Счастье с ладошку

               

    Жили мы в ту пору в частном доме, и была у нас кошка. Сама вся чёрная, как смоль, а усы белые. Она нам по наследству от прежних хозяев досталась. Переехали мы в декабре, а в начале мая принесла кошка котят. Двое черных худеньких, как мама, а один крупный пяти шёрстный. Одно ушко чёрненькое, другое рыжее, мордочка беленькая, спинка серенькая с темно-коричневым пятном, брюшко светло-палевое, лапки черные в белых носочках. Рад был кошачьему приплоду наш маленький сын Егорка, ему было три года. Утром собираясь в садик, он увидел на веранде таз с кошкой и котятами и неожиданно захотел быть им второй мамой, с большим трудом удалось его убедить идти в сад и в том, что Катя, (так звали кошку) справится с обязанностями мамы самостоятельно. Катя была прилежной мамой, ни на минуту не покидала приплод, кормила, облизывала котят, пищавших от её чересчур сильных ласк. Но это продолжалось ровно одни сутки. На следующее утро Кати в тазу не оказалось, котята сгрудившись друг на друга спали. Мы решили, что кошка отлучилась ненадолго, налили ей молока, положили кусочек колбаски, как кормящей маме. Егор гладил кучку котят двумя ручонками и ныл:
 - Где мама Катя? Зачем малышей оставила одиноких?
Я невольно улыбнулся в ответ, и что бы ободрить его, сказал: «Вернется, мамы детей не бросают».
Хотя знал, что и такое случается.

    Вечером кошки на месте не было, но котята опять мирно спали. Понятно, что была, накормила и снова исчезла. Егор засел в веранде на корточках, ждал, когда проснутся котята, чтобы можно было их приласкать. Я прикрыл котят пеленкой и завел упиравшегося Егора в дом, заставил переодеться. Подошел к окну и вижу такую картину: на высоком тополе, что растет через дорогу от дома, почти на самой верхушке сидит наша кошка, вернее не сидит, а упорно продвигается к вороньему гнезду, а пара ворон, как штурмовики, заходя на новый круг, непременно норовили клюнуть Катьку в глаз или нос. Но это её не останавливало, хотя и замедляло продвижение к цели.
 - Вот охотница-то, – воскликнул я, – котят бросила и полезла гнёзда разорять. Недолго думая, я ринулся спасать и кошку, и гнездо с воронятами, как получится. Когда я подбежал к тополю, кошка с частью гнезда свалилась в траву, птицы неистово каркая сопровождали её полет до самой земли. На кошку рухнула половина гнезда с двумя вороньими яйцами, разбившимися на её спине. Гомонившие птицы кружили над нами. Я изловил Катьку и понес домой, поругивая кошку за наглый неугомонный нрав и за брошенных котят. Отпустил её в веранде, Катька тщательно себя вылизала и легла к запищавшим котятам.
    На утро кошки на месте не оказалось. Котята, посапывая, спали единым хвостато-головастым комочком.
 - Опять мамы Кати нет, – заметил погрустневшим голосом Егорка.
Мы спешили и времени на поиски гулены не было. К вечеру кошка не вернулась, я походил по округе, покискал, накликал двух бездомных котов, но кормящей мамы не нашел. Голодные котята пищали не умолкая, ползали по подстилке в тазу в поисках теплой мамы. Егор предположил: «Катьку вороны унесли. Точно. Отомстили ей за своих птенчиков» …

    Я усмехнулся его фантазиям, и размышляя вслух, спросил: «Что будем делать с котятами?»
Егор пожал плечами: «Надо спасать».
 - Попробуем кормить из пипетки.
 - А. получится? 
-  Посмотрим.
Я вскипятил немного молока. И мы пошли на веранду спасать несмышленышей. Черненькие котятки, отказывались глотать, вливаемое им в рот молоко, мордочки у них стали мокрыми, они дрожали всем тельцем, Егорка пытался согреть их своим дыханием. И только пятнистый пил теплое молоко, ему как-то удавалось его проглатывать. Я поменял мокрую подстилку, сложил котят в тазик и прикрыл их пеленкой. Котята прижались к друг другу и уснули.

    На следующий день меня разбудил их жалобный писк. Кошка за ночь не вернулась. Я снова покормил их, черныши, еще более осунувшиеся, не глотали молочко, а давились им и вряд ли, что-либо попало в их крошечные желудочки. Пятнистый уверенно насосался и заснул у меня на руках. Ночь была холодной в веранде видно было мое дыхание. Я занес котят в кухню. День был выходной. Егор еще спал в своей кроватке, я тоже прилег на диване. Проснулся я от Егоркиного плача:
  - Папа, он холодный, он умер…
Егор держал в дрожащих ручках маленькое тельце одного из черных котят. Его мы схоронили в саду. К вечеру воскресенья умер второй черныш, и лег рядом с братцем или сестрой.
  - Катька погибла, – резюмировал я. Иначе давно бы вернулась.
  - Я же говорил, её утащили вороны.
Видя не совсем уместную в данном случае улыбку, он строго спросил:
  - Пятнистый тоже умрет?
Я взял котенка на руки. Из чуть приоткрытого левого глаза на меня брызнула васильковая голубизна.
  - Нет, не умрет, – решительно сказал я, – посмотри какой он – бодрячок.
Егор осторожно взял котенка из моих рук, погладил.
  - Счастье моё, – произнес он.
  - Счастье с ладошку.   
  - Можно я назову его …Счастье?
  - Котенок по имени Счастье, оригинально. Но мне кажется это не кошачье имя. Может быть счастье по имени Вася, глаза у него будут васильковые.
  - Подумаю, – буркнул Егор и положил спящего котенка в тазик.   
 
 Январь 2017