Село Воронцовка доезжай не доедешь

Нет мира под оливами

Чем дольше живу, тем тверже убеждаюсь – всякие разговоры о том, что Россия наконец-то должна стать по-настоящему открытой страной, где существует истинная, а не опереточная демократия и где уважают права человека, не более, чем химера. Если допустить на самом деле совершенно невероятный вариант с победой политической оппозиции, ассоциируемой с Алексеем Навальным или с выступлениями на Болотной площади, то через какой-то период неизбежно все нынешние порядки в стране вернутся на круги своя. Прежде всего, имеется в виду тотальное бездушие, с которым сталкиваешься при обращении в любую инстанцию, будь то полиция, медицинское учреждение либо управляющая компания. Случись что, и вам не помогут – даже если, обивая пороги учреждений, будете хрипеть, сипеть и хватать скрюченными пальцами воздух, моля о спасении. Таковы ментальность и традиции в России. На каждом шагу наталкиваешься на законодательные препоны, запрет на фактически любую необходимую тебе информацию и, разумеется, на угрозы и шантаж – куда же без них в русском мире?

Экстренно, на «Скорой», отвез я в больницу жившую со мной женщину, у которой внезапно обострилось хроническое заболевание. При себе не было ни ее паспорта, ни полиса: в приемном покое заявили о намерении сигнализировать об этой неувязке в правоохранительные органы, где мне явно «светил» допрос с пристрастием. Между тем, предварительный осмотр показал – больная нуждается в срочной госпитализации, и кое-как удалось выбить для нее место в палате. Мою подругу прооперировали, ночь я провел около ее постели. Утром уехал на работу, в дальнейшем ежедневно проведывал в больнице эту женщину. При выписке ее забрали родственники. Мне же врачи не сообщили ни диагноз, ни адрес – на том основании, что по закону я для пациентки никто – не брат и не муж. Связаться лично с ней у меня не было возможности.   

Когда работал в колледже имени Гагарина, филиале Политеха, специалистом по связям с общественностью, произошел и вовсе возмутительный эпизод. Я опубликовал в печатном издании статью о биатлонистке, участнице сборной России, переехавшей из Саратова в Саранск. Казалось бы – что тут такого? Однако начальство в учебном заведении рассудило по-своему. Дескать, без согласования с ним не имел я права размещать в открытом доступе сведения о спортсменке, тогда – номинальной учащейся этого колледжа. Сама она уже дорогу забыла в «гагаринский» техникум,  дистанционно выполняя контрольные и по скайпу сдавая экзамены… Ссылку на злополучную статью отыскал в моем профайле куратор. Этот бывший сотрудник прокуратуры, молодой да ранний в смысле способности ломать судьбы невинных людей, немедленно вызвал к себе, чтобы скомандовать на счет заявления об уходе. И еще прошелся по моему пятидесятилетнему возрасту – мол, древне-ископаемым маразматикам, не понимающим корпоративных правил, пора отъезжать вперед ногами, а не создавать давление на грунт, плодя по достижении 65-и на хер ненужные пенсионные расходы. Примерно так высказался, напирая на фрикативное «г» выходца из казачьей дыры в Волгоградской области – эта особенность артикуляции для меня после начала известных событий на Украине – маркер подонка, уж не обессудьте. Видно, решили, пользуясь поводом, заменить вашего покорного слугу на девицу с ногами от ушей, чтобы делала приятное несостоявшемуся прокурору – невзрая на то, что я превратил сайт колледжа, затем вновь скатившийся до уровня мусорной ямы, в конфетку, готовя качественную информацию и фотографии. Бороться за должность, жаловаться в трудовую инспекцию, не хотелось, да все равно ничего не докажешь, когда ополчилась мафия из ректората. Меня ждал гораздо более плодотворный этап в «Комсомолке», связанный с постоянными разъездами. Но будь на моем месте кто-то другой, возможно, он быстро не свел бы концы с концами. За дверь выставили в разгар пандемии ковида – в момент, когда рынок труда фактически замер. Перечислили на банковскую карту 15 тысяч – гуляй. Моя дальнейшая участь не волновала никакую общественность.

«Ну, что скулишь?!», - вероятно, ответит кто-то, прочитавший мои откровения. - «Твоя ценность для социума – нулевая, вы – провинциальные писаки, в сущности, слабоумные Акакии Акакиевичи, ваше место возле параши». Соглашаясь – профессия журналиста не востребованная и не уважаемая ни в Саратове, ни даже, по большому счету, в Питере и в Москве, - сужу об этом на примере коллег, кого при попытках завязать диалог чиновники или бизнесмены нередко посылают на три веселые буквы, ничуть не боясь «четвертой власти» (Олег Дерипаска грубо отшил даже корреспондента федерального канала), - замечу: в обществе, где чинопочитание, культ блата, никто не гарантирован от неправды. С журналистами все ясно. А если взять фигуры посолиднее – глав крестьянско-фермерских хозяйств?

Благие перемены – только по указке сверху 

Хороший мой знакомый Владимир Викторович Волков, руководитель сельхозпредприятия в селе Воронцовка Екатериновского района, - без всяких примесей русский человек, крепко привязанный к земле, на которой жили многими поколениями его предки. С какой болью говорит он о том, что в советский период богатейшие земли в центральной России с черноземом, где пшеница ныне приносит урожай до ста центнеров с гектара, оказались брошенными в запустении! Нормальные дороги, водопровод, газ были диковинкой в здешних деревнях вплоть до 80-х годов, и в пропахших нафталином сельмагах не водилось ни колбасы, ни приличных конфет. А в горные кишлаки Таджикистана давным-давно протянули ветки голубого топлива, проложили автотрассы с твердым покрытием, кормили же так, что еда из ушей вываливалась. И что? Отблагодарили таджики щедрого «русского брата»? Ладно, речь, в общем-то, не о международной политике.

Я трижды брал на себя подготовку материалов о хозяйстве Владимира Волкова. И всякий раз красной нитью в этих статьях фигурировала тема дороги, по которой село сообщается с внешним миром. Заказчик публикаций требовал от автора жесткости и напористости в изложении темы. Мне, наоборот, приходилось гасить эмоции фермера, при трансформации эмоциональных речей в печатные знаки сбиваться на академичный тон. А иначе отправится статья, даже проплаченная, в корзину для отходов. У нас ведь не Испания, где можно писать в какой-нибудь ортодоксально-демократической Diario 16, не зацикливаясь на приличиях. Первые две моих корреспонденции о Воронцовке вышли в «Саратовской областной газете» и в «Комсомольской правде». Но с третьей не сложилось.

Ловлю себя на мысли – несмотря на принятый закон о местном самоуправлении и декларативное поощрение разного рода гражданских инициатив, все благие перемены в России происходят только по указке сверху. Да, за последние несколько лет центр Саратова преобразился, здесь появилась самая протяженная на Волге, притом, весьма благоустроенная набережная, многие главные улицы стали значительно чище, в обозримом будущем в городе запустят скоростной трамвай. Но все перечисленное не что иное, как реализованные партийные проекты под патронатом Вячеслава Володина: на правах председателя Госдумы тот привлекает в родной регион финансовые средства. Без этой креатуры Саратов при всех его потенциальных точках развития сейчас был бы маргинальным захолустьем, наподобие Ульяновска и Улан-Удэ. Хотите доказательств сказанному? Тогда познакомьтесь с историей мытарств фермера Волкова.

В начале июля этого года я позвонил Владимиру Викторовичу, желая узнать новое о состоянии дороги, о которой он так печется. «Нет, ничего не изменилось, вернее стало хуже», - отозвался вялым голосом аграрий. «Выходит, на предыдущую публикацию не было реакции?» - продолжаю допытываться. – «Если так, то необходимо вновь заявить в СМИ тему. Сотрудничаю с изданием Правительства области, это не желтая пресса, вас, наконец, должны услышать». Несколько минут довожу до фермера «незыблемые» аргументы в пользу нашего дальнейшего взаимодействия. «Не тратьте попусту свое красноречие, ваши заметки мне ничем не помогут», - возражает Волков. Возмущенный его неверием, убеждаю все энергичнее, и глава хозяйства сдается, - «Ну, приезжайте».

Унитаз для немцев   

Из Саратова до Екатериновки часа два на электричке. Потом нанимаю частного перевозчика до Воронцовки – село располагается на севере района, крупнейшего в Правобережье нашей области. В пути постоянно пропадает мобильная связь, однако и не хочется копаться в смартфоне, когда яркие летом пейзажи средней полосы России так манят и чаруют.

Достигнув Андреевки, центра муниципального образования, сворачиваем влево, движемся зигзагами улиц, проулков. Лента асфальта заканчивается. Формулирую посыл - крупное фермерское хозяйство несет убытки из-за неудовлетворительного состояния отрезка дороги, по которой движется вывозящий его продукцию автотранспорт. Такие предприятия составляют основу экономики района. Рабочие места, налоговые отчисления, доходы разного уровня бюджетов, поддержание инфраструктуры на селе – все складывается из деятельности этих производственных ячеек. В принципе, аграрный сектор чуть ли не единственный в Саратовской области стабильный источник благополучия. Не станет сельского хозяйства, и - громадный по территории регион моментально повалится на бок, словно торпедированный пароход «Лузитания».

Срезав угол, водитель выехал на пыльный проселок посреди разноцветных полей с ростками сельхозкультур, кратчайшим путем ведущий в Воронцовку. Я не увидел тех провалов на трассе, где, по словам Волкова, легковушка может уйти по самую крышу. Напоенный ароматом лугов, свежестью леса, ветерок, врываясь в открытые окна автомобиля, развеивает запах бензина в салоне, и проникаешься предчувствием почти что пушкинского Болдино. Воронцовка – старинное село. Его основатель в конце 17-го или в начале 18-го века - граф, представитель древнего рода, фаворит Петра Великого, - в дар от самодержца получил поистине райскую землю. Здесь дышит историей каждая пядь, сохранить это наследие – дело чести. На фоне живописных возвышенностей, что за пойменным лесом вдоль реки Еланки, в лучах солнца блестит позолотой купол церкви, возведенной в честь героев Отечественной войны 1812 года. Свято-Никольский храм в подмостках для проведения реставрационных работ, финансируемых за счет хозяйства Владимира Волкова. Это ли не добрый знак?

На улице перед зданием конторы сельхозпредприятия, несмотря на жару, кипела другая работа. Густо-черные массивы свежеуложенного асфальта курились едким сизым дымком. Переговариваясь на своем языке, смуглые гастербайтеры в оранжевых жилетах орудовали лопатами. Надо сказать, Воронцовку посещают и цивилизованные иностранцы: хозяйство у Волкова продвинутое, в нем много техники под зарубежными брендами, используются передовые агротехнологии. Для консультаций приезжают к фермеру специалисты из Германии. И вот после того, как один из них не нашел в себе решимости зайти в деревянный туалет на задах конторы, глава распорядился, чтобы в ее помещении установили унитаз и раковину, повесили зеркало. Все чин-чином: теперь и немцам хорошо, и свои работники оценили.

Владимир Викторович всегда радушно встречает гостей. Угощает домашними пирожками, чаем с медом, рожденным из молекул на благоухающих терпким ароматом угодьях, где скашивают сено. У фермера припасен рассказ о каком-нибудь его пращуре, непобедимом в кулачных боях деревня на деревню. Крепкое семейное древо Волковых, мощные его корни, глубокие! В 90-е годы глава предприятия, созданного на обломках колхоза имени Фрунзе, не дал растащить родовые земли всяким рейдерам, не поддался наездам бандитов. В последние же годы снова во весь рост поднялся вопрос о том, быть или не быть этому хозяйству в Воронцовке, выживет ли само село или исчезнет, став пепелищем с опустевшими домами, окна которых заколочены досками крест накрест, а дворы заросли «ведьминым» бурьяном.   

На честном слове и одном колесе 

        При въезде в село – производственная база: мехток и зернохранилища выглядят с иголочки. Значит, есть, где работать. Только вот молодежи здесь почти не встретишь. Народ продолжает разъезжаться.
 
- В теплое время года ситуация еще терпимая, но при снежных заносах почти невозможно добраться к нам, - поясняет Волков. – И тогда в экстренных случаях обращаюсь к жителю села, заслуженному механизатору России, для кого приобретен новый трактор К-744. Хоть на дворе ночь и метель, но труженик, отметивший свое 70-летие, садится за штурвал «Кировца», чтобы проложить путь. Кроме него, больше никто не расчистит трассу, которую перевозчики и местные жители прозвали «дорогой смерти». Это не просто фигура речи. Одного сельчанина скрутил приступ аппендицита, «Скорую» ждали несколько часов. Мужчина от боли уже лез на стену. Спасти его еще было можно, однако в медицинской карете растрясли человека так, что он умер, не доехав до стационара в Екатериновке.   

Медленно и тяжело, словно в страхе совершить непоправимое, большегрузные автомобили идут на 17-километровом участке между Воронцовкой и Андреевкой. Расчетный период движения на дистанции – два с половиной часа, если налегке. Шоферы зерновозов, возвращаясь из-под погрузки на предприятии Владимира Волкова, передают по рации о состоянии дороги, присылают видеосообщения в viber, предостерегая коллег от маршрута, где яма на яме. Однажды тут перевернулся миксер с бетоном из-за неловкого маневра водителя. Тот получил травмы в аварии.

Местами лежат груды щебня – например, на развилке, откуда часть пути ведет к селу Бутурлинка, где находится еще одно крупное фермерское хозяйство и проживает глава Андреевского муниципального образования. Засыпав щебень, пытаются укрепить полотно. Эффект, по сути, нулевой…

География партнеров ИП Волков обширная. Присылают транспорт закупочные организации из Ростова-на-Дону, Белгорода, Казани, других регионов. Кроме зерновых и семян подсолнечника, отгружаются в КФХ партии сои и льна. От пункта приемки урожая на предприятии за сутки отправляют в разгар работ по 20 автомобилей с продукцией. Зачастую же дальнобойщики отказываются ехать, прознав об особенностях дороги Воронцовка-Андреевка. Перспектива оставить на ходу бампер либо оторвать прицеп пугает и опытных водителей.

        Даже не обкашивают обочины
 
В Екатериновском районе вплоть до 2022 года межпоселковое сообщение было затруднено на большинстве направлений. Ввод в эксплуатацию автотрассы, ведущей на север района и в Пензенскую область – от Екатериновки на Альшанку, Андреевку и Бакуры, отремонтированной по нацпроекту «Безопасные и качественные дороги», воистину стал спасением для жителей ряда отдаленных сел, тративших часы, чтобы попасть в райцентр. Эта известная, как Петровский тракт, коммуникация имела плачевный вид, чем пользовались таксисты, выставлявшие за 50-километровую поездку сумму больше, чем за рейс в Саратов, до которого из Екатериновки 130 километров.

- Понимая значимость инициативы на местах, я и еще несколько фермеров при поддержке начальника районного управления сельского хозяйства Евгения Егорова обратились с ходатайством, где выразили готовность создать фонд ремонта нашей многострадальной дороги, - комментирует Владимир Волков. – В какой-то мере шаг отчаяния. Мне скоро 65, ждать манны небесной нет времени. Трассой всерьез не занимаются более десяти лет. Даже не скашивают траву с обочин, при этом сельхозпроизводители  выплачивают соответствующие налог, страховку. Запуск регионального шоссе через Андреевку до Бакур, облегчив путь к нам, внушил надежду – перестанем ощущать себя изгоями.

Еще раньше, в марте 2021-го, от имени наших жителей направили в приемную президента Российской Федерации письмо. И в нем подчеркивалось: дорога - важнейшая составляющая для нормальной жизни в селе, где школа, детский сад, медпункт. Каков итог серии обращений? Предложили нам скинуться на проектно-сметную документацию. Непонятно! Дорожное полотно ведь есть, и что тут проектировать? – удивляется фермер.

Миллионы за документацию

Содержать, а, тем более, строить дороги далеко не каждому аграрию по плечу. Эту статью расходов порой не вытягивает районный бюджет, на балансе которого межпоселковые трассы. Единственный вариант – войти в госпрограмму. Такую попытку предприняли фермеры, «привязанные» к автодороге Воронцовка-Андреевка. Увенчайся успехом шаг, и в силу вступило бы положение о 10-процентном софинансировании работ, что было бы приемлемо для самого Владимира Волкова. Демарш замер на стадии обращения в проектную фирму, где сначала за услуги выставили 3 миллиона рублей, считая вместе с расценками за археологические исследования, в которых нет необходимости в данном примере, потом запрашиваемая сумма возросла до 6 миллионов, вскоре речь зашла об 11 миллионах.

- Понятно, дорожные работы вкупе с экспертизой растут в цене иной раз не по дням, а по часам, но чтобы вот так - в арифметической прогрессии?! - отмечает Егоров.

Аппетиты коммерсантов из дорожной сферы, притом, не коррелируются с финансовым положением аграриев, испытывающих неудобства из-за изъянов инфрастуктуры. Для КФХ Волкова привезти горюче-смазочные материалы и средства сельхозхимии влечет, как минимум, двойные затраты в сравнении с хозяйствами, где удобный заезд. Фермер одновременно вынужден занижать отпускные цены своей продукции растениеводства. Таков закон логистики.

Где же выход? В конце концов, Владимир Волков не ищет виноватых, а просит ему помочь по праву руководителя одного из самых продуктивных хозяйств в районе и опираясь на федеральный закон, где отмечен приоритет жизни и здоровья граждан, участвующих в дорожном движении.

         За селом направление на Сердобский район Пензенской области: маршрут по сносного качества асфальту для предпочитающих уменьшить износ автомобиля, сделав крюк через Ртищево, нежели, заехав с Екатериновки, проходить тест-драйв на дистанции, где в распутицу буксует внедорожник. В соседней области часть земли фермера Волкова. Разительный контраст: Сердобск сообщается с окрестностями нормальными дорогами и в тех селах кипит жизнь. 

- Порядок не наводят, его поддерживают, - напомнил Владимир Волков.

Все от него зависящее он продолжает делать для родного села, гнездовья. Окончив с красным дипломом вуз в Саратове, Волков мог остаться в аспирантуре, но потянуло домой, в колхоз имени Фрунзе, на землю, способную придать сакральный смысл жизни человека.

В Воронцовку провели нить с природным газом. И это была великая радость! Одним из первых в области хозяйство массово закупило импортную сельхозтехнику, в том числе, тракторы John Deere. В КФХ долго работали без паровых участков, внедрив технологию по системе нулевой обработки почвы - no-till. Декан агрономического факультета Саратовского аграрного университета Дмитрий Уполовников направлял студентов учиться здесь передовому опыту. Курс на инновации сохранился, пусть средний возраст работников перевалил за 50 лет. Была бы дорога!..

Иерархия страха

На первый взгляд странный разговор состоялся у меня с пресс-секретарем министра транспорта и дорожного хозяйства Саратовской области. «А вы знаете во что обойдется строительство автотрассы в 17 километров длиной?» - осведомились на другом конце телефонного провода. – «Или хотите, чтобы прокуратура возбудила уголовное дело из-за нецелевых расходов?». Нет, разумеется, ничего такого не хочу, никого не намерен подставлять. Мне всего-то нужно отыскать лучик надежды для замечательного руководителя, крепкого хозяина, ответственного человека. Да неужели совсем ничего нельзя сделать?

Процитирую поступивший по электронной почте ответ – образец канцелярского стиля:

«В соответствии с постановлением Правительства области от 01.08.2006 года № 232-II «Вопросы определения автомобильных дорог общего пользования Саратовской области» автодорога общего пользования местного значения от с. Андреевка до с. Воронцовка не может быть отнесена к дорогам регионального или межмуниципального значения. Для этого нет оснований.

Поэтому осуществление дорожной деятельности (ремонт, капитальный ремонт) за счет средств областного лорожного фонда в отношении таких объектов не представляется возможным, так как будет носить нецелевой характер использования бюджетных средств.

С учетом наличия в с. Воронцовка крупного сельскохозяйственного предприятия целесообразно рассмотреть возможность привести данную автодорогу в нормативное состояние в рамках федеральных целевых программ, например, «Комплексное развитие сельских территорий».

Министерство транспорта и дорожного хозяйства области.

Цаплина С.А.»

Здрасьте-пожалуйста: от чего уехали, к тому и приехали. О попытке войти в такую госпрограмму и чем завершился шаг я уже рассказал. Ни дать, ни взять - заколдованный круг, «Бодался теленок с дубом».

Нет, к секретарю министерства никаких претензий не может быть: она подготовила по сути и форме ответ с корпоративной точки зрения единственно правильный. Однако такого рода бюрократические отписки напрочь отбивают желание обращаться в любые инстанции, где, ищущий правды и защиты гражданин России получит в лучшем случае заверение в духе, - сожалеем, но ничем не можем помочь. Лексика и стилистика в этих официозно-холодных письмах выстроены точно под копирку. Даже вывод судьи штата, направленный матери Клайда Гриффитса из «Американской трагедии», осужденного за убийство, звучит как-то сердечнее.   

Запрашивал в поликлинике Заводского района информацию о состоянии здоровья моей подруги, связь с которой потерял из-за ее болезни, о чем сказало в начале этого текста. Хорошо, что вообще отреагировали. Ну а смысл все тот же – это врачебная тайна, она не разглашается всем подряд, если же разыскиваете человека, то обратитесь в полицию. Ага, в полицию. Любой нормальный индивид знает – контактов с такими структурами надо по возможности избегать во что бы то не стало. Как и с судами, психиатрическими клиниками, лепрозориями и прочая, и прочая. В принципе, главврачу, от имени которой направили мне ответ, должно быть понятно: такие запросы не бывают от нечего делать, из-за досужего любопытства, а в каждом подобном обращении кроются личная драма, неподдельное беспокойство, желание облегчить душу. Но нет. Это Россия. И та иерархия страха, что существует в стране испокон веков, достигнув пика при Сталине, никуда не делась и не денется. Теперь чиновники и прочие служащие рискуют не жизнью, но рабочим местом точно. Допустим, пойдут мне навстречу, сообщив чужой диагноз, так обязательно кто-нибудь «стукнет» вышестоящему руководству и прилетит главному врачу строгач по линии минздрава. Это как минимум. Меня за безобидную публикацию выставили с должности в гагаринском колледже – да, невелика потеря, там зарплата была всего-то 20 тысяч. За хлебные же места идет беспощадная борьба, и в этом контексте совершенно не имеет значения кто ходатай – гражданин со скромными доходами, незаметным общественным положением или фермер Владимир Волков – лицо не просто обеспеченное, а, по всей видимости, долларовый миллионер.

Замглавы администрации Екатериновского района Татьяна Вдовина, отвечавшая за подготовку документов при попытке аграриев подключиться к дорожной госпрограмме, наотрез отказалась комментировать все, что связано с указанным демаршем. Глава же района Сергей Зязин оказался немногословным, услышав просьбу пояснить ситуацию.

- Я эту дорогу отремонтировал, а Волков своими большегрузами ее разбил. Больше ничего не сообщу!

Зязин, бывший школьный учитель, в первое время на посту главы исполнительной власти района охотно сотрудничал с прессой, и с его подачи я готовил обзоры даже в непрофильной для муниципалов железнодорожной газете «Гудок». Но, видимо, познав требования во властных коридорах, ныне глава отмалчивается. Рапортовать об успехах он будет, судя по всему, лишь после разрешения из аппарата губернатора.

- Да не обижайтесь вы на Сергея Борисовича, - посоветовали в Екатериновке. – Он хороший человек, радеет за район. Только вот жмет на него прокуратура, и стало большой проблемой изыскать деньги хотя бы для укладки уличных бордюров. На оплату статей в газетах теперь и рубля бюджетных денег не вытащишь. Понимать надо…

Все-таки не получается доподлинно найти причину столь вопиющей структурной бедности, если не сказать – нищеты, в районе, который по намолоту зерновых культур стабильно входит в первую областную «тройку». Так неужели не набрать необходимую сумму, чтобы, наконец, привести в порядок 17 километров пути? И сколько еще можно делать вид, будто проблемы не существует, уважаемый Сергей Борисович?

Со своей стороны фермер говорит о низком качестве работ екатериновского предприятия «Кристалл», ответственного за трассу Воронцовка-Андреевка. Волков шутливо называет его «армянтрест», подразумевая национальность лиц, установивших в Саратовской области монополию в сфере дорожного строительства. Обращался к их услугам, чтобы заасфальтировать мехток. Ему обещали «пожизненную гарантию», но уже через пару месяцев покрытие под колесами грузовиков пришло в негодность.

- В теории можно передать дорогу на баланс областного бюджета, - подвел итог начальник районного сельхозуправления Евгений Егоров. – Есть прецедент: село Комаровка рядом с Бакурами было «непроезжим», пока не продлили ответвление от регионального шоссе, чтобы соединить наш муниципалитет с дорожной сетью Петровского района. Ранг пересекающей поселение транспортной коммуникации повысился, другим стало финансирование. В Воронцовке тоже сквозной путь, причем межобластной. Стоило бы подумать над этим расчетом, а не ограничиваться косметическим ремонтом, который, впрочем, надо проводить регулярно, а не от случая к случаю.

Жить не по лжи – несуразица 

Обратный путь из Воронцовки между роскошных нив, где колосились хлеба, наливались спелостью корзинки подсолнечника, пролегал напрямую до райцентра через Индустриальный и Кипцы. Странным казалось то, что в этих благодатных местах так мало народа в пересчете на квадратный километр. Попадались развалины, в которых угадывались остовы некогда жилых строений. И на ум настойчиво приходила строка из произведения Гоголя, - «Скучно на этом свете, господа…».

- Тут располагалось отделение колхоза имени Фрунзе, - водитель кивнул в сторону таких руин. – Село просуществовало до нулевых годов, когда его покинул последний житель. Должны были телефонизировать этот населеный пункт. Связисты явились, а уже никого здесь нет – одни брошенные дома с кишащими в них змеями.

В стародавние времена через Воронцовку шел проселочный тракт, тянувшийся от Сердобска в Аткарск. В селе наблюдалось постоянное движение, прирастало число жителей. Ныне здесь ждут хозяев пять коттеджей, выстроенные под ключ, с удобствами городского уровня, предназначенные молодым семьям, выпускникам аграрного университета, в ком, безусловно, нуждается хозяйство. Однако желающих переехать сюда как не было, так и нет.

А в Екатериновке, хотя там еще не город, совсем другая жизнь. Через эту станцию на большой скорости, грохоча, пробегают поезда. Останавливается скорый на Москву. Нитка рельсов ведет к элеватору в собственности нижегородского холдинга. Рядом с райцентром – федеральное шоссе Саратов – Тамбов. И ни грамма чувства оторванности от цивилизации.   

Прохаживаясь по перрону в ожидании электрички, я размышлял о том, что Волков, вероятно, чем-то неугоден районному руководству. Слишком он самостоятельный, весь какой-то бескомпромиссный, способен идти напролом. Таких вправду не любят и даже побаиваются. В любом случае, чтобы публикация достигла цели, надо правильно в ней расставить акценты. Удастся ли это сделать?

Согласовывал текст с Владимиром Волковым довольно долго – ему не нравилось то одно, то другое, а, в основном, по его мнению, в статье не ощущалось огня. Так ведь газета – не блог в «Живом журнале»! Наконец фермер сказал, - «Добро». Деньги КФХ поступили на счет редакции. Статью сверстали, до ее выхода в печати оставался один день. Вдруг мне звонок, известивший, - отбой, публикацию запретили, газете придется вернуть Волкову полученную от него совсем немаленькую сумму. Шок, конфуз, ужас! Иначе не скажешь!

Я полагал: живем в другую эпоху, вовсе не такую как в СССР, где «страну покрыла паутина запретных линий меловых, чтоб мы, кудахтая курино, не смели прыгнуть через них». И разве в моей корреспонденции есть хоть слово, бросающее тень на Романа Бусаргина, губернатора, кто, сменив на посту непопулярного Валерия Радаева, одним лишь фактором своей молодости внушает доверие и уважение? При нем центральный проспект столицы Поволжья переименовали в «Столыпина». Надо думать, ему самому под силу добыть лавры великого политика начала 20-го века. Разгребая доставшиеся по наследству проблемы, обратить бы губернатору внимание на крик души крестьянского сына из Екатериновского района. Хотя бы ради приличия взять это дело на заметку, разобраться в предмете терзаний успешного фермера. Но в аппарате правительства, ответственном за СМИ, кто-то рассудил – если по версии автора на земле саратовской не реки молочные, берега кисельные, горы златые, а разбитые и худшие в сравнении с соседней Пензенской областью дороги, его статье не быть. Даже за плату. Чтобы, того и гляди, не вызвать неудовольствие министра, а тем более главы региона. 

Право, Александр Солженицын, автор эссе «Жить не по лжи», был либо простым манипулятором либо обычным дураком-интеллигентом, кто элементарно не понимал – проблема не в «совке», а в политической традиции. И Советский Союз всего лишь одна из вариаций русского мира, в котором по большому счету ничего не меняется.

Вместо послесловия    

На шестой день спецоперации, 28 февраля 2022 года, основная часть двигавшейся на Мариуполь колонны российских войск, обойдя по окружной Бердянск, отправилась дальше; небольшой вооруженный отряд на автофургонах, в сопровождении нескольких танков и БТР, вошел в этот город на Азове, чтобы занять его ключевые точки, подавить возможные очаги сопротивления. Выстрелов, направленных в военных россиян, скажем так, здесь не последовало. И все же реакция жителей курортного городка, фестивальной столицы, была ошеломляющая – в свете трескотни о «братском» Юго-Востоке и едином народе. Площадь перед мэрией, где в 90-е я интервьировал «мiського голову» Алексея Бакая, и ранее носивший имя Ленина Азовский проспект, кипели яростной толпой под желто-голубыми флагами. Растянувшаяся от центра до самого моря толпа скандировала хором, - «Бэрдянськ – цэ Украина!». Ни приветственных лозунгов, ни цветов армейцы из России не увидели. На глазах солдат, выстроившихся в оцеплении у администрации, маячили только искаженные злобой лица, людей в камуфляже осыпали оскорблениями, в них летели плевки, а предназначенные бердянцам посылки с гуманитарной помощью – консервами и крупой, тут же раздавливались ногами. 

Смотрел я эти кадры на Ютуб и задавал себе вопрос. Куда прикатили наши войска? В Будапешт, Прагу? Или, может, в Кабул? Не похоже. По внешним признакам будто бы действительно народ такой же, как в Ростовской, Воронежской области. Разговаривают по-русски, имена у всех тоже русские – даже у местных молдаван, болгар и греков, уж я-то знаю! Бердянск – родина моего деда, моя первая любовь. Наверное, не найдется в этом городе ни одной улицы, которой я не прошел бы когда-либо или не проехал бы на велосипеде. Эти узы можно разорвать только убив в себе частицу души.

Тем поначалу сильнее была обида на бердянцев. Хотелось крикнуть, - «Что вы делаете, сволочи?! Как ведете себя?! Вас же пришли освобождать! Или вам милее правосеки и прочие фашиствующие бандеровцы, поляки, немцы, американские морпехи? Если так, то горите вы все в аду, твари!».

Почти каждый второй взрослый житель этого города ездил на заработки в Россию. Но когда Россия явилась к ним с целью полностью принять Новороссию или Тавриду в состав федерации от Балтики до Тихого океана, оказалось – многие совсем ей не рады.

Моя двоюродная сестра Надежда Тиховод вместе с другой моей кузиной Анной, ее сыном призывного возраста и старенькой мамой, которую я звал тетя Люда, с началом спецоперация собрав всего за несколько часов свой скарб, уехали из Бердянска в Литву, в Клайпеду. У Нади в Фейсбук я встретил слово «оккупанты». Сперва подумалось - что за белиберда? У кузины не больше украинской крови, чем у меня. А ее мама вообще наша, саратовская, вернее из Пугачева, казашка. В начале 70-х дефицитной в Бердянске была специальность детского врача. Молодой, вступившей в Саратове в законный брак паре – педиатру, ценному работнику Людмиле и технарю, родному моему дяде Сергею, там, на юге Украины, предоставили, когда у них родились дочери, трехкомнатную квартиру с лоджией, выходящими на две стороны окнами, в доме, построенном по чешскому проекту, в 15 минутах пешком до моря. Дядя устроился инженером на завод «Азовкабель», продукция которого отгружалась во все концы света. Стабильное время, эпоха правления в УССР Владимира Щербицкого, почти стертая из народной памяти. В разгар отпусков разногородняя родня посещала тот хлебосольный дом на Ялтинской, отмечая дни рождения. Хитом на столе был фирменный, в круглой коробке, киевский торт с исполинской кремовой розой, орехом кешью. Украинцы, россияне, запорожцы, крымчаки, москвичи, саратовцы – в той компании они находились за одной трапезой, распивали вино из одной бутылки. Думалось, так будет всегда. Помнит Надя Тиховод те дни?   

Впрочем, тогда в своей массе советские граждане не знали какой-то другой, более содержательной жизни, которую подсознательно ищешь. Теперь есть с чем сравнивать – заграница, США, Евросоюз не тайна за семью печатями. Надя училась в библейском колледже в Амстердаме, провела в Нидерландах больше десяти лет, на уровне носителя овладела английским и голландским языком. И что сейчас для нее Россия? По здравому размышлению – уже ничто.

Сколько всего людей на Украине, познавших плюсы Запада? Очень и очень много. А кто-то наверняка еще не вкусил плоды западного образа жизни, но информирован из первых уст, что и почем в Берлине, Лондоне, Мадриде. В Торонто, наконец – там же украинская диаспора ого-го какая мощная. И сколь не пугали бы «незалежных братьев» якобы безысходной для них перспективой мыть в европейских хосписах горшки для отправления естественных потребностей, не забрасывали бы аргументами в духе поэта Бродского о ляхах и гансах, мечтающих поставить украинцев на все четыре кости, позитивного для имиджа России результата, скорее всего, это не принесет.

- Сам уехал бы куда-нибудь подальше, - признался фермер Волков в нашей последней телефонной беседе. – Видите, за горло держат?! Тоталитарные порядки в кишках сидят. Нет, хватит статей, они как мертвому припарка. Плюну, продам бизнес, и гори все огнем – область, район, Воронцовка эта, а вместе с ними ваша газета в придачу!
   
Саратов. Июль, октябрь 2023 года.