Война и мир, белки и семечки
Я как-то сразу определил, что мужчина, который идет в мою сторону вдоль изгороди Храма, прихрамывая на правую ногу, и есть Советников. Мы поздоровались и представились друг другу. На вид ему лет сорок пять. Судя по-всему, он был когда-то шатеном, а сейчас коричневые и темные оттенки на его короткой стрижке выбелила седина. Он в футболке, бодибилдингом явно никогда не занимался, при этом руки жилистые. Рост его, примерно, сто семьдесят пять. Мы с Советниковым пошли по центральной аллеи парка в сторону большого пруда.
- Ты водку пьёшь?
- Нет, мне не нравиться это занятие, - ответил я Советникову. – И тебе не советую.
- Угу, - пробурчал он. – Вот похмелюсь после вчерашнего… И брошу… Наверное.
Воевал он на Украине два с половиной месяца, в составе диверсионно-разведывательной группы, снайпером. Советников прапорщик-контрактник. Одной из его задач была разведка местности и позиций противника, а главной – уничтожение командного состава подразделений ВСУ.
- Это, если сказать коротко, - пояснял мне Советников. – А в реалиях, все, что движется и появляется на стороне противника, должно быть уничтожено снайперским огнем. Враг должен быть в панике, отучиться ходить в полный рост. Его нужно заставить ползать от страха на пузе по канавам и ложбинам.
Советников со своим наблюдателем-корректировщиком всегда были там, где больше всего разрывов снарядов. Позиция снайпера, где шумно и горячо, или как они говорили лежка, менее заметна. Один из снарядов разорвался все-таки близко. Корректировщик погиб на месте. Советников очнулся в госпитале. Месяца два его восстанавливали. У медиков, как они не старались, не всё получилось. Одна нога у Николая Советникова так и осталась чуть короче другой.
Советников приехал домой. И запил горькую. Жена подала на развод. Он оставил жене с дочерью квартиру, заработанные на войне деньги. Сам арендовал комнату в коммуналке. Там сейчас и живет. Ни пенсию, ни пособия ему пока не начислили.
- Вот оформлю инвалидность, - делится своими планами Николай, - начну получать пенсию. А там и пособия какие-нибудь может быть платить начнут. Оформить инвалидность - дело не быстрое. Хожу пока по врачам. И скоро будет комиссия. А потом к матери в деревню уеду.
Мы с ним свернули с аллеи на тропинку. Советников идет не так, как я, а настороженно. Он аккуратно переступает через холмики желтых листьев, уложенные в недавние дни непогоды ветром. «Война для него еще не закончилась, - подумал я. – Сколько же он так будет ходить, как в рейде по тылам укров?»
Вопросов у меня к нему было много. Например, сколько вэсэушников уложил? Была мысль его спросить, мол, не жалко ли их было? У них же тоже есть старики, жены, дети… Не спросил. Ему и так война мерещится. Потому Советников и пьёт.
Белка сбежала с дерева на землю, вытянула лапки и мордашку вверх. Она нас не боится. Я аккуратно, чтобы всё же не спугнуть её, присел и рассыпал по траве семечки.
- Пойдем, Коля. Пусть полакомится рыжая.
- Тихо здесь, - думая, видимо, о чем своём, - проговорил Советников. – И красиво.
- Да, - попытался я поддержать я разговор. - Здесь не только историческое место, а еще и литературное. Лев Толстой в романе «Война и Мир» эту усадьбу описывал. По сюжету Толстого сюда приезжал Пьер Безухов, чтобы посмотреть на строительство шара, который должен был иметь решающее значение в войне с французами, в 1812 году.
Николай Советников не ответил. Мыслями он был, где-то не здесь.
- Коля, война там, а здесь мир. Слышишь меня?
- Да, - ответил Советников. – Мир здесь. Пока.
Александр Плотников, полковник в отставке.
Свидетельство о публикации №223101700596