О книге - Кончина против смерти. Размышления

«Кончина против смерти. Размышления», М., Издательский дом «БИБЛИО-ГЛОБУС», 2019 г. – 320 с.

После издания книга быстро была раскуплена и исчезла с полок книжных магазинов. Не успевшие ее приобрести и желающие с ней ознакомиться просили выпустить еще один тираж, но монополизация книжных торговых сетей делающих наценку 400% практически исключила эту возможность. По их просьбам я решил опубликовать эту книгу здесь для широкого доступа и бесплатного чтения. Ниже будут расположены Введение и 29 последующих глав книги.

Книга написана с позиций Православного мировоззрения. В ней я пытаюсь доступно, но без профанации предмета аргументировано дать обоснования и причинно-следственные разъяснения ряда важнейших мировоззренческих вопросов многие столетия не поднимавшихся и никак не разбиравшихся в соответствующей литературе. В первую очередь это вопрос – кончины и смерти. В книге также рассматриваются и такие важнейшие вопросы как – жизнь и существование, свобода и выбор, любовь и страсть.
В ходе последовательного детального рассмотрения истории соблазнения и грехопадения человека, последующего его заблуждения и отпадения от Бога выявляются причины возникновения у человека этих состояний. Выясняется, что рассматриваемые пары этих качеств не только не являются синонимами, но даже имеют прямо противоположные источники своего возникновения и существования. Так кончина человека привычно и неверно понимаемая как смерть на самом деле есть лекарство против смерти спасительно и вовремя поданное человеку его Творцом. Или страсти, которые являются антиподом любви и прямым следствием грехопадения человека неизбежно и страшно обезобразившие мир до его нынешнего состояния. Все эти и многие другие вопросы рассматриваются в контексте исторического опыта человека с безусловной опорой на Священное Писание.

Книга написана в формате размышлений. Важнейшим вопросом, поднятым и детально рассмотренным в Размышлениях, является Искупительная жертва Господа и Бога нашего Иисуса Христа. Проведенный мной этимологический исторический и смысловой анализ определяющих терминов «искупление» и «выкуп» помог доказать ошибочность «юридической» и «нравственной» теорий искупления. Еще многие столетия назад их смысловая надуманность и несостоятельность, вытекающие из самого духа Священного Писания явились следствием темного страстного человеческого формата наложенного на понимание отношений Бога и человека. Эти и многие другие важные вопросы такие как: «три страха Божиих», «благословение и проклятие», «вера истинная и вера по-своему», «отпускает ли священник грехи» и, конечно, что есть - «вземляй грехи мира» были мной внимательно изучены, осмыслены, неоднократно тщательно перепроверены и затем изложены в книге.

Единственной причиной не только самих человеческих грехов, но и научных заблуждений в понимании их природы, а значит, неверных выводов о борьбе с ними являются страсти. На них постоянно указывает Священное Писание и святоотеческая литература, но дальше этого дело не идет. Поиск разрешения человеческих проблем происходит безотносительно выяснения их подлинной природы коренящейся в страстях, в законах их существования и действия.
Как показывают научные труды и художественные произведения даже самых выдающихся и великих русских православных философов и писателей такие важнейшие темы как: теодиция, сотериология, искупление человека остаются открытыми или неизбежно имеют «подгонки и натяжки». Это хорошо видно в трудах Н.О. Лосского, Н.А. Бердяева, Ф.М. Достоевского и других. Кроме того те же самые страсти являются причиной, вероятнее всего неосознанной, определенной вольности в понимании и трактовке ими Священного Писания.

Так Н.О. Лосский в книге «Достоевский и его христианское миропонимание» в главе «Богородица» развивает учение о Софии – Богородице: «Само собою разумеется, такая многогранность Девы Марии присуща ей в особенности в ее сверхземной, небесной жизни. Согласно Флоренскому, «она есть центр тварной жизни, точка соприкосновения земли с небом. Она — Царица Небесная и тем более Земная». «Она имеет космическую власть» («Столп и утверждение истины»). Нельзя допустить, чтобы такое существо, имеющее первостепенное значение для всего мира, было сотворено Богом впервые приблизительно две тысячи лет тому назад, когда у св. Иоакима и Анны родилась дочь Мария, и приобрела космическую силу впервые после своего Успения. Система мира, поскольку он сохраняет в себе во всех царствах своих добро, не может существовать без такого верховного Ангела — Хранителя. Ценные соображения об этом имеются у Вл. Соловьева, у о. П. Флоренского и у о. С. Булгакова. Согласно Соловьеву, среди тварных существ есть единый центр осуществления Божественного замысла о мире; этот центр есть Душа мира, София. В отношении к Логосу София есть тело Христово. Но тело Христово в его вселенском аспекте есть Церковь. Следовательно, София есть Церковь, невеста Божественного Логоса. Она же, как женственная индивидуальная личность, есть Пресвятая Дева Мария»….

Если учесть Личностность Святой Троицы, то неожиданно Матерь Господа нашего Иисуса Христа по совместительству превращается в Его невесту...?!
Но главное, зачем им вообще потребовались все эти измышления? А затем что как далее поясняет Н.О. Лосский: «Если Богоматерь есть воплощение хотя и тварного, но сверхземного существа, обладающего всеобъемлющею космическою силою, то чудесные свойства Ее могут быть приняты нашим умом без сопротивления». Странная, однако, потребность для православных ученых искать в мистической тайне рационально - логические обоснования... Разве для объяснения «космической силы и чудесных свойств» Богородицы православным ученым недостаточно того, что «Бог идеже хощет, побеждается естества чин» и что человек творит чудеса Господом в нем пребывающим? Именно об этом нам свидетельствуют Евангелия. К сожалению попытки рациональных объяснений Божественных мистических тайн продолжаются и сегодня. Все эти попытки как-то низки по духу, но главное, создавая иллюзию разрешения проблемы, уводят в сторону от нее, оставляя проблему открытой.
Или, к примеру, рассуждения Н.О. Лосского о зле и смерти. Там же в главе «Теодиция» он уверенно пишет: «Что же касается зла, оно никогда не бывает абсолютным... Даже смерть есть только относительное зло, если принять в расчет, что она уничтожает в человеке лишь несовершенную сторону его существа». Но в Священном Писании о зле и смерти дается совершенно иное понимание, о чем будет сказано в этой книге.

Христос всеобъемлющ и Церковь Христова также всеобъемлюща. Опираясь на учение и жизнь Его, Церковь выработала в себе много обителей, где могут найти приют люди всех ступеней и качеств духовного развития. В ней могут уместиться подвижники и мистики, живущие любовью к Богу и ближним, к Царству Божию, но в ней ютятся и слабые люди, для которых на первый план выдвигается «чудо, тайна и авторитет». Вот для этих-то последних особенно важно простое и ясное понимание причин грехов - нашей всеобщей болезни и принципов взаимоотношений человека с Богом. Иначе неизбежно случится то, что Р. Гуардини в своей книге: О легенде «Великий Инквизитор» назвал наихудшим врагом Христа, поясняя что: «Таким врагом является не простое неверие, а экклезиализм, т. е. превращение живой связи с Богом в систему гарантий спасения, формул и обрядов. Благодатная сущность христианства заменяется техникою покорения души». Именно это поклонение обрядности, привело к неверному пониманию и толкованию страха Божьего, отрицанию главенства любви и противопоставлению любви смирению как это хорошо видно у философского представителя «темного христианства» К. Леонтьева. Именно это ставшее самоцелью поклонение обрядности сегодня в массовом порядке наблюдается в церкви.

Непонимание роковой роли страстей в порабощении человека и творении зла хорошо видно в рассуждениях героев Ф.М. Достоевского, а также его самого. Вот лишь некоторые из них:
«Человек, как существо свободное, может вступить на путь враждебного или равнодушного к другим существам обособления от них, но он же может свободно обнять своею любовью весь мир и тогда осуществляет абсолютное божественное добро, ради возможности которого и сотворен мир Богом»... И тут сам собой напрашивается вопрос: что мешает человеку, если он свободен, сделать последнее? Ответа нет. А мешают человеку страсти, от которых он не свободен!

То же самое, по сути, рассуждение мы находим во «Сне смешного человека»: «Зло исчезло бы и все стало бы совершенным», «в один бы день, в один бы час — все бы сразу устроилось. Главное — люби других, как себя, вот что главное, и это все, больше ровно ничего не надо». Все именно так! Но опять напрашивается все тот же вопрос: что мешает человеку? Ответа опять нет. Непонимание Достоевским страшной пагубной роли страстей подтверждает его следующее рассуждение: «Смешной человек» открыв истину о смысле жизни говорит: «все идут к одному и тому же, по крайней мере все стремятся к одному и тому же, от мудреца до последнего разбойника, только разными дорогами». Увы, если бы это было так, то проблема разрешилась уже давно... Но страсти меняют цель!

О непонимании Достоевским природы и законов действия страстей говорит и следующее утверждение: «Бог сотворил и мир, и закон и совершил еще чудо — указал нам закон Христом, на примере, в житие и в формуле. Стало быть, несчастья — единственно от ненормальности, от несоблюдения закона". Тут сразу вопрос: люди этого не знают или не хотят? С первым все просто, а если второе, то почему? Эта причина лежит и в основе утверждения что «Страдание есть заслуженное человеком наказание, ведущее к очищению его души»…. Но только, увы, не всегда заслуженное и не всегда ведущее....
О страшном пагубном действии страстей на личность человека говорит А. Л. Бем в «Послесловии» к своей книге «Достоевский», правда без понимания и указания на них как причину: «центральная проблема, связывающая в одно и личность и творчество Достоевского, — это проблема замкнутой в себе личности, проблема отъединения, ощущаемого в глубине сознания грехом и приводящего, в конечном счете, к катастрофе».

Непонимание и не видение в страстях источника кардинального повреждения души человека, погубивших изначальную его свободу, данную ему Творцом,  приводит все основные в целом похожие построения теодицей к общей для них проблеме – причины выбора зла человеком по его свободной воле?
Так в учении о теодицее Н. О. Лосского этические категории «добро» и «зло» выступают основными нравственными ценностями, определяющими выбор личности и являющимися «ядром» теодицеи. Бог - абсолютное Добро и абсолютная положительная ценность наделяет тварную личность свободой, которая предусматривает возможность, как добра, так и зла. Бог не является источником зла, оно есть следствие свободной воли личности, предстающее отрицательной ценностью, ведущей к жизни бездуховной и безнравственной.
Все чудесно, но только Бог - абсолютное Добро не просто наделил тварную личность свободной волей, но создал ее доброй (бесстрастной и безгрешной).
«Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле» (Прем.1:13,14). Так почему это доброе творение по своей воле, ибо она свободна, вдруг стало выбирать зло противное ее устроению ведущее ее к бездуховной и безнравственной жизни…? Только потому, что этот выбор возможен? И ответа нет!

Н. О. Лосский совершенно прав что «любовь может быть только свободным творческим проявлением личности, не вынужденным ни внешними мерами, ни внутреннею необходимостью». Но дальше он пишет «Правда, выработать философскую теорию свободы воли, опровергающую детерминизм и обстоятельно объясняющую, почему сотворенные Богом существа могут быть только свободными деятелями, наделенными творческою силою, есть дело трудное». А ведь вырабатывать и опровергать ничего и не надо! Люди, сотворенные Богом, могут быть только свободными деятелями, наделенными творческою силою именно потому, что сотворены по Образу и подобию Его! Это бесстрастный образ и человек по Нему получил устроение своей души. В ней любовь была единственной внутренней потребностью человека! А потом произошло повреждение этой души страстями, и былая внутренняя свобода воли человека утратилась. Его воля перестала быть свободной от страстей, но личной волей оставалась всегда! И вот уже все на своем месте. Все проблемы теодицеи, сотериологии, искупления человека и другие разрешаются вполне.
 
Также применение этого подхода позволяет разрешить многие противоречия и снять проблемы, имеющиеся в различных философиях истории и общества. В частности, между должным и сущим в онтологических реальностях: нации, церкви, государства в практически совершенной философии Н.А. Бердяева.

Не менее важным и эффективным будет применение этого подхода в области теоретической и практической психологии, психиатрии и психотерапии, т.е. там, где человеческая душа непосредственно является собственно предметом исследования, изучения и лечения. Достаточно сказать, что сегодня огромное количество «специалистов по душе» не верят в само ее существование! Вот несколько научных определений человеческой души, по которым вполне можно судить о степени понимания предмета, а значит и оказания помощи нуждающимся в ней людям.

Душа это: «нематериальная сущность, сопряженная с индивидуальностью человека». Или «совокупность психических явлений, переживаний, основа психической жизни человека; внутренний, психический мир человека». Или «Совокупность мыслительных процессов и явлений (ощущения, восприятия, эмоции, память и т.п.)». Или «нематериальное, некое эфемерное отображение внешней реальности во внутреннем мире человека с помощью чувств, эмоций, образов, впечатлений, реакций». То есть все сводится к работе мозга и банальной рефлексии, а тавтология говорит о слабом и весьма туманном понимании предмета. Применение предлагаемого мной подхода будет иметь огромное значение для теории и практики этих наук.

Я убежден, что подлинное понимание страстей и их действий в человеке не возможно без системного знания о них. Проблема в том, что концептуально учение о страстях как поврежденном устроении души, трансформирующем и преломляющем все праведные добрые жизнеутверждающие чувства и мысли человека в противоположные им – неправедные злые смертоносные ведущие к погибели еще не сформировано. Моя книга является лишь первым опытом такого осмысления.