Я занят! Завтра!

В большом кабинете огромный стол каштанового цвета. У крупного мужчины, сидящего за ним, такого же цвета костюм, рубашка и галстук. А вот лицо у него пунцовое, разговаривая с кем-то по телефону, постоянно поправляет на переносице дужку очков, разговаривает тихо, но басом.

– Ну и что, что детский сад, ну и что, что у них на водопроводе стальные трубы прогнили. Ты мне это брось! Берешь три километра полиэтиленовых труб, которыми ты должен заменить ржавые, и прокладываешь их к моему дому, иначе не подпишу выполнение работ, – и через полминуты, выслушав оппонента, продолжает. – Ну и что, что третий год не завершаешь этот объект? Причина? Вот, сначала Иван Ивановичу эти трубы сбондил.

Не сбондил, а с моего приказа взял? А кто это докажет, а? Вот так-то. Потом в прошлом году Петру Петровичу, также сделал? А я тебе подписывал выполнение работ в детском саду? Вот, подписывал, да еще и с премиями. Что ноешь? Премии захотел? А вот, когда мне эти трубы до дачи дотянешь и подключишь, вот тогда и поговорим. И это, чтобы не тянуть резину, составляй новые сметы на следующий год по этому трубопроводу к детскому саду. А куда денусь, конечно подпишу. И сдачу этого объекта подпишу.

– Да, – продолжил наставление подрядчику Семен Семенович, – и чтобы мне его заведующий по маковке не стучал, как в прошлом и позапрошлом годах, что трубы, бракованные установили, ты их, которые с дырами подлатай, чтобы сразу не потекли. Вот так. А когда закончишь к моему дому этот водопровод протаскивать? Не тяни, пять дней даю, а то мне негде жить. Вот, - и выключив мобильник, положил его на стол.

И тут же, дверь в кабинет отворилась, и в нее вбежала с распростертыми руками секретарша, не давая пройти вперед тем, кто ее толкал в спину.

– Семен Семенович, – кричала она в истерике, – директор садика к вам без записи...

– Да, – показав рукой, чтобы секретарша отошла в сторону и пропустила нервного мужчину.

– Семен Семенович, что же это творится? – В исступлении кричал худющий мужчина. – То строители говорили сначала, что у них кто-то ночью вывез пять тысяч штук кирпича, недавно – два километра кабеля электрического стянули. Так что, снова оставлять недостроенное здание и старый кабель? Два года не могут сдать этот объект. А я слышал, что вы выполнение по его сдачи подрядчикам постоянно подписываете.

– Что? – взорвался Семен Семенович. – Кто тебе такое сказал? Уволю? Пошел отсюда, я занят! Завтра! – гаркнул, прорычал хозяин кабинета, показывая директору детского сада на дверь!

– Так вы мне это постоянно говорите, Семен Семенович. Завтра, завтра…

– Я занят! Завтра! – повторил ему ту же фразу с покрасневшими глазами Семен Семенович.

И в ту же минуту по прямому телефону раздался звонок.

– Да, да, Иван Иванович, – голос у Семен Семеновича тут же изменился, стал
бархатно мягким, и улыбка на лице, широкая, широкая. – Ну конечно, Иван Иванович, кабель уже протянули к вашему дому и подключили, баньку достроили, дверные блоки установили с дверями. Осталось сделать небольшую отделку внутри по вашему проекту, и через две недельки разрежем красную ленточку.

Через неделю?! – Тут же выпрямился Семен Семенович и занял положение по-армейски «Смирно!» – Есть, Иван Иванович, через пять дней! А кто будет на открытии? - заново стал разливаться по кабинету бархатный голос его хозяина. – Ой извините, я понимаю, что это не мое дело, – и вернув на телефонный аппарат трубку, вытер носовым платком обильно текущий по лицу пот.

И снова дверь отворилась, и появилась в проеме сопротивляющаяся секретарша, и оттолкнув ее в сторону, вышел вперед директор библиотеки.

– Семен Семенович, беда! Строители на втором этаже оставили много недоделок в библиотеке. Полы не покрыли плиткой, которую привезли - начал загибать пальцы интеллигентный на вид человек.

– Я занят! Завтра! – Семен Семенович рявкнул так громко, что тот замер.
И, видно, не понимая, как дальше себя вести, шепотом стал, как попугай, повторять те же слова, что и директор детского сада:

–Так вы мне это постоянно говорите, Семен Семенович. Завтра, завтра… – и выпроваживаемый наружу секретаршей, ушел.

– Да, да, – и голос Семена Семеновича, схватившего трубку из громко зазвонившего прямого телефона, снова стал бархатно мягким. На его лице расцвела широкая улыбка. – Ну, конечно, Петр Петрович, плитку для пола в столовой вашего дома доставил. Неважно откуда привез, уважаемый, Петр Петрович. И цвет ее подобрал тот, который вы хотели. Да, да. Уже выложили ее, красота прямо такая, что не описать. Осталось немного отделочных работ, через две недели можете въезжать в свой коттедж. Через неделю? Ой, конечно, конечно, в две смены будем работать, постараемся. Да конечно, как вы сказали, так и сделаем, – продолжая кланяться невидимому начальнику, Семен Семенович положил трубку.

И снова дверь отворилась, и перед его очами появилась группа пожилых людей:
– Семен Семенович, вы уже два года нам обещаете отремонтировать канализацию в двадцать пятом микрорайоне, и заменить прогнившие стальные трубы…

– Я занят! – Семен Семенович так громко закричал, что задрожали даже стены. – Завтра! – Показывая им на дверь…

Через месяц, когда Семен Семенович бархатным голоском по телефону какому-то своему начальнику обещал, что на строящийся ему дом он нашел необходимые и бесплатные строительные материалы, дверь отворилась и в нее зашли незнакомые мужчины.

И прикрыв трубку рукой, Семен Семенович закричал, аж стекла в окнах задрожали:

– Я занят! Завтра! – показывая им на дверь.

Но те его не послушали, а подойдя к хозяину кабинета, надели на его руки наручники.

А в ответ, теперь уже дрожащим голосом, как попугай, только тихо, Семен Семенович продолжал повторять свои любимые фразы: «Я занят! Завтра! Я занят! Завтра! Я занят! Завтра!»

Через месяц, сильно похудевшим, он сидел в камере, и плача спросил у адвоката:

– А может как-то можно изменить силу приговора, а? А я вам бесплатно домик построю, и участок хороший выбью…

– Ну, – вздохнув и опустив глаза, адвокат прошептал, – только в том случае, если пострадавшие люди заберут свои заявления и ответят присяжным, что поторопились…

Отпущенный на несколько часов из камеры, Семен Семенович, поклонившись, зашел в кабинет того самого директора, того самого садика и попросил забрать свое заявление из прокуратуры... Но тот не дослушав гостя, махнув рукой, громко сказал: «Я занят! Завтра!»

Такой же ответ он получил и от директоров библиотеки, Дома престарелых, и от жителей двадцать пятого микрорайона…

А завтра ему вместе с Петром Петровичем и Иваном Ивановичем, придется узнать по сколько лет им смотреть на небо через решетчатое окно.