Ева часть 7

Красива первоначальная осень. Лето, потихоньку отступая отдаёт своё тепло началу сентября, а тот зацветает красками хризантем, астр, георгинов. Начинают желтеть и опадать листья. Ласковый осенний ветерок гонит их, создавая разноцветный шуршащий ковёр под ногами. Тёплые, почти летние ночи. Медленное увядание природы.
Ева любила посидеть вечером в одиночестве на скамеечке перед домом. Печальные мысли одолевали её. Марфа говорила:
— Ты жизнь прожила. Много знаешь…
А что Ева могла знать в свои шестнадцать лет? Детский сад, который она с любовью вспоминала. Любовь? Или нелюбовь матери. Почти десять лет одиночества, которые закалили её, сделали твёрдым характер. Обучая её, Ингрид не знала, что ученица почти превзошла учителя, прикидываясь непонятливой. Ева не хотела показывать свои знания, опасаясь колдовской стези. Она не хотела повторять жизнь матери и её товарок. В память навсегда врезались слова воспитательницы, Тамары Александровны:
— Ты солнечная девочка, твоё предназначение нести тепло и добро людям.
Сидя в чулане, Ева перечитала почти все книги из богатой библиотеки Ингрид, путешествуя с литературными героями по морям и океанам, поднимаясь на высокие горы, посещая солнечную Испанию и туманный Альбион, переживая за рабов Америки, побывала в Африке, в странах Азии. Она, как губка, впитывала в себя знания. Ей всё было интересно.
Её знания были почерпнуты из книг. Жизненного опыта у неё не было, но она умела слушать, делать выводы, была немногословной.
Её поразила способность Проши видеть вещи глазами художника: в газетной фотографии шестилетней девочки он рассмотрел красивую девушку. Его карандашный портрет почти не отличался от оригинала. Ева изумилась, увидев рисунок. Часто она замечала на себе его изучающий взгляд.
— Баб Ев, ты не обидишься…, — Ева улыбнулась, — Ты очень похожа на девочку, которую десять лет ищет мать, и на мой портрет…, словно кто – то специально состарил тебя… Но, это из области фантастики, такого быть не может. Мне почему – то кажется, что ты очень молода… Абсурд…
— Душа всегда молода, — ответила Ева.
Она знала: Прокоша прав, но ей нельзя было выдать себя, в чём – то проколоться. Ева боялась, что он догадается. Надо было принимать меры. Ей жаль было покидать гостеприимный дом, но другого выхода не было.

Селина, устав от выпадов Ингрид, зная, что до Вальпургиевой ночи больше семи месяцев, а здесь ей помощи ждать неоткуда, решила посетить Гиону, хотя с её стороны это был довольно – таки решительный шаг.
Гиона была колдуньей из параллельного мира, которая не любила принимать посетителей без записи, но, даже, подав заявку, нельзя было уповать на успех.
Костюм, метла у Селины были. Ей необходимо было захватить с собой свежей крови.
 От поросят на рынке Селина сразу отказалась: слишком визжащие. Козлятки – шустрые. Взгляд остановился на кроликах. Порода и цена, её не интересовали, важен был только вес. Для метлы двадцать лишних килограмм это уже значительно. Выбрав трёх взрослых кроликов, заверив хозяев, что им у неё будет хорошо, Селина отправилась домой.
Безлунная ночь не заставила себя ждать. Охотничий костюм, высокие сапоги, метла, с привязанными в мешке кроликами – к полёту всё готово. Ещё раз внимательно осмотрев двор, Селина через открытое окно взвилась в небеса.
Давно она не совершала таких полётов. Но попасть в мир Гионы можно было только на метле.
Город остался позади. Селина набирала высоту. Ветер свистел в ушах, стало холодно, стыли руки. Портала в другой мир всё не было. Селине казалось: ещё мгновение и она превратится в ледышку. Внезапно полёт метлы замедлился, небо стало серым. Селина летела над каменной рекой со стеклянными берегами. Переход совершён. Извивающее русло с нагромождением валунов, искрящиеся осколки стекла, впереди вулкан, выбрасывающий пепел. Селина устремилась в самое жерло.
Пройдя через огонь, очутившись в пещере, Селина перевела дух.
— Зачем пожаловала, гостья незваная? — послышался шипящий голос.
Селина вздрогнула:
— Прости, хозяюшка. Совет нужен.
— Проходи, —в стене открылся проход.
Войдя в комнату без окон, Селина робко осталась стоять у двери.
Если не знать, что ты находишься в пещере под вулканом, можно подумать, что ты в комнате обычной колдуньи: полумрак, зажженные свечи, запах трав, стол с круглым хрустальным шаром, кресло для посетителей.
— Присаживайся, — Селина огляделась, хозяйки нигде не было.
Когтистые лапы пригвоздили её к креслу:
— Всё знаю, — раздался тихий голос у самого уха.
На мгновенье зажмурившись, Селина раскрыла глаза: напротив, сидела женщина с головой рыси, кисточки на ушах подрагивали, её красивые руки лежали на столе, пальцы сжимались и разжимались, убирая  и выпуская когти.
— Вулкану кроликов скормила, задобрила, чтоб пропустил…
— Иначе не попасть, — пробормотала Селина.
— Сами ничего решить не можете. Что ж за колдуньи пошли, — за спиной Селины стояла утопленница, с мокрой одежды которой стекала вода.
Селина знала о превращениях Гионы, но никогда с этим не сталкивалась.
Мертвые, словно прозрачные глаза, смотрели сквозь Селину:
— Геру вы потеряли. Она теперь простая смертная. Ингрид – не жилец. Молодости захотела, — захохотала в кресле длинноносая старуха, — Селина поёжилась от столь быстрых превращений, — Ты ей Еву подсунула. С тебя спрос.
— Подскажи…
— Нет. Решайте сами, — прокаркал чёрный ворон, — Вон! Надо будет – сама позову.

                Продолжение следует.