было бы бессмысленно Его искушать). Он мог подвергаться искушениям, и подвергался им не раз. Все возможные формы внешних воздействий, от нравственного искушения до страшного физического принуждения, были испробованы на Нем дьяволом. И всегда Он оказывался победителем, но не потому, что имел неспособность грешить, а в силу свободного Своего состояния и постоянного его хранения любовью и безусловным полным повиновением Отцу.

Именно эта свобода позволила Ему сохранить Свою волю свободной, Себя безгрешным, стать совершенным в безграничном отвращении от зла. Замечательно емко об этом говорит Б.И. Гладков: «Первоначальная возможность не грешить, заключающая в себе возможность греха, … развилась во Христе до невозможности грешить, до невозможности, которая грешить не может потому, что не хочет». (Гладков Б.И., «Толкование евангелия» гл.5). Свободного человека никак невозможно совратить никакими принуждениями, препятствиями, искушениями и иными соблазнами, его можно только обмануть, как были обмануты Адам и Ева. Но вот уже в отношении не сохранившего своей свободы и потому внутренне несвободного человека внешние искушения и воздействия имеют смысл и могут дать искомый результат. Их применение или неприменение может существенно повлиять на такого человека и даже изменить его. Они не могут сделать лишь одного, - несвободного человека свободным!
 
Теперь вернемся к словам Спасителя: «…Я... ничего не делаю от Себя». В Священном Писании имеется указание на две воли и, как бы, два разных действования во Христе: «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин.6:38). Какая может быть во Христе воля отличная от воли Отца? По Божеству у Отца и Сына одна и та же общая воля, следовательно, речь идет о воле человеческой. Значит ли это, что воля человеческая в Нем отличалась от воли Божией? Нет, никак! Почему же в словах Господа они противопоставлены друг другу? Исключительно потому, что сказано это было для народа, в глазах которого Иисус был обычным человеком таким же, как они сами. И все сказанное Им они воспринимали как исходящее от такого же, как и они.

Сначала, на их вопрос: «что нам делать, чтобы творить дела Божии?», Он ответил: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал». Только что на их глазах было совершенное Им чудо насыщения пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбками, изумленные которым они даже хотели прийти, нечаянно взять Его и сделать царем. И вот снова их возмущение и неверие,- «какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь?... И говорили: не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сшел с небес?» (Ин.6:9-42). И поскольку, не только неверующие в Него, но даже не верящие Ему евреи уже противопоставили Его и Бога, постольку и Он ответил им единственно возможным для их понимания образом. И когда было Господнее моление о чаше: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк.22:42), то и в нем не было никакой отдельной человеческой воли несогласной с волей Божией. Поскольку Господь по Своему Божеству и могуществу равен Отцу, то все моления Господа к Отцу идут от Его человеческой природы. И в этой мольбе Господа к Отцу есть только страдание душевной и телесной чисто человеческой немощи и ее воззвание, но в себе смиренно признающее волю Божию и призывающее ее: «впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39).

Изначально, когда в мире еще была только одна воля Творца, человек предназначенный (по своему образу) жить в полном доверии и любви к Богу, радостно и свободно (не имея сомнений, не зная принуждений) выбирал Его волю как свою и поступал по ней. Из чего же он свободно «выбирал», если «выбирать» нужно было только из одного? Все просто, - дело как раз не в количестве выбора а, напротив, - в свободе от него! Остановимся на этом  подробнее.

В чем состояла настоящая подлинная, а не мнимая человеком истинная свобода, дарованная ему Творцом? Она состояла в самой полной не стесненности и независимости человека ни от чего, кроме его любви к Творцу и радостного исполнения заповедей Его. Созданный по Его образу и подобию человек совсем не имел никаких страстей, а потому не испытывал никаких соблазнов и предпочтений. Совершенно свободный от всякой над ним власти каких-либо страстей человек, в котором была только жизнь, сам свободно принимал волю Творца о нем - волю жизни. Он принимал ее, как единственную соответствующую его свободному состоянию и потому не желал никакой другой своей воли. Если бы тогда предположительно и существовало количество выбора, человек бы его просто не заметил, никак не принял, отверг по своему состоянию свободы. Количество выбора всегда неизбежно предполагает у человека не свободное от страстей состояние души (соблазн, вожделение, сомнение, предпочтение и т.п.). Это состояние характерно практически для каждого человека. От самого человека зависит лишь одно: сознает он это или нет.

Действительное осознание человеком этой своей несвободы от страстей, уже есть первый его шаг к началу пути выздоровления. Начало же самого пути выздоровления, спасения человека в Господе это крещение в Него, заповеданное людям Самим Господом. Но человек может не только не осознавать этого, но даже не подозревать, не думать об этом своем состоянии. Такой порабощенный страстям человек не сознает своего порабощения. Более того у добровольного раба страстей необходимо возникает и существует извращенное понимание свободы, как возможности неограниченного удовлетворения своих страстей! И напротив, всякое ограничение, и препятствие этому порабощенный страстям человек воспринимает как свою несвободу. Об этом добровольном рабстве и его последствиях, только иными словами, говорит народная русская пословица: охота – пуще неволи!

Страсти и совершаемые по ним греховные деяния оказываются куда сильнее угрозы наказания даже лишением этой самой извращенной «свободы» и заключением в тюрьму. В действительности же добровольный раб уже давно лишил себя подлинной свободы, ибо он давно находится в тюрьме своих страстей. И внешняя тюрьма лишь смена внешней формы его действительной несвободы. Такое трагическое, разрушительное и ведущее к смерти понимание свободы уже с давних времен культивируется в не христианском мире. Совсем не понимали этого и иудеи, считавшие себя свободными и возмущенно возражавшие Господу: «мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда». И Господь тогда терпеливо объяснял им, что: «всякий, делающий грех, есть раб греха» и что если они, вместо того, чтобы хотеть исполнять похоти дьявола, пребудут в слове Его и познают истину, то: «истина сделает вас свободными» (Ин.8:31-34,44).

Как подлинная свобода человека обманом была использована против него, и как произошло его порабощение страстям, рассмотрим ниже. Пока же отметим, что известный нам уже смертный несвободный от захвативших его страстей и желающий, поэтому количество выбора человек, утратил подлинную истинную свободу, дарованную ему Творцом. Что же осталось у человека? Выше говорилось, что в заболевшей смертью душе человека появились новые чувства, желания и помыслы никак не связанные с образом Творца. И по своеволию, в душе человека кроме изначального образа Творца с данной Им совестью, возник второй его образ сотворенный уже им самим. Этот образ, состоявший из возникших смертоносных страстей и желаний, не имел ничего общего ни с образом Творца, ни с Его промыслом о человеке. Это о нем говорит пророк: «Объяли меня муки смертные, потоки беззаконий привели меня в смятение. Мучения адовы охватили меня, настигли меня сети смертные» (Пс.,17:5,6). Теперь утративший свободу человек утратил и свободу своей воли.

Перестав быть свободным, он обрел себе мучительный выбор раздирающих его душу образов: свободной воли жизни или страстной воли смерти. Сами поступки человека и все бытие теперь определялись самостоятельно (но несвободно!) выбранной им волей. И выбор этой своей воли (одной из этих двух), всегда неизменно для человека происходил в мучениях либо страстных искушений и вожделений, либо стыда и угрызений его совести. Ослабление внутренней этой войны добра и зла в человеке может происходить только при одном условии: при постоянном доминировании в душе человека одного образа над другим, и постоянном выборе одной соответствующей ему воли. Тогда все меньше становится сопротивление второго образа все независимее легче и, только в этом смысле все свободнее, осуществляется человеком выбор соответствующих его действий и поступков. Однако сами результаты этого процесса доминирования добра или зла диаметрально противоположны для человека.

Доминирование образа Божьего и его воли жизни все больше исцеляет человека от смерти, освобождает его душу и тело от ее страстей и навязанного ими выбора, действительно делает человека свободнее от них. Тогда, как доминирование страстного образа и его воли смерти напротив все больше порабощают человека смерти и ее страстям, усиливают страстные искушения и вожделения, чем увеличивают количество выбора, лишая этим человека остатков свободы. Очень важно отметить, что если доминирование добра в человеке делает его  свободнее и, потому, все менее зависимым от внешних обстоятельств, то во втором случае все совершенно наоборот. Чем больше доминирует зло в человеке и меньше становится сопротивление добра, тем больше он становится зависим от внешних факторов воздействия. Тем больше, всякое внешнее ограничение и препятствие исполнению своих страстей, порабощенный ими человек воспринимает как свою несвободу.            

Таким образом, говорить о «свободном выборе» и «свободе выбора» совсем не приходится. Это нонсенс, абсурдные словосочетания! По существу, сам выбор уже исключает свободу! В так называемом «свободном выборе» в идеале разумеется только отсутствие над человеком внешнего принуждения или прельщения, но не отсутствие внутренних вожделений и соблазнов. Но именно они и предполагают выбор! Всякие же внешние воздействия лишь только подтверждают, провоцируют их во внутренне несвободном человеке. О важности осознания этого пишет апостол Павел: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор.6:12). И совсем не о внешних обстоятельствах «свободы», а именно об этих пагубных раздирающих человека страстях говорит апостол коринфянам в этом своем первом послании.

Итак, подведем краткий итог:
 
1. Нет, и не может быть никакого свободного выбора.
2. С утратой свободы и с ней свободной воли, у страстного человека осталась только несвобода его личного самостоятельного выбора.
3. Выбор своего земного пути осуществляется человеком во внутреннем противоборстве между страстями и совестью, всегда только по воле победителя между ними.
4. Путь по страстям и воле смерти все больше порабощает человека, усиливает в нем страстные искушения и вожделения, чем увеличивает количество выбора, лишая человека остатков свободы.
5. Путь по совести и воле жизни ведет к восстановлению образа Божьего во всей душе человека, все больше исцеляя его от смерти, освобождая от ее страстей и навязанного ими выбора, делает человека свободнее.

Поэтому все великие святые великомученики и исповедники Божии, имевшие великую любовь к Богу и следовавшие таким своим земным путем переставали испытывать влияние уничтоженных и ослабевших страстей и их противоречие совести. Практически избавлялись от мучительных соблазнов выбора и тогда вплотную приближались к состоянию истинной изначальной свободы человека, вновь обретая свободу воли его. Для всех же остальных обычных страстных людей, не имеющих такой великой любви к Богу, этот путь был и остается сложной многотрудной задачей и длительным подвигом.

Итак, с грехопадением свобода и свободная воля были утрачены человеком. Поэтому, великая задача спасения человека Господом, неразрывно связана с огромными усилиями самого человека по их возвращению себе. И это возможно человеку только следуя по пути совести и воле жизни, пребывая в Господе, веруя в Него и исполняя Его в себе. Дело остается за несвободным личным выбором человека, который тогда и определит его путь! Для этого несвободного личного выбора у человека есть две воли: воля жизни и воля смерти. Очень важно отметить, что никакой особой третьей воле быть не дано, поскольку есть только два источника воли: бессмертный Творец и отказавшаяся от Него, погибшая смертью тварь. Соответственно и «адресов» куда может вести воля человека всего два. Поэтому говорит Господь: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф.12:30).

Об этих же двух волях говорится в Покаянном каноне к Господу нашему Иисусу Христу: «Душе моя, почто грехами богатееши, почто волю диаволю твориши…». И еще: «Воспряни, окаянный человече, к Богу,… Той же, яко милосерд, даст ти ум знати волю Свою» (Песнь 6). О том же говорит Давид псалмопевец: «Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой» (Пс.142:10). И какими бы «благими» соображениями не руководствовался человек, отказ от одной воли неизбежно приведет его к другой. Поэтому крайне опасным является популярное среди людей заблуждение, что можно жить по какой-то особой своей воле и быть «если не с Богом, то уж и не с дьяволом». Человеческие заблуждения на сей счет происходят от многих причин, в числе которых и «благие» намерения, и душевные противоречия, и самообман, и иные человеческие слабости и недоразумения. Авва Дорофей говорит: Как можем мы уразуметь волю Божию или взыскать её, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом (Душеполезные поучения).

В действительности под «своей волей» человека всегда следует понимать только личный самостоятельный его выбор той воли (одной из двух), которую человек и сделает своей. И это будет его воля, ведущая либо в жизнь, либо в смерть. Таким образом, в приведенных выше словах аввы Дорофея и аввы Пимена не трудно понять о какой «своей воле» и «нашей воле» там идет речь. Уже говорилось, что в силу целого ряда личностных причин выбор реально действующей воли совершенный человеком, в большинстве случаев расходится с идеальными и благими его помыслами и намерениями, и часто является скрытым для него самого. Так путь в ад и бывает вымощен «благими намерениями». Разумеется, здесь речь идет о людях признающих Бога.

Для убежденных безбожников все обстоит много проще. Для них, во всем осознанно поступающих по страстям и желаниям проблема нравственного выбора, а значит и выбора своей воли просто не стоит, так как он уже совершен. Самосотворенный страстной образ в душах их подавил (но не уничтожил!) вместе с совестью и образ Божий. Но и этим людям случается (чаще неосознанно, под случайным воздействием совести) совершать добрые богоугодные дела и поступки по случайно возникшей, но уже другой своей воле. Для людей же верующих в Бога все обстоит гораздо лучше, но сложнее. Непрерывная борьба двух образов, зла и добра внутри самого человека, приводит к весьма противоречивым его помыслам и поступкам.

Человек падает и поднимается, согрешает и кается, пытается исправиться и вновь оступается. То в нем побеждает себялюбие, то любовь, то страсти, то раскаяние, то одна воля, то другая и только вектор изменения состояния его души и тела безошибочно указывает, какая воля (из двух возможных) в итоге действительно ведет человека по его земному пути. Этот вектор ощущается человеком либо: в усилении окаменения сердца, соблазна уныния, охлаждении и уменьшении веры и страха Божьего, потребности в молитве и т.п. Либо, напротив: в уменьшении тяги к «удовольствиям»  мира, росте неудовлетворенности суетно потраченным временем, жажде Бога и страха Его, потребности в молитве и т.п. Все это желающий человек легко ощутит в себе сам. Поэтому, постоянный (ежедневный) анализ человеком воли, по которой  он провел истекший день, будет нужным и душеполезным ему.

Как уже говорилось выше, «адресов» куда может вести человека его воля всего два. И удержаться между этими «адресами» на одном уровне добра и зла, «немножко хорошего» или «немножко плохого» человека невозможно! Иное суть страсти, и иное – грехи, говорит авва Дорофей, ибо можно иметь страсти, но не действовать по ним. Однако, если ты будешь похотствовать, хотя бы ты сегодня и не прелюбодействовал, похоть все равно не перестанет внутренно смущать тебя, пока не вовлечёт и в самое действие. (Душеполезные поучения). Неубитый страстной помысел неизбежно доведет человека до дела. На этом важном месте остановимся поподробнее. Из пояснений аввы Дорофея слов апостола Павла: мне мир распяся, и аз миру (Гал.6:14), следует, что первая часть его есть только волевое отвержение внешних мирских удовольствий. То же можно сказать и о греховных делах. Но не принимать их и не исполнять их вовсе не означает - не мечтать о них, не желать их и мысленно не совершать их. А вот вторая часть, самая главная, это отречься от самого пристрастия к ним и от вожделения к ним. В этом, по словам аввы Дорофея и состоит совершенное отречение. (Авва Дорофей душеполезные поучения, Поучение третье, О совести). Отречься от своих пристрастий окончательно человеку возможно только возненавидев сами страсти, умертвив их в себе.

Для исправления себя мало возненавидеть грех, нужно еще и возненавидеть сами страсти, по которым совершается этот грех. Как сказано: «Совершенной ненавистью возненавидел я их; врагами стали они моими» (Пс.138:22). Но один сам по себе человек не способен решать эту задачу. Только с помощью Божией и по благодати Его это столь трудное и невозможное для страстного человека дело становится возможным. Сам Господь говорит об этом Своим ученикам: «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:4,5).

Это трудное постепенное продвижение человека к свободе от страстей и душевному покою происходит только через истинное пребывание человека в Господе. Пребывание в смирении и исполнении заповедей Его со страхом Божиим и нелицемерною верою в Него: «возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:29). Вот путь от себялюбия к любви, от смерти к жизни! И самую действенную помощь человеку в этом трудном делании оказывает церковь Христова. Через все святые таинства ее венчаемые святой Евхаристией, и святые молитвы укрепляется и торжествует в нас наша воля жизни! И тогда, чем дальше, тем больше овладевает душей изначальный родной человеку образ Божий, и все меньше остается от самосотворенного человеком страстного смертоносного образа его.

Теперь о грехоспособности человека. Что дало возможность падению человека должно дать возможность спасению его. Именно грехоспособность человека и есть это необходимое условие для возможности его борьбы со злом а, следовательно, и для победы над ним. Бог, всегда пребывающий в каждом человеке в изначальном образе его, оставил в мире дьявола. Для того его оставил, чтобы в борьбе с ним человек сам, по своей воле жизни нравственно совершенствовался и, избегая зла, стремился к Богу, источнику Света и Добра. В этом и заключается назначение человека, цель его создания и смысл жизни. Если же дьявол и побеждает многих то, как говорят святые отцы, только по их безбожию, а не по своей силе. Говоря об искушении им преподобного Сергия, Епифаний Премудрый пишет: «Таков обычай диавола с его гордыней: когда он начнет перед кем-нибудь похваляться или угрожать, тогда хочет уничтожить землю, высушить море, а сам не имеет власти даже над свиньями» (Житие и чудеса прп. Сергия игумена Радонежского, гл.7). По-видимому, разумеется известная евангельская история (Мк.5:12-13). Но тут требуется пояснение.

В каждом индивидуальном человеке имеется только «здоровье» и «болезнь». Это данное ему в образе Божием по промыслу Его о человеке и самовольно обретенное человеком по возникшим его страстям. В человеке нет ничего третьего, только от Бога и от дьявола. Все данное от Бога созидательно ясно стройно перспективно и целесообразно промыслу Его о человеке. Напротив все, что от дьявола разрушительно, ибо страсти неуправляемы. Для них не существует «потом», но есть только «сейчас». Страсти бессмысленны. Они не умеют понимать, но могут только хотеть. Они обладают страшной разрушительной силой и властью над заболевшим ими существом. Поэтому выражение: «а сам не имеет власти даже над свиньями» надо понимать правильно, о какой собственно власти идет речь!

Дьявол не имеет и никак не может иметь по своей природе смерти власти сохранения и созидания естества. Но он имеет страшную власть смерти, саморазрушения и самоуничтожения всякого захваченного существа. Самоуничтожение свиней вошедшими в них бесами, описанное в евангельской истории, это и есть та самая страшная власть дьявола. Главной ее целью является человек. Именно в нем столкнулись две противоположных и непримиримых силы: смерти и жизни. Саморазрушение человека в дьяволе против его самовосстановления в Господе. Итог битвы зависит только от личного выбора каждого человека. И живя в Боге и Богом в душе своей, может человек не только не поддаваться дьявольским страстям, не совершая по ним греха, но и побеждать их самих. И «надеющиеся на Господа, как гора Сион, не подвигнутся вовек» (Пс.124:1).

Истинно верующим в Бога бдительным и внимательным людям дьявол не только не вредит но, получается, невольно приносит пользу. Потому что они, выдержав с Божьей помощью его нападение и не поддавшись искушениям, сами оказываются победителями зла. И укрепившись в борьбе, становятся еще способнее мужественно встречать и дальнейшие нападения врага. Так ветхозаветный Иов стойкий в истинной вере не был беспечен и дьявол не мог потому соблазнить его, не мог вовлечь в грех, несмотря на все бедствия, которые неожиданно и незаслуженно пришлось ему испытать. Собственно, это уже краткое земное бытие для того дано Создателем человеку, чтобы он самостоятельно сделал свой выбор. Причем выбор не на словах и праздных помыслах, где действующая в человеке воля как раз и не задействована, а в реальном духовном и телесном делании возможном только по действующей в человеке воле. Та воля, которая действительно ведет человека независимо от временных побед другой воли, та и сотворит в нем соответствующее состояние его души и тела. Действующий по своей воле жизни человек обречен на гораздо более трудное делание, чем человек, действующий по своей воле смерти. Но, как говорит святой: если кто хочет истинно, всем сердцем, исполнить волю Божию, то Бог никогда его не оставит, но всячески наставит по воле Своей.

Здесь мало уклониться от смертоносных страстей, нужно противостать им и победить их противоположным добром. Поэтому, говорит Авва Дорофей: каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в псалме: уклонися от зла и сотвори благо (Пс.,33:15). Не сказано только: уклонися от зла, но и: сотвори благо (если был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился, то он должен не только не гордиться, но и смиряться). Именно так и только так в смирении, терпении и вере в Господа, возненавидев страсти можно умертвить их. Но дьявол своего так легко не отдает. Когда он видит, что Бог смилостивился над усердно действующим по своей воле жизни человеком, укрепляет облегчает его от бремени страстей, тогда дьявол еще более отягощает его, действуя испытанными лукавством и обманом. Человека делающего что-то доброе дьявол обольщает, внушая ему помысел на делание злое.

Иоанн Лествичник об этом: «Как, черпая воду из источников, иногда неприметно зачерпываем и жабу вместе с водою, так часто совершая дела добродетели, мы тайно выполняем сплетенные с ними страсти. Например, со страннолюбием сплетается объядение, с любовию – блуд, с рассуждением – коварство, с мудростию – хитрость, с кротостию – тонкое лукавство, медлительность и леность, прекословие, самочиние и непослушание; с молчанием сплетается кичливость учительства; с радостию – возношение, с надеждою – ослабление, с любовию – опять осуждение ближнего, с безмолвием – уныние и леность, с чистотою – чувство огорчения, с смиренномудрием – дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилипает тщеславие, как некий общий коллурий, или, вернее сказать, отрава» (Лествица,26:58). Святые отцы, зная это, укрепляют человека поучением и не допускают его предаваться боязни или отчаянию. Они говорят: ты пал? Восстань, и если опять пал, опять восстань, ибо: «Господь направляет стопы человека и благоволит к пути праведника. Когда праведный упадет – не разобьется, ибо Господь укрепляет руку его» (Пс.,36:23,24).

Для сохранения и исполнения человеком способностей данных Творцом, радости и утешения в земном бытии дал ему Бог и соответствующие добрые чувства, стремления и желания. По Его промыслу все они были благи и целесообразны жизни: утоление голода и жажды, отдых, духовное удовольствие и наслаждение, продолжение рода и т.д. Возникшие из них по произволу человека страсти уже не служили его способностям. Напротив, служа только себе и требуя удовлетворения только себя, страсти  разрушали способности, ибо страсти подчинены только сами себе и целесообразны смерти. Преподобный Иоанн Лесвичник утверждает: «Заблуждаются те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе, они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти. По естеству, например, мы имеем семя для чадородия; а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев, но на древнего оного змия, а мы употребляем оный против ближнего» (прп. Иоанн Лествичник, 58, 204).

О том же говорит авва Дорофей, что по страсти удовлетворяется не имеющаяся потребность тела, но сами страсти и если кто предается им, то это вменяется ему в грех. Один совокупляется для рождения детей, а другой для - удовлетворения своего сладострастия; то же можно найти и в отношении пищи: есть по потребности и есть для услаждения вкуса - дело одинаковое, а грех заключается в намерении. (Слово о Святой четыредесятнице). Также, ошибочно мнение, что есть страсти смертоносные, по которым совершаемый грех ведет к смерти, а есть страсти «менее опасные» и совершаемый по ним грех к смерти человека не ведет. Все страсти угождают только себе и тем развращают душу и тело человека, захватывают его всего и превращаются со временем во всепоглощающую потребность, способную только возрастать до полного саморазрушения и смерти человека.

Нет безопасных страстей! Но, истинная любовь всегда сильнее страстей и потому у людей, хотящих и настойчиво стремящихся к этому, дух побеждает страсти. И любовь Божия действующая в человеке, подчиняя себе страсти, одни уничтожает совсем, другие же делает безвредными, вновь превращая их в соответствующие чувства, стремления, желания благие и целесообразные жизни. И чем более по ним мы делаем доброго по своей воле жизни, тем больший приобретаем навык в добродетели и тем, говорит Авва Дорофей, - возвращаем себе свое природное свойство восходим к прежнему своему здравию. (Душеполезные поучения). Действующий же по своей воле смерти человек, как раз наоборот. Следуя своим смертоносным страстям, он все больше порабощает свои душу и тело исполняемым пороку и греху, необратимо двигаясь к своей гибели. Об этих двух путях, согласно выбранной человеком воле и назидает нас Господь, говоря: «Входите тесными вратами, потому что широки; врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны; врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф.7:13,14).