На балу у Тарантеллы

     Никто не задумывается, что происходит с героями книг, когда читатель перелистнул последнюю страницу, оставив их под закрывшейся обложкой. Что, если в неведомой нам параллельной реальности знакомые персонажи продолжают своё существование?
 
     «Есть что-то манящее, будоражащее в этой тарантелле», - произнесла Анжелика, плотнее придвигаясь к Бену Ганну и кокетливо опуская глазки. Бен, заметно покраснев, неловко приобнял искусную партнёршу и под колдовские звуки мандолины с тамбурином неумело повёл на первый круг. Вальсирующие движения под мелодию итальянского народного танца смотрелись со стороны достаточно экстравагантно. Ноги не слушались хозяина, быстро вспотевшие ладони скрыл шелк белых перчаток.

     «Какой конфуз, – пронеслось в голове у незадачливого танцора – неудобно перед Анжеликой, богиней тарантеллы! И угораздило же меня пригласить именно её!»

     Богиня, тем временем, как будто ничего не замечала, раздавая воздушные поцелуи вокруг себя и приветливо улыбаясь танцующим парам. Вот, молодой аристократ Онегин с роковой Миледи изогнулись в ритмическом экстазе, за ними таинственный капитан Немо повёл за собой Анну Каренину, стройную фигуру которой элегантно подчёркивала белая блузка с короткими рукавами, а ближе к углу зала замаячили нелепо-трогательный Паганель с отчаянной Маргаритой, имитирующей энергичными движениями столь упоительный полёт на шабаш.

     О, чарующая Тарантелла! Ты прекрасна, как лучезарный восход на фартуке у Девочки с Голубыми Волосами! Ты оживляешь, увлекаешь, ведёшь за собой…

     «Какой неуклюжий танцор», - указал Человек-Невидимка пустым рукавом серого с искрой пиджака на Бена Ганна. Жест предназначался индейцу Ункасу, стоявшему рядом и внимательно наблюдавшему за порхающей по паркету Анжеликой. Казалось, ее мастерство вполне ретушировало неповоротливость партнера.

     «Несомненно, друг мой, тебе нужно было быть на месте этого Ганна», - продолжил Серый Костюм. Ункас криво усмехнулся и бросил взгляд в другую сторону. Наташа Ростова сидела на диванчике у стены, печально перебирая складки красной пышной юбки. Ах, как ей хотелось танцевать, но никто не приглашал! Вождь могикан поспешил к Наташе, прокладывая себе дорогу среди танцующих пар, подошел, церемонно поклонился, поправляя правой рукой венец из перьев на голове. Она благодарно улыбнулась Ункасу.

     О, всепонимающая Тарантелла! Ты прелестна, как нежный румянец на щеках Маркизы Ангелов! Ты объединяешь, делаешь лучше…

Новоиспечённая пара была гостеприимно втянута в этот ослепительный танцевальный хоровод. Феерия продолжалась!

     «Не надоел ли вам этот спектакль?» – резко повернулся профессор Мориарти к инженеру Гарину, у ног которого преданно вертелся шакал Табаки (кто его пустил в бальный зал?). Оба комфортно устроились в креслах у окна, наблюдая за происходящим. Гарин нервно теребил бородку и вяло отталкивал от себя носком правой туфли надоедавшее животное.

     «Или вы тоже не прочь пуститься в пляс, хотя бы… - ехидно поинтересовался Мориарти, окинув взглядом окружающее пространство - вон, со Скарлетт? Она уж точно вам не откажет».
«Истинная Леди», не замечая никого вокруг, кружилась в одиночестве, уносясь в своём воображении в радужные миры под звуки недавно вступившего аккордеона…
     «Не говорите глупостей, профессор! Это все и мне не нравится. Более того…»
     «Тогда, что же вы до сих пор сидите? – грубо прервал инженера Мориарти – не знаете, что делать? Несите скорее ваш знаменитый Гиперболоид! Мы устроим им сейчас сокрушительный Карнавал!»

Гарин судорожно сглотнул. Было над чем задуматься.  На лице отобразилась сложная гамма чувств. От разрывающих сомнений до твёрдой решимости!

     О, губительная Тарантелла! Ты коварна, как саквояж Несущего Смерть! Ты знаешь, что будет дальше…

     Быстро поднявшись с кресла, Гарин вышел из бального зала. Табаки посеменил за ним. Через пару минут он снова появился перед Мориарти. В правой руке инженера чернел свежей кожей внушительного вида саквояж. Профессор удовлетворённо кивнул, подавая знак: начинай! Шакал Табаки, жалобно скуля, трусливо попятился назад. Гарин опустил на пол свою тяжёлую ношу, сел в ещё не остывшее кресло, клацнул замком, открыл его и замер в крайнем удивлении. Саквояж был набит каким-то металлическим мусором: обрезками труб, фурнитурой, гайками, болтами и другими подобными предметами.

     «Это и есть ваша «машина смерти»? – презрительно процедил Мориарти – ну, знаете… я вас считал порядочным человеком».

Инженер побледнел. Как такое могло произойти? Ведь он на десять минут оставил свой аппарат в соседнем зале, в недрах надёжного взломостойкого электронного сейфа (по крайней мере, так значилось в многочисленных рекламных проспектах!). Код от сейфа знал только он (только ли?). Невероятно!

     «Что, не даёт покоя трудное детство? – уже откровенно издевался гений преступного мира – Куда вы сдаёте этот хлам? Интересно, за наличные или на голом энтузиазме?».

Инженер побледнел ещё больше, вскочил и вцепился мёртвой хваткой в горло ухмыляющегося противника. Профессор угрожающе захрипел.

     «Прекратите немедленно этот балаган! – раздался властный окрик Миледи, бросившей Онегина на произвол исступлённой тарантеллы – что вы как мальчишки, право…»
     Леди Винтер встала между неприятелями, вытягивая руки и разводя по сторонам двух заклятых друзей, при этом успев ласково улыбнуться Табаки. Шакалёнок улыбнулся ей в ответ. Миледи, как активный участник партии «зелёных», пользовалась авторитетом у представителей многочисленной фауны. Животные всегда умиляли её, в отличие от людей, тем более, таких (злобный взгляд на Мориарти, потом на Гарина). Они ответили ей тем же. Облако мизантропии, исходящее от этой пресловутой троицы, медленно поднялось к лепнине потолка и растаяло в её завитках. Графиня де Ла Фер, решительно схватив под руки обоих, стремительно повлекла за собой к выходу. Те, слабо сопротивляясь, явно уступали её безудержному напору.

     Вся эта возня, происходящая в районе дислокации профессора и инженера, осталась абсолютно незамеченной другими присутствующими, хотя, это самое «присутствие» было весьма относительным. Кружащиеся пары и немногие одиночки (тоже кружащиеся) уносились вихрем неистовой тарантеллы далеко за пределы бального зала. И в переносном, и в прямом смысле (Маргариту уже давно не было видно, исчезла куда-то и метла немого Герасима). Паганель уж и не чаял найти эту милую ведьмочку, да и метлу тоже. Видимо, Герасиму придётся приобрести новую.

      …Внезапно музыка прекратилась. Закончилась с последним ударом вконец распоясавшегося тамбурина. Пары в восторженном ликовании по инерции сделали ещё круг и замерли в оцепенении. Наступила полная тишина. Мгновение - и зал опустел, как будто невидимый режиссёр взмахнул за кулисами волшебной палочкой. Но там, где в трепетном ожидании располагалась юная Наташа, удивительным образом возник книжный шкаф с блестящими корешками свежих экземпляров, ещё с острым запахом типографской краски. Действительно, настолько быстрая смена «декораций» могла поразить любого наблюдателя. Если бы он был…

     А он, похоже, был. Иначе, кто бы это подошёл к книжным полкам, внимательно посмотрел на новенькие переплёты, удовлетворённо осклабился, а затем глубоко задумался. Потом, вернувшись в реальность (свою ли?), достал из кармана длинного бежевого плаща телефон и легко коснулся сенсорной панели. Голоса мандолины и тамбурина сразу, не раскачиваясь, ворвались в помещение. Сила и мощь музыкальной волны никак не соответствовали возможностям «мобильника». Звуки пронзали со всех сторон. Магическая Тарантелла снова ожила…