Частный случай

                Частный случай.
Виктор- добрый, симпатичный, улыбчивый человек с открытым, доверительным взглядом, крепкого телосложения с широкими натруженными ладонями, обладатель непростой биографии и ко всему интересный рассказчик. Виктор- в прошлом шофер, исколесивший на «сельхознике» «Камазе» пол-России, а ныне сельский фермер. 
О своей судьбе говорит одним словом- потрепала. Но в задушевной беседе раскроет подробности, как похоронил двух жен, как от троих матерей растит четырех ребят, которые в его семье стали родными братьями, а ему самыми дорогими людьми и помощниками. Не утаит и о глупых ошибках своей полуголодной молодости, о чем дополнительно говорят «картинки» по всем частям его тела. Однако сильный, уравновешенный характер и способность правильно и хладнокровно мыслить,  сумели направить жизнь в такое русло, где он стал и прекрасным семьянином, и крепким хозяином и уважаемым на селе человеком. А для многих людей просто надежным другом.
Главным плодом своего фермерского творчества, после семьи и дома, считает трехкаскадный пруд. Когда- то обыкновенный сельский, полевой. Теперь с ракитовыми и камышовыми зарослями, уютными местами для рыбалки на зорьках, прекрасно оборудованным пляжем, и отдельно обустроенным по всем санитарным нормам «гусятником». С майского тепла до ноябрьских морозов, словно пеной морской, накрытый гогочущим стадом. Сколько времени, труда и средств вложил в свое создание, знает только сам Виктор. Частично и жена, которая нет- нет да скажет:
-Как «Савраска» каждый день мечешься. Дома не видеть- тебе это надо?
Но Виктор понимает ее рассуждения- она ж женщина.
Другое дело когда такую слабость проявляют мужики. Об одном таком случае этот рассказ.
Главная цель любого деятельного производственника конечно же прибыль. И хотя для Виктора пруд и рыба это любовь, как он сам говорит «с мальства», а о рыбе от крохотного малька- «папиросы», до полутораметровых заматеревших карпов и амуров он может рассказывать часами, все таки он не является исключением: пляж и рыбалка, даже платная, хорошо, но в основном на что можно расчитывать фермеру, занявшемуся прудами- товарная рыба. Она дает основную копейку.
Осень- время сбора урожая и у прудовиков. Один из недавних годков выдался удачным и хотелось сбыть весь подросток, а для этого необходимо спустить всю воду. Иначе крупняк уйдет в ил, откуда сетью его не достать.
Рабочие отвинтили затворы сливных труб, за два дня уровень оголил их, но половина объема воды осталось. Вспомнили о донной трубе. Открыли глотку и ей. Прошло еще два дня а вода стоит на месте. Разводят руками, не поймут в чем дело. Наконец кто- то припомнил- донная труба подтекала и ее решетку для страховки обмотали целлофаном. Кто-то предложил:
-Можно попытаться экскаватором. Хороший экскаваторщик есть в соседнем селе, тоже частник- ковшом спичечный коробок закрывает. Уж он- то наверняка сможет очистить трубу.
Через полтора часа экскаватор с «левшой» в кабине стоял поперек плотины и раз за разом, сопровождая грязным фонтаном брызг, плюхал клыкастую горсть ковша в подплотинную прудовую муть. Мутил, грязнил, левша с полчаса и так и этак, только справиться с поставленной задачей не смог.
Почесали мужики затылки, помозговали, покумекали, и иного не придумали: кому- то надо лезть на шестиметровую глубину в осеннюю воду, хотя околевать в ледяной мути ни кому не хотелось. Но этот вопрос Виктор снял сразу- видел он водолазный костюмчик у друга в райцентре, в котором и в такой воде не будет холодно. На его внедорожнике полчаса ходу и он будет здесь. Тут же нашелся и кандидат в водолазы- на краю села живет с матерью Жорик, алкаш- неудачник.
- За пару пузырей водяры он не то, что в ледяную воду, в огонь кинется- охарактеризовал его один из его соседей- рабочих. Главное, чтоб он был «незамучёный», т. е. мало- маля трезвый.
-Ну идите, поговорите с ним. Скажите, что и заплачу хорошо, и рыбки в придачу дам- объяснил Виктор, садясь в машину- а за костюмом я махом доскачу. Тянуть резину не стали, послали гонца за Жориком. Через каких- то десять минут они уже показались на горизонте. Жорик впереди, чуть не бегом. Подошли- от обоих валит пар. Разгоряченный, худой и длинный, как стебель кукурузы, Жорик кинулся сразу за дело:
-Так, что нужно?
-Да вот, Жорик, без тебя не получается. Сможешь сорвать на глубине с трубы целлофан, хозяин обещал озолотить.
-А выжрать будет?- было главным условием Жорика.
Тут же нашлась нераспечатанная бутылочка «на бруньках».
Кандидат в герои протянул руку:
-Давай сюда.
Удивленные рабочие заулыбались:
-Да ты, Жорик, не торопись, сейчас костюм подвезут.
Кто- то, вроде шутя, поддел:
-Да он проспиртованый, ему и в этой воде искупаться раз плюнуть.
Будущий водолаз разошелся не на шутку:
-Я сказал, давай быстрее водяру. Я знаю, у Витька не «паленая». Веревка есть? И привяжите вон тот камень.
Все смотрели на тощего, словно кузнечика, человека, явно не понимающего, что ему предстоит сделать в ближайшие минуты.
Кто- то неуверенно переминаясь, зашушукался, а кто- то «поддержал» уже раздетого до трусов Жорика:
-Ну, чего стоим, он же сам лезет, давай, шевелись.
Жорик артистично выхватил бутылку водки, умело вскрыл, и раскрутив в квадратной посуде, вылил все содержимое в запрокинутый небритый зев, словно лил ее просто на земь. Пока он хлопотал на берегу, уже по синюшному костлявому телу высыпали мурашки. Другие ежились только глядя на него.
-Давайте быстрее- подгонял рабочих Жорик- в воде согреюсь. Через несколько секунд его тело, обмотанное посредине веревкой и с привязанным камнем столбом ушло в грязную воду…
Минут через пятнадцать подъехала машина Виктора. Он вылез из- за руля, волоча за собой увесистый сверток. Подошел к группе рабочих и остолбенел- у их ног сидел на корточках трясущийся до икоты Жорик укрытый всевозможным хламом. Он не просто трясся от холода- его угловатый скелет, похожий на грязный придорожный штакетник обтянутый асфальтового цвета кожей дико лихорадило. Это был уже не просто озноб.
-С- с теб- бя п- причит- таетс-ся, вс-се в ажуре.
Виктор растерянно раскрыл рот:
-Мужики, вы что наделали? Придурки! Собаку, или котенка жалко, а это же человек.
Кто- то тихо произнес:
-Да мы ему по бутылке водки до того и после залили, и потом, он сам…
-Сам, сам,- Виктор раскрыл сверток- так, Жорик, быстро одевайся!
-За-зачем- м- м- щелкая зубами, задрал тот голову.
-В нем теплее и поедем в больницу.
-Не-е, не, не- Жорик вскочил как ошпаренный- ни в какую больницу я не поеду, я врачей боюсь и никогда там не б-был. Если есть еще выпить, поднеси за работу, и я домой, баста.
-Какой тебе «выпить» после литра, давай быстрее в машину.
Потом Виктор долго жалел, что не смог склонить упрямого водолаза ехать к врачу.
Через неделю Жорика не стало. Спустя немного, умерла и его престарелая мать.
Прошло уже несколько лет с того случая. Но каждый раз проезжая в конце села мимо заросшей, словно наклонившейся к земле, осиротившей хибарки, Виктор притормаживает и долго смотрит на одиноко торчащую крышу, еле заметную в бурьяне змейку тропинки, скрюченные яблони в саду за домом, что тянут к нему ветки, будто костлявые руки покойного Жорика. Или его матери.
 А когда в ноябрьские дни сливают пруд, и из жерла трубы выскальзывают длинные и юркие серо- серебристые тела обитателей пруда, представляется, что вот так же зачем- то выскользнул из его рук и ушел в мир иной Жорик. То ли по своей воле, то ли подставленный кем- то. 
   
2. 11. 2010 г.                Колесник А. В.