Глава 22. Три страха Божиих, чего боится человек

В предложенных вниманию Размышлениях нами были рассмотрены несколько важнейших мировоззренческих вопросов, главным из которых мы полагаем верное понимание сущности смерти и кончины человека. Для атеистического и языческого мировоззрений эти понятия суть синонимы. Объективные причины этого заблуждения уже назывались нами. И если эти мировоззрения несомненны для их носителей, то и наши Размышления им ни к чему. Как известно, величайшая хитрость дьявола заключалась в том, что он убедил мир, в своей нереальности. Поэтому многие люди, по разным причинам, устойчиво держащиеся обоих этих мировоззрений (и не только этих), уже стали прочной его добычей. Для всех же остальных колеблющихся в своем мировоззрении и уверенных в своем православных христиан верное понимание сущности смерти и кончины, по нашему мнению, несет большое облегчение и духовное укрепление в христианском мировоззрении.

Одно понимание того, что первородный и все последующие сотворенные грехи только заразили нас смертью, но не приговорили к ней согревает душу. Что быть живым в Господе или мертвым без Него это только наш личный выбор, и что временное земное бытие и грядущая кончина происходят не от нашей обреченности смерти, но есть дар Божий падшему человеку необходимый единственно для его спасения. Что смерть, заразившая человека, сама стала невольной причиной его кончины. Ни дьявол, ни его держава смерти как раз никак не желали кончины захваченного ими человека! Поэтому, разумея кончину, Иоанн Златоуст говорит: «Бог называет смерть благодеянием, а ты сетуешь.… Если кому должно плакать, то пусть плачет диавол и рыдает о том, что мы идем получать высочайшие блага. Такое рыдание достойно его злобы» (Беседы на Евангелие от Матфея, Беседа 31).

Поэтому то, что кончина человека не только не прямое следствие действия смерти, а даже лекарство прописанное Доктором от смерти, дает радость, умиление и силы. Таково личное ощущение автора. Утешает, что согрешивший человек, оставивший Бога, никогда не был оставлен Им. Что даже дьявол, дважды побежденный истинным Богом и истинным Человеком (в мире небесном и мире земном), был оставлен на земле только для противостояния ему желающего спасения и своего исправления человека, и грядущих побед в Господе. Уже по одному этому можно судить, как непобедима и всепобеждающа абсолютная сила Любви! Абсолютное зло, повредившее главное творение Божие и всегда по своей воле смерти творящее только зло, невольно участвует в исправлении причинённого им же зла, возрождении любви и добра в поврежденном им творении!

Кстати, сам человек по любви к Богу и людям уже научился использовать зло ради добра: разные яды, искусственно вызываемые боль и различные состояния нездоровья для исцеления себя от самых различных заболеваний и пагубных страстей. Только правильное понимание сущности смерти и кончины по настоящему способно помочь человеку развращенному страстями и порабощенному грехом, обрести трепет и первоначальный страх Божий, который есть «начало премудрости». Немного задержимся на этом.

Говоря о страхе Божием необходимо правильно понимать его природу. Так некогда богоизбранный народ, по страстям давно утративший истинную веру в Бога, продолжал по-своему верить, даже бояться Его. Но это был страстной животный страх за свое существование, не имевший со смиренным страхом Божиим ничего общего. Посмотрим, что об этом говорит Господь: «И дам им путь иной и сердце иное, чтобы боялись Меня во все дни жизни, ко благу своему и благу детей своих после них. И заключу с ними вечный завет, его же не отклоню после них, и страх Мой вложу в сердца их, чтобы им не отступать от Меня» (Иер.32:39,40).

Что означает из уст бесстрастного Бога это: «чтобы боялись Меня,… чтобы им не отступать от Меня»? Это точно никак не страх за свое существование, но страх за жизнь свою! Это не страх своей кончины и утраты удовольствий мира, но страх греха и смерти своей. Царь Соломон об этом говорит: «Стра;хъ Господень наказанiе и премудрость, и начало славы отвещаетъ ей [предъидетъ же смирен¬нымъ слава]» (Притч.15:33). Это страх спасительный смиренный, в котором премудростью Божией человеку дается наказание как указание - на грехи его требующие раскаяния и исправления. Так слава начинается с премудрости Божией и идет впереди смиренных Его. Этот истинный страх Божий люди обретут, когда придет Спаситель «и нарекут имя Ему: «Господь оправдание наше!» (Иер.33:16). Он «возвестит мир людям Своим, праведникам Своим и обратившим сердца к Нему. Воистину близится спасение к боящимся Бога, вселится слава в землю нашу!» (Пс.84:9-10).

И тогда Новый Завет Его по истинному страху будет вложен Господом в мысли их и написан на сердцах их. И уже не будут говорить: «познайте Господа», ибо все сами от мала до велика будут знать Его. (Иер.31:33,34). Только такой страх просветляет укрепляет душу человека, является важнейшим условием его спасения в Господе. С ним обратившийся и уверовавший в Бога человек, сможет воспринять благодатную силу и помощь Его без которых спасение никак невозможно. Однако всегда необходимо помнить, что раскаявшийся в своих грехах и обратившийся к Богу оживший человек, еще не избавился от своих страстей и реальное состояние людей в познании Бога, обращенности к Нему очень различно.

По словам Василия Великого, каждый пришедший к Богу человек, в своем отношении к Нему оказывается как бы в одном из трех состояний:
1. служащий Ему из страха и уклоняющийся от зла, боясь наказания и муки, находится в состоянии раба;
2. служащий Ему, ища награды ради собственной пользы, находится в состоянии наемника;
3. служащий Ему по любви и делающий добро ради самого добра, находится в состоянии сына.
Страх Божий «начало премудрости», пребывающий в них и движущий ими соответственно, как: страх наказания, страх неполучения награды и страх не обрадовать (не говоря уже огорчить!) любимого Отца является показателем «степени» их познания Бога и обращенности к Нему. Из них только сын, в совершенном возрасте и в разуме, исполняет волю Отца своего не потому, что боится быть наказанным, и не для того, чтобы получить от Него награду, но по любви и почтению подобающим Отцу.

С этим последним страхом все понятно, но что тогда скрывается под страхами «наказания» и «неполучения награды»? О каком наказании и о какой награде идет речь? Выше, когда говорилось о даре и возмездии, отмечалось, что хотя возмездие это смерть, но это не кара Божия, ибо Любовь никого никогда не карает! Сам Господь призывает нас, по любви быть «сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Именно этот высший страх Божий - страх мало любить, и надлежит усвоить себе человеку.

Заповедавший нам Себя Господь никогда не может мстить. Бог - Любовь дарит человеку только любовь! В этом Его главная заповедь ученикам: «как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». И только от состояния самого человека, насколько он жив или мертв, зависит, сможет ли он принять ее. Любовь не ложится на человека гневом, осуждением, иной страстью, ибо не имеет их! Проблема не в Боге, но в самом человеке, ибо «всякое бытие, избирающее по своей воле зло, тем самым обрекает себя на определенную злу участь: грешник должен умереть» (Протоиерей Ливерий Воронов, Догматическое богословие). Но все же может ли всемогущий и всемилостивейший Господь спасти не понявшего и не принявшего Его человека? Это выходит за пределы нашего понимания.

В своих рассуждениях мы можем только со всякой осторожностью следовать строго указаниям, наставлениям, поучениям и разъяснениям Его, поданным нам в Священном Писании и Священном Предании, тщательно изучая их осмысление в трудах святых отцов Церкви. Старательно и нелицемерно ради нашего спасения исполнять их всегда веруя, что «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится» (Пс.90). Но всегда зная, что решение для всех остается за Господом. О настоящем состоянии души человека Господь знает больше и судит лучше, чем всякий человек знает и судит о своей душе. Потому и «помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего».

Господь не пришел, чтобы судить мир, но чтобы спасти мир. И вместе с Ним для спасения этого мира пришел Его суд – свет истины – слово Его! Суд жизни и смерти призванный бесстрастно выявить то, что есть на самом деле. Поэтому «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир». И этот свет истины показал самую ужасную действительность, что «люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы». Этот суд высветил приговор уже вынесенный людьми самими себе, ибо: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия». Отношение человека к Истине есть единственное основание приговора вынесенного им самому себе.

Пришедший в мир суд - свет истины только бесстрастно обнажил его: «ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин.3:17-21). Суды человеческие - суды по плоти, есть суды неистинные. Как бы длительно и внимательно не разбирали они дела, приговор все равно будет вынесен по страстям, а не по совести, ибо вынесут его по законам своим человеческим, а не по закону Божьему. Суд Божий не нуждается в долгих отдельных разбирательствах и вынесениях отдельных приговоров (Мф.25:32-45). Он - свет истины сразу выявил это везде для всех.

Суд Господа истинен и поэтому не судит привычным образом: «Вы судите по плоти, - говорит Он фарисеям, - Я не сужу никого. А если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня» (Ин.8:15-16). Суд Господа есть суд Божественной Справедливости и истинность суда Его в том, что дар и возмездие от Него - Любви есть то, что каждый человек сам способен и может себе принять. Принять по тому, каким представший перед Ним человек сделал себя и на что, сознательно или нет, уже осудил себя сам. Господь не судит его, ибо имеет совсем другую задачу: «И если кто услышит Мои слова и не поверит, Я не сужу его, ибо Я пришел не судить мир, но спасти мир». И если человек отталкивает протянутую ему спасительную руку, упрямо идет против спасающей его Любви и не хочет слышать слов Его, то говорит Господь: «Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин.12:47,48).

Свет истины обнажил отношение людей к Господу и слову Его. Это отношение и есть приговор вынесенный человеком самому себе. Теперь дело осталось только за ним, ибо у него пока еще есть время. По великому своему смирению пророк Давид молит Господа: «Не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отыми от мене» (Пс.50:13). В действительности же проблема существует не в милосердии Божием, а в нас самих! Бог никогда не отнимает у нас ни руки Своей, ни милости Своей, ни Духа Своего Святого и даров Его. И только сами по своей воле смерти мы можем отторгнуть, отказаться и не принять Господа! Только от нас самих Его милостью еще в теле пребывающих делающих правду или беззаконие прямо и непосредственно зависят настоящая и будущая жизнь или смерть.

Зло само карает себя, отвергая Любовь и отделяя себя от Любви. Если душа человека, будучи в теле презирала и не принимала Господа то, как потом лишенная тела и потому не способная к изменению себя сможет полюбить и принять Его? Поэтому, Его возмездие это не кара и не месть, но это вопреки Его воле жизни есть не спасение от смерти самостоятельно избравшего ее человека. Человека не принявшего Господа, не уверовавшего в Него, не раскаявшегося в грехах своих, и от того по внутреннему своему состоянию не готового, не способного, не могущего принять подаваемое Любовью прощение грехов и получить спасение.

Этот важнейший смысл Своего суда, проистекающий из всех Его заповедей, Господь заранее доводит до человека, еще идущего по своему земному пути. Он говорит: «суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом» (Иак.2:13). «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:1,2). Здесь нет угрозы отмщения, но есть призыв к так нужному человеку осознанию и раскаянию. Ибо всякий немилостивый злой лукавый человек, а также и каждый «самозваный» судья потом, по состоянию своей души, не будет способен, не сможет, не вместит в себя Его прощение, но получит то, что способен и может без него принять. Любовь не может, не умеет осуждать и мстить.

Страсти не умеют любить, но умеют осуждать и мстить. Поступая по ним, человек убивает в себе любовь, отвращается от истины, исполняется греха и смерти, и тем выносит сам себе осуждение и приговор. Слово Господа не выносит приговор, но является его безусловным основанием. Именно в нем истинный Суд Божий, ибо оно есть Закон Божественной Справедливости. По этому Закону и судит человека его совесть, которая выступает здесь всем: и свидетелем, и адвокатом, и судьей. Как уже сказано, отношение человека к Истине есть единственное основание приговора вынесенного им самому себе. Но, реальное отношение человека к Господу это не внешнее видимое Его исповедание. Это есть все намерения, бывшие в основе всех его помыслов и дел. Кроме Бога о них знает еще и его совесть. Вот их то, она и будет судить словом Господа. Вот каким образом человек «имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день».

Поэтому и сказал Господь о суде Своем: «и положу судъ въ надежду, милость же моя на мерилехъ, и уповавшiи вотще; на лжу, яко не мине;тъ ва;съ буря» (Ис.28:17). Это истинный надежный суд, где милость Его и есть единственное мерило, которым Божественная Справедливость каждому предоставляет самому по приговору его совести принять должное по делам его. Поэтому раскаявшийся и изменившийся человек сможет принять ранее недоступное ему. Виновный и не изменившиеся раскаянием человек сможет тоже принять только свое. И всех надеявшихся напрасно на ложь и обман не минует все заслуженное ими. Этому Спаситель и учит Своего человека.
   
Как известно, всю историю еврейского народа Бог многократно прощал грехи их преступлений против Него. Однако радость евреев от полученных прощений всегда длилась очень недолго. Их вразумление попускаемыми Богом бедствиями было, в лучшем случае, кратковременным. По причинам окамененности сердец своих алчности сластолюбию евреи, продолжая выше всего ценить прелести мира и вожделеть к греху, вновь погружались в пучину их. Но как же тогда прощения, поданные им любящим Богом? Все просто. Не обратившиеся и не раскаявшиеся в своих грехах евреи так и не поняли Бога и не приняли, не смогли принять Его прощений.

Все дело в том, что настоящее истинное прощение Богом человека или человеком человека никак не может быть односторонним, оно всегда есть особое состояние взаимоотношения, возникающее по благодати Божией! То есть человек, искренне раскаявшийся в своем эгоизме и его грехах, может посредством своей мольбы к Господу о прощении действенно приобщиться к Божественной энергии, то есть живой и повсеместно действующей благодати Святого Духа. Но это должно быть настоящее истинное раскаяние, которое позволит всепрощающей благодати Божией войти в изменившуюся его душу. Получение прощения человеком у Бога всегда зависит только от самого человека. Прощение же человека человеком всегда зависит, по их страстям, от них обоих. Но в любом случае эти - поданное, но невостребованное прощение и неудовлетворенная просьба простить никогда не могут породить особого состояния взаимоотношения Бога с человеком или человека с человеком.

Поэтому, здесь очень важно понимать следующее:   
1. Прощение имеет смысл, только если оно нужно тому, кто его получает!
2. Раскаяние в содеянных грехах – есть состояние души хотящей и уже способной принять прощение за содеянное, а с ним и все идущее от него по благодати Святого Духа: выздоровление исцеление души, силы, радость, умиротворение, покой.
3. Прощение, поданное не раскаявшемуся в совершенных грехах, то есть не нуждающемуся в нем ничего доброго не сможет принести ему и об этом свидетельствуют многократные прощения Господом Своего народа. Что доброго получили распявшие Господа, издевавшиеся над распятым Божественным страдальцем и не раскаявшиеся в этом иудеи от прощения: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк.23:34). Такое прощение говорит только о любви Самого прощающего.

О необходимости раскаяния для принятия прощения говорит Сам Господь: «Если же согрешит против тебя брат твой», то помоги ему снять этот грех, пойди ему на встречу и обличи его наедине; «если послушает тебя, -  т.е., согласится, признается, раскается, - то приобрел ты брата твоего». Если же не послушает тебя, попробуй уже со свидетелями, наконец, скажи даже церкви. Потрудись в помощи брату ради осознания им своего греха и избавления от него через раскаяние. Но уж если и церкви не послушает (и не раскается), то «да будет он тебе, как язычник и мыт;рь» (Мф.18:15-17), здесь это грешник совсем никак не желающий раскаяния и прощения. Таким образом, человек должен всегда не задумываясь прощать всякого согрешившего против него.

Сам Господь заповедует бесчисленное множество прощений «до седмижды семидесяти» раз. Но только раскаяние дает способность хотящей прощения душе принять его. И для принятия каждого нового прощения это искреннее раскаяние опять необходимо. Так прощение поданное Господом, по-разному согрешившим Петру и Павлу (тогда еще Савлу), тоже не сразу было принято ими, но только когда искренним раскаянием они стали способны принять его. Только когда действительно возникло это особое благодатное состояние их взаимоотношения с Богом Святым Духом уничтожившее совершенные ими грехи. Причем, у самого Петра это случилось уже после Воскресения Господа.
         
Благотворящий бедному дает взаймы Богу. 
Прежде чем вновь обратиться к страхам Божиим отметим, что житие человека в любом страхе Божием никак не означает вещественного по нему воздаяния. Цель этого жития гораздо более высокая: «со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп.2:12). Важнейшим в деле своего спасения являются обретение любви и исполнение по слову Божьему дел любви. Для начала хотя бы такой любви, какую люди имеют к самим себе: «И к;к хотите, чтобы с вами поступали люди, т;к и вы поступайте с ними» (Лк.6:31). Среди разных образов любви, приводимых Господом своим ученикам имеется и такой: «всякому, просящему у тебя, дай, и от взявшего твое не требуй назад» (Лк.6:30). Но, вопрос, как же тогда: «Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк.6:38).?

Это образное есть выражение воздаяния самого главного духовного, по милости Божией благодатно подаваемого самому дающему. Особое значение для понимания сути этого духовного воздаяния имеет сказанное в Притчах Соломоновых: «Благотворящий бедному дает взаймы Богу, по даянию же его воздастся ему» (Притч.19:17). Важная неточность синодального перевода второй части сказанного: «и Он воздаст ему за благодеяние его» делает понимание этого выражения буквальным и потому содержит соблазн: творите добрые дела и за это Бог воздаст вам. Такой взгляд «работника» часто встречающийся в литературе и устных проповедях не является основательным. Попробуем в этом разобраться.

Сразу отметим, поскольку для Бога ни в чем не существует недостатка, это выражение никак не может быть понято в общеупотребимом смысле. «Благотворящий бедному дает взаймы Богу, по даянию же его воздастся ему». То есть не сам бедный, но Бог возвратит этот долг. Но что является этим долгом? И как вообще возможно дать Богу взаймы, когда вся вселенная все сотворенное Им принадлежит Ему? И все, что имеет человек, включая сами его тело, таланты и способности, ему самому в долг даны Господом! И человек должен распорядиться этим согласно воле Его. Поэтому всякая благотворительность есть лишь исполнение человеком этой воли, и сама она никак не может стать долгом. Им может стать лишь то, что человек, правильно использовав свой заем сможет принести Ему. То, что действительно принадлежит уже самому человеку. Что это, нам разъясняет притча Господня о талантах (Мф.25:14-30).

Известно, Бог не по силам креста не дает. По силе каждого человека дал ему Бог таланты, поэтому количество их не имеет значения. Важно чтобы каждый талант был использован по своему назначению, и ему вполне соответствовало все приобретенное на него. И тогда, имевшему пять талантов и имевшему только два таланта ответ Господа будет одинаков: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». Но таланты, полученные взаймы и все приобретенное на них, не принадлежат самому человеку и потому возвращены Господу. Что же человек приобрел себе в этом служении, что он может дать «взаймы Богу»? То, за что получил похвалу от Него: свое намерение! Именно в нем отражалось состояние его души и отношение человека к Господу. Все же приобретенное на таланты и принадлежащее Господу лишь свидетельствовало об этом.

Совсем другое состояние души и отношение к Господу отразилось в намерении человека, зарывшего талант в землю. И об этом свидетельствовал сам результат его служения. Именно за это намерение, а не за дерзкие слова был наказан раб, зарывший полученный талант в землю и затем возвративший его своему Господину. Так что же должен возвратить Бог, а точнее, что Им «по даянию же его воздастся ему»? Как известно, во всяком совершенном деле главное состоит не в самом содеянном человеком, а в его намерении. Совершенно внешне одинаковые действия могут иметь под собой совершенно разные намерения, а значит и совершенно разные значения для человека перед Богом. Вот именно они и составляют тот самый долг.

Итак, посмотрим что сам «благотворящий бедному дает взаймы Богу»:
• Лицемерное фарисейское тщеславие, требующее благодарности от бедного и хвалебного признания окружающих.
• Корыстный умысел получения налоговых, иных льгот для собственного предприятия.
• Скупость, преодоленную страхом «наказания Божьего» за свое не милосердие к бедным.
• Надежду на воздаяние здоровьем и всякими благами за милосердие свое к бедным.
• Успокоение совести упрекающей за избыточное благополучие.
• Жалость и сострадание к бедным, часто даже много большие самого благодеяния.
И «по даянию же его воздастся ему». Действительное истинное намерение в совершаемой человеком благотворительности и есть его даяние Богу. И Бог возвратит этот долг, «по даянию же его» и по Своей милости воздаст ему так, как достоин этого сам благотворящий, и как это будет лучше для него самого.

Человека обмануть можно, можно даже обмануть самого себя, но не Бога. И сказано: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал.6:7-8). Поэтому наставляет Господь, говоря: «и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего» (Лк.6:35). Так заповедает Господь поступать нам, не ожидая ничего земного выгодного для себя, но имея намерение быть ближним другим людям. Ведь именно намерение отражает реальное состояние души человека и его отношение к Богу. И кто имеет такое намерение «тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» (Мк.4:25).

Поскольку заблуждение о значимости наших «добрых дел» независимо от нашего намерения очень велико, немного задержимся на этом. Все добрые дела (как и злые) творятся человеком по его личному решению. Под ним всегда скрывается тайный помысел. И это помысел не набегом возникший, но уже утвердившийся, ставший намерением. Выше было показано, что истинное намерение человека в совершении добрых дел, отражающее реальное состояние его души, может быть очень разным. Это намерение или внутренняя потребность души всегда есть личная тайна между человеком и Богом. Но именно она и только она является для самого человека перед Богом подлинным добрым или недобрым делом. Только намерение человека имеет для него значение перед Богом, ибо только его принесет душа человека Господу. Сами же совершенные добрые дела для всех получивших пользу от них всегда находятся в распоряжении Господа и исходят только от Него.

Поэтому лишь собственное внутреннее духовное в Боге совершаемое доброе делание человека отраженное в его намерении есть истинное его даяние угодное Господу, которое всегда остается тайной для окружающих. Тайной для всех кроме Бога, и Господь есть единственный его источник: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5). Всякие же иные внутренние духовные состояния и намерения человека, происходят от его страстей. И здесь очень важный момент. Внутреннее духовное делание, само совершаемое человеком не в Господе по заповедям Его, по соблазну страстей неизбежно заведет его даже стремящегося к доброму в страшный обман. И тогда его искреннее намерение кажущееся ему добрым и богоугодным обернется злым и греховным делом. Пример тому эвтаназия.

Такими «благими намерениями» поистине вымощена дорога в ад. Никакие даже самые искренние сострадание и жалость к страждущему неисцелимо больному человеку не могут быть оправданием вмешательства в промысел Божий, ибо только Он один знает время начала и конца земного пути человека. Именно страсти дают дьявольскую силу всякой безумной дерзости человека. Чаще всего сам человек этого не осознает и поэтому не понимает слов Господа: «сила Моя в немощи совершается» (2Кор.12:9). Как это так, - может думать человек, - какая во мне немощь? Я же сильный, волевой, я могу добиваться своего, когда захочу! Или Бог дает силу Свою только одним слабым? Да, такой человек может добиваться именно своего, но не Божьего, ибо совершает это не силой Его, а силой страсти своей.

Поврежденный злом страстей такой человек немощен на все доброе, ибо силою страстей ничего истинно доброго не совершается. Даже благотворительность по страстям исполняемая ничего доброго самому благотворящему не несет. Но, страсти препятствуют осознанию человеком своей душевной и телесной немощи. Более того, страсти создают ему иллюзию его самодостаточности без Бога, иллюзию его свободы и уверенности в своих собственных силах. Чем больше в человеке жизнь задавлена смертью, а любовь себялюбием тем сильнее в нем эта иллюзия. И пока человек не смиренно мнит себя все могущим, он гибнет от страстей своих и тут его не спасает никакая благотворительность. Истинная сила и мощь в человеке происходят только от любви, исходящей от изначального его образа Божьего, от Господа в нем пребывающего. Ими был наполнен неповрежденный страстями и грехами по ним, не знавший тогда немощи человек.

Немощь есть бессилие человека сопротивляться злу, есть захваченность им. И теперь только Сам Господь может исцелить эту немощь, восполнить Собой ослабевшую в человеке любовь и совершить силу Свою в его немощи. Но только для этого обязательно нужно осознание и смиренное признание этой своей подлинной немощи человеком. Только его искреннее раскаяние в своих заблуждениях и обращение к Господу откроет двери его души для получения силы благодати Божией. Ведь Господь никого не лишает ее и обильно подает каждому приходящему к Нему и просящему о ней. И тогда сила Его начнет совершаться в немощи человека, исцеляя его душу от страстей пагубного себялюбия, Его спасительной любовью. И прозревшему человеку тогда станут понятными слова апостола Павла: «И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор.12:9).

Истинное намерение, невидимо скрывающееся под решением человека о совершении разных добрых и злых дел, может быть прямо противоположным самой видимости этих дел. Египетский фараон, наконец отпустивший народ Израиля совершил доброе богоугодное дело. Но ужас фараона от десятой казни Господней, когда «сделался великий вопль во всей земле Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца», едва ли можно назвать его добрым намерением. Напротив православный русский воин многие века защищавший землю от насилий и разграблений, совершал злое дело убийства. Но вынужденную крайнюю форму самопожертвования - погибнуть, но остановить идущее зло, никак не назвать злым намерением. По промыслу Божьему возможности человеческого нравственного суда очень ограничены и поверхностны.

Человек может оценивать лишь только видимость дел. Видимость же далеко не всегда однозначна. Свидетельствует случай описанный в Евангелии Марком. В Храме «Иисус сел напротив сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант». На две лепты в первом веке можно было купить небольшой кусок хлеба, ветку винограда или несколько смокв. Сильный мужчина мог заработать эти деньги за час. По человеческому размышлению, особенно со стороны принимающего милость, по сравнению с другими это даяние было просто ничтожно и не заслуживало никакого внимания. Однако Тот Кому оно предназначалось совсем иначе оценил его: «Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое» (Мк.12:41-44).

За этим малым даянием сердцеведец Господь увидел то, что недоступно для глаз обычного человека, ее истинное намерение. Еще за тысячу лет до этого, при избрании Им на царство Давида скажет Он пророку Своему Самуилу: «не так видит человек, как видит Бог: потому что человек смотрит на лице, Бог же смотрит на сердце» (1Цар.16:7). Поэтому оценивать видимость дела и определять свое отношение к нему человек должен только на основании заповедей Его и никак иначе. Опираясь на заповеди Господни, он может судить только сами дела, но никак не может судить их исполнителей, ибо не может знать, в Боге или по страстям было их намерение. Когда придет время истинную оценку всем исполнителям всех дел по их намерениям даст один только суд Божий. До тех же пор все дела человеческие понимаемые разными людьми как добрые и злые находятся в распоряжении Господа.

Эти дела человек всегда творит по личному своему выбору. Всеведущий Бог не вмешивается в личный выбор человека, но может влиять на обстоятельства исполнения этих решений, попуская их по промыслу Своему. Великая тайна недоступная пониманию человека есть Промысел Божий о судьбах множества всех самых различных людей, взаимно затрагиваемых принимаемыми ими решениями и совершаемыми делами. По вере нашей знаем только, что Господь всегда видит истинные намерения людей, слышит молитвы любви, знает нужды, откликается на смирение, призревает на усердие и управляет в спасительном промысле Своем неизбежное для самих людей зло ими же творимое по страстям их, во благо спасения Своего человека.   

Чего же боится человек.
Выяснив все это, теперь вновь обратимся к страхам Божиим. Здесь мы не говорим о безбожниках неимущих этого страха и «успешно» гибнущих в стяжании мирских богатств по страстям своим. Всякое благословение Божие праведных смиренных верующих в Него временным земным достатком и даже его изобилием, всегда было лишь только поощрением и имело целью утверждение их праведного намерения в вере и житии. Поэтому совсем не они являются «вознаграждением наемнику» работающему Богу. Он истинно работающий Господу жаждет во всем получать благодать Его, ибо знает он, что только «живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится». И желает с ее помощью так потрудиться в земном своем житии, чтобы потом услышать от Господа: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мф.25:23).

Так же всякие горестные события и испытания, попускаемые Богом Своему человеку в его земном бытии, всегда имели целью только его вразумление, обращение, раскаяние и исправление его неправедного намерения в вере и житии. Поэтому их никак нельзя рассматривать в смысле возмездия, кары Божией. И «страх раба» кроется совсем не в них. Истинное возмездие, - вечные адские муки, - есть следствие не спасения от смерти. Вот этого боится раб! По слабой еще пока вере в Бога имея только начальный страх Его, раб сильно борем страстями, еще много и часто согрешает по ним. Замутненная страстями душа его часто неспособна принять благодать Божию, обильно всегда и всем подаваемую Им. И не справляясь без нее со своими страстями, страшно боится раб услышать потом от Господа: «лукавый раб и ленивый!… негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25:26,30). Поэтому, несмотря на заблуждения самого человека его страхи Божии, в сущности, есть:   
1. страх раба - страх неполучения прощения и не спасения от смерти;
2. страх наемника - страх неполучения Божией благодати для принятия прощения и спасения от смерти;
3. страх сына – страх мало любить.   
 
Совсем иное дело человеческое возмездие, существующее в этом мире. Все воспринимаемое человеком как несправедливость к нему его страсти тут же выделяют как главное и требуют мести обидчику здесь и сейчас. Но Господь, как непрестанный благодетель и Искупитель Своего человека, уже взял на Себя самую тяжелую его ношу, в том числе и возмездие. Для ставшего страстным и заболевшего смертью человека самым трудным и опасным стало судить своего ближнего! Нет ничего опаснее намерения «поступить с ним так, как он того заслуживает!». А могут ли страсти, сколько - ни будь по совести и справедливо решать «как он заслуживает»? Поэтому, во благо  своему человеку Он говорит: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (Рим.12:19).

Для верующего в Бога человека «преступление» и «наказание» это одно событие. Само преступление это уже есть наказание: лишение благодати и возникновение проклятия. Поэтому для верующего в Бога человека вопрос меры преступления и наказания даже не стоит. Все это уже есть в промысле Божием. Гораздо хуже дело обстоит для неверующего в Бога человека. Для него «преступление» и «наказание» это разные события, по которым нужна его произвольная мера. Но неверие в Бога не отменяет Самого Бога! Страстная греховная путаница в душе неверующего в Бога человека, может породить только новые «преступление» и «наказание», но никак не отменить истины всего неизбежно происходящего. Именно поэтому слова Его к оберегаемому Им от греха человеку: Не говори: «я отплачу за зло»; предоставь Господу, и Он сохранит тебя (Притч.20:22). Также, никогда «Не говори: «как он поступил со мною, так и я поступлю с ним, воздам человеку по делам его» (Притч.24:29).

Эти заповеди подлинной любви дает Господь людям через пророка Своего Соломона. Более того всеведущий Господь, зная как поступят с Ним за Его любовь, милость и доброту люди, которых Он придет спасти, за много столетий до события извещает их об этом через пророка Своего Давида: «Ибо уста грешника, уста лукавого на меня отверзлись, оклеветали меня языком лукавым, словами ненависти опутали меня и ополчились на меня напрасно. Вместо того, чтобы любить меня, оболгали меня, а я молился Богу; и воздали мне злом за добро, и ненавистью за любовь мою» (Пс.108:2-5). Когда же пришло время страшных и ужасных искупительных Крестных страданий Господа, то Он Сам исполнил эту заповедь подлинной любви, данную Им людям. Ни слова о возмездии за злобу и ненависть тем, чьи грехи так страшно были приняты Им на Себя, но только: «…Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий» (Лк.23:34).

Также потом молился и первомученик за Христа Стефан за врагов, побивавших его камнями (Деян.7:60). Господь, знающий человека не только как его Творец, но и как вочеловечившийся Сын Божий, никогда не заповедовал людям к исполнению ими невозможное, но только уже совершенное и об этом следует всегда помнить. Поэтому для человека нелицемерно верующего в Господа по любви к Нему, милости и благодати Его возможно исполнение всякой Его заповеди, даже вот такой кажущейся сначала совершенно никак неисполнимой: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».

И это уже было исполнено еще Давидом в отношении к Саулу (1Цар.24;26;).
И Павел с другими апостолами все свое служение исполняли эту заповедь: «терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1Кор.4:11-13). Сам Павел даже желал быть проклятым за гонителей своих и принести самую страшную для человека жертву любви: «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим.9:3).

Прежде, чем мы вернемся к «отмщению» и «гневу Божию», отметим еще один очень важный для нас момент в Господних заповедях любви. В разные времена многие разумные люди различных мировоззрений говорили: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы они сделали тебе. В этом наставлении был предостерегающий запретительный совет самосохранения! Но еще ни один человек никогда не сказал: поступайте с другими так, как хотите, чтобы они поступали с вами! Эти назидательные слова любви сказал только Господь: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7:12). Причем, очень важно заметить, в этом указании Господа говорится, что поступать следует не как «с вами уже поступили», а как «хотите, чтобы с вами поступали»!

Страсти у Бога?
Итак, все потребное для спасения нашего открыл и заповедал Господь. Нам же остается неуклонное и безусловное исполнение заповедей Его. А что делает для нас Сам Господь? Он делает все, кроме одного единственного, что должны сделать мы сами по Его промыслу о нас, как о человеке - нашего самостоятельного выбора между смертью и жизнью! Всем верующим в Него и избравшим жизнь Он всегда подает помощь, вразумление, укрепление, силы, утешение, без которых одним самим нам никак не справиться. Подает не мерою, но столько, сколько по силе веры нашей мы понести сможем. Он всегда милует и прощает нас согрешающих и кающихся слабых немощных неспособных без Него одними своими силами сопротивляться страстям нашим.

Даже попущение разных телесных и душевных страданий, вплоть до преждевременной кончины, все Им подается  нам ради нашего спасения! От нас же требуется только одно - это нелицемерная вера в Него, верность и любовь к Нему и тогда, если будем иметь веру и не усомнимся, то все чего ни попросим в молитве с верою, получим. (Мф.21:21,22). «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф.7:7,8). И если уж злые сердца человеческие не отказывают в милости детям своим, то «тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф.7:11).

Об этой несказанной любви и милосердии Господа к человеку приведены епископом Василием Кинешемским удивительно замечательные слова: Не знаю, кому принадлежит живописно-наглядное изображение отношения различных религий к человеку, упавшему в грязную яму греха и порока и желающему оттуда выбраться, что говорят в этом случае погибающему, несчастному человеку разные религии и как они пытаются ему помочь и его утешить. Конфуций, основатель китайской религии, изрекает: «Да будет опыт впредь тебе наукой!» Браминизм: «В следующем перевоплощении ты будешь счастливее!» Магомет: «На все воля Аллаха!» А Христос? Христос говорит: «Возьми Мою руку!». Насколько это отношение к грешнику выше отношения других религий! Насколько в нем больше любви и насколько оно плодотворнее и полезнее для человека тех утешений, которые не выходят из области пустой фразы! (Епископ Василий Кинешемский, Беседы на Евангелие от Марка, глава 6).

Но вернемся к отложенному вопросу об «отмщении» и «гневе Божием». Выше не раз говорилось, что Бог не имеет страстей и потому никак не может обижаться, раздражаться, гневаться, не прощать и мстить. Более того, Он всячески остерегает от этого самого человека бережно вразумляя даже святых Своих. Очень наглядно это показано в книге пророка Ионы. Посмотрим на это. Иона по страстям человеческим жаждал возмездия городу Ниневии за согрешения их, но Бог хотел лишь обращения грешников. Испугавшись напророченной кары, ниневитяне раскаялись и были прощены Богом. Страшно опечалившийся и смутившийся этим Иона, в молитве сказал Богу: «я… знал, что милостив Ты и щедр, долготерпелив и многомилостив и сожалеешь, сострадаешь о грехах человеческих». Исполненный гнева своего «праведного» на грешников и возмущения милосердием Божиим Иона даже молил Его: «возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить».

Чтобы показать пророку Своему всю страстную немощь и неправоту его устроил Господь ему историю с тыквой, которая произросла чудесным образом и поднялась над Ионой, радуя его тенью над головой от палящего солнца. Иона ей обрадовался радостью великой. Но, на другой день устроил Бог так, что тыква эта засохла «и знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы так, что он изнемог, просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить». И тогда сказал Бог Ионе: «неужели так сильно опечалился ты о тыкве? Он сказал: очень опечалился, даже до смерти». И дальше следует от Господа самое главное, вразумление и назидание ему. И сказал Господь: «ты сожалеешь о тыкве, над которой не трудился и которой не растил, которая в одну ночь выросла и в одну ночь погибла: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Ион.4).

Их не умеющих отличить правой руки от левой, то есть не ведающих что творят, но все-таки внявших предупреждению и раскаявшихся, конечно помиловал Господь и отменил возмездие. Много позже тоже «праведный» подобный гнев испытают ученики Его когда путешествующему в Иерусалим Господу в селении Самарянском откажут в приюте. Тогда, видя это ученики Его Иаков и Иоанн сказали: «Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил и сказал тогда им: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение» (Лк.9:54-56). Ученики тогда еще действительно не знали что они духа любви, которым Он пришел спасать души человеческие. Обо всем этом они узнают позже, но уже тогда им было дано Господом вразумление и назидание по поводу пагубных страстей человеческих.

Итак, из Его учения совершенно понятно, что бесстрастный Бог - Любовь никак не может мстить. Тогда откуда и почему слова Его: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь»! Как же понимать Его слова? Прежде всего, попробуем разъяснить себе причины этих образных разных эмоциональных особенностей ветхозаветных текстов, никак независящих от воли их авторов. Разумеется, речь идет об откровениях ветхозаветных пророков. Конечно, мы никак не можем допустить мысли, что избранники Божии - пророки Его могли осмелиться исказить или по-своему выразить данные Им откровения: «могу ли я что от себя сказать? Что вложит Бог в уста мои, то и буду говорить» (Числа,22:38). Следовательно, остается только одно, что эти откровения Божии являлись ветхозаветным пророкам точно такими в слове и образе.

Его волей откровения порождались в них непосредственно в той эмоциональной и образной форме, которая доступна была пониманию и восприятию их современников, и уже в таком виде неизменно доносились пророками до самого народа. Таким образом, все выражения: «Лицо Божие», «очи Господа», «руки Его», «стопы Его», «простру руку Мою», отнюдь никак не являются продуктом творчества пророков. Но ведь, Бог это бестелесный дух ничем таким не обладающий и ни в чем таком совсем не нуждающийся! Как быть с этим? Еще в пророчествах есть: «гнев Божий», «ревность Его», «ярость Его», страшные кровавые «возмездия Его», даже есть позор и унижение виновным: «Вот, Я - на тебя! говорит Господь Саваоф. И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою и царствам срамоту твою. И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на позор» (Наум,3:5,6). Но как это вообще может быть, ведь Бог всепрощающая Любовь и никакие злоба, ненависть несовместимы с Ним!

Или за преступное блудодеяние сказано Богом: «Я не истребил сынов Израилевых в ревности Моей» (Числа,25:11); и еще «Я Господь, Бог твой, Бог ревнив» (Втор.5:9). Но какая ревность и иные страсти могут быть у бесстрастного Бога? Как тогда понимать это? Все дело было в страстях самого народа, для которого и давались откровения. Древние евреи были жестоковыйными строптивыми упрямыми и алчными людьми, плохо понимавшими и воспринимавшими нематериальность и духовность. Вот Божие откровение пророку: «И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите - и не уразумеете, и очами смотреть будете - и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Ис.6:9,10).

В виде примера, рассмотрим провидение Божие данное Им Моисею: «И сказал Господь Моисею: вот, ты почиешь с отцами твоими, и станет народ сей блудно ходить вслед чужих богов той земли, в которую он вступает, и оставит Меня, и нарушит завет Мой, который Я поставил с ним; …. и Я сокрою лице Мое [от него] в тот день за все беззакония его, которые он сделает, обратившись к иным богам» (Втор.31:16,18). Все печально ясно и понятно: народ оставит Бога, нарушит завет Его и Он сокроет лице Свое от них. Зачем же тогда посреди этих слов вставлено: «и возгорится гнев Мой на него в тот день, и Я оставлю их и сокрою лице Мое от них, и он истреблен будет, и постигнут его многие бедствия и скорби, и скажет он в тот день: «не потому ли постигли меня сии бедствия, что нет [Господа] Бога моего среди меня?» (Втор.31:17). Причина все в тех же страстях владевших евреями.

Являясь извращением природы твари Божьей, эгоистичные бессмысленные страсти ни от кого и не от чего не признают зависимости, особенно от Бога и ненавистных препятствующих им заповедей Его.  Поэтому оставление Бога не принимается ими как опасность. Только родственный им страх утратить возможности своего удовлетворения способен остудить их пыл и попридержать их. Поэтому в словах принятых Моисеем от Бога и звучит угроза способная заставить затрепетать от страха их страстные души: «итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя» (Исх.31:10). Или: «по числу сорока дней, в которые вы осматривали землю, вы понесете наказание за грехи ваши сорок лет, год за день, дабы вы познали, что значит быть оставленным Мною. Я, Господь, говорю, и так и сделаю со всем сим злым обществом, восставшим против Меня: в пустыне сей все они погибнут и перемрут….

И сказал Моисей слова эти ко всем сынам Израилевым: и очень сильно возрыдали люди» (Числа,14:34,35,39). По этой же причине многие разные трагические события попущенные Богом Своему народу - отступнику, в пророчествах были даны ему как кара Его: «оружие Свое изострит; лук Свой напряг Он и держит его наготове. И вложил Он в тетиву орудия смерти, стрелы Свои огненосными сделал» (Пс.7:13,14). Кара от Бога за совершенные преступления вот это было понятно народу! Но страстями были поражены все, даже праведники. Поэтому в пророчествах для них было дано понятное им утешение возмездия, желаемое ими как торжество справедливости Его. Праведник же, когда увидит отмщение отступникам, возвеселится так, что даже «руки свои омоет в крови грешника» и скажет: «Воистину, есть награда праведнику, воистину есть Бог, творящий суд на земле!» (Пс.57:11,12).

Для вразумления и только пользы Своего народа, промысел Божий открывал пророкам волю Божию и грядущие последствия за неисполнение ее в таких впечатляющих и непосредственно от Него исходящих образах. Тем не менее, Израиль всю свою историю слышавший грозные пророчества о каре Божией, горько плакал, но делал по-своему. Так «когда Ангел Господень сказал слова сии всем сынам Израилевым, то народ поднял громкий вопль и заплакал» (Суд.2:4), но потом опять поступил как всегда. Вот почему Моисей в своей песне - завещании говорит о больных страстями братьях евреях, что: «они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла» (Втор.32:28).
 
Миновали многие столетия насыщенные драматическими событиями, войнами, возникновением и гибелью многих царств, новыми пленениями и порабощениями евреев, но люди не стали лучше. Накануне прихода в мир Спасителя духовное состояние тогда уже «римского» мира и порабощенного им еврейского народа не только не улучшилось, но даже напротив. Во всем «римском» мире, в том числе среди избранного народа Божия, наблюдалась  одна и та же угнетающая картина мрака, нравственного разложения, обмана и лицемерия, неверия и суеверия, разврата и погони за наслаждениями. Зло сгущалось повсюду, и мир уже стоял на краю могилы. Изменившее своему предназначению иудейство находилось при последнем издыхании.

Никогда не было более критического момента в истории человечества. Оно само уже чувствовало, что зашло в тупик и без посторонней помощи Кого-то Великого и Сильного выйти оттуда не может. И вот пришествие Спасителя. (Епископ Василий Кинешемский, Беседы на Евангелие от Марка, глава 2). Теперь уже непосредственно Сам без помощи пророков говорит Господь с народом Своим и опять говорит в ярких, просто и легко воспринимаемых чувственных впечатляющих образах, - в притчах. «Всё сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им, да сбудется реченное через пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира» (Мф.13:34,35).

И на вопрос учеников: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: «..потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Мф.13:10-15). Именно по той же причине что прежде, снова для вразумления и пользы Своего народа, но теперь в Новозаветный период, сохраняются у Господа чувственные, эмоциональные, образные формы в обращениях Его к евреям, также как прежде плохо понимавшим и воспринимавшим нематериальность и духовность. Вот откуда взялись: «гнев Божий», «отмщение Его», «уйдите проклятые», «скрежет зубовный» и тому подобное. И только малая группа избранных Им учеников возлюбивших Его и уверовавших что Он исшел от Бога удостоилась радости слышать откровения Господа без притчи.

Это случилось под самый конец Его земного служения, когда Господь прямо возвестил им об Отце и сказал: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу». Тогда-то они сказали Ему: «вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой» (Ин.16:25-31). Только которым было «дано знать тайны Царствия Небесного» они, впервые за всю историю Божественных откровений сподобились такому счастью, видя Господа и дела Его слышать не сокрытое образами Его Учение. И об этой радости Господь Сам сказал им: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф.13:16,17). Позже ученики исполнят свою часть Его великого служения, и это Учение со всеми притчами Господними будет изложено евангелистами и проповедано апостолами всему миру.   
            
Когда «лучше» прийти к Богу?
Теперь обратимся к страхам Божиим, как различным состояниям человека. Конечно, в реальности эти состояния не строго просто такие. Отношение человека к Богу чаще всего бывает смешанным в его чувствах и страхах Божьих. Поэтому, свое действительное реальное состояние, человек не всегда сам может четко определить. Один протоиерей в беседе сказал мне о своем отношении к Богу так: я, к сожалению, еще не являюсь сыном. Но я точно не раб и уже не наемник. Я что то среднее между всеми ими. Таким образом, конкретность названия этих трех состояний указывает только на их доминирующий и определяющий страх Божий, движущий человеком в его отношении к Богу. Поэтому свое реальное состояние и отношение к Богу человек может понять как раз через познание и осмысление своих страхов Божьих.

Мне известен такой пример. Человек после исповеди, в очередной раз, согрешил плохим исполнением своего покаяния. Познавая свои страхи Божии, и осмысливая их, он пришел к следующему выводу. Переживания по поводу наказания не спасением от смерти и неполучением благодати были слабыми и не конкретными. Зато было очень сильное огорчение и страх остаться без Бога одному. Нечто подобное испытывают маленькие дети, когда их оставляют родители одних в комнате, наказывая за непослушание. Они еще не умеют осознанно любить и почитать родителей, но уже твердо знают, что без них им очень плохо и страшно. И когда повторяется это наказание, детский страх и печаль становятся еще сильнее и удерживают от проступков. В приведенном примере это реальное состояние и отношение человека к Богу, вероятно, следует определить как одну из форм перехода к началу состояния сына.

Важно, что эти реальные состояния подвижны и возможно постепенное изменение отношения человека к Богу от «раба» к «наемнику» и даже «сыну». И это есть великое благо человеку, потому что только последний страх Божий и есть истинный, ибо сама любовь была устроением изначального человека и потом ему заболевшему себялюбием она вновь была заповедана и подана Самим Истиной! Только страх человека мало любить Бога несет в себе полное истинное раскаяние, веру, молитву и ведет его к спасению. В отличие от других страхов он безусловен и никак не мотивирует, не принуждает человека. Удивительно точно это подмечено в православной пословице: невольник - не богомольник!

И пусть все началось от простого первоначального страха раба. Зато потом, - пишет авва Дорофей, - вкусивший благого, начавший понимать и чувствовать истинное добро, человек уже не хочет разлучаться с ним. И, как сказал Апостол, - кто может разлучить такового от любви Христовой? (Рим. 8:35,39); (Авва Дорофей, Душеполезные поучения, Поучение четвёртое, О страхе Божием). Однако время нашего обращения к Богу не назначается нами самими в календаре нашего земного бытия. Скорее Господь, по Своей великой милости, самых разных нас сподобляет на это обращение тогда, когда наступает именно для нас наилучшее время. Конечно, наши усилия и упорные труды к обращению этому должны начаться при первой же возможности, но «нам труды, а Ему победа!».

Можно ли нам определенно говорить о том, когда же этому лучше случиться? Мы уверены, что нет! Но, прежде всего, важно не соблазниться лукавым пониманием самого нашего обращения к Богу. Как-то по окончании вечерней службы в Храме, священник в своей проповеди обратил внимание прихожан на то, что две трети их появляются в Храме только к концу службы, к помазанию елеем. Дальше сравнил это с «одиннадцатым часом» и привел известную притчу Господню. Посмотрим на сравнение тоже в виде условных образов. Женщина может стать беременной в двадцать лет, в тридцать лет и даже в сорок лет. Но «немножко» беременной быть она никогда не сможет. Прийти к Богу можно в двадцать лет и в тридцать лет и даже в сорок лет, ибо не бывает поздно к Богу, но вот «немножко» прийти к Богу нельзя никогда!

Прийти к Богу «немножко» и «поздно» совершенно разные вещи! Разница между ними примерно такая же, как между просто крещеными во Христа и живущими во Христе. Без серьезной независящей от нас на то причины «немножко» молитвы, «немножко» службы в Храме, «немножко» поста, «немножко» покаяния, «немножко» веры в любом возрасте есть самообман,  идущий от лукавого и не несущий нам никакой пользы. Разумеется, речь идет не о внешнем ритуальном, а о внутреннем духовном обращении, не внешней полноте, а внутренней потребности и поэтому верности всякого нашего делания заповедям Господним.

Очень важно понимать, что даже самое безупречное и полное соблюдение всей церковной обрядности, включая строгие посты, может исполняться нами и в лукавом душевном намерении по неосознанному угождению страстям, которым выгоднее любое внешнее послушание, чем наше внутреннее изменение (покаяние), угрожающее самому их существованию! Такое соблюдение всей полноты церковной обрядности нисколько не лучше, чем «немножко молитвы», «немножко службы в Храме», «немножко поста» и т.д. Более того, оно может стать великим соблазном и опасностью, о чем будет сказано ниже. Стать жертвой такого самообмана идущего от лукавого и не несущего ему никакой пользы человек может в любом возрасте. Ведь истинных веры и покаяния немножко или много не бывает, они или есть или их нет, но приходят они к разным людям в разное время!

В притче Господней условно показан наш короткий (двенадцатичасовой) земной путь. Хозяин дома Сам приходит на торжище нанимать работников в Свой виноградник. Приходит несколько раз: рано поутру, в час третий, шестой, девятый и одиннадцатый часы - различные возрасты людей, в которые разные люди оказались готовы услышать голос призывающего их Господа. И пришедшие к Нему в одиннадцатый час и отработавшие Ему только один час, удостоились той же награды что и отработавшие Ему все одиннадцать часов (Мф.20:1-10). С точки зрения экономики это полный абсурд. Но притча не об экономике. Эти часы работы нужны нам, а не Господу! Часы потребные нам для нашего истинного и полного раскаяния.

И не важно, сколько часов нам для этого потребуется отработать одиннадцать или один, благоразумному разбойнику потребовалось еще меньше. И не важно, в какой час нам прийти к Нему, важно успеть прийти! Главное здесь не в нашем возрасте и затраченном на раскаяние времени, а в искренности и полноте нашего обращения к Богу. Главное чтобы это был полноценный «достойный плод покаяния», неважно утром или вечером принесенный. Награда будет одинаковой. Но может быть все - таки лучше принести его утром? Вопрос не правильный потому, что время не в нашей власти.

Непосильный нашему разумению Божий промысел о нас предусматривает великое множество объективных и субъективных обстоятельств нашего бытия. И через многие или малые (кому как дано) наши усилия и попытки мы, наконец, вдруг услышим голос призывающего нас Господа, услышим тогда, когда именно для нас будет наилучшее время. Главное чтобы эти наши стремление и усилия были! Так нам труды - Ему победа. Для каждого человека по Божьему промыслу о нем, существует до поры скрытое его время. Это вне человеческого разумения и потому в это с трудом верится. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но огромное множество жизненных примеров неожиданных обращений к Господу самых разных людей разного возраста говорят нам именно об этом. Есть ли какие то преимущества у «первых» перед «последними»? Нет никаких! Но вот свои трудности и соблазны есть у тех и других.

В Размышлениях нами говорилось о многих жизненно важных темах, в том числе и погибельной возможности утраты веры в Господа. Но есть еще возможность упустить свое время и не успеть обрести эту веру. Именно в последнем для «последних» и кроется эта смертельная опасность. По привязанности к прелестям мира возможно сознательное умышленное «оттягивание» человеком своего обращения к Господу. И тогда наша лукавая воля смерти, которую мы самонадеянно полагаем временной, вдруг может стать для нас окончательной. Нам никто не гарантировал полного «двенадцатичасового» срока земного бытия!

Что же касается трудностей и соблазнов «первых», то они совсем другого рода. Здесь мы не говорим о возможности погибельной утраты веры в Господа, ибо это несчастье не зависит от времени обращения человека. Здесь мы говорим о соблазне и ревности «праведности». Так пришедшие «первыми» узнав что «последние», всего час трудившиеся в винограднике, получили такую же мзду, какая была обещана им, возроптали на хозяина дома: «эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; … возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?». Завистлив (ревнив к награде) – вот в чем дело!

Именно так ревность от усердия к праведности может погубить саму праведность, и тогда «будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных» (Мф.20:10-16). Итак, есть званные в разное время, но «будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных». В чем же тут дело. Все ли «первые» будут «последними» и не будут «избранными»? Нет! В притче Господь совершенно определенно говорит о тех, кто соблазнился ревностью «праведности». Тогда  можно ли сказать, что у пришедших «первыми» риск оступиться и не стать избранными больше, ибо им предстоит перенести всю «тягость дня и зной»? Да можно с одной существенной оговоркой, при которой пришедшими действительно ощущается вся «тягость дня и зной». Если это рабы и работники.

Если люди пришли «первыми», но не по любви, как дети Божии, а как рабы или как работники, то им придется весь этот свой путь идти не просто в смирении, терпении, трудах, но и постоянных соблазнах согрешить по одолевающим страстям, ибо их страх Божий не является безусловным тому препятствием. Это трудный путь взращивания в себе любви до самого ее прихода, либо до конца дней своих! Если же человек пришел или уже стал идти по любви, то путь его только радостный почти без соблазнов, ибо его любовь надежно защищает и удерживает его от соблазнов и греха по неприятию их из своей невозможности огорчать Господа и причинять боль и зло ближним!

Конечно, духовное и душевное состояние людей пришедших к Богу и время их прихода никак не связаны. И сын может прийти среди «первых» и раб среди «последних». Званные есть в разное время, а избранные из них это те, кто уже не соблазнится ни страхом угроз, ни прелестями мира, ни ревностью от праведности своей, но Господа ради «претерпевший же до конца спасется» (Мк.13:13). Здесь необходимы некоторые пояснения. В Псалтири встречаются такие на наш современный слух странные выражения: «Терпя, потерпех Господа» (Пс.39:2); «терплю имя Твое» (Пс.51:11); «терпящии Тебе, Господи» (Пс.68:7). Звучит несколько дико, как это: терпеть Господа?! Или Сам милосердный Господь вдруг говорит это: «о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас?» (Лк.9:41).

Оказывается все дело в правильном понимании, уже утраченного в нашем обиходе, смысла слова. На церковнославянском терпети означает - надеяться, уповать. И вот теперь сразу все становится ясным и понятным. В приведенных выражениях нет никакого малейшего намека на возмущение, раздражение и понуждение себя. Нет их и в словах Господа. В правильном прочтении это: как долго буду надеяться, и уповать на Бога ради вас? Ну, а «претерпевший же до конца спасется», соответственно - всякий надеющийся и уповающий до конца на Господа спасется. Также понятным становится и наставление Господа ученикам, когда Он говорит им что будут они преданы всеми родными и друзьями, и некоторых из них умертвят, и ненавидимы будут за имя Его, но и волос с их головы не пропадет, - «терпением вашим спасайте души ваши» (Лк.,21:16-19).
      
В Размышлениях мы уже обращали внимание на то, что ни одно из двух судьбоносных трагических событий невидимого и видимого Божьих миров не происходило по злому умыслу самого пострадавшего, ибо зла вообще не было в Промысле Божьем. И падение Денницы, и грех преслушания Евы и Адама возникли по их неразумному ревностному усердию к своему делу. (В чем и почему была существенная разница в падении ангела и человека мы детально рассматривали выше в Размышлениях). Но, неразумное ревностное усердие породило страсть поразившую человека. С тех самых пор в человеке ревность от усердия к справедливости уже могла превращаться в ревность к самой справедливости, а дальше к Самому ее Совершителю! Вот тогда-то и «будут … первые последними». Слава Богу, что эта ревность от усердия не всегда заходит так далеко.

Однако весьма многие несогласия и споры между самими христианскими конфессиями, их священнослужителями и просто членами церкви, к сожалению, случаются именно по той самой неразумной ревности. Примеры такой неразумной «детской ревности» можно и сегодня наблюдать в Иерусалимском Храме Гроба Господня во взаимоотношениях всех шести христианских конфессий в нем представленных. В свое время об этом замечательно образно написал Генри Мортон: «Прежний епископ Гор как-то раз показывал Иерусалим одному из моих друзей, который спросил его: что бы сказал Иисус обо всех этих сектантских спорах вокруг Его гроба. И епископ ответил: «Я верю, Он сказал бы, со своей чудесной улыбкой: „У моих детей должны быть игрушки. Разве не все дети спорят о своих игрушках?“»  (Мортон Генри  «По стопам Господа»,  стр. 16).

В нас страстных спасающихся в Господе людях наивная и детская ревность от усердия неизбежно может быть. Главное, чтобы от этого усердия она не превращалась в недетскую злобу по страстям нашим, от которых мы и ищем спасения в Господе. Примеры подобного неистового усердия случается наблюдать и в наших Храмах. Часто смешные, но решительные и далеко не мирные замечания, поучения и даже действия, иногда замешанные на чудных суевериях, можно легко и скоро получить в Храме от некоторых ретивых прихожанок. Однажды в многолюдный праздничный день, приставив на подсвечнике свечу к уже горевшей свече, я получил грозную отповедь словами: «Ты что творишь?! Так делая, ты Богу козу кажешь!». Совершенно очевидно, что сработала детская ревность от усердия неверно понимающая страх «раба» или «наемника».

Или люди в особые праздничные дни, толпящиеся в Храме у свечного ящика. Ради свечей и поминальных записок они не участвуют в службе и молитве. Но зажженная на подсвечнике свеча без молитвы это просто горящая свеча. И насколько нашу поминальную молитву о знаемом нами человеке может заменить записка с его именем читаемая пономарем неизвестно о ком (если конечно это не дополнение к нашей молитве)? Вообще само наше страстное предпочтение видимых атрибутов служения невидимой молитве, видимого усердия невидимому усердию свидетельствует о нашей вере. Трудно сказать имеет ли подобное усердие хоть какое-то отношение к нашему спасению. Но понимание нами причин такого нашего поведения, безусловно, очень важно и нужно для нас самих.