Как Лена худела и искала у себя талию

- Ленка, это никуда не годится! Ты на себя в зеркало давно смотрела?
- А что не так? – Лена перемешала жарившуюся на новой сковороде, подаренной золовкой, картошку с грибами, и обернулась.
- Ты же на колобка похожа стала! Шарик на ножках! Талии нет и не предвидится! Как тебя Сашка терпит?!
- Почему терпит? – Лена удивленно посмотрела на Лиду. – Он меня вообще-то любит…
- Любит-не любит! Кроме Сашки еще ты сама любить себя должна! А это что?! – Лида приобняла Лену и легонько ущипнула за бок.  – Я все понимаю! Живешь на два дома и собой заняться некогда, но так же нельзя! Скоро отражение в зеркале не поместиться!
- Лид, не преувеличивай! – Лена достала тарелки и оглядела кухню. – В столовой сядем. Тут места мало. Дети не поместятся.
- А зачем их с нами за стол сажать? Пусть за отдельным поедят. Или давай их сначала покормим, а потом сами?
- Лидочка, у нас в доме все едят за одним столом. Да что я тебе рассказываю? Это же у вас в семье всегда так было. Сейчас папа придет и будем ужинать.
- А мама?
- А маму я уже покормила, пока вы в бане были. Она рано засыпает.
- Зато потом всю ночь спать никому не дает! Вчера так стонала… Маришка проснулась и давай голосить вслед за бабушкой! Представляешь, какой концерт был?!
Лена расставила на столе тарелки с горячим и подхватила с пола ползающую под ногами племянницу.
- Моя ж ты красота!
Она расцеловала чумазые щечки и малышка прижалась к тетке, пряча личико на большой пышной Лениной груди.
- Такая капризная стала – ужас! – Лида встала, чтобы забрать дочь и умыть ее перед ужином. – Чуть что – сразу глотку драть! Вся в деда!
- Ну что ты, Лида! Папа давно уже не кричит. Как мама слегла, так и притих. Знаешь, мне кажется, надо что-то делать! Он сдает не по дням, а по часам…
- Не выдумывай! Отец еще всех нас переживет! Мотивации ему добавить надо и все! – отмахнулась Лидия, перехватывая поудобнее вырывающуюся дочку. Маришке водные процедуры пришлись совсем не по душе и она, заревела басовито и громко, давая понять, что ее обидели.
- Лида, давай, я? А ты мужчин позови пока. Шашлык, наверное, готов уже. Пусть Саша отца еще разок покличет, а то он совсем плохо есть стал. Я уж и так, и этак, а он все одно: «Не хочется, Леночка…».
Лидия отдала ребенка Елене и вышла из кухни. Маришка тут же притихла, почувствовав теплые мягкие руки тетки и радостно загулила, когда Лена, осторожно отмыла грязные ладошки и сунула девочке ее любимое печенье.
- Поточи пока зубки! А потом мама тебя покормит.
Лида, вернувшись, застала идиллическую картинку. Лена сидела у стола, широко расставив ноги и посадив на колени Маришку и своего младшего сына, Ванечку. Дети, как галчата разевали рты и тянулись за ложкой, ловя ее под веселую скороговорку Лены:
- Сорока-белобока, кашку варила, деток кормила… 
Лида покачала головой, глядя на свою дочку, которая сжимала в одной руке печенье, а в другой кусок хлеба, и проворчала:
- Вот так и становятся колобками, Лен! Куда столько печенья и хлеба? Диету нужно соблюдать!
- Нужно, Лидочка! – охотно согласилась Лена и ловко засунула еще одну ложку каши в рот Маришке. – Только, не всегда получается.
- Да было бы желание!
Лида и сама не понимала, чего прицепилась к невестке и теперь сердится. Лену она любила, несмотря на все сказки о том, что ей полагалось бы быть «змеиной головкой» по отношению к невестке. Лидия никогда не понимала этой «народной мудрости». И, когда брат привез в дом родителей свою невесту, первой одобрила кандидатуру Елены, шепнув Александру:
- Хорошая…
С первого дня их отношения складывались спокойно и ровно. Да и как иначе?! С Леной ругаться было совершенно невозможно. Она была настолько доброй, что напоминала Лиде русскую печку из старой детской сказки. Накормит, спрячет, никому в обиду не даст. Лиде пришлось проверить все эти качества Лены на себе.
Первый брак Лидии оказался очень неудачным. Впрочем, удивляться тут было нечему. За что боролась, как говорится…
С первым мужем своим, Аликом, Лида училась в одном классе. Сохла по нему с самого первого класса, охаживая сумкой со сменкой соперниц, посмевших посягнуть на ее любимого.
Алик же на нее внимания совершенно не обращал, а спал и видел, как бы избавиться от приставучей девчонки. Усилия его, впрочем, были совершенно тщетны. Ни обидные слова, ни требование матери Алика к классному руководителю рассадить его с неугомонной поклонницей, никакого действия не возымели. Лида точно знала, чего она хочет. А хотела она Алика. И это был не каприз, и не блажь. Она на самом деле влюбилась. Конечно, не в начальной школе, а намного позже, когда детская привязанность уступила-таки место серьезному чувству.
Вот только объект ее вожделений это не оценил.
Алик мечтал совсем о другой девочке. Она снилась ему по ночам. Ей он посвящал свои первые несмелые стихи. И это была совсем не Лидочка.
Лида о его увлечении, конечно, знала. Ведь Олька, вредина и задавака, долгое время набивалась к ней в подруги, а, когда это не удалось, открыла настоящую охоту на Лиду, которая посмела мечтать о самом красивом мальчике в классе.
Противостояние их длилось до самого выпускного. И только тогда наступила развязка, которая удивила всех в поселке. Оля, сразу по окончании школы, выскочила замуж за приезжего студента, родители которого проводили отпуск «на природе и при народе», а потом укатила в Москву, строить свою очень непростую семейную жизнь. На Алика она даже не оглянулась.
Он же, потеряв ту, которую уже успел полюбить, сорвался и начал пить, не обращая внимания на слезы матери и увещевания отца.
Мать Алика, Регина, женщиной была умной. Не зря муж доверял ей управление немаленькой фермой и очень гордился тем, как жена ведет дела. И, когда дело коснулось ее единственного сына, Регина показала, что все ничто по сравнению с его счастьем.
- Лидочка, я все знаю! Знаю, как ты любишь Алика! Как хочешь стать его женой! Все будет! Ты только сделай так, чтобы я была спокойна! Чтобы понимала, что у сына моего все хорошо! Дом, семья, дети… Ни о чем волноваться не будешь! Озолочу! Только помоги мне сейчас! Видеть не могу, как он уходит из этого мира…
Лиде все, что сулила Регина, было вовсе ни к чему. Ей нужен был только Алик. И она его получила.
Свадьбу играли пышную, богатую, и… очень грустную… Гости шумели, поздравляя молодых. Лида плыла в белом наряде, словно лебедь, благодаря свекровь. А Алик смотрел в одну точку, нехотя касаясь холодными губами губ своей непрошенной невесты, и слабо улыбаясь в ответ на встревоженный взгляд матери.
Слово свое Регина сдержала. Лида и правда ни в чем не нуждалась. Большой просторный дом, который Алику отстроили родители рядом со своим. Любые капризы «на красоту» или «тряпочки». Регина сама возила невестку по магазинам, требуя, чтобы та выглядела «достойно» для мужа. И Лида с радостью принимала ее помощь и прислушивалась к советам. Все-таки, кто лучше может знать мужчину, чем его мать?
Вот только Алику все это было не нужно. Прошло всего пару месяцев после свадьбы, и он уже даже видеть не хотел свою новоиспеченную супругу.
- Уйди, пожалуйста…
Эту фразу Лидия слышала чаще, чем собственное имя. Алик не грубил, не хамил, не поднимал на нее руку. Он просто не смотрел в ее сторону и это было хуже любой пытки. Лида крепилась, уговаривая себя, что нужно слушать свекровь, которая все твердила о том, что время лечит и все наладится.
Только ничего не налаживалось, а становилось только хуже.
Когда Лида узнала, что ждет ребенка и поделилась своей радостью с мужем, Алика словно подменили. От апатичного, ушедшего с головой в свои переживания, мужчины, ничего не осталось. Теперь рядом с Лидой был настоящий зверь. Вся та печаль и недовольство, которые копились у него на душе, словно вышли наружу, раскланялись с хищной усмешечкой на тонких, злых губах, и заявили о себе так, что Лида впервые увидела в Алике не объект своих девичьих грез, а живого человека со своими эмоциями и желаниями, растоптанными безжалостной судьбой.
То, что творилось за закрытыми дверями красивого ухоженного дома Лиды, так и осталось тайной для многих. Не знали родители Лиды о том, что происходит с дочерью. Не знал Саша, который едва женился и теперь, окрыленный, ждал появления на свет своего первенца. Не знали немногочисленные подруги Лиды. Никто… Кроме Регины, которая однажды стала невольной свидетельницей того, как сын доносит до жены свою точку зрения, но промолчала, а потом попросила невестку быть снисходительнее к своей «половинке», и Лены.
Именно Лена положила конец тому, что происходило с Лидой.
В тот день Елена возвращалась из города, где была на приеме у врача, совершенно счастливой.
Врач, размазывая датчиком по животу Лены прохладный, немного противный, гель, улыбался:
- Ну что, мамочка? Сказать вам, кого ждем? Или сюрприз будет?
- Ой, скажите! Я ж не дотерплю!
- Мальчишка! Хороший такой парень получается! Порадуете мужа?
- Конечно! Он так о сыне мечтает! Хотя, говорил, что и девочку тоже хочет…
- Тогда жду вас еще раз! А может, и не раз! Через мой кабинет много женщин проходит, но, честно скажу, такой истинно русской красоты я не видел уже давно. Не тяжело? – протягивая пачку салфеток Лене, поинтересовался врач, глядя, как она привычным движением свернула толстую тугую косу, споро загоняя в пучок шпильки.
- Да нет! Я привыкла. Бабушка говорила, что коса – жены краса. И муж мой тоже так считает. В бане расплетет мне ее сам, лицом зароется в волосы и млеет…
Лена, поняв, что сболтнула лишнего, густо покраснела, и отвернулась, приводя себя в порядок. Ей, неискушенной в беседах с «умными» людьми, было стыдно.
Разболталась! Да кому какое дело, что у тебя дома, а уж тем более, в бане, творится! Глупая…
Сердясь на себя, она не увидела, как улыбнулся врач, думая о чем-то своем и не поняла, за что он поблагодарил ее.
Она бранила себя всю дорогу до дома, но, подъезжая к поселку, спохватилась. Нельзя же! Радоваться надо, ведь счастье скоро!
Предвкушая, как обрадует мужа, Лена торопилась домой, но природа сыграла с ней злую шутку, и она решила, что забежит к Лиде, что жила куда ближе к остановке автобуса, на минутку и, заодно, сообщит ей, что та станет тетушкой для мальчишки, а, значит, нет необходимости скупать пачками бантики и платьица, как грозилась золовка.
Калитка Лиды почему-то была не заперта и Лена, не успев толком удивиться, пролетела по дорожке, толкнула дверь в дом и ухватилась за ручку гостевого туалета на первом этаже. Она готова была уже войти туда, отложив объяснения с Лидой, но замерла, прислушиваясь, а потом кинулась в просторную гостиную, откуда донесся стон.
Алик стоял над лежащей на полу Лидой, занеся над головой массивную вазу, подаренную на их свадьбу родителями Регины. Пятна на светлом ковре и свободных домашних брюках Лиды сказали Лене если не обо всем, что произошло между супругами, то о многом.
Она не думала даже мгновения. Кинулась к Алику, схватила его за руки, не давая свершиться непоправимому, и закричала:
- Не смей! Там же ребенок!
Легкое, почти незаметное движение, и Лена полетела на пол рядом с Лидой. Острая боль резанула, разрывая реальность пополам, и тут же притихла, затаившись до времени, но подняться Лена уже не смогла. Подползла к Лиде, закрыла ее собой, и заревела, захлебываясь от обиды и страха:
- Уйди! Уйди…
Знакомое слово зазвучало снова в стенах дома, который должен был стать счастливым, сложись все иначе, и Алик опомнился. Отшвырнув в сторону вазу, он схватился за голову и кинулся вон из дома, еще не понимая, что только что натворил.
Ребенка Лена потеряла…
Лида билась в истерике, оплакивая свой неудавшийся брак и несостоявшееся материнство, а Лена, словно растеряв последние слезы в той комнате, что стала ее кошмаром, виновато отворачивалась от мужа.
- Прости…
Саша, решив проблему с родителями Алика, которые собрались было срочно отправить сына к каким-то дальним родственникам, заставил сестру написать заявление.
- Не прощу, если решишь, что ему это должно с рук сойти. Он ответит!
- Саша! Я все сделаю… Только попроси Лену, чтобы простила меня! Господи, почему…
Лена, как только врачи разрешили ей вставать, сама пришла в палату Лиды и молча обняла ее.
- Леночка…
- Молчи! Все у нас еще будет, поняла? И дети, и радость. Не сейчас, но будет…
Лида заходилась в слезах, а Лена только крепче прижимала ее к себе, глядя на Сашу, который стоял в дверях палаты, совершенно сухими глазами. Отревет и отпричитает она все дома, прижавшись к мужу и тая даже от него ту боль, которая раздирала душу.
Не сразу, далеко не сразу, но все наладилось.
Лида уехала в город, чтобы хоть немного отвлечься и забыть о том, что произошло. Регина, не смея просить встречи с бывшей невесткой, прислала своего юриста с документами на квартиру и счет в банке, открытый на имя Лиды. Поразмыслив, Лида «отступные» приняла, но деньги трогать не стала до поры до времени.
Пригодились они позже, когда Лена, пройдя обследование, узнала, что у нее серьезные проблемы и ребенка она выносить не сможет.
Именно тогда Лида приехала и настояла, чтобы брат отвез жену в Москву.
- Поезжайте, Саша! Нужно сделать все, чтобы Лена смогла стать матерью! Это я во всем виновата! Мне и исправлять!
- Ты-то в чем виновата? Ты, то ли, все это сотворила? – Александр обнял сестру, благодаря.
Но Лида отстранила брата, посмотрела ему в глаза, и покачала головой:
- И я тоже… Может быть даже больше, чем Алик…
Она так никогда и не рассказала ни Саше, ни родителям, что год спустя получила письмо от бывшего мужа, которое он прислал ей из колонии. В нем Алик просил прощения у Лиды и Лены. Письмо это Лидия невестке своей показала, а потом сожгла, чтобы никогда уже больше не вспомнить ни о своей несчастливой первой любви, ни о человеке, который был для нее дороже собственной жизни…
Замуж во второй раз Лидия вышла спустя пять лет. Муж ее был человеком простым, работящим, стихов не писал и в тонкие материи предпочитал не вдаваться. Зато любил Лиду, уважал ее родителей, а с Сашей и Леной подружился почти сразу, как только понял, что из себя представляют эти люди.
Жили Лидия с мужем в городе, наотрез отказавшись возвращаться в поселок, и Лене, волей-неволей, пришлось взять на себя заботу о родителях Саши. Их она давно уже называла мамой и папой, и, не смотря на суровый характер отца Саши, и некоторое недовольство в свой адрес его матери, любила, прощая маленькие слабости и точно зная, что случись беда, ей будет кому помочь.
Свекровь выхаживала Лену после больницы, утешая и твердя, что все наладится. Лена покорно ела суп, который Мария Ивановна, мать Саши, варила для нее, не желая слушать возражений, и тихо благодарила:
- Спасибо, мама…
Это слово давалось ей легко, ведь свою мать Лена почти не помнила. Она прекрасно знала, как отзывались о ее семье в поселке, и была благодарна родителям Саши за то, что те не стали слушать сплетни, а просто дали ей дом.
Мать Лены была «непутевой». Меняла мужей, как перчатки, мечтая «устроить» свою жизнь и все дальше отодвигая себя и единственную дочь от этой цели своим образом жизни. Лена кочевала вместе с ней то по родственникам, то по «папам», которые менялись так часто, что девочка не успевала толком запомнить их имена. Кто был ее настоящим отцом, Лена не знала. Мать об этом не говорила, наотрез отказавшись отвечать на Ленины вопросы.
- Тебе зачем?! Я знаю и ладно.
Когда Лене исполнилось пять, мать замерзла под чьим-то забором, возвращаясь с очередной попойки. Она перепутала в темноте переулки и просто не дошла до своей калитки, напрочь забыв о дочери, которая ждала ее в выстывшем за ночь чужом доме очередного «папы»…
Лену нашли только на следующий день. Она сидела тихо на кровати, укрывшись всеми одеялами, которые смогла найти, и пыталась согреться, прижимая к себе тощую кошку. Мурка эта, непонятно кому принадлежавшая и как-то попавшая в дом, почти сутки просидела рядом с ребенком, не сделав ни единой попытки уйти, чтобы хотя бы напиться воды или найти что-то съестное. Она грызла вместе с Леной черствую горбушку, завалявшуюся после очередного «праздника», который мать девочки ушла «продолжать» к соседям, и снова сворачивалась на коленях притихшей Лены, грея девочку и охраняя ее.
Люди, которые пришли за Леной, не сразу смогли подойти к кровати, потому, что, тощая, страшная в своем гневе, кошка кидалась на всякого, кто смел протянуть руки к ребенку.
Далась она только Лениной бабушке. Суровая Зинаида Яковлевна приехала сразу, как только узнала о случившемся, оглядела с ног до головы тщедушную фигурку внучки, которую не видела до этого не разу, так как вдрызг разругалась с собственной дочерью и заявила, что знать ее не желает.
- Ты, что ли, Лена?
- Я…
- А чего мямлишь? Говори внятно! Я – бабушка твоя. Со мной стесняться не велю! Поняла?
- Да…
Лена посмотрела повнимательнее на странную женщину в черной кружевной косынке, и уже твердо, без страха, повторила:
- Да!
Зинаида Яковлевна засунула под мышку кошку, потом внучку, а потом сухо поблагодарила тех, кто не отправил ребенка в приют, а догадался позвонить ей.
Именно тогда впервые проявилась способность Лены чувствовать людей, дарованная ей то ли природой, то ли небом, в качестве компенсации за все «хорошее», что выпало на ее долю.
С бабушкой Лена общий язык нашла не сразу. Ей пришлось немало постараться, чтобы Зинаида Яковлевна сменила гнев на милость. Гнев этот Лены никак не касался, но она была продолжением той, что принесла так много горя своей матери, и Зинаида далеко не сразу уяснила для себя, что внучка – это не дочка, и больше этой маленькой сероглазой девчонки на свете ее никто любить не станет. А поняв это, она, пусть и не сразу, но открыла свое сердце новой привязанности, и Лена росла в любви и заботе почти до окончания школы. Бабушка ее заболела, когда Лена готовилась поступать в училище. И вопроса, как быть, у девушки не возникло даже на мгновение.
- На кого я тебя брошу, бабулечка? Нет-нет! И тут работы хватит! На почту, вон, устроюсь. Вот встанешь, поправишься, и я уеду. А пока, давай-ка мы не будем с тобой спорить.
Зинаида Яковлевна, перенеся два инсульта, ушла через год, успев еще познакомиться с Сашей и доверить ему свое сокровище.
- Береги ее, Сашенька! Таких нынче уж не делают…
Александр к словам Лениной бабушки прислушался самым внимательным образом. И жену свою берег как мог, стараясь сделать ее жизнь легкой, насколько это было возможно.
- Саш! Ну зачем ты коров подоил сам?! Почему не разбудил меня? – Лена, сонная еще, обнимала мужа и отбирала у него подойник.
- Выспалась? Вот и хорошо! – Саша посмеивался и широким жестом приглашал жену к столу. – Кушать подано! Смотри, какой я завтрак сварганил! Нравится?
Лена удивленно ахала и принималась нахваливать мужнины блины, благодаря небо за то, что подарило ей такое счастье.
Первую дочь Лена родила спустя почти десять лет после свадьбы. Долгое лечение все-таки дало результат, и Лида ревела от души, прижимая к себе годовалого сына, и глядя как брат впервые принимает на руки крошечную дочку.
Прошло еще несколько лет и Лена успокоилась, приняла то, что матерью ей больше уже не стать, по уверениям врачей, и приучила себя радоваться тому, что есть. А разве мало?! Муж, ребенок, дом – полная чаша, и родственники, которые не то, что косо не глянут, а наоборот, ждут ее, называя не иначе, как Леночкой.
Судьба, глядя на эту женщину, улыбнулась еще раз и удивила Лену сыном. Подарок был принят с радостью и благодарностью всем семейством, а не только Еленой.
Одно огорчало ее. После пройденного лечения и появления на свет совершенно незапланированного, но такого любимого сынишки, она начала набирать вес. И что бы ни делала, «согнать» его никак не получалось. Потому и не спорила она с Лидой, принимая ее упреки и понимая, что золовка права. Худеть надо!
Вот только как?!
Чего только Лена не пробовала! И на диетах разных сидела, и к врачу в город ездила, и даже беговую дорожку позволила Саше купить, хотя долго смеялась, когда он предложил отдать одну комнату в доме под маленький спортивный зал.
- Поставим пару тренажеров и вперед!
- Саша! У меня таких тренажеров… Две мычат, пять хрюкают, а еще много-много крякают да кудахчут! Плюс огород! Куда там тем спортзалам! Вот только результата ноль! Ты скоро меня на какую-нибудь модель променяешь. Правильно Лида говорит, надо себя в порядок привести…
- А ты ее слушай больше! – Александр обнимал жену. – Разве любят за тонкую талию или цифры на весах? Нет, Леночка! Не за это…
- Саш, я знаю… Но сама хочу найти уже у себя талию, а то как-то совсем тоскливо уже…
- Тогда чего спорить? Все! Решено! Покупаем тренажер!
Тренажер был куплен, установлен, и Лена повесила на его ручку сантиметровую портновскую ленту, за которую хваталась после каждой тренировки. Ну как?! Есть уже талия? Ау!
Талия появляться не спешила…
А потом Лене стало совершенно не до того.
Болела свекровь и хозяйство родителей легло на плечи Лены, так как на лечение нужны были немалые средства и Александру пришлось устроиться на работу вахтовым методом.
Лена вертелась как белка в колесе, напрочь забыв о своей «красоте» и проблемах с весом. Какое там! Тут бы успеть за всеми! Дети, свекровь, не желающая вставать и плачущая каждый раз, когда речь заходила о том, что нужно делать упражнения и пытаться восстанавливаться после перенесенного инсульта. Лена вспомнила все, что пережила с бабушкой и точно следуя рекомендациям врачей, поставила себе целью поднять на ноги ту, что заменила ей маму. Свекор, который категорически отказывался жить без супруги, тоже добавлял свою ложку дегтя в, казалось, устоявшуюся и сложившуюся Ленину жизнь. И она ревела тихонько в подушку вечерами, стараясь, чтобы этого не увидели Саша и дети, жалея всех, кто рядом, и не понимая, как помочь им справиться с тем, что происходит.
Решение пришло само собой и, как это обычно бывает, совершенно неожиданно.
У Лены порвались любимые джинсы.
Она давно уже забыла, что такое наряды, предпочитая удобную одежду, в которой легко было управляться с делами. Но, учитывая размер, находить такую одёжку Лене становилось все сложнее. Джинсы, которые хорошо сидели и не выглядели бы так, словно их напялили, потому, что ничего другого не нашлось, стали для Лены настоящей проблемой.
Поручив приехавшей погостить Лиде присмотр за матерью и детьми, Лена собралась в выходной по магазинам.
- Купи себе что-нибудь красивое, Ленок! Давай, я тебе денег дам, а?
- Есть у меня! Саша перевел зарплату свою вчера. Только я на себя ничего тратить не буду. Джинсы куплю и ладно! Других забот полно.
- Вот почему ты такая вредная, а? Неужели тебе самой не хочется быть красивой? Быть женщиной?
- Хочется…
Лена ответила так тихо, что Лида не сразу ее расслышала. Глядя на закрывшуюся за невесткой дверь, Лида решила, что со сложившейся ситуацией надо что-то делать.
Пока она гадала, что да как, Лена доехала до города и забежала в любимый магазин, где всегда находила для себя что-то по размеру.
- Леночка! Здравствуйте! Давно вы у нас не были! – хозяйка маленького магазинчика знала постоянных покупателей наперечет. – Что-то определенное ищете или можно предложить вам новинки? Ой, я такие платья привезла в этот раз! Будете Дюймовочкой!
-  Куда уж мне! – Лена невесело усмехнулась, и покачала головой. – Джинсы мне нужны новые.
- И только?! Лена, послушайте меня, примерьте платье. Просто примерьте! Я же не заставляю вас его покупать! В конце концов вы уже здесь. Потратьте лишнюю минутку, а? Мне ведь тоже интересно, как оно сядет. Вы все, девочки мои, себя очень не любите. Чуть вес набрала и все! Ни о чем нарядном слышать не хотите! А мне кажется, что это неправильно! Леночка, вы красивы! Да, не стандартной красотой, но красивы же! Я, когда вас вижу, сказки вспоминаю, которые мне бабушка в детстве читала. Про царевен русских и богатырш. Именно такими я их себе и представляла! Не досками плоскими, а вот такими как вы! Мягкими, нежными, способными весь мир обнять и исцелить! Почему-то я нисколько не сомневаюсь, что вы на такое способны! И меня так и подмывает предложить вам примерить какой-нибудь старинный сарафан. Он вам очень бы подошел! Парчовый, тяжелый, с красивой вышивкой. Но такого у меня нет, а есть платье. Сделайте мне одолжение, примерьте его! Я вас прошу!
Лена сама не поняла, как согласилась. Было в сказанных ей словах что-то такое, что она покорно дала помочь натянуть на себя тяжелый шелк и повернулась спиной, прося застегнуть молнию.
Увиденное в зеркале поразило ее. Да она ли это?!
Темная, цвета ночи, ткань струилась, обволакивая ее тело, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Нет, конечно, Дюймовочкой Лена в одно мгновение не стала, и все, что было ее, при ней и осталось. Но нашлось и то, что она уже не чаяла найти. Талия… Она все-таки была. Не такая, как в молодости, когда она выходила замуж за Сашу, и не такая, как тогда, когда она молилась под кабинетом столичного профессора, прося небо подарить ей ребенка. Но она была…
А еще было что-то такое, что заставило Лену поднять руки, выдернуть из волос шпильки и тряхнуть головой, отпуская на волю золотой водопад, которым так гордился Саша.
И хозяйка магазина ахнула, потянувшись за телефоном.
- Можно?! Лучшей рекламы и не придумать! Я сниму так, чтобы лица не было видно, если хотите.
- Ну почему же? – задумчиво протянула Лена, глядя на себя в зеркало. – Пусть…
О чем она думала в тот момент, Лена не рассказала никому. Даже мужу. Но, упаковав джинсы и купленное платье, она зашагала к остановке так бодро, что удивилась сама себе. Давно назревшее, выпестованное, рвалось на волю, и она впервые в жизни, готовясь к серьезному разговору, не подбирала тщательно слова, как учила ее когда-то бабушка.
- Папа! Лида! Вы где?
На ее крик из кухни выскочила Лида с Ванечкой на руках, а из комнаты Марии Ивановны пришаркал отец и Лена уперла руки в обширные свои бока.
- Значит так, дорогие мои! С сегодняшнего дня мы живем по-новому! Ясно? Лида! Мне нужен твой муж!
- Зачем это? – перепуганная Лида так прижала к себе ребенка, что Ваня возмущенно пискнул и потянулся к матери.
- Затем! – отрезала Лена. – Саша приедет только через две недели, а веранду надо переделать срочно!
- Какую веранду? Ты о чем?!
- А все о том же! Мать уложили в одной комнате, вот она и ноет да вставать отказывается. Надо вход на веранду переделать и сделать так, чтобы мама могла гулять. Что ты там про деньги говорила? Есть лишние? Вот и поезжайте в город да привезите ей коляску. Будем работать по-другому! Поднимать ее надо, если сама вставать не хочет. А мы все о своем удобстве думаем!
Лида ошарашенно кивнула.
- Теперь вы, папа! Что это вы киснете, как простокваша?! Сколько можно?! Мама на вас смотрит и туда же – жить отказывается! Все на меня скинули и рады!
- Леночка, зачем ты так…
- Затем! Хоть кто-то подумал, как мне тяжело на два дома управляться с детьми на руках? Нет! Этак я скоро не только талию, я себя скоро не найду, ясно?! Все!
Хватит! Вы мне нужны! Работы – не оберешься, а он тосковать придумал! Нечего!
Лена отобрала у Лиды сына и расцеловала его в пухлые щеки.
- Раз! – она прижала к себе прибежавшую дочку. – Два! И у Лиды скоро трое будет! Что ты на меня так смотришь? Думала, я не замечу? Радостью, дорогая моя, делиться надо, а не глупостями всякими маяться! Папа! Чем вам не аргументы? Вон сколько! А вы чего удумали?!
Лена вручила деду хохочущего внука и поманила за собой Лиду.
- Пойдем! Покажу, что купила!
- А обед как же?
- Потом! Я свою талию сегодня нашла, Лидочка! А это нужно отметить! Папа, ставьте чайник! Я ваш любимый торт привезла.
И они отметят.
Сначала удачные поиски Лены, а потом рождение еще одного члена семьи, который дастся Лиде не просто, но принесет столько радости, что она тут же забудет о проблемах, едва возьмет на руки еще одну частичку своего будущего.
А еще через год на просторной перестроенной веранде родительского дома соберется вся семья. Лена, именинница, поминутно одергивая все еще непривычное нарядное платье, накроет на стол и шепнет что-то на ухо вертящемуся рядом сынишке.
И на весь дом раздастся звонкий детский крик, заставляя взрослых улыбнуться и поспешить на зов:
- Долго вас еще ждать?! Бабулечка иди скорее! Мама сказала, что ты и так красивая!
И вся семья замрет на минутку, глядя как осторожно, словно боясь упасть, переступит порог пожилая пара. И для Лены не будет награды дороже, чем тихое мамино:
- А Леночка где? Почему я ее не вижу?
И она шагнет навстречу родителям, а потом окинет взглядом стол, проверяя, всего ли хватает, и улыбнется мужу.
- Все на месте! Живы, почти здоровы и своими ногами. А что еще надо? Можно начинать!