Туманный берег. Часть 4

 Лергов вместе с Лужко стояли на улице возле кафе. На противоположной от них стороне дорогие находилась школа города. Ожидая, пока Самойлов окончит расспрос свидетелей, Александр, рассматривая школу, заговорил ностальгически-печальным тоном:
 - Помню, как совсем недавно сюда каждое утро ходил. Кто бы мог подумать, что так всё сложится?! Надеюсь, Самойлов не захочет повторно допрашивать всех учеников и учителей? - Жалостливо произнёс Александр. - Мне хватило прошлых допросов: даже во время учёбы я не посещал школу так часто, как на прошлой неделе.
 - Про школу мы уже всё давно знаем, - отвечал куривший Виктор. - В это кафе, обычно, захаживали школьники после уроков. В том числе Настя, Матвей и Даша. Товарищ майор надеется узнать что-нибудь новое у работников кафе.
 - Он думает, что мы не делали этого? Помню, когда только нашли тело Насти Ворковой, мы весь город перевернули, всех допросили!
 - Вот только дело не движешься с места, - философски отвечал Лергов, разглядывая прохожих.
 - А это, часов, не Валентина Степановна? - Поинтересовался Лужко, глядя на выходящую из школы женщину.
 - А тебе какая разница?
 - Да просто она идёт совсем одна - не привычно видеть её без мужчины. Даже когда она только пришла работать в школу менялось ухажеров каждый месяц! Может, не хочет поддавать нового любовника после истории с Виталием?
 - Её единственный сын оказался наркокурьером, которому грозит десять лет тюрьмы! - Отвечал Виктор, удивлявшийся таким вопросам со стороны Александра. - Любой бы изменился.
 Провожая печальную, смотревшую себе под ноги, Валентину Степановну взглядом, Александр пропустил момент, когда Юрий Самойлов вышел из кафе.
 - Ничего нового, - смиренно заключил следователь. - Продолжим дальше!
 - Простите, товарищ следователь, - обращался к нему младший лейтенант Лергов, - но мы уже не раз бывали в тех местах, которые указаны в списке: после убийства Ворковой и Панфилова мы несколько раз посещали эти заведения, допросили несколько десятков людей - всё впустую! Не думаю, что сейчас что-то изменилось. Может, направим свои силы и время на то, чтобы узнать что-то новое?
 - Иной раз я поражаюсь несдержанности полиции в этом городке, - отвечал Юрий Самойлов. - Я бы мог понять Вабеля - человек родился в столице и всю жизнь куда-то спешил. Но в этом месте совсем не обязательно смешить. Тем более в таком громком деле, где любая пропущенная мелочь или ошибка может стоить ещё нескольких жизней! За три года, младший лейтенант, дело об убийстве трёх подростков отрасли таким большим количеством слухов, теорий и свидетелей, что нам следует начать расследование с самого начала, грубо говоря.
 - С самого начала?! - Переспросил ошеломлённый Александр.
 - Чтобы взглянуть на дело свежим взглядом, - пояснил Самойлов.
 Лергов, не говоря ни слова, разочаровано покачал головой, осознавая, как много сил и времени им предстоит потратить впустую.

***

 Фёдор, не находя себе места, пришёл к дому Алины.
 - Алин, - кричал юноша с улицы. - Мы можем поговорить?
 Ответа не последовало. Тогда Фёдор, не желая уходить без разговора с Алиной, подошёл к калитке и начал бить в металическую дверь. Шум поднялся на всю улицу, что даже некоторые соседи повыглядывали из окон.
 - Алина! - Продолжал кричать юноша. - Нам нужно поговорить!
 - Продолжишь колошматить, и уйдёшь от сюда с фингалом!  - Гневно кричал из окна отец Алины. - Не посмотрю даже не то, что твой отец из полиции.
 - Папа, успокойся, - кричала ему с улицы Алина. - Сейчас выйду, Федя.
 Калитка отворилась, и перед Фёдором появилась Алина с покрасневшими глазами и уставшим лицом. Не выходя за пределы двора, девушка наполовину высунулась из-за двери, и, смотря на Фёдора печальным глазами, спросила:
 - Что ты хочет?
 - Просто поговорить, - скромно улыбнулся юноша.
 - Прости, но сейчас не время, - отведя взгляд, Алина стала закрывать дверь.
 - Алин, - остановил её Фёдор, крепко схватившись за дверь, - пожалуйста, объясни мне, что происходит? Всего неслабо дней назад мы … мы могли свободно общаться, шутить и смеется, не смотря на все обстоятельства. Но что случилось сейчас? Ты будто бы не хочешь меня видеть!
 Алина смотрела на юношу таким взглядом, будто бы вот-вот заплачет. По её выражению лица было видно, что девушка хотела начать серьёзный разговор, но никак не могла подобрать нужных слов. Наконец, собравшись с силами, она заговорила:
 - Федя, убийство Даши … очень сильно повлияло на меня. Когда вы с Аркашей пришли ко мне и начали расспрашивать, я подумала, что у нас есть шанс … не знаю - узнать хоть что-то! В какой-то моменты я даже подумала, что нам удастся найти … это очень глупо! В общем, мне нравилось наше общение и ты, и Света, и даже Аркаша, несмотря на всё то, что он сделал, помогли мне пережить это горе. Но сейчас, после всего, что мы пережили … кажется, мы просто не сможем дружить и общаться, как прежде. Каждый раз, когда я…
 - Может, прогуляемся? - Предложил Фёдор, ласково улыбаясь. - Развеемся! Сходим в кафе, например.
 Алина, продолжая смотреть на юношу с печалью в глазах, опустила голову вниз и сказала:
 - Пока, Федя.
 Девушка закрыла за собой дверь, ничего более не говоря Фёдору.
 Юноша хлопнул себя по ногам от безысходности. Протерев лоб, как бы пытаясь снять напряжение, Фёдор выругался и в быстром темпе направился прочь от дома Алины.

***

 Идя далее по списку заведений, в которых часто видели Анастасию, Матвея и Дарью, полицейские зашли в Дом Культуры. Самойлов в сопровождение Лергова и Лужко разговаривал с директором заведения, выложив перед ней снимки трёх убитых подростков.
 - Разумеется - я их часто здесь видела, - отвечала директриса. - Они были одними из наших главных звезд! Настя потрясающе танцевала, а Матвей читал стихи с таким вдохновением, что даже мурашки бежали по телу. Даша была более закрытой девочкой - не любила вступать на сцене, но она часто ходила сюда в качестве зрителя и помогла с оформлением - она очень хорошо рисовала!
 Разглядывая фотографии, директриса Дома культуры, женщина постером возрасте, начала плакать.
 - Какой монстр мог сделать это с детьми? За что им всё это?!
 - Именно это мы и хотим выяснить, - утверждал следователь. - И чтобы поймать преступника, нам нужна Ваша помощь: возможно, Вы видели кого-то подозрительного во время выступлений Насти и Матвей? Может, был постоянный посетитель их выступлений? Или Вы замечали, будто бы какой-то незнакомец часто ошибается возле Дома культуры? Расскажите всё, что может помочь в расследование.
 Директриса, смахнув слёзы с глаз, слегка дрожащим голосом отвечала:
 - У нас маленький городок, так что на детские выступления всегда ходили одни и те же люди - родители, ученики, учителя, бабушки и дедушки. Кроме семей, учеников и учителей нашей школы на выступления никто не приходил.
 - Однако и среди них могли быть убийцы, - отвечал Юрий Самойлов.
 - Нет, не может быть, - затрясла головой директриса. - Мы все тут друг друга знаем с рождения! Я никого из них просто не могу подозревать.
 - Не будем забывать, что случилось в этом городе: учитель и двое учеников продавали наркотики; мать отдала свою дочь в руки педофила, надеясь устроить ей будущее и избавить себя от негативных слухов; полицейский-алкоголик застрелил подозреваемого в полицейском участке. И это ещё не говоря о множестве убийств! Поверьте моему опыту - подозревать стоит всех и каждого.
 - Как можно жить, когда во круг тебя одни предатели и преступники? Когда люди, которых ты знаешь всю жизнь, могут оказаться убийцами? - Слезливо спрашивала директриса, продолжая смотреть на фотографии убитых подростков.
 Самойлов некоторое время молчал, не зная, что ответить на вопрос. Наконец, поняв, что нет смысла продолжать этот разговор, ответил:
 - Такова наша работа! Спасибо, что уделили нам время.

***

 Вабель стоял на парковке возле своей машины, не зная, что ему сейчас делать. Желание поехать в Копанское и закрыть дело, подобно неудержимому потоку воды, давящему на жернова мельницы, заставляло его, забыв о всех нормах и правилах, сесть в машину и найти убийцу в мешке любыми средствами. Однако как раз потому, что он стал нарушать протоколы - взял себе чужое дело, игнорировал реально имеющиеся факты и мотивы, полагался лишь на чувства, интуицию и необъяснимые способности его и отстранили от дела. Быть может, полковник Муравин прав - если бы он не был таким взбалмошным, несдержанным и импульсивным дело удалось закрыть с меньшими жертвами.
 - Думаешь, что делать дальше? - Обращался к Вабелю подошедший сзади полковник Муравин.
 - Признаюсь, - томным голосом отвечал Вабель, - я ещё никогда не чувствовал себя настолько потерянным!
 Полковник Муравин встал возле Вабеля, достал из портсигара сигарету и закурил. Сделав затяжку, полковник вновь заговорил с отстранённым следователем:
 - Я понимаю, почему ты так поступил! Бывало, я и сам плевал на все правила и ограничения, и нёсся стремя голову - лишь бы поймать преступника! И всякий раз, когда я так терял голову, преступник оказывался на свободе, а мирные люди погибали. Поверь, рано или поздно подобное случается с каждым в нашей работе.
 - Однако вряд ли из-за Вас погибало более дюжины людей всего за неделю, - скорбно отвечал Вабель.
 Муравин тяжело вздохнул, огляделся по сторонам и, убедившись, что никого рядом нет, отвечал:
 - Я знаком с Михаилом Александровичем достаточно давно. Он заявился в мой кабинет, когда я ещё был майором, как ты сейчас. Он рассказал мне о том, что случилось в Тагангоре на самом деле, и почему моего коллегу посадили в сумасшедший дом. Ты ведь знаком с этим делом?
 - В документах написано, что это была массовая галлюцинация, - отвечал Вабель. - Хотя на самом деле во всём виноват…
 Вспомнив разговор с Михаилом Александровичем, Вабель решил не рассказать правду полковнику, боясь, что Муравин допрашивать его на выявление психической болезни. Потому отстраненный следователь решил промолчать.
 - Да, такой же псих, как и ты с Михаилом! - С неким унынием в голосе отвечал полковник Муравин. - И, разумеется, сперва я хотел отправить его в сумасшедший дом. Однако совсем скоро он доказал мне, что всё это время был прав, а дураком оказался я, из-за которого чуть не погибла дюжина человек!
 - Так Вы знаете правду? - Спросил ошеломлённый Вабель. - Тогда почему Вы мне не поверили?
 - Потому, что я - это лишь верхушку айсберга! Когда с этим делом ознакомятся те, кто стоит выше меня, и увидят, что следователь увидел все необходимые улики и доказательства во снах, нас всех в лучшем случае переувольняют! Как ты думаешь, почему в деле Михаила написано о массовых галлюцинациях? Почему мы скрываем правду?
 - Но люди должны знать правду! - Отвечал Вабель. - Когда мы решили скрывать от людей из Копанского правду, что происходит в их городе, мы подвергли их жизни невероятному риску, из-за чего и погибло несколько человек! Если бы мы всё рассказали, их удалась спасти, не говоря и о том, что можно было бы избежать всех народных возмущений и критики полиции. Сокрытие правды - делает только хуже. Люди обязаны знать, что происходит в их городе.
 - И как бы они отреагировали? - Спросил Муравин. - Четверо подростков, узнав о смерти подруги, решили начать собственное расследование, даже не подозревая, сколько опасностей их ждёт на пути. А если бы весь город захотел скорее найти убийцу детей - каждый начал искать маньяка среди соседей: они бы стали клеветать и доносить на тех, кто кажется им хоть немного подозрительным! Весь город охватила бы паника и ужас - люди стали видеть убийцу в каждом!
 А теперь представьте, если бы ты рассказал им о том, что можешь видеть во снах? Как думаешь - они бы поверили тебе?
 Вабель понимающе смотрел на Муравина, и в тоже время виновато опустив голову вниз, как бы признавая, что не учёл всех обстоятельств.
 - Пойми, Лёша, - впервые за долгое время к Вабелю кто-то обратился по имени, - иной раз, правда может принести лишь больше боли и разочарования. А некоторые люди, получив не тот ответ, который хотели, могут натворить такого, что и за десять лет не исправишь! Именно поэтому, в подобных делах, всё стоит делать из тени, понимаешь?
 Полковник Муравин, докурив, вопросительно посмотрел на Вабеля.
 - Удачи тебе, - Муравин по отечески положил руку на плечо отстранённого следователя, и зашёл обратно в здание через задний вход.
 Вабель несколько мгновений продолжал стоять на месте, пытаясь понять, правильно ли он воспринял слова полковника.
 - Кажется, теперь я всё понял, - сказал сам себе улыбающийся Вабель, поднявший голову в золотистому от заката небу.
 Не теряя времени, Вабель сел в машину, выехал с парковки накрывался в сторону Копанского.