Из тьмы времён, или Дело о похищениях

Крик младенца и безумный женский смех наполняли пещеру. На стенах плясали оранжевые блики пламени. В горячем воздухе извивались полуобнажённые потные тела жрецов и жриц. Светлана с ужасом смотрела, как верховная жрица взяла из рук хохочущей босоногой женщины в белой длинной рубашке покрасневшего от крика и жары голого младенца и, пройдя несколько шагов в сторону огромного рогатого чудовища, бросила ребёнка в его раскалённые руки с растопыренными пальцами, по которым безвольное тельце скатилось в пылавший перед идолом огонь. В этот момент над головой истукана что-то замерцало, полыхнуло, и под сводом начала появляться гигантская морда с жутким оскалом и наполненными мраком глазами, от взгляда которых всё внутри готово было превратиться в холодный камень. Хохочущая женщина упала в конвульсиях, её длинные растрёпанные волосы разметались по полу.
– Света, Света! Проснись! – Виталий тряс жену за плечи, пытаясь вытащить её из постоянно повторявшегося кошмара.
Светлана открыла глаза, лицо и подушка были мокрыми от слёз. Она не помнила, что с ней произошло около месяца назад, словно кто-то вырвал её из жизни на целых пять дней. Но твёрдо знала, что хохочущая растрёпанная женщина из её сна – это она сама, а несчастный младенец – её пропавший полугодовалый сын Андрей, такой долгожданный…
Виталию показалось, что нараставший внутри стон сейчас разорвёт его грудную клетку.

Александр Иванович Кокорев вновь и вновь просматривал порядком растолстевшую папку. Документов было много, а зацепок почти никаких, впрочем, как и свидетелей. Молодые мамы вместе с младенцами начали пропадать больше трёх месяцев назад. Уже семь случаев, последний произошёл позавчера. Никакой информации о том, что стало с младенцами, до сих пор нет, но были найдены трупы трёх женщин, небрежно присыпанные хвоей и листьями в небольших углублениях в лесу. Все они умерли вследствие отравления сильнодействующими наркотическими веществами. Лишь Светлана Николаевна Самойлова была обнаружена живой на трассе, ведущей в республиканский центр. В полубессознательном состоянии, грязная и оборванная, она бормотала что-то о пещере, огне, рогатом истукане, её слова постоянно перемежались с вскриками и всхлипами. Неделей позже, после курса восстановительной терапии, ситуация совершенно не прояснилась, женщина ничего не могла вспомнить, кроме ужаса и обрывков картин, о которых бормотала изначально. Местные следователи пришли к выводу, что это галлюцинации, вызванные наркотиками, которыми её пичкали похитители, а потому не имеет смысла брать их в расчёт. Не могла Светлана Николаевна вспомнить и того, как оказалась на трассе. Вот она гуляет в парке с коляской, а вот перед ней смутно проступает лицо водителя-дальнобойщика, трясущего её за плечи и что-то испуганно кричащего кому-то за его спиной.

Светлана устало закрыла глаза, и воздух мгновенно задрожал от нестерпимого зноя, крик и хохот наполнили уши, казалось, что душа высасывается из тела через огромную наполненную крутящимися тенями воронку. Звонок телефона резко вырвал её из этого состояния.
– Здравствуйте, Светлана Николаевна! Это следователь Кокорев Александр Иванович. Я прибыл из Петрозаводска и хотел бы встретиться с вами.
– Да, конечно, но я ничего не смогу добавить к тому, о чём уже рассказывала местным следователям.
– И всё же давайте встретимся. Вы сможете подойти сегодня к пятнадцати часам?

Александр Иванович слушал сбивчивый рассказ, наполненный обрывочными воспоминаниями то ли о галлюцинациях, то ли о реальных событиях, о сне, который мучил женщину, стоило ей закрыть глаза. Спрашивал и переспрашивал, снова и снова. Он видел, что говорить Светлане очень тяжело, но чувствовал, что-то всплывает в его памяти, какая-то ниточка, за которую просто необходимо зацепиться. И вдруг словно вернулся на пятьдесят лет назад и услышал голос отца, ныне покойного, рассказывающий ему, мальчишке, про серию исчезновений людей, за которой стоял какой-то культ. Дело тогда вёл один из сослуживцев отца, но по некой причине после очередного случая его отстранили.
После того как потерпевшая ушла, Александр Иванович сделал срочный запрос в архив по поводу дела пятидесятилетней давности, также его интересовала информация о следователях, которые хоть как-то были причастны к нему. Возможно, с кем-то из них удастся встретиться. Не всегда всё можно узнать лишь из документов.

Небольшой мужской монастырь прятался на опушке соснового леса, вплотную подступившего к его высокой деревянной ограде. За монастырём начиналась заболоченная местность, заросшая травами и морошкой. Настоятель, отец Мефодий, внимательно выслушал Александра Ивановича и, немного помолчав, поманил к себе послушника:
– Степан, ты всё слышал. Иди к отцу Иоанну, расскажи ему о нашем госте и узнай, примет ли он его. Да не задерживайся. – А вы пока чайку попейте с баранками, – обратился к следователю.
Через полчаса Александр Иванович шёл быстрым шагом вслед за Степаном к находящейся в стороне от монастыря одинокой келье схимонаха. Сможет ли встреча с отцом Иоанном, носившим пятьдесят лет назад имя Константин Семёнович Савельев и работавшим следователем уголовного розыска, помочь ему?
Келья схимника наполовину вросла в каменистый холм, в ней было тесно и довольно-таки прохладно. Отец Иоанн, старик с длинной седой бородой и густыми седыми бровями, пристально разглядывал вошедшего. Потом кивнул:
– Рассказывайте.
Александр Иванович подробно, насколько это было возможно, имея так мало информации, изложил дело, не забыв упомянуть и причины, по которым оказался тут. Выслушав, старец заговорил:
– Пятьдесят лет назад, как вы уже должны знать из архивных документов, некая группа лиц приносила в жертву младенцев в надежде призвать в наш мир кровожадного языческого бога, а по православному – демона, Молоха (или Ваала, Баала, Хаммона – у него множество имён). С большим трудом тогда удалось выйти на след, вырвать из рук жрецов шестого из похищенных младенцев, мать которого, к сожалению, врачи спасти не смогли. Но нигде в документах вы не найдёте упоминания, что милиционеры, ворвавшиеся в пещеру, увидели странное рогатое существо, возникающее из ничего у них на глазах, описание ужаса, сковавшего их на месте в первые мгновения. Лишь голос монаха, упоминание о котором также отсутствует в документах, привёл их в чувство, а молитвы, крест и святая вода развеяли формировавшуюся сущность (надо сказать, далеко не сразу и с большим трудом).
– А почему вас тогда отстранили от дела?
– Пятыми из похищенных младенцев и их матерей были мои жена и пятимесячная дочь. Они погибли.
Александру Ивановичу показалось, что глаза старика наполнились влагой, но схимник спокойно продолжил:
– После задержания преступники рассказали, что вызвать демона возможно только раз в пятьдесят лет. Для этого каждые пятнадцать дней нужно приносить в жертву младенца, при этом мать должна присутствовать на ритуале и радостно смеяться. Поэтому женщин тоже похищали, накачивали веселящими веществами. Веселье заканчивалось конвульсиями и смертью. Таких обрядов должно быть совершено восемь, и с каждым обрядом демон будет проявляться всё больше и больше... Удивительно, что сейчас одной из женщин удалось не только выжить, но и выбраться.
– Врачи сказали, что, если бы помощь подоспела на полчаса позже, то она бы уже не понадобилась.
Пламя в лампе на столе замерцало, и старец подлил керосин.
– Отец Иоанн…
– Я знаю, о чём вы хотите попросить меня. Я помогу. Без монаха или священника туда соваться нельзя. Да и священник не всякий подойдёт. Я ведь в монастырь ушёл после того дела пятидесятилетней давности, а наставником моим стал схимонах Варфоломей, ходивший с милицией в пещеру. Многому научил меня старик, упокой, Господи, его душу, – отец Иоанн размашисто перекрестился.
Когда Александр Иванович уже выходил из кельи, схимник окликнул его:
– Да, только что вспомнил. Мать и младенца готовят к ритуалу пять дней, считая день похищения. Все пять дней женщину держат на наркотиках в невменяемом состоянии, поэтому ваша выжившая ничего не помнит. В ночь с пятого на шестой день совершается жертвоприношение.
Следователь вздрогнул: сегодня пятый день, как произошло седьмое похищение. Перемена в лице посетителя не осталась незамеченной отшельником:
– Делайте, что можете. Не всё в наших силах. Найдите пещеру, спасите восьмых младенца и женщину. Они пока не похищены, но будут, уверяю вас. И… не дайте демону проникнуть в наш мир.

Большая часть республики покрыта хвойными и смешанными лесами, а её рельеф представляет собой холмистую равнину со множеством озёрных котловин, плоских и возвышенных скал, глыб и валунов. Всё это крайне затрудняло поиск пещеры, где обосновались демонопоклонники. Ситуацию усложняли и многочисленные реки и озёра. К тому же, из-за разветвлённой сети катакомб на западе в виде сложного и весьма запутанного лабиринта, производить розыск приходилось не только на поверхности земли, но и под землёй. И делать это нужно было аккуратно, без лишнего шума, чтобы не вызвать панику среди населения и не спугнуть преступников. Правда, по поводу преступников Александр Иванович был уверен, что те ни при каких обстоятельствах не отступятся и сделают всё для завершения призыва.
Задействовали собак. В архивах нашли подробные карты катакомб. Обратились за помощью к лесничим и охотникам.
Снова всё повторилось: мать с младенцем бесследно исчезли. За два-три дня до этого были обнаружены ещё два трупа молодых женщин. А ещё через пару дней поиск пещеры наконец-то увенчался успехом. В ней никого не было. При свете фонарей удалось разглядеть покрытые копотью стены и свод. Фигура истукана в три человеческих роста занимала значительное место. На плечах красовалась клыкастая голова с кривыми рогами. Протянутые вперёд руки нависали над массивной жаровней. Обследование стен показало, что вход в пещеру был только один, наполовину заваленный осыпавшимися камнями и заросший можжевельником.

Оперативники и спецназ окружили пещеру, которая вот уже три дня была под постоянным наблюдением. Александр Иванович и отец Иоанн укрылись в неглубоком овраге. Стемнело. Свет полной луны проникал сквозь кроны деревьев, длинные тени шевелились, когда порывы ветра раскачивали тяжёлые ветви. Послышалось уханье филина. Где-то вдалеке завыл волк, откликнулся другой. Захлопали крылья ночной птицы, взлетевшей с росшей поблизости старой осины. А преступники всё не появлялись. Близилась полночь.
Отец Иоанн закряхтел на своём неудобном лежаке:
– Что-то не так. Они уже должны быть там.
– Но ведь никого не было, – возразил неуверенно следователь.
– А я говорю, нужно идти. Там они. Командуй. Упустим.
После минутного колебания Александр Иванович подал сигнал, и спецназ, а следом и оперативники ворвались в пещеру.

Увешанная блестящими металлическими украшениями женщина с узорами на лице, нанесёнными фосфоресцирующей краской, держала в поднятых руках вопящего младенца. Рядом другая женщина, растрёпанная, в белой рубашке до пят, беспрерывно хохотала, при этом размазывая по щекам бегущие из глаз слёзы. Несколько блестевших от пота тел извивались в ритуальном танце. И над всем этим под сводом пещеры нависало огромное полупрозрачное чудовище, которое, казалось, выползало из истукана, становясь всё больше и плотнее, всасывая воздух и свет вокруг себя. Ворвавшиеся остановились, не в силах сдвинуться с места. Голос схимонаха, начавшего читать молитвы, привёл следователя в чувство.
– Вперёд! – хотел крикнуть он, но губы едва зашевелились, а изо рта вылетело лишь нечленораздельное бормотание. Глубоко вздохнув, с невероятным усилием, всё же закричал:
– Вперёд! Егоров и Kемов, спасайте младенца! Стасов, Лесонен, Демьяненко, тушите огонь! Остальные – задержите жрецов!
Отец Иоанн, не переставая, читал молитвы, окропляя всё вокруг святой водой и осеняя крестным знамением. Рогатое чудовище уставилось на него бездонными глазами, чёрные вихри в которых готовы были поглотить схимника. Но, упав на колени, монах продолжал молиться, внятно и громко.
То ли крик следователя, то ли то, что демон начал слабеть, но полицейские вдруг очнулись и бросились выполнять приказы. Младенец оказался в руках оперативника. Вместе с обезумевшей матерью, у которой уже начались конвульсии, их удалось вынести из пещеры. Подлетевший вертолёт с реанимационным оборудованием ждал их. Жрецов в наручниках одного за другим доставляли на борт другого вертолёта. Верховная жрица визжала и царапалась, что-то выкрикивая на незнакомом языке побледневшему, но всё ещё ужасающему демону.
Александр Иванович заметил, как один из жрецов словно растворился в стене, потом другой.
– За ними! – махнул рукой спецназовцам и побежал сам.
В стене оказалась узкая щель, скрытая от непосвящённых взглядов скальным выступом. За ней открылся длинный коридор. Когда первый из преступников собрался свернуть в боковой проход, один из полицейских выстрелил ему в ногу. Беглец упал. Второй, споткнувшись об него, свалился сверху. Ещё через мгновение на руках обоих застегнулись наручники.
Вернувшись в пещеру, следователь увидел, как последние следы чудовища исчезли в воздухе. Отец Иоанн попытался подняться с колен, но покачнулся и растянулся ничком на полу, потеряв сознание.

– Ну, так как же демонисты попали в пещеру? – спросил схимонах, когда Александр Иванович навестил его в больнице. В окно ярко светило солнце, а возле кровати стояла подставка с капельницей.
– Они хорошо подготовились, – вздохнул следователь, отгоняя образ чудовища, всё ещё часто тревожащий его. – Коридор, который вёл в пещеру, не был указан ни на одной карте, так как жрецы вырыли его полгода назад. Не сами, конечно, нанимали рабочих, но те и понятия не имели, для чего он нужен. Входы в него хорошо замаскировали и со стороны пещеры, и со стороны коридора в катакомбах, откуда было сделано это ответвление. Кроме того, оба входа постоянно обрабатывались специальным составом, не позволявшим собакам почуять что-либо.
Отец Иоанн улыбнулся, вспомнив, как накануне посетил палату, где вместе с младенцем лежала спасённая совсем ещё юная женщина. Её взгляд уже успокоился, а улыбка, казалось, вот-вот тронет губы. Малыш что-то довольно лопотал, будто и не был совсем недавно в эпицентре кошмара. Медицина сегодня всё же не та, что пятьдесят лет назад. Бог даст, у них всё будет хорошо. А он будет молиться об этом.