Всё-нибудь

Лана хоть и маленькая, да удаленькая актриса. Она могла изобразить что угодно: канат, рейку, канарейку, - и так радовалась этюдам и ролям, что светилась солнышком. Она и сама не знала, почему это так нравилось ей, волшебно перевоплощаться. Даже ошибки и выпадение из игры приносили счастье, приглашали к исследованию. Подчас Лана, черноволосая, могла убедить зрителей, что она блондинка или что она уже глубокая старуха. А как она читала пьесы! Обычный читатель обходил их стороной, а Лана разнообразием интонаций и голосов учила сопереживать даже чайнику из инструкции к пользованию.

Однажды кто-то сказал в театральной студии: «Вс;-то она может. А бесконечность она сыграет?» Девочка пробовала, подыскивала жесты, вспоминала, а потом призадумалась: у не; не получилось. Случай смутил девочку, и она собралась домой. Размышляя над поражением, Лана глядела в окно. Чёрный дрозд приземлился во двор и начал клювом рыскать в траве. Девочка вздохнула: такая птица красиво пела по утрам. Однажды дрозд сидел на заборе и даже не испугался, когда Лана подошла рассмотреть его вплотную. Очевидно, дрозд был очень храбр, продолжая петь рядом с человеком.

«Ну и что, - Лана думала, - он не боится, а я боюсь? Столько я упражнялась, чтобы сдаться?» Её сердце воспылало решимостью. Девочка гналась не за победой, которая рассыплется песком, а за вкусом исполненной возможности. Покатать во рту свет северной звезды, рассыпаться по сцене бриллиантами ланиакеи вполне возможно. Оставив студию, Лана репетировала дни и ночи, перечитала многих мастеров, переняла опыт десятка артистов. Она брала видеозаписи спектаклей и подражала каждому из актёров от первой до последний реплики. На удивление всем, девочка расцветала и становилась всё ярче и вдохновеннее. Жизнь стала необходимым театром, и каждый жест служил ничему иному, как бесконечности.

После долгих месяцев труда, Лану озарило. Ни с чем не сравнимое ощущение солнца наполнило девочку до краёв. Поиск завершился. Она вернулась в студию и, прервав чужую репетицию, спросила: «Хотите, покажу бесконечность?» Многие замерли с насмешкой. Они-то знали, что ничего не выйдет. Девочка ступила на подмостки, положила руку на грудь и прошептала: «Я, Лана».