Свидетели 8-го дня. Глава 7

Третья часть второго дня


– Где тут у вас обращаются за медицинской помощью? В общем лечат. – Обратился к водителю такси с этими частями одного вопроса Алекс, таким образом поясняя ему куда надо ехать. А вот таксист оказался и встретился одновременно удивительного на рассудительность и здравомыслие порядка человек.
– Ты уж определись для начала, куда тебе нужно. – Говорит, ухмыляясь таксист, человек опытный и бывалый, и знающий толк в различных пунктах назначения человека. Который по своей неопытности, неграмотности, а может и по наивности, думает и рассчитывает на одно, а когда туда прибывает, то здесь вот оно как на самом деле получается, вопреки всему тому, что обо всём этом думал и надумал себе на задницу. – Ведь то, что ты мне тут сказал, не только не одно и тоже, а это по своей сути два разных места.
И Алекс, почесав затылок, согласился с этими доводами таксиста. Но как всегда со своими дополнениями и поправками. В местах, куда ты обращаешься за медицинской помощью, и не дай бог за скорой во всех смыслах этого заявления помощью, всё же лечат. Тем же словом и пусть хоть и на словах, если доброе и обнадёживающее слово лечит.
– Давайте остановимся на первом пункте. С травматическим уклоном. – Говорит Алекс.
На что в ответ таксист с интересом и через ознакомительный прищур смотрит на Алекса, в ком он не сразу разглядел интересного человека, и уж только после этого он отреагировал.
– Вижу, собираетесь провести своё время с большой пользой для себя. Ко всему хотите быть готовым. – Говорит на этот раз проявляя уважение к любому дальнейшему выбору Алекса таксист.
– По мере своих возможностей. – Отвечает Алекс, теперь уже забираясь в такси, кивком приглашённый водителем. Дальше следует ряд самых простых мероприятий, на которых завязана работа такси, следующего по своему маршруту, хоть и такому сложному.
– Приехали. – На одной из остановок говорит таксист. А Алекс, следуя в первую очередь своим рефлексам, кои его убедили в том, что они приехали, хотя для Алекса пункт назначения был размыт и не определён, не стал перечить таксисту и вышел из такси. А вот здесь, стоя напротив здания больницы, Алекс, наконец-то, задался давно уже напрашивающимся вопросом, а точнее рядом актуальнейших вопросов. – И как ты собираешься искать велосипедиста, если ты его и в глаза не видел? А по шлему, то это очень интересная идея. Ну и даже если ты найдёшь его, то что ты ему скажешь?
И осталось совсем чуть-чуть, чтобы додавить Алекса на разворот отсюда и заказать такси на обратный, до отеля путь, как ему в глаза вдруг бросается стоящий на специальном парковочном для велосипедов приколе велосипед, в один в один, как тот велосипед, на котором был сбит велосипедист. Ну а что даёт такую уверенность в этом Алексу, ведь велосипедов создано и транспортируется огромное множество, то это ни с чем не спутаешь знак бесконечности на раме этого велосипеда.
Впрочем, Алекс чтобы окончательно убедиться в том, что он не ошибся в сторону хотя бы велосипеда, подходит ближе к этой велопарковке, и начинает уже отсюда рассматривать велосипед. И если быть объективным насколько может быть Алекс, то он всё же нашёл на этом велосипеде те погрешности и вмятины от столкновения с автомобилем Альфиса, которые, конечно, можно принять и за недисциплинированность управления велосипедом его хозяина, но Алекс принимает в расчёт своё видение ситуации с ним.
И тут, только Алекс было разобрался с велосипедом, как со стороны его спины звучит женский голос, со своим вопросом. – Что, понравился?
Алекс от неожиданности несколько в себе одёргивается, дёргано повернувшись в сторону прозвучавшего к нему вопроса. Где он прямо утыкается в миловидное очень лицо девушки, с хитрой подозрительностью и насмешливостью смотрящей прямо в него. И Алекс естественно для него в таких случаях ничего интересного найти в себе не смог, кроме как сказать: Да.
– Тогда берите. – С той самой благодушностью и бескомпромиссной простотой, при виде которой у тебя прямо внутри всё теплеет, говорит эта девушка, протягивая Алексу блокировочную карту от замка велосипеда.
А у Алекса от так бурно развивающихся событий даже закружилась, со своими помутнениями голова, и он молча в упор не видит это предложение незнакомки, при этом не сводя своего взгляда с протянутой ему карты.
Незнакомка со своей стороны видит и понимает это затруднение Алекса, человека, возможно никогда не встречавшего на своём сложном жизненном пути бескорыстные человеческие побуждения и тягу человека поделиться своим неравнодушием с другим человеком. Как прямо сейчас это делает она. Правда, не совсем бескорыстно, чему она сейчас даст объяснение.
– Я по своей легкомысленности взяла его напрокат сразу на неделю. Да вот только первая же моя поездка на нём, указала мне на мою излишнюю самонадеянность. – С иронией к самой себе сказала всё это незнакомка, кивая на ссадину на своём лице. Куда приглашался посмотреть и Алекс. Хотя он и без этого приглашения во все глаза смотрел на эту девушку, на которую хотелось и хотелось бесповоротно… Смотреть, конечно же. Чтобы вы и Алекс не подумали себе о себе.
А вот эта его внимательность к себе, которая несколько была глубже той, к которой Алекса приглашала девушка, вызвала уже у неё вопросы.
– Что-то не так? – чуть нахмурившись в сторону предполагаемого глупостью её собеседника поступка и решения, кто неужели посмеет найти в ней что-то не так, задалась этим вопросом незнакомка.
И Алекс прошёл этот тест на совместимость, ответив вполне разумно и как полагается для интересного для своего рассмотрения человека, на этот вопрос. – Мне кажется, что я вас где-то раньше видел. – Даёт вот такой, что сказать, слегка интригующий, хоть и самый обычный и распространённый для вот таких случаев ответ Алекс.
На что в ответ незнакомка хоть и с хитростью, но по-доброму улыбается, и если Алекс понимает о чём это она говорит в ответ, то он молодец.
– Ну, красивых девушек все почему-то раньше где-то видели. По крайне мере, так говорят.  – С задумчивым слегка видом говорит незнакомка, явно пытаясь найти то самое место, где красивых девушек видят всё это утверждающие люди. И будет для них удачно и хорошо, если они красивых девушек видели в кино или на рекламных баннерах, а не там, куда склоняет видеть пагубная для этих людей мысль. И вот к какой категории людей вы относитесь, прямо в упор своим крайне пристрастным и серьёзным взглядом спрашивает незнакомка Алекса.
А вот на этот раз Алекс сумел её удивить, отнеся себя ни к одной из выдвигаемых незнакомкой категорий людей. И он относится к той категории людей, кто ещё может удивлять красивых незнакомок, которые себя позиционирую неприступными и всё на свете видящими, а это значит, что вам нужно сильно постараться, чтобы они эмоционально прочувствовали насколько убедительны были ваши старания в деле быть интересным для её сердца, немного зачерствевшего от перенасыщенности получаемой из вне информации. Где веры ничему уже нет, и вам опять, что уж поделать, придётся постараться в том, чтобы её на ваш счёт в этом переубедить.
– А что всё-таки случилось? – задался вопросом Алекс, кивая на ссадину на лице незнакомки, сам при этом уже подспудно догадываясь о её прямой связи с тем происшествием на дороге. И незнакомке только оставалось всё это подтвердить. Что она и сделала. А вот это вызвало со стороны Алекса несколько несдержанную, эмоциональную реакцию.
– Так это были вы?! – прямо всех пугает Алекс этой своей эмоциональной реакцией на ответ незнакомки. И что тут удивительное для самого Алекса, так это то, что он в велосипедисте не узнал велосипедистку. При этом и она сама удивлена. Только своему.
– Так вы там были? – во все глаза вопрошает Алекса велосипедистка.
А вот на этот вопрос Алекс и не знает, как ответить. От того он и начинает запинаться в своём ответе. – Можно итак сказать. – Говорит Алекс, глядя куда-то в себя. Что не даёт возможности для новых вопросов для велосипедистки, и она вслед за Алексом обратила свой взгляд на тот злополучный для неё перекрёсток. В такой тишине они стоят с некоторое время, пока велосипедистка не задаёт любопытный для Алекса вопрос. – Так вы не здешний?
– Почему вы так решили? – спрашивает несколько озадаченный и удивлённый Алекс.
– Вы пришли сюда. Как я понимаю, меня отыскать. – Спрашивает и утверждает одновременно велосипедистка. И как понимать её, то она рассчитывает на то, что Алекс умеет слушать и слышать то, что ему говорят и что до него донести хотят.
– Это да. – Соглашается Алекс. – Но почему? – а это уже с его стороны был вопрос с некоторым подтекстом, который уже велосипедистке нужно разгадать и тем самым себя показать достойной задавать ему всякие загадки.
И велосипедистка справилась. Как и ожидалась обеими сторонами этой самой обычной и в тоже время интересной беседы. – Потому что вы пришли. – Вот так отвечает велосипедистка, и, в общем, тут больше нечего сказать и тем более возразить, когда всё так конкретно сказано и ясно.
 – Не совсем понятно. – Говорит Алекс, про себя, конечно, имея некоторые соображения на этот счёт, связанные с тем, что люди не здешних правил и порядков, ведут себя обособленно от них, не всегда их, зная и понимая, что приводит их к различного рода казусам и происшествиям. Плюс и ведут они себя по своему, а не как здесь все привыкли. И на этой основе все эти люди, кого связывает одно, их не здешность, и друг друга на расстоянии определить и найти могут. – И в тоже время понятно, что большего и не скажешь. – С долей хитрости в себе это сказал Алекс и после некоторой паузы спросил свою визави. – А всё-таки, скажите, что такое там, на перекрестке, было?
А вот этот вопрос велосипедистке не понравился, хоть она и попалась сделать вид, что ей как-то всё равно, а то, что произошло, то мало ли с кем не бывает вот таких оплошностей, основанных на невнимательности. Так что она попыталась, как это было в её силах увести разговор в сторону забыть всё, чему свидетелем стал Алекс.
– «Не задавайтесь никуда не ведущими, кроме только как, к несварению желудка вопросами», вот такое мне сказали в страховой компании. – Говорит велосипедистка, очень убедительно показывая руками, как от неё отмахнулся страховщик, всего вероятней, вызванный ею по телефону. – Поясним мне вслед, за между прочим, после того, как было выяснено страховщиком, кто я и откуда у меня такие скудные познания о правилах того же страхования, следующее. Время есть единственная ценность, являющееся универсальным конвертатором и эквивалентом всему. А вы, то есть я, не просто нарушила правила дорожного движения, а я этим своим поступком покусилась на чужое время. – Здесь велосипедистка сделала так необходимую ей паузу, чтобы ещё раз продохнуть тот тяжёлый момент истины, о которой она духом не знала и не ведала. А вот Алекс поймал себя на мысли о том, что он всё это сейчас ею сказанное где-то, а именно на встрече с господином Созвуки слышал.
И хотя она понимает, что страховщик всё это утрировал, чтобы в итоге она от него отстала и не пыталась качать и отстаивать свои права застрахованного человека, всё же она в себе почувствовала некоторый дискомфорт и досаду за то, что так поддалась на уловку страховщика. Кто после её признания в том, что она приезжая, в момент за это зацепился, – она, как и все приезжие, напыщенная дура и не знает наши правила и тонкости юридического права, и на этом я её пошлю от ворот поворот, – и решил в всою сторону рассмотреть договор общественного страхования. Который гласит, не знание и не верное толкование законов только усугубляет ваше правонарушение. И страховщик более чем уверен в том, что эта приезжая настолько в себя поверила и о себе возомнила, что она поди что решила путешествовать и знакомиться с новыми для себя местами без сопровождения гида с юридическим образованием. А это значит…Велосипедистка прямо ухо своё натёрла об эти звуки трения руки страховщика, начавшего их было потирать, видя для себя крайне перспективное дело.
Да вот только руки у него до практического выполнения своих задумок не дошли по причине уже со своей стороны большой самонадеянности и уверенности в том, что дело так удачно для него складывается, что он и взболтнул тут лишнего.
А вот и то лишнее, которое он рассказал своей перспективной клиентке с одной целью, а получилось так, что он в этом деле перестарался, и его клиентка бросила трубку в самый неожиданный для него момент. – И вот скажите на милость и милосердие суда, как вы можете обосновать своё право на чужое для вас время, которое из-за вас потерял водитель автомобиля, который, как вы утверждаете столь самонадеянно, посчитал своё личное время более важным, чем чьё-то другое, и будучи на 100% уверенным в том, что он едет по правилам, сбил вас с выбранного вами неверного пути? – задаёт вот такой вопрос страховщик. И велосипедистка, прямо теряется от такого натиска обвинений себя в том, о чём она и не имела никакого понятия.
И она начинает подозревать, что страховщик не столь с ней откровенен, и он скрывает от неё хотя бы то, что в том гипотетическом суде, на котором она по своей глупости и наивности пытается вот так словесно и зигзагами настаивать, не она будет выступать в качестве лица требующего справедливости, а она, судя по всему, будет выступать ответчиком. Что и подтвердилось, исходя из её понимания дальнейшего рассказа страховщика.
– И если бы вы даже каким-то невероятным образом доказали свою правоту в этом, однозначно для вас выигрышном деле, только по вашему мнению, и водитель автомобиля был бы привлечён к дисциплинарной ответственности, с понижением своего кредитного рейтинга за неоказание помощи по всем выясненным обстоятельствам дела преступному лицу, где у него не было совершенно никакой возможности выяснить вашей настоящей мотивации этого поступка, – кто вас знает, может быть вы решили обанкротить себя полностью во времени, – то другие, невольные, также как и водитель автомобиля, участники этого происшествия (свидетелями они хотели бы быть, да кто им дал там пространство для манёвра), только с одной стороны, а если на всё это дело посмотреть полноценно, то они стали участниками обстоятельств задержки и потери своего личного времени, также имеют полное моральное и доказанное временем юридическое право на компенсацию своего потерянного времени. – Вновь замолчала велосипедистка, чтобы и самой ещё раз всё это переварить, и Алексу дать возможность ощутить всю сложность ситуации, в которой она оказалась.
Ну а Алекс, видимо по причине того, что он от всего этого находился в стороне, оставался не столь вовлечённым во всё рассказываемое ею. Вот он и спрашивает. – И как?
– Ничего особенно нового, и чего бы в других практиках не применялось. – Говорит велосипедистка так, как будто для неё все эти практики не раз проходимы, и есть подозрение, что не только в части взгляда на них со стороны. – Налагается требование на материальный эквивалент потерянного времени. Если же этого не хватит, то вы будете привлечены к компенсации затрат чужого времени своим временем.
– И как? – незаметно для всех повторяется Алекс. На что велосипедистка даёт похожий ответ.
– Всё как обычно. Пойти в услужение подателю иска на то количество времени, которое присудит суд. – Отвечает она.
– Я понял.  – Глядя куда-то в себя, ответил задумчиво Алекс. Затем он отрывает свой взгляд от своих внутренних мыслей и глядя на свою собеседницу, вот такую надуманность спрашивает у неё. – А если я откажусь?
Велосипедистка смотрит на Алекса с таким снисходительным видом, где она, конечно, уважает ваше право на вот такой героизм мысли, но всё это не работает и по большому счёту глупо в этой системе общественного договора, у которого, поверьте мне, есть очень убеждающие и действенные инструменты, чтобы вас заставить делать то, что требуется от вас. Ну и чтобы Алекс всё понял, как здесь всё работает, она ему это озвучивает. – У них есть способы вас в этом убедить. – Говорит велосипедистка. – С помощью того же времени осознанности, в которое вас вводят. И с этого момента вы будете послушны вашему предназначению того же овоща. Что не самое сложное для переноса такого себя, всё же это какая-никакая нейтральность, а вот быть цепным псом, выполняя все приказы своего отныне кредитора, то это такая ещё судьба. – С новой навалившейся тяжестью вздохнула велосипедистка, взяв пример с Алекса и смотря куда-то вглубь себя.
И Алекс догадывается, на что она там смотрит. На что-то из того, что связано с её последними словами. Из чего Алекс делает побочные выводы. Она здесь уже не первый раз находится, и определённо знает больше, чем говорит. А связано это с тем…А вот здесь лучше не спешить и дождаться момента, когда она сама сочтёт возможным рассказать о том, что её привело вернуться обратно сюда.
– Что-то не так? – спрашивает её Алекс.
Велосипедистка отрывается от своих дум, виновато за то, что заставила Алекса вовлечься в свои переживания смотрит на него так через взмокшие ресницы, и говорит то, о чём Алекс не поспешил спрашивать. – Моя сестра стала банкротом, и теперь находится… – здесь велосипедистка сбивается. Ей не даёт досказать вставший горлом комок переживаний, который она сглатывает и выдавливает из себя то, что сразу не смогла сказать. – В услужении в качестве цепного пса.
Алекс, честно сказать, и не знает, как реагировать на вот такую сложную информацию, и он считает за самое разумное, спросить. – И как это случилось?
– Всё проще простого и логичнее логичного. Она сбила на автобане человека при похожих на сегодняшнее со мной происшествие обстоятельствах. – Говорит велосипедистка, и на Алекса находит догадливое наваждение в сторону нового понимания того, что произошло сегодня на том перекрёстке. Она решила с моделировать ситуацию со своей сестрой, встав на этот раз на место признанного законодательством потерпевшего, и … А вот здесь есть варианты того, чего она таким образом хотела добиться. Либо, имея в своих руках прецедент, получить для себя нужное время, чтобы им расплатиться по долгам своей сестры, либо здесь имеет место более сложная комбинация. О чём Алекс из-за невозможности сейчас об этот как следует поразмыслить, не стал размышлять.
– И она не смогла доказать, что её решение, не остановиться перед выскочившим на дорогу пешеходом, было правомерным. – Проговорила велосипедистка.
– Так вы хотите … – Алекс только это успевает сказать, как был перебит велосипедисткой. – Я что-то слишком заговорилась. – Говорит как-то уж поспешно велосипедистка. – А мне, между тем, ещё столько дел нужно сделать. – На этом она собралась было расстаться с Алексом, вновь протянув ему карту от велосипеда, и…Её как-то нехорошо, в сторону головокружения качнуло, что Алексу немедленно пришлось пойти ей на выручку, удержав её на месте своим прихватом её за плечи.
– Так не пойдёт. – Говорит велосипедистке Алекс, придерживая её одновременно в своих руках и в балансе нахождения на ногах.
– А как пойдёт? – с какой-то обезоруживающей наивностью и простотой спрашивает Алекса велосипедистка, смотря на него снизу-вверх и обдавая того своим тёплым дыханием, которое теперь Алексу приходится учитывать, находясь в такой предельной близости от неё. Ну а когда от тебя так близко стоят, да ещё в твою сторону так глубоко дышат, то тут хочешь, не хочешь, а задумаешься о многом из твоей одинокой жизни и оттого глупой жизни, которая получила для себя шанс всё изменить, и этот шанс находится так близко, что стоит тебе немного наклониться вперёд, то …Бррр. – Одёргивает себя путём невероятных усилий Алекс от такого рода, слишком поспешных и неосмотрительных пока что решений.
И Алекс единственное, что себе позволяет, несмотря на все ему подаваемые физические сигналы языка тела велосипедистки, чья податливость кружит голову и навевает Алексу всякие там удивительные и фантастические мысли, так это пристально и внимательно посмотреть на неё, поставить всё это дело на фиксированную паузу, и чтобы она там себе слишком быстро и много себе не надумала, – мы о существовании друг друга ещё минут десять назад ничего не думали и не знали, а ты вон как решила на всю последующую жизнь определиться со своими выводами, – перебил все эти логические возможности для невербального общения.
– А я вас отвезу. – Говорит Алекс.
– Отвезёте? – глубокомысленно так задаётся этим вопросом велосипедистка, как будто это такой вопрос большой сложности, что на него так сразу и не ответишь. И поэтому она задаётся добавочным вопросом, чисто для уточнения, какое транспортное средство будет подано к её ногам.
А Алекс продолжает в себе демонстрировать нетривиальность и креативность мышления.
– На вашем велосипеде. – Говорит вот такую удивительную вещь Алекс, кивая в сторону велосипеда, что б у велосипедистки не возникло поводов не верно его понять.
 – И как? – теперь уже она повторяет не раз заданный Алексом вопрос.
– Вы будете удивлены, как это будет просто. – Говорит Алекс, выпуская из своих деликатных, несколько лишних для этого момента объятий велосипедистку, вслед за этим подходит к велосипеду, выпускает его из своей блокировки, затем делает его визуальный и физический осмотр, проверив его на весовую нагрузку, и как итог всему, он смотрит приглашающе на велосипедистку, и вот что её спрашивает. – Вас как зовут?
Что почему-то удивляет велосипедистку, ответившей Алексу с этим подчёркнутым удивлением. – Ева.
– Во как странно. – Говорит Алекс. – А я Адам. А это знаете, что значит? – задаётся вопросом Алекс.
– Что? – спрашивает поспешно Ева, находясь в том водовороте событий, которые для неё сейчас организовал этот удивительный незнакомец, кто Адам.
– Что как не мне вас везти из Рая. – Говорит Алекс.
– И куда? – спрашивает Ева.
– Само собой в земли обетованные и грешные. – Отвечает Алекс.
– Очень заманчивое предложение.
– Тогда прошу. – Говорит Алекс, приглашая Еву занять место на раме велосипеда. Ева внимательно смотрит на это предложение, да и со вздохом, была не была, принимает это предложение Адама, заняв место на раме велосипеда.
– Я понимаю, что так давно не ездят, в кино в последний раз я видел такое, но мы попробуем. – Говорит Ева такие слова, совсем не прибавляющие уверенности ей в том, что Адам справится с управлением велосипеда, и чтобы лучше и уверенней принять уже ею принятое, зажмуривает глаза, и…мама мамочки, мы поехали. И даже очень ничего и интересно смотреть на движущиеся на тебя улицы, события и лица их сопровождающие.
 – Кстати, я не спросил вас. – Говорит Алекс. – А куда вас довести?
– Странно. Вы же меня убедили в том, что знаете, куда мне нужно ехать. А я и поверив вам, дурочка, села в это ваше транспортное средство, которое, скажем так, даёт на себе прочувствовать все изгибы улиц. – С указанием на свою самоотверженность и на доверчивость к людям вызывающих доверие говорит Ева. На что Алекс нашёл что резонное сказать.
– Я имел в виду попутные остановки. – Говорит Алекс, предлагая один из вариантов выбора такой остановки. – Может быть вам нужно заехать в аптеку?
– Да вы, как я погляжу, уже одной ногой вступили на грешную землю. Когда обещали сперва открыть для меня врата Рая, затем привести в землю обетованную, но как это всегда бывает и в реальности выходит, то сперва мы все хотим насладиться земной жизнью. – И не поймёшь никак, шутит Ева или не шутит. И Алекс вынужден выбирать самый сложный для себя вариант, оправдывая эту свою поспешность рациональным ходом мышления своей, быть, конечно, может, глупой по наивности головы.
– Я всего лишь предположил, что вам в больнице всё-таки для успокоения своей души что-то прописали. – Отвечает Алекс.
– Ах, вот вы о чём. – С долей, отчего-то нескрываемого сожаления говорит Ева. – Пожалуй, будет не лишним сделать остановку у аптеки.
– И только? – спрашивает Алекс.
– А у вас какие есть на этот счёт какие-нибудь предложения? – вопросом на вопрос отвечает Ева.
– Взять что-нибудь к чаю. – Говорит Алекс.
– К чаю? – не совсем поняла Ева, что имеет в виду Адам, тот что Алекс.
– Для обеспечения уюта на сегодняшнем для вас вечере. Как понимаю, вам его придётся провести безвылазно в своём номере, прокручивая в голове весь этот калейдоскоп сегодняшних событий. А чай с какой-нибудь прикуской вполне себе достойное дополнение такого вечера.
– Умеете вы убеждать. – Только и ответила Ева, как-то в этот момент беззаботно откинувшись назад, где не надо забывать и это в общем, не получится сделать, находился Алекс. И получилось так, что со стороны это могло показаться, что это именно он к ней сверху прижался, тогда как всё не совсем так, даже при наличии в эту сторону желания и возможностей со стороны Алекса. И получается, что взгляд со стороны на самые даже рядовые события, не столь объективны и верны. Что, впрочем, не отменяет самого факта события, чья реализация всегда важней, чем его причинно-следственные объяснения, которые на себя берут люди свидетельского звания.
Что же касается самих, столь неожиданных попутчиков на этом транспортном средстве, велосипеде, как будто специально выбранном Евой в таком ретро-виде, для вот такого своего будущего удобства сидения на его раме, – а вот был бы он спортивного вида, то на нём вот так не посидишь, – то как предлагал Еве Адам, то она вечером у себя в номере и в самом деле с большим удобством и комфортом вкусила вместе с пирожным под чай все сегодняшние переживания разного порядка. Где её взгляд, что достаточно интересно и удивительно, всё обращался и обращался в сторону того, что она за своей спиной не видела, везомая на велосипеде, но явно ощущавшая своим затылком тёплое дыхание, взгляд Адама и что главное, то его внимание, которое он вкладывал в этот свой взгляд в сторону вот такой интригующей для неё близости.
И что самое особенное из того, что ей раз за разом вспоминалось из событий сегодняшнего дня, то это её странное нежелание покидать своё место на раме велосипеда по их прибытию к её отелю. И она даже притворно удивилась, обнаружив своё прибытие. – Мы что, уже приехали? – вот так, во все раскрытые глаза удивилась Ева.
– А вы и не заметили? – ответно спрашивает Адам.
– Задремала слегка. – Во всю хитрит Ева.
– Покой всегда сопровождает доверие. – Говорит вот такую странность Адам.
– Это на что вы тут такое намекаете? – чего-то не поймёт Ева, к чему это ведёт Адам.
– Не намекаю, а констатирую факт вашего ко мне доверия. – Говорит Адам.
– Ах вот вы значит, как. Теперь пользуетесь моей доверчивостью. – Вдруг вспылила Ева, несколько чересчур переиграв своё возмущения на вот такую самонадеянностью Адама, кто только отчасти имел право считать себя человеком, решившим покинуть Рай, тогда как главным лицом и зачинщиков всех этих душевных беспорядков была всё-таки Ева, и тогда она не слишком понимает, откуда вот такая выпендрёжность в людях берётся. На чём она ставит точку, берёт и резко покидает седло велосипеда и самого Адама. Что б он сильно много о себе не думал, а вот о ней и о случившемся много, без сна думал. Но как оказывается и узнаётся сейчас Евой, то и ей не даёт покоя мысли о своём, мало воздержанном последнем поступке, где она всего лишь хотела немного поиграть с Адамом, а выставила себя стервой (Неужели придётся извиняться?).
– Не слишком ли сильно я сыграла? – себя не совсем ровно вопрошает Ева, кусая больше прежнего пирожное. – А пусть он об этом решит и подумает. – Зло так ответила себе Ева, смотря в отражение выключенного экрана телевизора, из которого на неё смотрел Адам и хитро так улыбался ей, как бы давая ей понять, что это она сама себя перехитрила, добиваясь от него бессонной ночи. Тогда как получилось всё строго наоборот, и она сейчас не спит за полночь, тогда как он давно уже посапывает, улыбаясь тому, как всё-таки предсказуемы и наивны все эти Евы, считая, что это их необъяснимое с разумной точки зрения, нелогичное также поведение, кого-то теперь ещё может обмануть. Тем более человека, кто ко всему, что связано с ней равнодушен.
– Этого не может быть! Я сама видела, как он на меня смотрел! И чувствовала, как он в мою сторону дышал! – а вот Ева и додумалась до нервной истерики.