Помрачение сознания

      Курсант четвёртого курса танкового училища, почти уже выпускник Коля Скворцов вышел, нет, скорее даже выскочил из экзаменационной аудитории в совершеннейшей растерянности. Растрёпанность его чувств являла себя во всём – в расхристанности внешнего вида, в суетливых движениях рук. Мускулы лица Коли подрагивали и это было хорошо заметно. Парень что–то исступлённо мычал и вообще пугающим был его облик. Ошалелым взглядом обвёл он своих товарищей по оружию. Курсанты, сдающие выпускной экзамен по тактике, столпились возле двери в ожидании своей очереди предстать перед государственной комиссией. Каждый ожидал обретений по знаниям своим - кто к закланию готовился, кто к заслуженным лаврам. Не зря же ребята четыре года над картами корпели, по полям изрядно ногами побегали и в танках поездили, не уставая «громить» противника изощрённостью тактических ходов. Появление Коли  сразу же отвлекло танкистов от тревожных переживаний.
      
       Со всех сторон на Колю так и посыпались вопросы от любопытных товарищей:

   - Коля, ну ты как там ?
   - Колюнь, нормально всё, на свои законные пять баллов сдал ?
   - За «красный» диплом проставляться когда будешь ?
   - Да говори ты уже чего – нибудь, тормоз хренов!
 
       Но немствовали уста Коли, хотя глаза его сверкали ярко, а руки продолжали дрожать, будто бы переживал человек тяжкое похмелье. Так и не сказав ничего поначалу, сорвал Коля пилотку с  головы, выхватил у своего закадычного друга Гриши Овсова наполненную холодной водой армейскую фляжку. Жадно сделал несколько судорожных глотков, вылив при этом изрядное количество жидкости на свою выглаженную с утра форму. Судорожно обтёрся, встряхнул головой, словно сбрасывая с себя какой-то морок. Громко выдохнул и вдруг яростно, со злобой в голосе произнёс, почти выкрикнул, как буйный оратор на митинге:

    - Сволочи они ! Да, подонки и ублюдки американцы эти !  Напридумывали названий техники своей вражеской, а нам тут голову теперь забивай всякой шнягой !
    - Да чего случилось то, братан? Ты нормально расскажи, - изумлённо спросил Гриша.
    - Можно сказать что ничего, - злобно произнёс Коля, - только нет у меня красного диплома теперь уже, нет его, заветного! Всё коту под хвост, все четыре года мучений в училище этом!

       Коля и вправду грыз гранит военной науки неистово, так, что далеко и во все стороны разлетались ошмётки того камня, легко перемалываемого зубами целеустремлённого курсанта. Мечтал юноша обрести вместе с погонами лейтенанта ещё и диплом с отличием. «Красный» диплом, как все его уважительно называли. Для Коли этот документ был заветной мечтой, воспринимался им как внешний символ собственных внутренних достоинств, как «геральдический знак» в конце концов.
 
    - Да чего тебе в билете попалось–то, дядя ? – заинтересовались товарищи курсанты, столпившиеся вокруг бедолаги, - расскажи уже, хорош тормозить-то!.
    - Нормально я на вопросы билета ответил, зачётно. Только последний, дополнительный вопрос вот достался самый б…ий. САУ (прим.: самоходная артиллерийская установка) «ГвОздика», характеристики её доложить, - ответил Колян своим всё ещё возбуждённым голосом. При этом он сделал сильное ударение на первый слог в названии техники супостата.
    - Чего? Какая такая «ГвОздика»? – искренне изумился Гриша.
    - Ну САУ, американская такая. Какой у них там любимый калибр, 155 мм вроде бы или 152, не помню.
    - Нет у амеров такого агрегата! Точно нет! Ты, дятел, может перепутал чего? – уверенно возразил Гриша.
    - Да как нет, если в билете экзаменационном есть !
    - Почему ты решил, что «ГвОздика» эта американская?
    - Ну да, а какая же ещё-то она ? Не китайская же !
    - Так ты, тормозила, попробуй ударение по-другому поставить, может что у тебя и  получится? Ты прикинь, как оно выйдет, а?! Правильно, ГвоздИка* ! Наша, родная САУшка! Мы же её вдоль и поперёк изучили, самоходку эту, ты сам эту «Гвоздику» знаешь как облупленную. 
   
       Коля опять встряхнул головой, потом покрутил ею в пространстве вокруг шеи. После этого он окончательно очнулся, будто сбрасывая с себя опутавшее его наваждение.
   
     - Как ты сказал, Гриня ? ГвоздИка ? ГвоздИ..И..и..ка… Бляха, ну точно же, ГвоздИка !!! А я подумал, что «ГвОздика». Помутнение вдруг нашло, голова закружилась. Ещё решил почему-то, что американское название это какое–то тупорылое, некрасиво звучит. Гвоздь и гвоздь!!! Какая тварь придумывает нашим системам артиллерийским такие названия позорные, цветочные! «ГвоздИка», «Гиацинт», «Тюльпан», «Акация», «Пион»*… Убить того гада мало ! Ну кто так пушки называет? Где той «белой акации гроздья душистые» и где калибр 152 мм. ??? После его разрыва на поляне лесной не то что акаций не останется, там мухоморы на века забудут как расти! Сволочи романтические!
      
      Колю несло. Он возбуждённо бегал по коридору учебного корпуса. Махал руками, часто хватался за голову, громко ругался. Обсценной лексики не чурался совсем. Привыкал к утрате своего «геральдического знака», почти уже добытого непомерным усердием. Хоть и тяжело ему было, но как-то начинал парень внутренне смиряться с такой чудовищной потерей. 

    - Да, Коля… Все ведали, что ты тормоз великий ! Но сегодня ты не тормоз даже. Ты ручник какой – то, главный фрикцион просто, - произнёс друг Гриша задумчиво, с сочувствием в голосе...
 
      Все бывшие при этой сцене невольно прыснули от смеха. Но не громко, раскатисто, заливисто, по-молодецки, как у нас было принято. Нет, не тот случай. Тут смех и грех сплелись воедино. Хоть и весело нам было по-настоящему, но все курсанты осознавали масштаб горя, приключившегося с их товарищем. Как ни крути, а человек только что лишился диплома с отличием, венца его праведных трудов за четыре года. Из-за какой-то неведомой, стремительно налетевшей  хвори. Быстро прошедшей, но настоящую беду принесшей.

      Так что в курсантском смехе явно ощущалась сочувственная нотка. Грешно смеяться над чужим несчастьем. Но вот уж что вышло, то вышло. Нарочно не придумаешь. Тем Коле и оставалось утешаться, что Господь всё так управил. Не было, значит, Высшей Воли на обретение товарищем курсантом того «красного» диплома. Хоть и культивировался атеизм в то время, а вот подсознательно как-то многие именно так и восприняли весьма странную нелепость, с Колей произошедшую. Несмотря на то, что четыре года в училище досконально изучался научный коммунизм, мы после случившегося немало рассуждали  о том, что ничего не бывает просто так, случайно, на ровном месте. Что нет в этом мире "случайностей", ибо "Бог не играет в кости" и пути Господни воистину неисповедимы…
   
      Коля, что греха таить, действительно постоянно «тормозил». В курсантском сообществе его с самого первого месяца обучения так и называли - «Коля-тормоз». Не слишком шустро он ориентировался в быстрых изменениях окружающей обстановки, часто о чём-то задумывался, «зависал», как сейчас принято говорить. Во всех действиях своих он был до неприличия нетороплив. В общем-то, по заслугам Коля получил своё не самое лицеприятное прозвище. Но такая своеобразная личная особенность почти не мешала парню учиться на «отлично». Хоть иной раз и туго, но всё же он хорошо соображал. Иначе откуда было взяться «пятёркам» почти по всем предметам обучения?

      Бедняга долго не мог объяснить - как вообще с ним случилось такое помешательство. Бес ли попутал, пелена на глаза нашла или общее перенапряжение злую шутку сыграло. Всё-таки до того злополучного дня была долгая подготовка к государственным экзаменам, бессонные ночи, переживания как за результаты последней сессии, так и по поводу будущего распределения к новому месту службы. Всё это угнетало молодую, не окрепшую ещё психику парня. Если же психика не очень устойчива к такому давлению, то всякое может случиться...
      
      В общем, какое-то временное помутнение, помрачение сознания нашло на Колю в один из важнейших моментов его жизни. Быстро тот морок налетел, быстро и улетучился, но нехороших дел наделал. Коля впоследствии вспоминал, что у него ненадолго закружилась голова, пелена на глаза нашла, соображать он стал плохо. Ладно хоть, что успел ответить на три главных вопроса экзаменационного билета.
      
      Потом уже, обучаясь в военной академии на психологическом факультете, я часто вспоминал этот случай. Анализировал. Получая новые знания, понял, что сплошь и рядом происходят такие случаи от переизбытка нервно-психического переутомления и переживаний. Случается подобное в момент стресса, когда процессы возбуждения в нервной системе «перехлёстывают» психику. Человек перестаёт владеть собой, его сознательное начало  блокируется психическим перевозбуждением. Даже врождённая «тормознутость», как в случае с Колей, не всегда спасает в такой ситуации. Особенно это свойственно для людей обладающих низкой стрессоустойчивостью, как модно говорить в наше время. Такая вот беда с Коляном и приключилась. Краткосрочное помутнение сознания, потеря ориентации. Это не аменция, конечно, не дошло до неё, но товарищу курсанту и произошедшего хватило сверх всякой меры. 

        Произнеси экзаменуемый Коля перед столом комиссии дополнительный вопрос вслух, скажи злополучное слово «гвОздика» с таким вот неправильно поставленным ударением, так товарищи полковники с кафедры тактики, преподаватели наши дорогие, его наверняка поправили бы, разобрались в том нелепом казусе. Придя в себя, парень  наверняка отщёлкал бы свой ответ на все пять баллов с плюсом. Ему ли, отличнику, не знать  про ту родную нашу САУ «ГвоздИка»? Но внезапный ступор, нежданно приключившееся затмение разума будто бы парализовали язык. Не завёл Коля собственный речевой аппарат должным образом, не произнёс вслух  вопрос из билета. Товарищ курсант лишь  молвил с трудом, заплетающимся языком, что не готов он отвечать на вопрос о характеристиках артиллерийской системы. После чего несчастный положил несчастливый экзаменационный билет на стол с таким видом, будто бы он голову свою для отсечения определял на плаху...

        Колюня даже выкрутиться не попытался, хоть какую-то нелепицу из себя выдавить, да просто-напросто тень на плетень навести. Преподаватели, глядишь, подправили, подсказали, навели бы на мысль. Не звери ведь, четыре года Коля перед ними блистал своими познаниями. Осведомлён же был Коля о важнейшем принципе поведения курсанта на экзамене: «главное, не молчать!». Бодро, пусть и с придурковатым видом, но хоть что-то говорить, нести бред с околесицей, "лепить горбатого", на ходу придумывать слова. На обычном экзамене, не государственном, экзаменатор сам бы помог Коле, подтолкнул его хоть к какому-то ответу. Но присутствие во главе комиссии высокозвёздного московского гостя не позволяло допускать подобные вольности. Всё, Коля билет вернул без ответа на дополнительный вопрос. Будто бы белый флаг выбросил, и товарищ генерал его принял. Как окончательную и безоговорочную капитуляцию экзаменуемого. По всем правилам высшей школы.

        Спектакль окончен, занавес опущен. Прощай, заветный «красный» диплом!  От оценки «удовлетворительно» Колю спасли только блестящие ответы на три первых вопроса билета и общие показатели успеваемости по предмету. Столичному генералу эти доводы преподавателей показались вполне убедительными, так и то ладно, что  хоть на оценке «хорошо» экзаменаторы сошлись во мнениях.

        По завершении экзамена председатель комиссии расписался в экзаменационной ведомости. После этого никто поделать ничего уже не мог. Не имей экзамен статус государственного, в рамках училища всё решили бы полюбовно, все со всеми договорились бы, свои ведь люди. К чести начальника кафедры тактики, он после того, как ему доложили о произошедшем, сделал попытку поговорить с генералом, попытаться убедить его не портить мальчишке труды четырёх лет. Но в дело вмешались реалии армейской повседневности. Полчаса не прошло после окончания экзамена, а товарищ председатель комиссии уже не вязал лыка. Внимать разумным речам и доводам был не способен, мутный взор его красных навыкате глаз не воспринимал ничего, кроме щедрот накрытого стола…
   
       Как рассуждало большинство курсантов в нашем училище, «лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем наоборот». Коля же из-за минутного затмения рассудка умудрился вытянуть «джек-пот» и остаться с головы до ног «в синем». 
 
      Со временем история Коли в училище стала легендой. Передавалась она как предание от курса к курсу. Обрастала подробностями и небылицами, сохраняя при этом свой главный смысл. О том, как коварная американская САУ «ГвОздика» выстрелом прямой наводкой с близкого расстояния снесла золотую медаль (это уже ребята приплели, не тянул Коля на медаль) с груди бедолаги и выбила из его рук уже отпечатанный в типографии «красный» диплом. Дескать, хоть и редкостным «тормозом» был тот Коля, но зато форменным круглым отличником...
 
      От курса к курсу менялись в рассказах обстоятельства произошедшего и варианты имён жертвы наваждения. Одно оставалось неизменным - множился полк сопереживающих Коле, год от года копились сочувственные вздохи по поводу его незавидной участи. 
 
      Но вышло так, что зря  ребята Коле сочувствовали. Сам он горевал не слишком долго. Тот «красный» диплом  оказался ему совсем не нужен. Через год после выпуска из училища молодой товарищ лейтенант уволился из армии и благополучно ушёл в пространство предпринимательства. Времена такие стояли на дворе, начало 90-х, и многие тогда выбрали для себя этот путь. Так что и без аристократического «геральдического знака» обошёлся Коля, когда окончательно «откинулся» с военной службы. Не стало это для него большой бедой. В конце концов, какой там "аристократ" из настоящего, потомственного пролетария? Зато потом на любой пьянке он многажды и со смехом рассказывал ту историю с «американской ГвОздикой». Да и многие другие  знакомцы Коли её всегда живописали в подробностях. По сию пору продолжают рассказывать под рюмочку, встречая в ответ неизменный хохот слушателей…