Здоровье подвело

     С самого утра мы с Серёжкой катались с горки на санках. Хорошо,  когда воскресенье! В школу идти не надо и хоть весь день гуляй, никто тебе слова не скажет. Но это, конечно, если уроки выучены. У меня почти все уроки сделаны, только стихотворение осталось повторить, а вот Серёжка за учебники и не садился ещё.

     - Я, - говорит, - вечером всё выучу. А пока день не кончится, кататься с горки буду.

     Вот мы и катаемся. Мне уже обедать идти пора, а Серёжка всё никак не хочет уходить.

     - Давай, Санька, ещё немного покатаемся, - уговаривает он меня. - А то, если я обедать пойду, меня мама ни за что больше гулять не отпустит. Уроки учить заставит.

     Решил я друга не подводить. Дальше катаемся.

     Скатились мы с ним в очередной раз, я опять на горку взбираться начал. Уже до самой вершины почти добрался, оглянулся, а Серёжка внизу так и сидит на санках, вверх почему-то подниматься не хочет.

     - Серёжка! - кричу. - Чего ты там застрял? Давай скорее поднимайся.

     А он как сидел, так и сидит. Перепугался я, думаю:

     "Что такое? Может ушибся он сильно?

     Поскорее на санках вниз скатился, подбегаю к Серёжке, а он за грудь держится и рот разевает как рыба.

     - Ты чего? - спрашиваю. - Ушибся что ли?

     - Санька, - еле слышно шепчет Серёжка. - У меня сердце закололо. Не могу разогнуться, так колет.

     - Надо домой скорее бежать, - кричу я ему.

     - Не могу бежать, - шепчет Серёжка. - Вези меня на санках.

     И на санки ложится, а сам морщится, вот значит, как сердце болит у него.  Я поднатужился и потащил санки с Серёжкой. А он, чтобы мне легче его везти было, ноги вверх задрал и руками отталкивается.

     Довёз я его до нашего дома. Помог на третий этаж подняться. Серёжка еле-еле ногами двигает, руку к груди прижимает и тихонечко постанывает.

     - Больно тебе? - спрашиваю.

     - Не очень, - отвечает Серёжка. - Только вперёд наклоняться не могу, сразу сердце колоть начинает.

     А дома у Серёжки, как назло, нет никого. Его родители ушли куда-то. Хорошо хоть ключ у него с собой был. На шее на резиночке болтался. Я помог Серёжке в квартиру зайти, куртку с ботинками снять и на диван лечь. Укрыл его пледом, а сам рядом на стуле сижу, переживаю за друга очень.

     - Санька, - шепчет Серёжка, - возьми мою лупу. Она мне больше уж и не пригодится. И альбом с марками забирай.

     Я испугался, что Серёжка умирать собрался, кричу:

     - Давай я свою маму позову. Она тебя вылечит. Она меня, знаешь, как хорошо лечит: мёдом, малиной и витаминками. И тебя вылечит. Не нужны мне твои марки,  ты только не умирай, пожалуйста!

     А сам чуть не плачу, так мне Серёжку жалко.

     Тут и мама Серёжкина пришла.

     - Мама, - шепчет Серёжка, - у меня сердце колет.

     И на грудь показывает. А на груди у него значок прицеплен. Круглый такой и на нём кораблик с парусами нарисован.

     Мама этот значок сняла и спрашивает:

     - А теперь колет сердце?

     - Нееет! - уже погромче отвечает Серёжка. - Теперь совсем не колет.

     Оказывается, значок расстегнулся, когда Серёжка с горки катился и стал колоться, а Серёжка с перепугу подумал, что в самом сердце у него что-то колется.

     - Ну, раз сердце у тебя больше не болит, давай-ка, сынок, пообедаем и за уроки садись. - Серёжкина мама отправилась на кухню обед разогревать.

     А Серёжка соскочил с дивана как ни в чём не бывало и говорит мне:

     - Эх, Санька! Подвело меня здоровье. Мы с тобой могли бы до самого вечера на санках кататься, а теперь засадит меня мама за уроки и уж не выпустит сегодня гулять.

     Вот, оказывается, как здоровье подвести может.