Два друга, Люфик и Серега

Сначала друзья отрывались в ресторане грузинской кухни «Пиросмани».
Там было круто, хотя грузинскую кухню представляли лишь пирожки с творогом, выдаваемые за хачапури и коньяк «Шабо».
Пьяные друзья танцевали лезгинку - вставали на цыпочки, семенили ногами и взмахивали руками как орлы.
Две симпатичные телки давили лыбу и кидали им маяки, очевидно, приняв за гостей из солнечного Азербайджана.
- Кр-р-рошки! - взревел в упоении Люфик, но тут из сортира вернулся их кавалер, похожий на Джека Потрошителя, и Люфик сразу отвял.
Они допили «Шабо» под последний братский хачапури, Люфик расплатился, и друзья весело вышли на улицу. Была середина марта, но было минус пятнадцать.
Два друга постояли, соображая, куда теперь. Быстро темнело, вдоль улицы мел снег.
Они пошли к Сенному рынку, чтобы ветер дул в спину и вскоре увидели красные буквы:  «Зин-Дан».
Они вошли и сели за столик в маленьком зале.
Серега никогда еще не бывал в стрипбаре, а Люфик был тертый пацан и ходил сюда сто раз.
Зал был пустой, только в углу сидели две тетки и влюбленно  глядели друг на друга.
На эстраде танцевала восточная девушка, « работала арабику», сказал Люфик.
Люфик знал все. В городе было Училище культуры - «Кулек» -  и лучшие выпускницы этого «Кулька» ездили в Турцию танцевать танец живота и так далее. А те, кто учился плохо, «работали арабику» в «Зин-Дане».
Восточная красавица в блестящем лифчике, прозрачных шальварах и в тапочках спустилась с эстрады и в танце подошла к ним. Половину ее лица скрывала занавесочка, как у Анжелики в «Анжелике и султане». Глаза прекрасной пери загадочно косили, как будто она курнула гашиша из кальяна.
- Здорово, Люфик! - сипло сказала она, уселась к нему на руки и потерлась.
- Привет-буфет, Натанчик! - сказал Люфик и плотоядно ощерился.
Он достал из кармана двадцать гривень, которые положил туда заранее и, грязно смеясь, стал засовывать их девушке за резинку ее шальвар.
Сереге почему-то стало очень обидно за Наташу и стыдно за товарища. Он не был ханжой, не раз видал порнуху и очень любил заниматься любовью с женщинами, если ему выпадала такая возможность, но сейчас ему было не по себе.
Танцовщица пересела на руки к нему и потерлась так, что у Сереги глаза полезли на лоб. Его мужское естество мучительно восстало. Запах подмышек, духов, леденцов «Чупа-чупс», сводил его с ума. Пахло женщиной, сексом и смертью.
Серега умоляюще посмотрел на Люфика. Тот украдкой за спиной Наташи передал другу деньги, и Серега неверной рукой стал совать купюру в шальвары, промахнулся и десятка упала на пол.
Стриптизерша шаловливо взъерошила его сивую шевелюру,  подобрала с полу десять гривень и протанцевала обратно к эстраде. Играла веселая арабская музыка.
На улице была ночь.
- Будешь? - сказал Люфик. - Я договорюсь.
- Она мне во внучки годится! - сказал Серега.
Люфик цинично заржал как жеребец.