Деревянные пули. Беззаботная девушка

                Часть первая. Глава седьмая

                Беззаботная девушка
 
  Со стороны Зеи в Астрахановку въехали четверо казаков с опознавательными знаками белой милиции. Трое - пожилые, вооружённые винтовками и шашками. Четвёртый - совсем мальчишка, с шарфом из бараньей шерсти, закутанным лицом, вооружённый кольтом. Проследовав до середины улицы, остановились. Юноша спрыгнул с лошади и вошёл в один из домиков, через пару минут отпер ворота и жестом показал: въезжайте. Остальные незамедлительно въехали во двор. Никто из окружающих не обратил на них внимания, поскольку вся деревня была забита казаками, которые то приезжали, то уезжали.
  Моложавая хозяйка отправила детей погостить к родственникам, видимо, желая остаться с мужчинами наедине. Только когда за детворой захлопнулась дверь, молодой казак размотал шарф. Хозяйка, всхлипывая, бросилась целовать его и сквозь слёзы выкрикнула:
  - Сашка!
  Остальные казаки мялись у дверей.
  - Ну, проходите, - пригласила хозяйка, - у меня есть кипяток.
  Урядник улыбнулся в усы и принялся из торбы выкладывать на стол кровяную колбасу, сало, солёную рыбу и мёрзлый хлеб.
  - Вы как настоящие казаки, - произнесла женщина, разведя руками.
  - Мы и есть настоящие казаки, - усмехнулся старший.
  Хозяйка с недоумением посмотрела на Шуру Шишову. Та с улыбкой на лице подтвердила:
  - Казаки они… Казаки… только красные.
  Присутствующие рассмеялись - напряжение, застенчивость растворились. На скорую руку накрыли стол. Когда все удобно расположились за столом, Александра попросила хозяйку:
  - Рассказывай всё ладом и по порядку.
  - Ладом так ладом, - согласилась та, - постараюсь. В тот день, когда вы с Михаилом ушли, пришёл хозяин дома. Всё осмотрел, дверь запер на замок, но через трое суток там уже сидели подозрительные типы. Один приходил ко мне, представился вашим другом и интересовался, не знаю ли я, где вас найти.  Я им сказала, что вы уехали из деревни в неизвестном направлении. Ваши друзья исчезли. В доме поселились казаки. Они следят за порядком в деревне днём и патрулируют ночами. Часто к ним наведывается Кеша Косой со своими архаровцами. Многих арестовали, кого-то увезли в контрразведку, кого-то расстреляли рядышком, на Зее. Убиты в основном те, кто в своё время выступал против Гамова*. Вчера искали Мухина.
  - Так он что, жил в Астрахановке? – перебила подругу Шура.
  - Об этом я ничего не знаю. Только двух его товарищей захватили. Рыскали вокруг деревни, все дома обыскали, его не поймали.
  - Точно? – забеспокоилась Шишова.
  - Если бы поймали, привели бы в ваш дом, я бы видела.

 

        *Гамов Иван Михайлович (1887 – 1965г.) атаман Амурского казачьего войска, с 1917 по 1919 годы,  председатель Войсковой Управы, правый эсер, комиссар Временного правительства Амурской области. 6 марта 1918 г. возглавил восстание белогвардейцев против Советской власти в Благовещенске, потерпевшее поражение.

         После ужина трое казаков ушли в соседний дом, решили познакомиться с друзьями Косого.  Как водится, после знакомства изъявили желание за значимое событие выпить. У местного лавочника закупили рисовой водки и загуляли до самого утра.

  Женщины, протопив печь, залезли на неё и до полуночи секретничали.
  Александра хвалила мужа хозяйки, убеждала, что тот часто вспоминает о ней и храбро бьётся с врагами трудового народа в отряде Кошкина. Поделилась своим горем, сообщила, что Михаил геройски погиб у зейского моста недалеко от деревни Введеново.
  Наговорившись, женщины немного всплакнули и в обнимку уснули, даже не заперев двери на засов. Утром за открытую дверь урядник отчитал их и наказал, чтобы впредь закрывались, а если услышат стрельбу, немедленно прятались в подполье. Никакие доводы и возражения Гриша не принимал.   
  Выведав у соседей расположение казацких сотен в городе, боевая четвёрка принялась искать подпольщиков.
  Шишова, переодевшись в одежду горожанки среднего достатка, чинно прогуливалась по Благовещенску. На улице Большой подолгу крутилась в магазинах, лавках и лавчонках, с интересом рассматривала витрины бывшего ювелирного магазина Ханутина, кокетничала у ресторана с молодыми офицерами. Она быстро убедилась: это уже не те культурные, галантные и опрятные офицеры, которые были в царское время. Эти военнослужащие, хамоватые и неряшливые - беспардонные жеребчики весьма расхлёстанного вида; к тому же, весьма озлобленные, особенно к сторонникам Советов. За десять минут общения Александра поняла, кто для них и им подобных является врагом под номером один.
  Вышибленные революцией из своих кресел бюрократы, напуганная национализацией буржуазия, горящие мщением офицеры, без родины и флага спекулянты, атаманские орды распущенных казаков - все ненавидят борцов за социально справедливое общество.
  Когда-то она, крестьянская девочка, мечтала о рыцаре с царскими эполетами, и вот перед ней «непревзойдённые» покорители девичьих сердец. Ужасное зрелище! Постоянное общение с кузинами милосердия, из которых каждая третья даже не может перевязать раненого, дурно повлияло на офицерский состав. Кавалеры забыли о хороших манерах ухаживания за дамами, чем здорово в первые минуты напугали Шуру.
  Отказав бессовестным мужчинам в свидании, девушка направилась по Торговой, затем пробежала через проходной двор и вскоре уже с Графской свернула на Большую. Купив у китайца семечки, долго изучала объявления и распоряжения на рекламной тумбе. Через полчаса, лузгая семечки, она кружила на Чуринской площади между торговых стеллажей, лабазов, повозок. Вечером гуляла по Театральной, пока не достигла Амурской.

 
    В тёплый солнечный день следующего дня беззаботная девушка снова расхаживала у Троицкой церкви. Набродившись по плохо убранным улочкам, запрыгнула в сани и укатила до Чакальяна. Купив пару французских саек и китайские пирожные, путешественница направилась к кафедральному собору, оттуда быстренько на Амурскую. Следом за ней спешило несколько сыщиков бело-японской контрразведки. Позднее она снова совершала прогулки по улицам: Большой, Торговой, Графской, Никольской. Шишова несколько раз нарывалась на засаду, за ней устанавливалась слежка. Но каждый раз, когда миниатюрная девушка входила в один из дворов на Амурской улице, бесследно исчезала.
       Сыщики вынуждены были обратиться за помощью к патрулирующим этот район казакам белой милиции. Те, услышав от агентов контрразведки её описание, пришли в ужас, поведали, что один из хлопцев стеганул колдунью кнутом, так у него отсохла рука; у второго, который просто-напросто над красоткой пошутил, - опух язык.
    Вечером беззаботная «колдунья» прогуливалась с мужчиной. А этот мужчина был не кто иной, как Никита Галайкин**, лидер подпольной организации анархистов в Благовещенске.

**Степанов  Николай Фёдорович (Никита Иванович Галайкин)