Равноапостольный святитель Николай Японский

Чем больше углубляешься в жизнеописания русских святых подвижников XIX века, тем больше убеждаешься, что именно ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ 1917 ГОДА ЯВИЛСЯ ПЕРИОДОМ ПРИХОДА АНТИХРИСТА В МИР (Откр. 20:7), при этом люди его не узнали, как в свое время и Мессию Христа.
 
Иначе чем объяснить разительный контраст в плане истинной веры и подвижничества священнослужителей XIX-го века в сравнении с XX-ым и вплоть до нашего времени, когда последний период можно характеризовать как некую выжженную пустыню в плане духовного развития не только народа в целом, но и его пастырей?
 
Разве можно себе представить, например, что какой-нибудь современный церковный иерарх оставит свою комфортную резиденцию и отправится в далекие края, чтобы с нуля, среди множества препятствий, лишений и трудностей обращать в истинную веру во Христа тамошних «неоязычников», которыми изобилует Россия после многолетнего насильственного атеизма, насаждаемого советской властью?

А вот по итогам XIX века в России, оказывается, были  канонизированы не только многие заслуженные по конкретным делам иерархи церкви как обычные святые, но и некоторые подвижники, причисленные к разряду РАВНОАПОСТОЛЬНЫХ СВЯТЫХ, стоящих в одном ряду с такими столпами христианства, как император Константин и его мать Елена, а также крестивший Русь князь Владимир.

К равноапостольным святым, в частности, относится святитель Николай Японский (Касаткин), на жизнеописании которого хотелось бы остановиться более подробно.

Святитель Николай Японский является основателем православной церкви в Японии. По сей день его опыт миссионерства остается уникальным в деле духовного просвещения в чужой и во многом враждебной стране. Этот человек совершил действительно беспрецедентный подвиг, поначалу практически в одиночку, на собственном энтузиазме, не зная языка, но, безусловно, с Божьей помощью, начал благовествовать христианские истины ментально чуждому японскому народу и по итогам многолетнего служения на этой ниве достиг поистине ошеломительных результатов.

Основные вехи его биографии В КОТОРЫЙ РАЗ подтверждают наличие в нем маркеров, свойственных многим избранникам Божьим: выходец из низших слоев духовенства, отличник в учебе, упорный в достижении поставленной цели, заслуженно продвигавшийся по карьерной церковной лестнице и многолетняя плодотворная деятельность на ней вплоть до мирной христианской кончины в преклонном возрасте.

Святитель Николай (в миру Иван Касаткин) родился в 1836 году в селе Березовский погост Смоленской губернии (ныне Тверская область), в семье диакона.
 
Во время учебы в Бельском духовном училище и Смоленской духовной семинарии его успехи были столь очевидны, а способности к наукам столь неординарны, что в 1857 году в числе лучших учеников он был принят в Санкт-Петербургскую духовную академию на казенный счет.

Ни у кого не было сомнений, что после окончания академии Иван Касаткин останется преподавать в ней и позже войдет в число профессоров. Но Божий промысл о нем был совершенно другим.
 
Святитель Николай так описывает начальный момент своего миссионерского пути: «Проходя как-то по академическим комнатам, я совершенно машинально остановил свой взор на лежавшем листе белой бумаги, где прочитал: «Не пожелает ли кто отправиться в Японию на должность настоятеля церкви в Хакодате и приступить к проповеди Православия в указанной стране». А что, не поехать ли мне, – и в этот день за всенощной я уже принадлежал Японии».

Вскоре он отправился к ректору академии и сообщил о своем желании ехать в Японию, причем не женатым священником, а в сане иеромонаха.

В конце июня 1860 года Иван Касаткин был пострижен в монашество с именем Николай, в честь святителя Николая Мирликийского, а спустя несколько дней рукоположен сначала во иеродиакона, а затем и в иеромонаха.
 
Прибыв в Японию в 1861 году, отец Николай с прискорбием осознал, что проповедь Евангелия там практически невозможна: «Тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи».
 
Первые годы отца Николая в Японии были посвящены изучению истории, языка, религии, культуры и обычаев тех, среди кого ему предстояло проповедовать. Не избежал он и искушений: «Один Господь знает, сколько мне пришлось пережить мучений в эти первые годы. Все три врага: мир, плоть и диавол – со всей силой восстали на меня и по пятам следовали за мной, чтобы повернуть меня в первом же темном, узком месте».

Более того, ему пришлось столкнуться с прямой угрозой для жизни со стороны японских самураев. При этом наверняка только помощь Господа отвела от него неизбежную кровавую кончину.
 
Один из самураев, Такума Савабе, жрец синтоистской кумирни в Хакодате и член тайного общества, целью которого было изгнание всех иностранцев из Японии, специально нанялся на работу в русское консульство, чтобы расправиться с русским проповедником. В одну из ночей 1865 года, вооружившись мечом, он явился перед отцом Николаем с явным намерением убить носителя чуждого ему православия.

Однако отец Николай не выявил страха перед смертью, а просто  попросил объяснить мотивы ненависти. Савабе ответил: «Вас, иностранцев, нужно всех перебить. Вы пришли выглядывать нашу землю. А ты со своей проповедью больше всего повредишь Японии».
 
Однако следующий вопрос иеромонаха смутил его: «А ты разве уже знаком с моим учением?». Дав отрицательный ответ, японец разрешил ему продолжить. «А разве справедливо судить, тем более осуждать кого-нибудь, не выслушав его? Разве справедливо хулить то, чего не знаешь? Ты сначала выслушай да узнай, а потом и суди. Если мое учение будет худо, тогда и прогоняй меня отсюда. Тогда ты будешь справедлив». Савабе не убил Николая в ту ночь, а напротив, долго беседовал с ним о Том, кто однажды сказал о Себе: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14:6).

Заинтересовавшись предметом разговора, Савабе в течение трех лет посещал отца Николая, желая постигнуть тайны удивившего его христианского учения, богатого неземной мудростью. Затем к Савабе присоединились двое его друзей-врачей. В мае 1868 года все трое были тайно крещены в православной вере в кабинете отца Николая. Так было положено начало Японской Православной Церкви.

В конце 1869 года отец Николай представил Святейшему Синоду записку о необходимости основания в Японии Русской духовной Миссии. К этому времени его паства насчитывала уже около двадцати человек. Указанная Миссия во главе с возведенным в сан архимандрита отцом Николаем была образована в 1870 году.

В 1872 отец Николай перенес миссионерский центр в Токио, где приступил к строительству в центре столицы церкви и катехизаторской школы (школы проповедников) на 50 человек. Окончившие курс посылались во все концы Японии и проповедовали в самых отдаленных уголках.
 
В 1875 году была открыта семинария с семилетней программой обучения, куда принимались лица от 14 до 60 лет. Первым ректором семинарии стал сам архимандрит Николай. Об уровне этого учебного заведения говорит хотя бы тот факт, что сам министр иностранных дел Японии Танэоми отдал туда учиться своего сына и двух племянников.

В 1874 году в ходе приезда в Хакодате епископа Камчатского Павла (Попова) были рукоположены в священный сан рекомендованные архимандритом Николаем кандидаты из первых православных японцев, при этом Савабе рукополагался в иерея, а его друг Сакаи – в диакона. Для отца Николая этот день стал настоящим праздником. Этот первый Собор Японской Православной Церкви, состоявшийся в 1874 г., заложил принцип соборного избрания, который до сих пор является ее организующей силой.

В 1877 году Миссией стал издаваться православный журнал «Церковный вестник» на японском языке, были открыты  шесть духовных училищ для девочек и мальчиков, библиотека, приют и другие учреждения. Согласно рапорту Святейшему Синоду, к концу 1890 года православная церковь в Японии насчитывала 216 общин и в них 18 625 христиан.
 
Можно только восхищаться той целеустремленностью и энергией, с которой отец Николай буквально с нуля взращивал на чуждой почве основы Церкви Христовой по самым разным направлениям ее деятельности.

Сложно себе представить, но помимо всего перечисленного, он многие годы занимался еще и переводческой деятельностью! Первый перевод Евангелия на японский язык был осуществлен в 1889 году.
 
В течение тридцати лет ровно в шесть вечера в келью владыки входил Павел Накаи, его постоянный сотрудник по переводам, человек прекрасно образованный, необычайно трудолюбивый и всецело преданный православной вере. Он садился на низенький табурет рядом с отцом Николем и начинал писать под его диктовку. Работа продолжалась обычно четыре часа и заканчивалась в десять вечера.

Знание языка позволило отцу Николаю перевести на японский язык также части Ветхого Завета, апостольские послания, краткий молитвослов, чин крещения и присоединения иноверных, катехизис для оглашенных и другие духовные источники.

В 1880 году в Троицком соборе Александро-Невской Лавры состоялась епископская хиротония архимандрита Николая. Вернувшись в Японию, владыка Николай с еще большим усердием продолжил свои апостольские труды. В 1884 году началось строительство собора Воскресения Христова в Токио, ставшее важнейшим событием в жизни японских православных христиан. Каждый посетитель Токио непременно посещал Воскресенский собор, за которым с того времени твердо закрепилось название: «Николай-до» – «храм Николая».

В 1906 году владыка Николай был возведен в сан архиепископа Токийского и всея Японии, а в 1911 году был торжественно отпразднован пятидесятилетний юбилей служения владыки на японской земле.
 
К тому времени в Японии был 1 православный собор,  8 храмов, 175 церквей, а в 266 общинах Японской Православной Церкви насчитывалось 33017 христиан, 1 архиепископ, 1 епископ, 35 священников, 6 диаконов, 14 учителей пения, 116 проповедников-катехизаторов.

На пике своего служения владыка Николай был одним из самых известных людей в Японии после императора. После посещения Японии протоиерей И. Восторгов писал, что в столице не нужно было спрашивать, где православная Миссия, но достаточно было сказать «Николай», и каждый рикша знал, куда доставить гостя. «И православный храм назывался «Николай», и место Миссии также «Николай», даже само православие называлось именем «Николай». Путешествуя по стране в одежде русского священника, мы всегда и всюду встречали ласковые взоры, и в словах привета и разговора по поводу нас мы улавливали слухом среди непонятных слов и выражений незнакомого языка одно знакомое и дорогое: «Николай».

Иеромонах Андроник Никольский писал о владыке Николае: «Владыку здесь вся Япония знает, конечно, не лично, а просто как «Николая», так как он один ведь здесь и положил начало, и вел до сих пор это дело. Владыка сам заведует всем хозяйством миссийским, во все вникает, все знает... И как это у него на все хватает сил и времени! Он весь воплощенная энергия и живой интерес ко всему. И обо всем-то он говорит живо, с воодушевлением, как о своем родном деле, и главное слово его и взгляд на все преисполнены САМОЙ ЖИВОЙ ЦЕЛОСТНОЙ ВЕРЫ в дело и в Церковь Православную как единственно истинную хранительницу дара Христова Евангелия».

Безусловно, именно истинная вера во Христа владыки Николая Японского позволила ему заручиться помощью Божьей во всех его начинаниях в течение беспрецедентной полувековой миссионерской деятельности в такой ментально чуждой нам стране, как Япония.

Предчувствуя скорую кончину, владыка Николай говорил о себе: «…Роль наша не выше сохи. Вот крестьянин попахал, соха износилась. Он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Так смотрите же, пашите! Честно пашите! Неустанно пашите! Пусть Божье дело растет! А все-таки приятно, что именно тобой Бог пахал. Значит – и ты не заржавел. Значит, за работой на Божьей ниве и твоя душа несколько очистилась, и за сие будем всегда Бога благодарить».

Свое последнее богослужение архиепископ Николай совершил в Рождество Христово 1912 года, а месяцем позже, 16 февраля 1912 года (на 76-ом году жизни) он мирно отошел ко Господу.

Японский император Мэйдзи лично дал распоряжение на захоронение останков владыки на кладбище Янака, одном из самых уважаемых в столице и прислал на гроб владыки великолепный и громадный венок из живых цветов, что явилось верхом почета, какой воздала Япония своему просветителю.

Сегодня автономная Японская Православная Церковь – это три епархии, включающие в себя 150 приходов, на которых служит 40 священнослужителей. Все это – наследие святителя Николая.

В 1970 году Священный Синод Русской Православной Церкви принял акт о прославлении святителя в лике равноапостольного.
 
…Любопытно сравнить итоги деятельности ОДНОГО ИСТИННО ВЕРУЮЩЕГО архиерея Николая Японского с нынешней ситуацией в целом в РПЦ (современная статистика озвучена Патриархом Кириллом на Архиерейском Соборе в 2017 году).
 
Как уже отмечалось выше, в 1911 году исполнилось полвека с тех пор, как молодой иеромонах Николай впервые ступил на японскую землю. К тому времени в 266 общинах Японской Православной Церкви было, в частности, 35 священников и 116 проповедников-катехизаторов.

То есть, всего один архиерей обеспечил подготовку 116 миссионеров- проповедников учения Христа в народе, что более чем ВТРОЕ превышало число священников, занятых в основном богослужением и требами.

А вот на Архиерейском Соборе 2017 года, озвучив информацию о наличии в России 293 архиереев и около 40000 священников, о числе проповедников-катехизаторов Патриарх Кирилл скромно умолчал.
 
Хотя, если бы сохранилось такое же соотношение проповедников к числу священников, как этого добился архиерей Николай Японский в несопоставимо более трудных по сравнению с российскими условиях (3:1), то в настоящее время на миссионерской российской ниве трудилось бы порядка 120000 миссионеров, столь необходимых нашему непросвещенному  духовном плане народу!

Вы видели где-нибудь хотя бы одного?..