Во имя новой жизни

1

Что пользы человеку, если он из года в год проходит один и тот же путь, не извлекая никаких уроков? В этом случае он обречён на вечное блуждание в темноте. На вечное возвращение к тому, с чего всё начиналось. 
Сколько себя помнил, он жил в тёмной пещере на Осоговской горе. В пещере, в которой едва можно узреть дневной свет или его бледное подобие. Невдалеке от пещеры струился ручей, дающий ему чистую воду. В долине было достаточно плодов и кореньев, пригодных в пищу. А больше ничего ему и не требовалось.  
Звали этого отшельника Иоаким. Детства своего он не помнил, как и людей, его воспитавших. Дважды он покидал это место и оба раза не знал, куда идти дальше. Впервые он вышел из этой пещеры, когда ему исполнилось двадцать два.
Но что побудило его сделать такой шаг? Что толкнуло на сие безумие? Непреодолимое желание взглянуть на небо? Познать силу солнца, его сестры-луны и прочих светил? Ощутить запах дождя, дуновение ветра, движение вод? Изведать их глубины — всю радость и всю боль своего существования?

2

Ему, живущему во мраке незнания и бездействия, хотелось освободиться... Хотелось покинуть тесные пределы пещеры и ощутить биение самой жизни. Позволить ей наполнить всё своё существо! 
Но чем дальше отшельник уходил от материнского чрева пещеры, тем сильнее им овладевала тревога. Подобно человеку, впервые восходящему на вершину горы, которая со временем неизбежно теряет прежнее очарование. Его восхождение заняло три года. Много раз Иоаким бывал на краю гибели: рисковал сорваться вниз, замёрзнуть насмерть или оказаться погребённым под снежной лавиной.
В конце концов так и вышло! Того человека, который страстно желал познать солнце и луну, вдыхать запах дождя, ощущать дуновение ветра и биение самой жизни, уже давно нет.
Непостижимая и безжалостная сила развеяла эти глупые надежды и ввергла его, беднягу, в пучину отчаяния. И снова Иоаким очнулся в пещере, где, как зверь, долго зализывал свои раны... В той самой пещере, из которой некогда вышел. 
Но колесо продолжает вращаться... Вращаться и всюду лить свет, который достигает даже самой тёмной пещеры.
И всякий, кого он коснётся, плачет, подобно новорождённому ребёнку, узревшему сей яркий, до боли режущий свет.

3

Прошли годы.
Как и много лет тому назад, Иоаким снова решился выйти на свет и оказался на краю той же пропасти. Однако теперь дорога давалась ему куда легче.
Внизу, справа от него, расстилался лес. Присмотревшись, отшельник увидел тонкую тропку, по которой он мог спуститься.
Когда Иоаким прошёл густой лес, посреди тёмной поляны он увидел могучее дерево, с которого опадали кровавые листья. А под ним, склонившись, сидел седой старец с посохом.
— Кто ты? — обратился к нему путник.
— Я пастырь! — подняв морщинистое лицо, ответил старик.
Иоаким огляделся, но овец нигде не увидел. 
— Пастырь, от которого разбежалось всё стадо! — опустил глаза он.
— Либо они недостойны тебя... — Иоаким с сочувствием поглядел на старца, — либо ещё вернутся... А ты их примешь, как подобает доброму отцу!
«Вот так и народ, готовый отречься от своего правителя... — подумал Иоаким, уходя от старца, — уподобляется слепой толпе, пытающейся жить, как ей вздумается. Да, боюсь, что без мудрого пастуха эти овцы обречены стать пищей для волков». 
День сменял ночь, а Иоаким продолжал идти. Вскоре оказался он посреди незнакомой ему пустоши. Внезапно вокруг него стало темно, будто светильник дня вдруг померк и ночь наступила посреди дня. Поражённый, отшельник поднял взгляд к небу. Тут же налетел ветер, и туча песка и пыли поднялась с земли, застилая ему глаза. Иоаким закрыл лицо руками, а когда открыл глаза, всё вокруг него стало, как прежде.  
Позднее Иоаким проходил мимо площади, где ему довелось лицезреть великое столпотворение, которое окружало маленького визгливого оратора. 
— Братья мои, доколе мы будем сносить эти унижения? Доколе будет страдать наша гордость? Всех тех, кто находится по ту сторону нашей стены, мы во что бы то ни стало должны сокрушить... Нет, мы должны стереть их с лица земли! Да, братья мои, эти варвары не имеют право на жизнь! Смерть врагам нашим! Смерть варварам! 
— Смерть! Смерть! Смерть! — многократно подхватила разъярённая толпа. Лица этих людей казались отшельнику совершенно безумными. Такими их сделала ненависть. 
«Этот маленький крикун, призывающий других идти на верную погибель... — задумался он, — сам ведь и не думает умирать. Только истинные полководцы, чьи имена давно сияют на небосклоне славы, сражались со своими солдатами в первых рядах. Удел же этих — притворяться и выживать любой ценой, оттого-то под их ногами неизбежно появляется гора из людских трупов. Они поднимаются по ней, дабы добраться до тех звёзд, которых никогда не заслуживали».
Долго шёл отшельник, покуда не поднялся на высокий холм. Внизу, перед ним, расстилался город. Но странное дело, над городом поднимались языки пламени, столбы дыма, зловеще разливался протяжный колокольный звон. Мор? Война? Что бы это могло быть?
По дороге ему встретился мужчина, который вёл уставшего навьюченного осла. Рядом с ними, прихрамывая, шла беременная женщина с искажённым от ужаса лицом.
— Что творится в этом городе?
— Не ходите туда! Чума! Чума пришла!
Чума, молвите? — подумал про себя Иоаким. — Уж не та ли чума, что владеет умами людей и разлагает их души ещё с начала времён?
И имя этой болезни — «проклятье Каина». И покуда мы не переболеем этой хворью, не видать нам жизни. Так и будем изводить друг друга до скончания века. Как и прежде, брат пойдёт на брата, сын на отца, а отец на сына. И не будет среди них победителей! Только реки крови и разбитые жизни!»
Долго продолжал Иоаким свой путь. Вскоре дорога показалась ему знакомой. 
Ещё немного, и перед отшельником открылась долина и та самая гора, в пещере которой он провёл свою жизнь. А возле неё, как и много лет назад, бежал стремительный и чистый ручей. У входа в пещеру Иоаким увидел совсем молоденькое яблоневое дерево, которого прежде здесь не было. А под ним стояла корзинка.
Подойдя ближе, он приподнял холстину, которой она была накрыта, — в корзине спал младенец.
Прошло десять лет. 
Иоаким сидел на траве под цветущей яблоней, а подле него — светловолосый отрок. 
— Творит человек, покуда он живёт, и живёт он, покуда творит, — говорил Иоаким, а отрок ему внимал.

***
Творит человек, покуда он живёт, и живёт он, покуда творит.
Вот важнейшая истина, к которой пришёл Иоаким. 
Но для чего жить, спросите вы, алчущие подлинной жизни и выходящие, как и он, за пределы своей пещеры. 
Жизнь — это материал, из которого мы призваны создать нечто великое, нечто драгоценное. Иначе говоря, смысл в творчестве, в непрестанном созидании себя и того мира, который нас окружает. Однако не бывает истинного созидания без страданий. Творить — значит прилагать усилия. Творить — значит жертвовать во имя новой жизни, будь то произведение искусства или ребёнок. 
Это и есть наивысшее проявление любви!