Шарф

        Зайдя в знакомый подъезд, Николай, перескакивая через несколько ступеней, поднялся на нужный этаж. Он спешил — боялся, что испарится решимость признаться Наде в своих чувствах. В дверь позвонил, не дожидаясь пока восстановится дыхание.

       Надя долго не открывала. Николаю показалось, что прошла целая вечность. Вечность, за которую боевой настрой начал угасать. Поэтому, когда дверь открылась, он сказал только то, что говорил всякий раз, когда приходил в Надин дом: «Привет».
— Привет, — Надя рукой пригласила гостя войти.
— Как дела? — разуваясь в прихожей, спросил Николай.
— Ничего хорошего, пьёт, — кивнула в сторону кухни Надя. — Может, поговоришь с ней?

        Надежда жила с матерью. Примерно через месяц после того, как Николай начал ухаживать за Надей, она пригласила его к себе. Тогда они попали под дождь, поэтому предложение выпить горячего чая выглядело естественным и ни к чему не обязывающим. Однако Николай воспринял его со свойственной всем юношам прямотой, как возможность уединиться с возлюбленной. Тот факт, что на тот момент никто никому в любви не признавался, его абсолютно не смущал.

        Каково же было изумление молодого человека, когда на пороге их встретила Валентина Никитична.
— Мама, познакомься. Это мой друг Коля. Коля — это моя мама Валентина Никитична.
— Очень приятно, — буквально выдавил из себя Николай, чьё изумление уже успело смениться разочарованием.

        Валентина Никитична наверняка в молодости была привлекательной особой. Однако Николаю показалось, что выглядит она уставшей и неухоженной. «Наверное, не следит за собой», — подумал он, глядя на тяжелые мешки под глазами женщины. Больше Надя в гости Николая не звала.

        Они продолжали встречаться. Обычно звонил Николай и приглашал на свидание. Ходили в кино или в кафе. К себе Николай Надежду не приводил, так как жил в общежитии и не хотел пугать её суровым холостяцким бытом, обременённым соседями по комнате.

        Однажды ради разнообразия молодые люди зашли в торговый центр. Без особого интереса они обходили отдел за отделом и уже собирались уходить, как Надежда буквально застыла у одной из витрин. По направлению её взгляда Николай определил, что девушка смотрит на шарф. Шарф был небрежно накинут на манекен и ничего особенного, как показалось Николаю, из себя не представлял.
— Какой приятный цвет, — почти прошептала Надежда.
— Ничего необычного, — направляясь к выходу, бросил через плечо Николай.
— Может быть, — не стала спорить Надя. Однако Николай боковым зрением уловил, что, последовав за ним, она ещё пару раз обернулась на витрину, за которой на манекене висел понравившийся ей шарф.

        В этот день свидание закончилось как обычно: Николай проводил Надежду до дома, и они распрощались.

        По дороге в общежитие Николай в очередной раз задумался о том, что что-то в отношениях с Надеждой нужно менять: «Столько времени встречаемся и даже не поцеловались». Об этом он думал и раньше, возвращаясь со свиданий, но на этот раз у Николая созрел совершенно определенный план действий.

        На следующий день, действуя согласно разработанному им плану, Николай направился в торговый центр, где они с Надей были накануне. Без труда разыскал нужный отдел. Понравившийся Надежде шарф по-прежнему висел на манекене. Николай попросил упаковать его и рассчитался.

        Выйдя из магазина, Николай сразу направился к Наде. Он решил, что его появление на пороге её дома без предупреждения само по себе будет для Надежды сюрпризом, а тут ещё и подарок. Николай приготовил целую речь, которой он планировал сопроводить вручение шарфа. Спешил, боялся её забыть, и вообще утратить решимость произнести признание в любви. Да-да, именно этим, по замыслу, должна была закончиться заранее приготовленная, неоднократно проговорённая про себя речь.

        Но идеальный, казалось бы, план начал давать сбои уже в подъезде. Решимость куда-то улетучилась ещё до того, как Надежда открыла дверь. А её просьба поговорить с Валентиной Никитичной окончательно выбила кавалера из колеи.
— О чём я должен поговорить с твоей матерью?
— О чём угодно, лишь бы от меня отстала со своими пьяными разговорами.

        Николай прошёл на кухню. Увидев потенциального собеседника, Валентина Никитична оживилась. Она была изрядно навеселе и первым делом предложила выпить. Николай вежливо отказался, вновь обратив внимание на мешки под глазами женщины. На этот раз он понял, что их природа была связана не с возрастом или нежеланием ухаживать за собой, а с дружбой с зелёным змием.
— Сегодня какой-то праздник?
— Нет, Колюшка. Просто, понимаешь, люблю я выпить, — как-то просто и одновременно ёмко Валентина Никитична объяснила своё пристрастие к алкоголю.
— Не буду вам мешать. Я буквально на минуточку заскочил. Уже ухожу, —Николай направился к двери.
— А ты чего приходил? — спросила Надежда, глядя на свёрток.
— Чуть не забыл. Это тебе, — Николай неловким движением вручил свёрток Наде и вышел в подъезд.

        Спускаясь по лестнице он с иронией и легкой грустью укорял себя за то, что в очередной раз смалодушничал, так легко дал сбить себя с толку. Согласно задумке, всё должно было произойти по-другому. Покупая шарф, Николай представлял, как он нежным движением одной руки откинет темно-русые волосы Надежды, а второй рукой небрежно накинет на худенькую шею бело-голубой шарф. Не вышло. Точнее вышло как-то нелепо.

        Когда дверь за Николаем закрылась, Надежда не спеша развернула свёрток и ахнула: тот самый шарф, от которого накануне она не могла отвести глаз. У неё даже слезы от неожиданности навернулись. В этот самый момент она поняла, что Николай не просто один из ухажёров, а очень близкий ей человек.

        Вечером она позвонила Николаю и искренне поблагодарила его за подарок. Они договорились встретиться и, наконец, сказать друг другу всё, что накопилось. На следующий день встретиться не получалось, так как Надежде нужно было съездить по делам в область. Но она пообещала позвонить сразу, как только вернется.

        Собираясь в дорогу, Надежда, ни секунды не думая, накинула на шею подаренный шарф. Теперь он был для неё не просто стильной вещью, но ещё и символом проявленных Николаем чуткости и нежности.

        В электричке, глядя в окно, Надежда думала о предстоящем разговоре, пыталась представить, как он пройдет. На самом деле она сразу после знакомства с Николаем начала испытывать к нему симпатию, которая со временем переросла в более глубокое чувство. Однако первой признаться не решалась, так как не была уверена во взаимности.

        Под размеренный стук колес Надежда незаметно для себя задремала и чуть не проехала свою остановку. Услышав сквозь сон название нужной станции, Надежда вскочила и как угорелая бросилась к выходу, не обратив внимания на то, как бело-голубой шарф плавно соскользнул с локтя на видавшее виды сидение.

        Двери вагона закрылись сразу, как только Надежда буквально выскочила на платформу. Электропоезд тронулся. Надя хотела было накинуть шарф, но его на руке не оказалось. Она поняла, что оставила подарок в вагоне. Глядя на фонари последнего вагона стремительно удалявшейся электрички, Надежда подумала: «Ничего страшного, переживем. И Коле я всё равно позвоню сразу, как вернусь».

                ***

        Заходившие в вагон электрички пассажиры рефлекторно устремлялись к свободным местам, но увидев на одном из них шарф, проходили дальше. Даже оставшись без хозяйки, шарф продолжал незримо её олицетворять.

        Мимо проходили торговцы ненужными товарами, бродячие артисты, попрошайки, пробегали безбилетники. Но до поры до времени никто не обращал на шарф внимания, пока в вагон не зашли контролёры. Одна из них, проверив билет у очередного пассажира, заметила лежащий на сиденье шарф.
— Ой, кто-то шарф забыл, – только и сказала она, ни к кому конкретно при этом не обращаясь. Просто вслух констатировала факт.

        На этом интерес к шарфу у контролёра пропал, и она пошла дальше по вагону, монотонно предлагая пассажирам предъявить билеты.

        Через несколько остановок в вагон зашли две женщины и мужчина. Судя по возрасту и манере одеваться, женщины были сёстрами. А то, как мужчина лебезил перед одной из них, выдавало в нем её мужа.

        Увидев на сиденье шарф, все трое сначала смутились, но тем не менее сели на смежные сиденья. Женщины устроились у окна, а мужчина рядом с женой. При этом он, как бы извиняясь перед шарфом, отодвинул его на соседнее место. Уловив неловкий жест мужа, женщина небрежно забросила шарф на багажную полку. Но ненадолго.

        Через некоторой время она попросила супруга достать с полки шарф и развернуть его. Удостоверившись, что шарф новый и целый, женщина приказным тоном попросила «прибрать» его. Не желая перечить жене, мужчина, аккуратно сложил шарф и положил его в висевшую на плече сумку. При этом он как-то нервно суетился, воровато оглядывался по сторонам, как будто он не найденный шарф в сумку кладёт, а продукты со шведского стола, чтобы унести их в номер. Но женщины не обратили внимания на странности в поведении спутника. Для них подобное развитие ситуации представлялось естественным. Чего добру пропадать.