Глава 15. По вере нашей будет нам

Конечно, все эти случаи воскрешения скончавшихся усопших нельзя считать воскресением от смерти и победой над смертью, ибо смертью они и не являлись. Как уже говорилось выше смерть это не кончина человека. Смерть – это орудие дьявола его сети и западня, в которые человек попадает через грех по страстям им совершаемый. Именно страсти есть основа и причина греха. Именно в страстях возникает родство человека с дьяволом. И совершенный по ним грех отдаляет человека от Бога, отдает его смерти и через смерть усваивает дьяволу. Поэтому, победить дьявола, сокрушить его державу можно только разрушив смерть. Но, чтобы разрушить смерть нужно не только не совершить (не иметь) ни одного греха, но и не поддаться никакому (любому по силе) натиску извне идущих всех (любых) грехов. Не поддаться же натиску грехов можно только не имея никаких страстей, не приемля и «ненавидя» все страсти, по которым эти грехи совершаются. Отрицая их из полной противоположности им - смирения, терпения, безмерной любви и покорности Создателю и воле Его.

Поэтому, победить и разрушить смерть возможно было только Тому, кто Сам будучи истинно свободным бесстрастным и безгрешным открыто в Боге противостав всем страстям и творимым по ним всем грехам, смог выдержать их извне идущий немыслимо страшный натиск в непобежденном ими Божьем терпении, смирении и любви к падшему человеку даже до самой Своей кончины. Этим восторжествовать над ними, победить их непобедимость «обязательность» и тем разрушить господство в этом мире страстей и грехов, противостоящих Промыслу Творца о человеке. Ведь кончина, как необходимый человеку для его спасения дар Божий, это есть тот самый крайний барьер испытаний, которым и определяется победитель! Финиш, за которым уже никакая дальнейшая борьба не возможна. И из этой страшной борьбы Жизни против смерти Он вышел Победителем смерти любовью Своей и послушанием Отцу, в которых Он был незыблем до самой кончины Своего истерзанного тела. Поэтому, в отношении бессмертного Господа Иисуса Христа буквальное (по смыслу) понимание выражения «Он смертью смерть попрал» означает то же примерно, что говорили фарисеи о Господе: «Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского».

Невозможно изгонять дьявола дьяволом (победить смерть смертью), «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф.12:24,25). Конечно же, выражение имеет смысл «Он кончиной смерть попрал». Как не старался хозяин смерти и сама смерть, ополчившаяся на Него во всех мыслимых и не мыслимых грехах порабощенных ею людей, она не смогла войти в Него. «Страсть» - «грех» - «смерть», вот цепочка, по которой дьявол оскверняет и губит жизнь. И смерть никогда не может возникнуть там и «проникнуть» туда, где нет ее основы! Смерть не могла вместиться в Источник жизни, злоба и ненависть в любовь, наполнявшую всего истинного Человека. Он так и не вкусил, не испытал смерти и тем победил ее. Жизнь оказалась сильнее смерти. Он жизнью смерть попрал! Поэтому никак невозможно понять слова В.Н. Лосского, что «единственный способ победить смерть – это позволить ей проникнуть в Самого Бога, в Котором она не может найти себе место» (Лосский В.Н., Догматическое богословие, с.271). Удивительно беспомощно выглядит такой аргумент победы над смертью.

Смерть есть явление духовное, есть безбожное духовное состояние погибели. И как эта безбожность могла «проникнуть в Самого Бога», войти в бесстрастного безгрешного преисполненного Святого Духа Господа!? Вообще чтобы избежать идеологической ангажированности представляется правильным никогда не смешивать два самостоятельных и вполне отдельных вопроса. Первый это исторически сложившиеся словесные традиционные формы и обороты христианского Православного обихода и богослужения. Полторы тысячи лет Закон Моисея выполнял неблагодарную задачу сохранения строптивого народа в верности Десяти Заповедям Господним и Заветам поставленным Богом со святыми Его. Ибо народ этот по промыслу Божьему сам был избран в качестве ковчега для сохранения Заповедей Божьих и Заветов Его до времени пришествия Спасителя. Ковчега сохранявшего то, что должно было сохранить его самого.

Поэтому и Закон, охранявший этот «ковчег», был в сущности своей оберегающим евреев запретительным «детоводителем ко Христу» (Гал.3:24). Ведь детоводитель, наставник [греч. пайдагогос] тогда был раб которому доверяли воспитание детей и присмотр за ними. Раб, который должен был не учить, а сохранить детей и довести их до учителя. И Закон исполнял эту роль детоводителя. Из десяти заповедей девять являются директивными и указательными на действия. И лишь последняя заповедь тоже директивная и указательная касается только помысла. Все заповеди о чувствах и помыслах, идущие от любви и веры, придут в свое время вместе с Господом, и тогда закончится роль детоводителя. (Гал.3:25-26). Сразу здесь укажем проблему, связанную с неточностью синодального перевода. Господь говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф.5:17). Однако все новые заповеди Господа явно противоречили устоявшемуся пониманию и практике «детоводителя», чем вызывали возмущение и злобный протест книжников и фарисеев. Но как же тогда «не нарушить пришел Я, но исполнить»?

Слово «исполнить» присутствующее также и в церковнославянском переводе совсем не означает привычного для нас формального действия. На церковнославянском языке исполнение есть «полнота, полное число, совершенство, дополнение, входящее в состав полного числа». Поэтому правильное понимание и перевод слова исполнить, - это восполнить! Не нарушить пришел Я, но восполнить говорит Господь. И тогда уже «ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф.5:18). Только опять, не синодальное «не исполнится все», ибо уже нечего восполнять, а «дондеже вся будутъ», то есть пока все не сбудется. Это Он давал через Моисея и пророков Своих те откровения и заповеди, которые тогда были по силам народу и достаточны для выполнения детоводителем своей задачи.

Когда придет время Он, как и обещал, восполнит эти заповеди. Вот тут и возникнут те самые проблемы, с которыми столкнутся сначала апостолы Его, а потом и сами учрежденные ими церкви. В разделе - Апостолы о «кончине» и «смерти» говорилось, что апостолам, неся свет Христовой веры евреям и язычникам, приходилось иметь дело с людьми многие столетия одинаково порабощенными своим страстям и миру. Людьми с одинаково прагматическими представлениями о жизни, смерти и ценностях мира, несмотря на огромные различия их религиозных верований. Но если для язычников раздельность верований и обыденного бытия традиционно была естественной, то у евреев появилась эта раздельность вопреки стараниям «детоводителя» с утратой духовности истинной веры и заменой ее обрядностью. В свою очередь это само стало причиной подмены глубокого духовного смысла многих важнейших слов языка и возникновения в них внутренних противоречий и несоответствий.

Выше уже говорилось о том, что всякое понятие и выражение, взятое и рассматриваемое вне Бога, сразу утрачивает свой истинный правильный смысл, ибо произвольно трактуется и домысливается человеком. И домысел неизбежно извращает изначальный его смысл. На древнееврейском языке слово «Авон» понимаемое в Боге имело одно единое значение: вина - есть наказание. Вне Бога оно стало иметь два противоположных значения: вина и наказание. Глагол «Наса» в прежнем сочетании с «Авон» означал единство снесения, вынесения человеком заслуженного наказания и прощения, отпущения его Богом. Вне Бога стал иметь два самостоятельных несвязанных значения: сносить выносить и прощать. (Е.А. Авдеенко - "Каин", Беседа 2). В правильном понимании слов, преступление совершенное человеком само становилось его наказанием. Признав его и снося, вынося со смирением и раскаянием, человек избавлялся от него, получая прощение и отпущение его Богом.

Слово, лишенное Бога утратило единство этих противоположностей, оставив их на произвол человека. И он по своему пристрастию управился с ними сам. Теперь и существительное, и глагол стали иметь самостоятельный двойной смысл и противоположное значение. Присвоение человеком права произвольно понимать слово Божие неизбежно завело в тупик собственных его суждений. Прежде исполненное глубокого духовного нравственного смысла содержание стало удобным лукавым домыслом. В результате одни и те же слова Каина (Быт.4:13) получили два взаимоисключающих перевода. На них обращает внимание Е.А. Авдеенко. Первый перевод: «больше вина моя, чем можно оставить мне», то есть простить. Второй перевод: «больше наказание мое, чем можно снести мне». И здесь важно не то, что уже не Бог, а Каин по своему разумению определяет меру вины и наказания, еще укоряя Бога. На то он и безбожный Каин. Важно то, что теперь сам смысл, сами значения слов позволяли человеку произвольно применять их. Кстати, на современном иврите оба слова уже имеют иное значение.

Обрядность, лишенная духовности истинной веры уже не защищала евреев от греха. Как и верования язычников, она стала для евреев отдельной необходимой данью традиции никак не препятствующей их порабощению страстям и миру. Чувственные и умственные представления евреев, как и язычников прочно закрепились в терминологии языков их общения. Вот почему апостолам всегда приходилось говорить с ними на доступном их пониманию языке и в понятных им терминах. Это касалось и письменного общения. Духовность Христова учения трудно укладывалась в чувственность еврейских и языческих представлений в их словах и терминах. Уже приспособленные под мирское понимание они плохо подходили для передачи того духовного главного что было в  слове Господа, Законе и Пророках и что сами евреи уже давно перестали понимать. Их мировоззрение не принимало важнейших различий между духовным и чувственным: жизнью и бытием; любовью и страстью; кончиной и смертью; духом и душой, и тому подобным. Поэтому каждая пара, сведенная только к ее чувственному мирскому значению, устно и письменно обозначалась одним термином.

До пришествия в мир Господа эта проблема не была актуальной для евреев и тем более язычников. Но вот звучит Его слово, обращенное к их изначальному образу. Своей любовью оно стремится пробудить их уснувшую духовность. Стремится вновь найти себя в их языке и понимании. Долог, велик и тяжек труд Его апостолов. Неизбежно в нем случается и «нечто неудобовразумительное» (2Петра,3:16). Но все милостью Божией постепенно разрешится пониманием людей смысла и значения общего термина употребляемого в каждом конкретном случае. Поэтому исторически сложившиеся и принятые церковью в том виде, в котором есть, словесные формы и обороты христианского Православного обихода и богослужения не нуждаются ни в каких правках и изменениях. Являясь вполне самодостаточными, они никак не препятствуют второму вопросу, скорее даже предполагают его.

Второй это выяснение сущности и логического взаимоотношения понятий, заключенных содержащихся в этих традиционных словесных формах и оборотах. Решение второго вопроса позволит людям лучше и легче понимать их действительный смысл и содержание, как и прежде не затрагивая самих привычных форм. Именно решению второго вопроса и подчинены настоящие Размышления. Поэтому, с этих позиций отметим, что не правильно буквально понимать выражение: «воскресение Господа из мертвых», ибо Он никогда не был мертвым, и в Господе ничего не было от смерти! Еще накануне Своих крестных страданий Сам Господь сказал об этом: «Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин.14:30). Если бы смерть смогла войти в Него, то Он никогда не смог бы стать ее победителем. А вот Его воскресение от мертвых, ради которых Он проповедовал перед Своим воскресением в аде, будет совершенно правильно.

Именно от этих мертвых, наряду с верными Своими, вывел Он за Собою и часть прозревших, оживших уверовавших и потому оправданных Им. Именно от них затем и произошло воскресение Его. Также о Господе будет верно выражение - воскрес от гроба или из гроба, ибо оно буквально. Воскресение Господа от мертвых это Его восстание возвращение уже в новом нетленном незнающем немощей теле полностью соответствующем Его бесстрастной безгрешной и бессмертной душе. Оно знаменовало собой будущее воскрешение Им и возвращение изначального, уже никак не поврежденного душевно и телесно страстями, бесконечного человека. Да, после этой самой великой спасительной победы человеческая скорбь от страстей и грехов по ним в мире осталась и даже умножилась, но победа над ними уже совершилась. И об этом Спаситель заранее предупредил своих еще тогда духом слабых учеников: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин.16:33). Жизнь победила смерть, и крест Спасителя, на котором Он принял на Себя все грехи мира и победил их, стал символом этой победы над смертью. Победой не над кончиной человека, а над смертью его!
 
Апостол Петр говорит, что Христос: «...быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал, некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть восемь душ, спаслись от воды» (1Пет.3:18-20). Христос находясь во аде благовествовал не только ветхозаветным праведникам, но и некогда непокорным… во дни Ноя, никак не относящимся ни к пророкам, ни к патриархам, ни просто к праведникам. «Ибо для того и мертвым было благовествуемо, чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом» (1Пет.4:6). Со времен Ноя и до сошествия Господа в ад в этом «общем вместилище» душ праведных и неправедных, число живых и мертвых сильно возросло. Всем ли им Господь благовествовал? Да, всем! Но все ли были выведены Господом из ада? Нет не все, а только живые и ожившие.

Давид говорит: «Бог вселяет преданных Ему в дом Свой, освобождает узников греха силою Своей, выводит из преисподней огорчавших Его». Здесь опять важная неточность синодального перевода. Церковнославянский текст: «Бог вселяет единомысленныя в  дом, изводя окованныя  мужеством, такожде преогорчевающия  живущия  во гробех» (Пс.67:7). То есть, Бог вселяет в дом Свой как верных Своих, так и огорчавших Его, но живущих во гробах. Не всех Он «освобождает узников греха силою Своей», но только «живущия  во гробех»! Эти последние, хотя Его и «преогорчевающия» все-таки еще были живыми. Не всех мертвых Господь изводит из ада «силою Своей», только верных Своих и услышавших Его, уверовавших и оживших. Бог не может спасти неверующих в Него не по Своему нежеланию, ибо «иже всемъ человекомъ хощетъ спастися и въ разумъ истины прiити» (1Тим.2:4), но по их неспособности принять Его милость! То же было и в Назарете с мертвыми в телах пребывающими, когда Иисус «не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их».

Святитель Кирилл Александрийский пишет, что Господь «находящимся в темнице духам, сойдя, проповедовал», чтобы освободить тех, которые должны были уверовать и ожить, как если бы Он пришел к ним, воплотившись во время их земного бытия. Как всем на земле Христос возвещал через пришествие плотью и уверовавшие получили пользу, так и через сошествие в ад Он освободил от уз смерти уверовавших и познавших Его» (Кирилл Александрийский, Фрагменты). Тот, кто был готов и способен уверовать, при сошествии Христа в ад уверовал и в аде и, познав Его ожил. Очевидно, что здесь событие не изменения душ невозможного без тела, а прозрения их, тех которые были живыми и готовы, способны были прозреть. Точно также во время Своего земного служения Господь (а позже и ученики Его) проповедовал мертвым в теле существующим (иудеям, язычникам) всем, невзирая на их способность воспринять Его учение, говоря: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк.2:17), «пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк.19:10).

По великому Своему человеколюбию запретил Господь ученикам своим обделять помощью и проповедью даже негодных людей, чтобы и их не лишить единственного шанса на спасение. В рассказанной ученикам притче, Он уподобил Царство Небесное человеку, посеявшему доброе семя на поле своем, но когда люди спали, пришел враг его и между пшеницею посеял плевелы и ушел. Когда взошла зелень, и показался плод, появились тогда и плевелы. И рабы сказали своему господину: хочешь ли, мы пойдем, выберем их, но он запретил им: «чтобы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы». И только во время жатвы (когда безошибочно будет видно одно и другое), «Я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Мф.13:24-30). Милосердный Господь здесь, как и всегда дает людям все до последней возможности, чтобы принять Его и спастись.

Итак, над человеком довлеет множество самых разных страстей и грехов по ним совершенных помыслом или самим делом. И раскаяние его во всех своих грехах является необходимым первым шагом на пути спасения. Но грехов множество. Хватит ли человеку времени на покаяние в них? А если он еще и поздно спохватился? Если он сподобился прийти только «около одиннадцатого часа»? (Мф.20:6,7). Но время здесь не главное. Ведь успел благоразумный разбойник на кресте раскаяться во всех своих грехах, и был помилован и оправдан Господом, хотя и не мог тогда же исцелиться от всех своих страстей. Покаяние не означает избавления человека от всех страстей, по которым им эти грехи совершались.

Это избавление уже потом будет великим делом спасения человека Господом. Сначала человек сам должен истинно раскаяться во всех совершенных грехах своих и получить прощение их, быть помилован и оправдан. Бог может спасти только человека хотящего этого через его раскаяние в грехах своих, обращение к Господу и искренней вере в Него, ибо только «Живый  в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится» (Пс.90:1). Последующее спасение (воскрешение) оправданного Своего человека от смерти (исцеление его от страстей и восстановление в новом нетленном теле) Богом, может произойти только в Господе. В чем же суть этого раскаяния для хотящего спасения человека? Что сразу дает ему возможность спасения и без чего оно вообще не возможно? 

Все страсти, которыми смерть держится в человеке и по которым совершается все множество самых разных грехов, имеют внутри себя одно общее - это угождение себе! «Корень всех страстей есть самолюбие» (Авва Дорофей, Душеполезные поучения, послание о сей книге). В страстях совсем отсутствует любовь, а значит, отсутствует Бог и вера в Него. Одолеть страсти (пусть и, не уничтожив их) в человеке может только любовь. В этом есть Сам Бог и всякое общение с Ним возможно только в любви: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин.4:16). Именно ее всем Своим служением, словом и делом принес Господь людям. Любовь их пробуждающую и в них пробуждающуюся! Только пробуждение любви в окаменелом сердце, вдруг услышавшем забытый голос совести, способно разорвать в душе человека путы страстей. И тогда, в мгновение оживший душей человек прозревает, начинает видеть самого себя и окружающий мир глазами любви, а не себялюбия. И тогда в человека возвращается Бог и вера в Него.

Именно это и произошло с благоразумным разбойником. Прежде чем исповедать Господа он произносит давно забытые им слова совести и любви. Злословящему Христа другому разбойнику он говорит: «..или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?... и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал». И только после этих слов он исповедал Иисуса Господом с верою и надеждою сказав Ему: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк.23:39-43). Та же любовь пробудившая совесть, раскаяние в сердце блудницы вернула в ее заблудшую душу Бога и веру в Него. Подвигла ее, когда «став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром» (Лк.7:38). И помилование с прощением не заставили себя ждать. Сам Господь сказал ей: «прощаются тебе грехи. … вера твоя спасла тебя, иди с миром». Возроптавшим же присутствующим Он пояснил не понимаемое ими самое главное, что «прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (Лк.7:47-50).

Никак невозможно себе представить, что в этот взволновавший блудницу до глубины души момент истины, она мысленно занималась вспоминанием, исповеданием всех своих грехов. Раскаявшись в безбожном себялюбии, бывшем в основе всех грехов ее, возлюбив Бога уверовав в Него, она уже раскаялась во всех совершенных грехах (не перебирая их) и получила прощение их по любви и вере своей. Это же раскаяние было и у благоразумного разбойника, конечно же, на кресте не занимавшегося перебиранием всех своих грехов в последние минуты перед своей кончиной. Главное и единственно действенное это раскаяться не умом нашим лукавым, а сердцем! Об этой милости наше неустанное моление Господу: «Просвети ми разумныя очи сердечныя, да не усну в смерть». Только любовь, как величайшая милость Господа и дар Его способна чудо сотворить с нашим окаменевшим сердцем, вдруг опять услышавшим голос совести.

Только любовь, внезапно вспыхнувшая в душе, как это произошло с благоразумным разбойником и блудницей, способна мощно и сразу вызвать прозрение и раскаяние человека в себялюбии, в страшных и многих обидах нанесенных другим людям из угождения себе. И тогда по ней возможно сразу получение прощения грехов Господом, «потому что любовь покрывает множество грехов» (1Петра,4:8). Так и в сердце начальника мытарей Закхея, с приходом к нему Господа вошла спасительная любовь. Господь сердцеведец, зная внутренние движения в душах человеческих, сказал ему: «Закхей, сойди скорее; ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». При народном ропоте, что Господь пошел в дом человека грешника, Закхей, полный сердечной радости от любви, вошедшей с Господом в его сердце, воскликнул с чувством пробудившейся совести: «Господи! половину имения моего я отдам нищим, и если кого обидел, воздам вчетверо.… ныне пришло спасение дому сему», – ответствовал ему Спаситель (Лк.19:5-9).

Но чтобы услышать Господа и принять в себя Его спасительную любовь человеку сначала необходимо прекратить свое смирение перед страстями своими и напротив смирить свои страсти, смириться перед Господом. Только тогда он сможет услышать Его слово и уразуметь по нему все свои страсти и грехи. И тогда спасительной Его любовью придет к нему истинное в них раскаяние и вера в Господа. Для нас современных людей понимание этого чрезвычайно важно! Рациональность, маловерие, лукавство нашего ума и сердца хорошо видны в нашей исповеди священнику. Так исповедуя раскаяние (хорошо, если искреннее) в грехах, мы часто все основное внимание уделяем их поименному перечислению, самим совершенным действиям, а не нашему внутреннему к ним побуждению. Но грех творит не само действие, - говорит Авва Дорофей, - а грех заключается в намерении. Поэтому, настоящее наше раскаяние, должно быть, прежде всего, в нашем себялюбии, страстях и помысле угождения себе лежащих в основе всех причиненных нами (словом и делом) любому одушевленному существу душевных и телесных страданий.

Об имеющемся этом лукавстве нашего покаяния на исповеди есть в Псалтири следующие слова: Доколе, душе моя, пребываеши в прегрешениих? Доколе приемлеши покаяния преложение? (Пс., по 3-й кафизме). «Преложение» переводимое буквально с церковнославянского означает - тень, легкое подобие непостоянства. То есть, в приведенных словах содержится прямое сетование человека на свою душу за лукавство. Он вопрошает ее: До каких же пор душа моя будешь ты в прегрешениях? До каких пор принимаешь не раскаяние, а только тень его, только сожаление о соделанном помысле или поступке. Человек сочувствует пострадавшим от него, сожалеет о причиненном им зле, но не более того. Раскаяния в себялюбии, страстях и помысле угождения себе, решительного отрицания их на будущее у него нет.

Подобное «уведомление» Бога о своем сожалении в этих «нехороших» поступках, наверное, едва ли можно назвать раскаянием. Но, даже искреннее раскаяние в поступках (следствиях) без раскаяния в побудившей к ним страсти (причине) практически бесполезно. Без второго первое опять и опять неизбежно будет повторяться. Вот с таким совершенно бесполезным душевным состоянием мы часто приходим на исповедь. Итак, только любовь, пробуждая раскаяние в сердце, снова опять слышащем голос совести возвращает в заблудшую душу человека Бога и веру в Него. И только по вере в Него и упованию на милость Его возможно получение от Бога человеком всяческих милостей и даже прощение грехов.

Множество примеров этого мы встречаем в святых Евангелиях. Так женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, которая прикоснулась, подойдя сзади, к краю одежды Его «ибо она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Иисус же, обратившись и увидев ее, сказал: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Женщина с того часа стала здорова» (Мф.9:20-22). Очень интересны еще два случая прощения Господом грехов. Первый - расслабленный, принесенный к Нему лежащим на постели. «И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф.9:2). Второй - человек исцеленный в купальне Вифезда, до того прикованный болезнью к постели целых тридцать восемь лет. Потом в Храме Иисус скажет ему: «вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин.5:14).

Но если в случае с прощением грехов блуднице о ее раскаянии можно судить хотя бы по внешнему признаку - ее отношению к Господу, то в последних обоих случаях никаких внешних признаков раскаяния не наблюдается. Здесь вообще ничто не указывает на происшедшее раскаяние. Но как же тогда прощение и отпущение грехов, поданное им Господом? Как уже говорилось, нелицемерная вера в Господа и упование на Него могли возникнуть в заблудшей душе человека только после ее пробуждения любовью, после раскаяния в сердце, услышавшем голос совести. Поэтому если Господь находил у человека искреннюю веру в Него, этого было достаточно, это означало, что раскаяние уже произошло, и душа его обрела способность принять милость Божию. В то время Своего земного служения Господь сердцеведец непосредственно и сразу видел состояние душ исцеляемых Им людей. Поэтому исповедание ими веры в Него было нужно не Господу, а самим исцеляемым и всем окружающим их людям.

В наше же время, как и тогда, но уже не сразу и непосредственно, а только по молитвам, помыслам, поступкам нашим, через исповедь покаяния нашего Господь знает и судит о состоянии душ наших и нашей вере в Него. По этой же вере мы способны получить, принять то, что дается Господом. Последнее очень важно для нас! Сам по себе человек слишком слаб, чтобы только своими силами по учению и примеру, поданным Господом одолеть смертоносные страсти свои. Но он знает, что истинная любовь всегда окажет милость и помощь всякому нуждающемуся и просящему о них. Так сознавая слабость свою, просит человек Господа в покаянной молитве к Великому посту: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Но только не внешние, а внутренние двери открыть молит он Господа. Двери Самого Господа всегда открыты для человека. Но вот двери в самом человеке закрыты к покаянию. Поэтому, сознавая свою немощь, душевную страстную порочность, телесную скверну «храм носяй телесный весь осквернен», молит человек Господа о спасительной милости вразумления, душевного и телесного укрепления в Нем, помощи силы Его для искреннего раскаяния в грехах своих и покаяния Ему.

О том же умножении своих слабых сил любви и веры, в смирении и покаянии молит он Пресвятую Богородицу: «но Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты». Ищущий спасения человек всегда молится Пресвятой Богородице и всем святым Его, чтобы они силой и любовью Господа пребывающего в них, заступили его от врага жизни. Чтобы укрепили душевно и телесно, сподобили взыскать в себе любовь и обрести истинное раскаяние и веру в Него. Не умолили Того, Кто Сам есть Любовь и Милость, а молитвами своими умножили веру и слабые силы человека, усилили его молитву! Об этом приходится сказать, ибо примененный к Богу страстной человеческий формат неизбежно искажает само понимание Бога, подменяет суть Его отношения к человеку.

В проповедях многих разных священников мне не раз доводилось слышать следующую трактовку: Будучи детьми Божиими, мы относимся к Господу и Пресвятой Богородице, как в семьях наших относятся дети к отцу и матери. Нашкодивший ребенок боится идти к любящему, но строгому отцу и поэтому бежит к милосердной матери и кается ей в своем проступке. И уже она идет к отцу, все рассказывает ему и уговаривает не гневаться и простить ребенка. Вот так и мы прибегаем к Пресвятой Богородице и просим Ее заступиться за нас перед Господом и умолить Его не гневаться, но помиловать нас и простить грехи наши. Что ж, в человеческих семьях так чаще всего и бывает. Здесь видны сразу два главных качества присущих человеку. Первое это страсти. Но Господь не имеет их и не может гневаться, раздражаться, обижаться, мстить и не прощать. Второе это любовь и милость к ребенку. Часто они сильнее выражены у матери. Но Господь Сам есть Любовь и Милость. Именно Им эти Божественные свойства пребывают в Пресвятой Богородице и всех святых Его. Больше - в Пресвятой Богородице по-разному в святых Его, но все только по их личной способности вместить в себя Господа.

И здесь «ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего» (Мф.10:24). В них Божественные свойства неизмеримо меньше Самого Источника. Получается, что в лицах Пресвятой Богородицы и святых Господа меньшие любовь и милость призываются человеком умолять Его - абсолютную Любовь и Милость, чтобы Он любил (любил и простил синонимы) и был милостивым к согрешившему человеку!? Этот смысловой и логический абсурд уже очень давно был порожден страстным человеческим форматом, наивно примененным к Богу. Об этом Преподобный Антоний Великий говорит: «Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение в грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благодать; так что сказать: Бог отвращается от злых – есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения» (Добротолюбие, т.1).

Конечно же не Бог имеет нужду в помощи молитв Пресвятой Девы и святых Своих, чтобы смягчить сердце, взыскать любовь, забыть обиды и простить виновных, а сам человек. Об этом он и молится Пресвятой Богородице и всем святым Его, чтобы они силой и любовью пребывающего в них Господа, святыми всесильными молитвами своими умножили слабые его силы, любовь и веру в Него. И не перед Богом их заступничество нужно человеку, а от невидимых и видимых враг его. От страстей дьявольских злобствующих в нем самом и других людях на него ополчающихся нужна ему помощь и защита. И ему просящему Пресвятая Богородица и все святые Его никогда не отказывают в этой милости. Великая сила их веры и любви укрепляет немощные силы человека в борьбе со страстями его их всесильные молитвы, соединенные со слабыми молитвами его, умножают любовь и веру хранящие его от всякого зла, ведущие его к истинному раскаянию, возрастанию в Господе и спасению в Нем.

Спаситель не только отменил обреченность человека греху, но дал ему Свою власть над ним! Дал истинно верующему в Него возможность победы над страстями и грехом, помощью Пресвятой Богородицы и всех святых укрепляя и умножая его слабые любовь и веру, Своей силою. По вере в Господа, помощь любви приходит к людям и через отношения между ними. Так было с прикованным к постели расслабленным человеком. Тогда его слабые силы умноженные любовью, усилиями и верою четверых друзей принесших его к Господу уже стали достаточными, чтобы он смог принять прощение поданное Господом: «И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо, отпускаются тебе грехи твои» (Мк.2:3-5).

По Молитвам праведного Иова за друзей своих обвинявших его в неправедности, отпустил Господь им грехи, а Иову дал вдвое больше того, что он имел прежде (Иов,42:10). Человек всегда спасается в Господе милостью и благодатью Его подаваемой Им безмерно всякому верующему в Него и просящему помощи святых Его. Но принять эту спасительную Божию благодать он может только по силе веры своей, «ибо не мерою дает Бог Духа» (Ин.3:34), но, сколько сподобившийся получить эту благодать, понести сможет. И только через смиренные молитвы, помощью святых Его возрастает в человеке сила любви и веры, умножающих прежде слабую способность получения им силы Божией и возможность его победы над своими страстями и грехом. Тогда человек, властью данной Господом начинает свое исправление. По своей воле жизни изгоняя страсти и отрицая грех, его душа начинает управлять своим телом во благо себе.

Так милостью Господа и силой Его, человек самостоятельно изменяет образ своего бытия. Неизвестно как много он успеет сделать до своей кончины, но известно, что с утратой своего тела души уже усопших людей лишаются самостоятельной способности и возможности своего исправления. Но по милости Господа и нашей вере в Него, любовь может помочь не только в теле пребывающим, но и усопшим, хотя бы тем которые еще живы и способны любить. Помощь любви могут получить и они. Наши молитвы Господу за усопших, с любовью и верой просящие молитвенной поддержки Пресвятой Богородицы и всех святых Его, способны помогать душам усопших согревая их, пробуждая и умножая в них любовь, а значит раскаяние и веру в Господа.

Вообще любая милость от Господа может быть Им подана человеку только по вере в Него. По промыслу Божию, обращение (возвращение) человека к Творцу есть непременное условие его способности понять и принять помощь Творца. Именно поэтому ненависть не может, не имеет способности понять и принять помощь любви, а смерть помощь жизни. В Притчах Соломоновых мы читаем: «Аще лчетъ врагъ твой, ухлеби его: аще ли жаждетъ, напой его: сiе бо творяя, углiе огненное собираеши на главу его, Господь же воздастъ тебе благая» (Притчи,25:21,22).

Господь призывает тебя поступать по любви, которая никогда не мстит даже врагу, но стремится всегда к милости, прощению и помощи. Накорми голодного врага твоего хлебом и, если он жаждет, напои его водою и тем самым ты соберешь «горящие угли на голову его»! И еще за это Господь воздаст тебе добром! Но, нет ли в этом изощренного наказания зла? Нисколько! Очень важно помнить, что Бог, который есть Любовь не только вообще не может поступать по страстям, но и Сам никогда не может восприниматься страстями, ибо страсти противоестественны Богу и они отторгают Его. Отторгают так, как смерть отторгает Жизнь! Именно поэтому Любовь, всегда стремящаяся к милости, прощению и помощи, никогда не может помочь злобе и ненависти. Не может по их неспособности принять эту помощь! И эти «горящие угли на голову его» есть неизбежный ответ его злобы и ненависти на твою милость и любовь.
 
А добром тебе воздаст Господь за незлобие твое и доброту твою, ибо по ним ты поступаешь с врагом твоим. «Храни незлобие и соблюдай правду, ибо жива будет память о человеке мирном» (Пс.36:37). Но может случиться и так, что твоя милость, прощение, помощь и любовь вдруг тронут окаменевшее сердце врага, зажгут ответную любовь, внезапно пробудившую его совесть и раскаяние. И тогда эти «горящие угли на голову его» будут уже не мучительными чувствами злобы, ненависти, а благодатными страданиями оживающего сердца, спасительными муками его раскаяния от услышанной совести. Так устроена спасительная любовь!

Итак, нелицемерная вера в Господа была и остается главным условием нашего спасения. Но мы - люди, по нашей умственной и духовной немощи всегда (и теперь, и тогда) очень плохо понимали это. И для нашего же вразумления Господь при каждом благодеянии, оказанном Им людям по их вере в Него, всегда требовал от них явного исповедания этой веры. Блаженный Феодорит говорит, что «Господь Бог не имеет надобности в восхваляющих. Благоговение и восхищение, сердечные хвалы и благодарения Богу нужны Его разумным творениям для укрепления в себе веры и воспитания совершенной любви»! Именно для этого человеку нужно прославлять Бога всей своей жизнью, всеми своими способностями, не только словом, но и делом являть свою верность и любовь к Нему: «Прославляйте Бога и в телах ваших и душах ваших, которые суть Божии» (1Кор.6:20).

Исцеляя увиденного Им слепого от рождения человека, Господь прямо сказал ученикам, что родился он слепым для того, чтобы на нем явились дела Божии и добавил: Мне должно делать дела Пославшего Меня. После Он исцелил его. Интересно, что знающий состояние его души Господь тогда не спросил слепого о вере в Него, но Сам исповедал перед учениками исполнение Им дела Божия. И уже потом, спустя время, когда прозревший исповедал перед фарисеями Господа пророком и смело защищал Его, за что и был ими изгнан «имени Его ради», Господь нашел его. И вот тогда Господь задал ему вопрос, верует ли он в сына Божия. После пояснений Господа прозревший слепорожденный сказал: верую, Господи! И поклонился Ему. (Ин.9:1-38).

Исцеляя мальчика одержимого духом немым, Господь говорит отчаявшемуся отцу: если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему. Тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! Помоги моему неверию. (Мк.9:23,24). И исцелил мальчика Господь и помог неверию отца, укрепив его веру. Это же укрепление в вере было подано Господом начальнику синагоги, у которого уже скончалась дочь. Но Иисус, услышав это, сказал ему: не бойся, только веруй, и спасена будет. И воскресил ее, и возвратился дух ее; она тотчас встала (Лк.8:50,55). Так Своим призывом к вере и самими делами, укреплявшими эту веру, и исповеданием этой веры исцеленными Им, вразумлял и укреплял Господь уверовавших в Него людей.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Бог не принуждает никого. Если Он хочет, а мы не хотим, то спасение наше невозможно, не потому, чтобы хотение Его было бессильно, но потому, что Он принуждать никого не хочет» (Протоиерей Ливерий Воронов, Догматическое богословие). От силы веры людей в Господа прямо зависела их способность и возможность воспринимать милости Его, при том, что сами возможности Его в оказании им милости всегда оставались безусловными. Так, из-за упорного неверия жителей Назарета Иисус «не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их» (Мк.6:5,6). После этого, насколько известно, больше Он никогда не приходил в Назарет. Напротив, исполняя просьбу сотника об исцелении его любимого слуги, Господь услышал исповедание им веры в Него такой особой силы, что «Услышав сие, Иисус удивился ему и, обратившись, сказал идущему за Ним народу: сказываю вам, что и в Израиле не нашел Я такой веры» (Лк.7:6-10). И когда посланные люди возвратились в дом, то нашли больного слугу уже  выздоровевшим.

Что препятствовало жителям Назарета и другим подобным им людям, знавшим о чудесах Господних, уверовать в Него? Возмущение их страстей! Что помогло отцу, просившему об исцелении отрока и сотнику, просившему об исцелении его слуги уверовать в Господа? Смирение своих страстей! И не так важно как оно пришло, по любви к Господу или как у «кровоточивой» от отчаяния получить помощь от всех кроме Него (Мф.9:20-22). Важно, что смирение страстей своих, смирение перед Ним было началом веры в Него. Спасительной веры, по которой и пришла помощь. Так женщина Хананеянка настойчиво молила Господа об исцелении дочери. С великим смирением приняла она слова Его о первенстве народа Израиля над другими народами и с истинной верой молила о «крохах» от Его милости народу Израиля. И «Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика; вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час» (Мф.15:22-28). 

Как уже говорилось, с давних времен люди по своему душевному и телесному порабощению миру, его жестокосердию, умственной и духовной немощи всегда очень плохо понимали великую задачу своего спасения. И чем дальше шло развитие человеческого общества, тем более безнадежным становилось решение великой задачи. Этим и было вызвано спасительное пришествие к гибнущим людям во плоти Самого Господа и земное служение Его. Наши знания о Его земном служении и его последствиях позволяют нам отметить очень важную вещь. Людей желавших (просивших, моливших, требовавших) от Господа милости для своей пользы было очень много. А людей веровавших в Него (раскаявшихся и обратившихся к Нему) было очень мало.

Силы одних и других были совершенно несоизмеримы, но Господь ободряет Своих тогда еще очень малочисленных и духовно слабых учеников словами: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк.12:32). Что за Царство, которое не боится несоизмеримости силы добра и зла? Что в нем такого непобедимого? Это вовсе не деньги, не оружие, «не пища и питие, но праведность и мир и радость о Святом Духе» (Рим.14:17). Это Царство уже существует, ибо Отец ваш еще в первозданно сотворенном человеке благоволил дать его вам, и теперь «вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17:20-21). И вы уже взыскали его, ибо «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). И это уже произошло с вами. Это данное вам Царство - Бог и нелицемерная вера в Него уже вернулись на свое законное место в вашей душе оживленной любовью. И вот это Царство необоримо никаким злом!

Зная же грядущие страшные испытания от этого мира Своим ученикам, сказал им Господь и притчу «о судье неправедном». Притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать, но верить в Него. «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? сказываю вам, что подаст им защиту вскоре. Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк.18:7,8). Вот тот самый главный вопрос, который волнует Господа, но уже к Второму Пришествию Его и который был обращен не к избранным Его уже имеющим Царство в себе, а к остальным заблудшим и гибнущим людям. Людям, утратившим веру в истинного Бога и порабощенным страстями миру, страдающим и не понимающим причины своих страданий. Это о них тогда было сказано: «Бог приклонился с небес к сынам человеческим, да увидит, есть ли знающий или ищущий Бога. Все уклонились от истины, все непотребными стали; нет творящих добро, нет ни единого» (Пс.52:3,4).

Толпы этих страждущих людей, о которых радел Господь и ради спасения которых пришел Он в мир «были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря» (Мф.9:36). Именно о них был этот главный вопрос Господа. Но сказано Им это было именно тем, кто был призван позаботиться об этом, кто примет от Него свое апостольское служение. Тем, кого Он будет готовить к нему до самой Своей кончины и окончательно укрепит в вере после Своего Победного Воскресения, ибо Он только после Своего Воскресения, «отверз им ум к уразумению Писаний», уразумению того, что надлежит исполниться всему написанному о Нем «в законе Моисеевом и в пророках и псалмах». И сказал им: «так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему» (Лк.24:44-48).

Это будет их часть Его великого служения, продолжать в Нем «благовествовать нищим, … исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу» (Лк.4:18). Их часть великой «человеческой жатвы», которая уже поспела и не может ждать, и которой «много, а делателей мало». Поэтому и говорит им Господь: «молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф.9:37-38). Великое дело спасения людей состоит в принесении им веры в Господа и их обращению к ней. Сам Господь дал, «посеял» им эту веру. Теперь настала очередь Его учеников, как соработников Божиих «жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их». И на это уже есть воля Господина жатвы, поэтому и «Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет» (Ин.4:36-38).

Итак, Сын Человеческий придя найдет ли веру на земле? Ведь спасение возможно только для людей верующих в Него и пребывающих в Нем своими нелицемерными делами. Дела же свидетельствуют и о Его пребывании в них самих, живущем в их душах. Средневековый поэт и мистик Ангел Силезский удивительно выразил эту мысль: Иисус Христос мог тысячу раз рождаться в Вифлееме, но, если он не родился снова в твоей душе, ты все равно погиб.  (Мераб Мамардашвили, Вена на заре ХХ века). Но даже и это еще далеко не все. Само спасительное рождение Христа в душе человека, еще не означает окончательного Его вселения в нее. Сильны дьявольские страсти, прелести мира и прельстители. С болью и состраданием пишет об этом апостол Павел некогда обращенным им и сначала вполне искренне уверовавшим во Христа галатам: «О, несмысленные Галаты! кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых перед глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?» (Гал.3:1). И снова, подражая Христу в любви и терпении, и опять исполняя апостольское служение не оставляет он свою заблудшую паству, пытаясь вернуть ее на путь веры и спасения: «Дети мои, для которых я снова в м;ках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал.4:19).

Итак, самый главный вопрос о вере в Господа обращен не к живым и ожившим в Нем из мертвых, в телах и в гробах пребывающим. Оживленным  как Его проповедью, так и всем последующим апостольским служением Его церкви. Этот вопрос обращен к мертвым, в телах пребывающим на день Его Второго Пришествия. И обращен он именно к той их части, которая может быть будет способна услышать Его и ожить, как это было с частью мертвых в Первое Его Пришествие. С осторожностью приходится говорить потому, что состояние душ этих мертвых будет совсем не такое же, как встретившихся с Господом в Первое Его Пришествие. Люди стали мертвыми, ничего не зная о Господе и учении Его. И услышав слово Его, многие из них смогли прозреть и ожить из мертвых в телах своих, и были прощены и оправданы Им.

После Вознесения Господа к Отцу все Его учение осталось на земле в Его церкви, и было проповедано апостолами по всему миру: «Нет наречий и нет языков, на каких бы не слышались голоса их. Разнеслись по всей земле вещания их, и до пределов вселенной речи их» (Пс.18:4,5). Поэтому, наверное, мало найдется мертвых в телах или в гробах своих пребывающих, которые не по своей воле смерти, а по совсем независящим от них причинам и обстоятельствам стали мертвыми. Обо всех мертвых людях (первых и вторых) достаточно подробно сказано было выше. Повторим лишь, что все мертвые, находящиеся в гробах, души которых прежде остались в аде и вновь пополнили их число, все они  ожидающие Его Второго Пришествия тогда уже вольно или невольно, но все услышат глас Сына Божия, но Господь не говорит, что услышав, оживут. Это же наверное ожидает и большинство мертвых, пребывающих на тот момент в телах своих. И тогда наступит время исполниться словам Господа: «у Меня отмщение, Я воздам. И еще: Господь будет судить народ Свой» (Евр.10:30). Ибо возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим.6:23).

Итак, будут возмездие и дар. Дар Божий может быть получен только верными Его и уверовавшими в Него и прежде всего теми кто, как сказано в притче о сеятеле оказались «доброй землей» для Господа и учения Его. Они, которые приносят плод «во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать» (Мф.13:23). Сам Господь говорит об этом: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Ин.10:9). Поэтому и получить спасение могут только раскаявшиеся во всех грехах своих, возлюбившие принявшие Господа, уверовавшие в Него и потому помилованные и оправданные Им, и уже словом и делом своим  пребывающие в Нем.

Теперь о возмездии. Это смерть. Но это не кара Божия, ибо Он - Любовь никого никогда не карает! Возмездие - это не спасение от смерти. Это то, что не услышавшими Его, не прозревшими и не ожившими несчастными, по их же воле смерти, уже заслужено и уже получено. Это есть длительное состояние смерти души, которое еще не превратилось в смерть вечную (погибель), ибо ее назначение зависит только от Самого Господа. И, может быть, у этих несчастных (ну хотя бы части их) все еще есть надежда на получение незаслуженного ими дара Божия? Незаслуженного же потому, что ими мертвыми и в теле и в гробе было сделано все, чтобы не услышать Его и прощения, оправдания не получить.

Нам, по нашей умственной и духовной немощи понять эту надежду совершенно невозможно. Да и как вообще это возможно? Ведь для спасения человеку необходимо нужна вера в Господа,  пребывание в Нем словом и самим делом! За краткое земное время, данное Им человеку для совершения своего выбора, через раскаяние в угождении себе нужно прийти к своему желанию исполнять Его промысел о человеке. Желанию быть соработником Его по искренней нелицемерной любви к Нему и порученному Им миру. Тот кто, презирая Господа, не желая знать заповеди Его и исполнять их, по угождению себе использовал и разрушал этот мир и, не раскаявшись, скончался таким, как может вдруг возлюбить Господа и себя исправить для Него? Даже искреннее убеждение такого человека в том что, независимо от своего отношения к другим людям и природному миру, он любит Бога и ходит в Храм Его, конечно же, никакой пользы ему не принесет.

Отсутствие любви не возмещается никаким даже искренним заблуждением: «Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1Ин.4:20,21). Без этого нет, и не может быть пребывания в Господе человека. И Господь говорит: «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин.15:6). Но все эти мертвые очень разные. Одни не услышали Его проповеди, пребывая в теле, другие не услышали даже в аде, не прозрели, не ожили и не были выведены Им. Одна часть, зная Его учение, осознанно стала противником, ненавистником и гонителем Его. Другая часть, пусть и не имевшая ненависти к Господу, но как сказано в притче о сеятеле оказалась не благодатной почвой для Господа и учения Его: «дорогой», «каменистым местом» и «тернием» (Мф.13:19-22). И еще остались те, которые не по своей воле смерти, а по независящим от них причинам и обстоятельствам стали мертвыми. И все они в телах и в гробах пребывающие ожидают своей участи от Господа.

Да будет на все воля Божия, ибо «человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Мк.10:26-27). «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин.5:26), и «как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин.5:21). Одному Богу принадлежит власть оправдывать и осуждать, - пишет авва Дорофей, - поелику Он знает и душевное устроение каждого и силу, и образ воспитания, и дарования, и телосложение и способности; и сообразно с этим судит каждого, как Он Сам Един знает (Авва Дорофей, Душеполезные поучения). Когда исполнится время, как и обещано нам Господом, по вере и по делам нашим будет нам: и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения (Ин.5:29). Будут ли делавшие зло воскрешены в нетленных телах подобно оправданным или это будут просто бесконечные по своей природе души мертвых?

Пророк Давид говорит в первом псалме: «Не так будет с нечестивыми, не так! Но они, как прах, взметаемый ветром с лица земли. Посему не воскреснут нечестивые на суд, и грешники - в совет праведных» (Пс.1:4,5). Апостол Павел говорит же, что «будет воскресение мертвых, праведных и неправедных» (Деян.24:15). Слова апостола Павла «только бы нам и одетым не оказаться нагими» (2Кор.5:3), Иоанн Златоуст понимает так: Тела грешников действительно восстанут нетленными и бессмертными; но эта честь будет для них средством к наказанию и мучению: они восстанут нетленными для того, чтобы постоянно гореть, потому что, если тот огонь неугасим, то для него нужны и тела, никогда не уничтожаемые. (Св. Иоанн Златоуст, Беседа о воскресении мертвых). Тела нетленные и бессмертные понимать видимо следует в смысле никогда не уничтожаемые. Св. Иоанн Дамаскин полагает, что «грешники будут преданы огню вечному, не такому вещественному, как у нас, но такому, какой ведом одному Богу».

По мнению Гладкова Б.И., этот невещественный огонь есть огонь душевных мучений грешников: «если Иисус Христос и говорил об огне неугасаемом, о геенне огненной, о тьме и скрежете зубов, то лишь для того, чтобы сравнением с такими, понятными Его слушателям, страданиями дать им некоторое представление о предстоящих грешникам мучениях после осуждения их на Страшном Суде. Из ответа Иисуса Христа саддукеям на вопрос о воскресении мы знаем, что в будущей жизни воскрешенные люди будут подобны духам, ангелам, следовательно, не будут облечены в такие чувственные тела, которые можно было бы мучить обыкновенным огнем; поэтому с большой вероятностью можно предположить, что осужденные грешники подвергнутся душевным мукам, а не телесным. Каковы будут эти мучения, и в чем именно они будут заключаться - этого мы не знаем, но некоторое подобие их может представить себе тот, кто когда-либо испытывал невыразимую тоску, доводящую до отчаяния, такую тоску, когда места себе не находишь, не знаешь, куда уйти, бежишь от людей, ищешь успокоения в одиночестве... и нигде его не находишь! Не такой ли тоской, быть может во сто крат большей, будут мучиться грешники, не пожелавшие во время своей земной жизни искать успокоения во Христе?» (Гладков Б.И., Толкование Евангелия, гл. 37, О вечных мучениях).

Соглашаясь с пониманием «воскресения осуждения» как  вечных душевных мучений грешников, добавим следующее. Отправленные «в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф.25:41) души грешников, мертвые от наполняющих их страстей, не возжелавшие Бога и не услышавшие гласа Его даже в аду, едва ли смогут начать испытывать тоску по Богу. Совсем невероятно это для самого дьявола и ангелов его. Что же тогда будет источником их вечной мучительной тоски? Ответ только один, это их  страсти! То, что их погубило, отлучило от Бога, из чего они уже состоят и что постоянно, непрерывно, беспощадно требует своего удовлетворения! Эти страсти терзали дьявола во время его пребывания на земле, заставляя быть во всем противным Богу вновь и вновь захватывая ненавистных Его людей.

Избравшие волю смерти люди, порабощались страстям и, удовлетворяя их, в свою очередь, несли смерть и разрушение другим людям и окружающему природному миру. Но их страсти удовлетворялись ненадолго, и опять требуя своего удовлетворения, сами же непрерывно порождали все новые. Но вот наступает «воскресение осуждения» грешников. Появляется таинственная геенна, где прекращается всякая возможность удовлетворять возмущенные, требующие, пылающие, разрывающие душу страсти. И тогда «ужасы смерти найдут на него! Все мрачное сокрыто внутри его; будет пожирать его огонь, никем не раздуваемый» (Иов,20:25,26). «Огонь, никем не раздуваемый» и есть страсти, тот самый «огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк.9:43,44). Именно они делают эту «тьму внешнюю» геенной огненной, где от неудовлетворенных пылающих страстей «будет плач и скрежет зубов» (Мф.8:12). Именно они есть самосотворенный грешниками по преслушанию Богу «огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его».

Но неосознанные страдания всегда намного меньше страданий осознанных. Возможно как раз тогда, погибшему смертью человеку и придется слушать позабытый голос совести, этого единственного в нем вечного кусочка жизни. Неистребимый смертью Его образ Божий будет вечным светом осознания, погибшим человеком причин своей гибели. Для нас не так уж важно будут ли эти несчастные воскрешены в нетленных телах подобно оправданным или это будут просто бесконечные души мертвых. Нам важно не оказаться среди них, но быть среди спасаемых Господом! Сам же Господь прямо говорит о воскрешении только тех, которых дает Ему Отец и о которых есть воля Его, чтобы не погибли, но имели жизнь вечную. Они приходящие к Нему по своей воле Отца, видящие Его и верующие в Него не будут изгнаны вон, но все будут воскрешены в последний день. (Ин.6:37-40). Одно мы уверенно знаем, что по суду Божьему «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25:46).