Зеленые цепочки

               


         Леонид Иванович с отвращением наложил  себе с разогретой  сковороды  трехдневочных  макарон и недельного возраста тушеной капусты.
         Леонид Иванович был сыт еще с прошлого раза,  когда полтора часа назад скушал пять вареных сосисок с горчицей и хлебом.
         А не скушать проклятые макароны  он не мог, так как  дальше стоять в холодильнике они не могли, потому что скоро бы запахли.  А раскидываться едой Леонид Иванович не любил с детства,  тем более  что два миллиарда на планете недоедали,  а миллиард просто голодал.
        Леонид Иванович недовольно скривил нос и сел за стол перед своей любимой миской,  которую жена в шутку называла  «тазиком».  Он  включил радио,  вздохнул и принялся есть.
         Макароны сейчас  казались ему  толстыми белыми червями,  а капуста с грибами напоминали такое,  о чем вообще неприлично говорить и чьим именем называлось чукотское блюдо из струганой оленины.
         Леонид Иванович  лениво двигал челюстями,  в пол-уха слушал  рекламу по радио и думал,  что как оно все глупо в жизни выходит:  вот он сейчас,  зажравшись,  не хочет есть чудесные макароны из твердых сортов пшеницы и вкусную капустку с жареными лисичками,  а когда-то,  не так уж много лет назад,  люди в блокадном Ленинграде не могли и мечтать о такой еде!  Сколько жизней,  возможно,  было бы спасено этой порцией - академиков,  композиторов,  художников,  да просто поэтов! Евгений Шварц чудом не помер в ленинградскую блокаду,  еле-еле отъелся в эвакуации,  но все равно умер в шестьдесят лет из-за подорванного сердца.  Даниил Хармс умер голодной смертью в тюремной больнице - зеков просто перестали кормить.  А какое людоедство было в Питере!  Когда-то,  до ноутбуков и ютюбов,  Леонид Иванович  очень любил читать  и где-то,  у каких-то из братьев,  то ли Вайнеров,  то ли Стругацких,  встретил  о таком.  Помнится, он еще удивился, что сам не додумался до этого,  ведь голод делает с людьми страшные вещи,  даже с советскими.
         Леонид Иванович добил-таки макароны,  обессиленный и вспотевший,  со стуком поставил тарелку в мойку,  громко выпустил газы,  доковылял  до маленькой комнаты и залег на диван.
         Радио с кухни продолжало концерт по заявкам слушателей,  что-то из ранней Леди Гаги,  и его звуки назойливо лезли Леониду Ивановичу в голову,  но пойти и выключить «шарманку»  у него не было сил.
         Отдавшись послеобеденному  пищеварению,  Леонид Иванович  прикрыл глаза тыльной стороной руки и в полудреме думал то о блокадном Ленинграде,  то какую-то чушь из далекого  книжного прошлого:

                Утро всегда обещает.
                После долготерпения дня
                Вечер грустит - и прощает…

         Он утром закончил смотреть по ноутбуку классный сериал «Черные кошки» о приключениях  агентов абвера в Ростове,  и заранее уныло предвкушал вечернюю скуку,  так как смотреть всякую фигню не хотел,  а все хорошие сериалы последнего времени:  «Художник»,  «Начальник разведки»,  «Черное море»,  «Баренцево море»,  «По законам военного времени» и «Черные кошки» он уже посмотрел,  а смотреть их второй раз было еще рано.  Правда, можно было попробовать посмотреть  любимый «В августе сорок четвертого»,  но Леонид Иванович столько раз его видел,  что это было дохлым номером.
         Да это было и понятно,  ибо нет ничего более редкого на земле,  как таланты в области искусства,  которых гораздо меньше  залежей золота.  Поэтому на одного  Булгакова   приходятся три тысячи членов МАССОЛИТа,  а на одну «Матиа Базар»  десять тысяч «Блестящих трусов» . Хорошего в жизни вообще мало.  Поэтому и сериалы  чем лучше,  тем короче.  Например,  в жидковатом  «По законам военного времени»  сорок четыре серии,  а в забойном «Черные кошки»  всего двенадцать.
         Людмила пришла с маникюра  и заглянула в комнату:
         - Бобик,  ты дома?
         - Нет, на Бостонском марафоне,  - сказал Леонид Иванович.
         - Дурак! - сказала жена.
         - Жопа! - сказал муж.
         Леонид Иванович совсем уже собрался подремать,  как вдруг внутренне вскинулся и мысленно ударил себя по лбу:  «Зеленые трассиры»!…  «Зеленые трассиры»!..
         Это  было классное детское кино про агентов абвера!  И,  кстати,  в блокадном Ленинграде!  Они там подавали сигналы    люфтваффе,  пуская по ночам зеленые ракеты над продуктовыми складами и нефтебазами.
         Это кино шестидесятых,  старое,  хорошее,  как все что сделано в СССР,  так потому и называлось : «Зеленые трассиры»!   Леонид Иванович напряг мозг:  «трассиры… трассиры…»  И тут же снова мысленно стукнул себя по лбу: «Не «трассиры»,  а «цепочки»!»   Ну,  точно,  кино называлось не «Зеленые трассиры»,  а «Зеленые цепочки»!  И его можно будет посмотреть вечером!  А там,  мало ли,  может быть, нарисуется что-нибудь еще,  про абвер!
         Леонид Иванович тихо улыбнулся и заснул с чувством контрразведчика из «Зеленых цепочек»,  поймавшего  резидента, матерого  абверовского волка,  которому в абвере удалили здоровую  руку,  чтобы выдать за инвалида.