Что общего у аскета с бурдюком и аскоферозом?

Что общего у монаха с бурдюком и аскоферозом – грибковой инфекцией пчел?

В глубокой древности греческое слово аскет [ascet'es] означало ‘кожевник или мастер по обработке кожи’. Изначально термин восходит к существительному [asc'os] - ‘содранная шкура’ или (чуть позже) бурдюк, т.е. кожаный мешок для хранения воды, вина, оливкового масла и других жидких продуктов. В русский язык греческое существительное аскос было заимствовано в своем более позднем значении - расписной керамический сосуд округлой формы, чем-то действительно напоминающий кожаный бурдюк. Косвенно с этим греческим словом знакомы и современные пчеловоды, когда имеют дело с аскоферозом – грибковой инфекцией пчел, а также микологи, что естественно, поскольку неприятное пчелиное заболевание провоцирует грибок Ascosphaera apis (от замствованного в латынь ascopеra – ‘бурдюк, дорожная или нищенская сумка’). Микроскопический грибок внешне очень похож на бурдюк.
Как же так получилось, что греческое “кожевник” [ascet'es] превратилось в монаха-аскета?
Дело в том, что однокоренной глагол [asc'eo:] (с исконным значением ‘обрабатывать кожу’) стал использоваться и при описании других профессий (закройщика, плотника, жестянщика и т.д.), подчеркивая исключительную сноровку и мастеровитость всякого ремесленника. Дальнейшее расширение семантики привело к тому, что в современном греческом языке глагол используется в универсальной конструкции со значением: "осуществлять профессиональную деятельность", - но это уже более поздняя история слова, - а в эпоху Античности наряду со всякого рода ремесленниками аскетом стали называть и атлета (греч. [athlet'es]), поскольку спортивная сноровка и техника тоже считались особым видом искусства.
Мы все прекрасно знаем, что "в человеке все должно быть прекрасно" (по А.П. Чехову), вот и древние греки в этом тоже оказались единодушны с русским классиком, поэтому не только телесные упражнения, но и духовные стали называться аскезой (греч. ['ascesis]): Платон, к примеру, рассуждал о добрых свойствах человеческого характера, которые "приобретаются старанием, упражнением ['ascesis] и обучением" (Протагор, 323).
Через шестьсот лет в раннехристианскую эпоху строгими аскетами уже именуются христианские монахи-подвижники, изнурявшие свою плоть постом и неусыпаемой псалтирью.