Я не умру вчера гл. I

ВАДИМ ВЛАДИМИРОВ

 
    Фантастический роман в двух частях, хронология которого протекает в разных временных отрезках. Первая часть романа начинается в 2024 году, и сюжетная линия периодически ныряет в прошлое. Вторая часть начинается восемь лет спустя, в 2032 году, и экскурса в прошлое в ней нет.
    Общение главного героя с потусторонними силами представлено в романе некоей иллюстрацией вечного противостояния добра и зла. Наряду с захватывающим сюжетом, этот роман — познавательный, где вкратце рассказывается о нашей стране в разные периоды ее непростой истории, начиная с семидесятых годов прошлого века и заканчивая предсказанным автором недалеким будущим. Книга насыщена событиями, полна мистики, парадоксов и невероятных приключений героев, а также имеет яркий и совершенно непредсказуемый финал.
    Вечная тема о продаже души, где все пронизано переплетением мистики и реальности. Она интересна и молодым — реальность как мистика, — и пожилым — мистика как реальность).

            ISBN 978-5-7205-1953-7    © В. Владимиров, 2023

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ



                «Может, откроют врата, может, и нет?
                Может, покажут мне, что значит тот свет?
                Я бы пожил здесь еще. Я не спешу никуда,
                Но если так надо лететь, то только туда».


Глава I. ИЗВЕСТИЕ

      По ярославскому направлению московской железной дороги, все больше набирая ход, двигался пассажирский состав. Он приближался к железнодорожному переезду, находящемуся неподалеку от Москвы, где прямо посреди путей остановился легковой автомобиль, за рулем которого сидела женщина. Бросив отчаянные попытки завести заглохший двигатель, дама рвалась поскорее выбраться из салона, пытаясь справиться с заклинившим ремнем безопасности. В ее глазах читался непередаваемый страх. Прямо напротив, перед открытым шлагбаумом, метался Кирилл, с ужасом наблюдая за приближением мчащегося поезда. Он старался прийти ей на помощь, ведь за рулем сидела его жена Тая. А на заднем сидении должна была находиться их дочь Лиза, которую Кирилл никак не мог разглядеть, но отчетливо слышал ее отчаянные крики о помощи. Едва передвигая ноги, он как мог старался подойти поближе. Вдруг раздался резкий гудок локомотива, и выскочивший на переезд пассажирский состав на полном ходу врезался в ее автомобиль и поволок его дальше по железнодорожным путям. Машину крутило и корежило. Все это происходило на глазах обезумевшего Кирилла, который в этот момент от бессилия опустился на колени и неистово стонал, срывая с себя рубаху. Машина взорвалась и загорелась. В тот же момент раздался телефонный звонок.
   
      Кирилл резко открыл глаза, буквально подскочив на своей кровати, и потихоньку начал осознавать, что это был лишь кошмарный сон. Телефон не унимался и продолжал трезвонить. Была суббота, десять часов утра десятого августа 2024 года. Кирилл наконец протянул руку и, взяв телефон с прикроватной тумбочки, ответил на звонок.

       Звонил его коллега с работы и, поздравляя с днем рождения, желал ему всего, чего желают в таких случаях коллеги. Кирилл, выслушав собеседника, дежурно поблагодарил его и, попрощавшись, тут же дал отбой.
Поднявшись с кровати, он присел на ее край, чувствуя, как сердце яростно вырывается из груди.

        — Это всего лишь сон! — придя, наконец, в себя, вымолвил он и, повернув голову вправо, где обычно спит Тая, обнаружил, что кровать пуста.

       Под впечатлением увиденного сновидения Кирилл резко вскочил с кровати и выбежал из комнаты, по пути напяливая на себя джинсы, прыгая и спотыкаясь, он спустился по лестнице на первый этаж.

       Жили они втроем, с женой и дочерью, в добротном деревянном двухэтажном доме в коттеджном поселке «Гребешково» недалеко от Москвы. Этот дом выбирала она — его единственная, та, которую он искал всю свою жизнь. На протяжении четырех десятков лет у него была масса романов и увлечений. Какие-то из них длились по несколько лет, а какие-то он в шутку называл «мимолетными-залетными». Но теперь все эти «приключения» были в прошлом. И ни одно из них не входило ни в какое сравнение с тем, что он испытывал каждый час, каждую минуту, когда видел ее, говорил с ней, прикасался к ее волосам, когда нежно целовал ее шею. Дороже ее и дочери Лизы для него не было никого на этом свете. Кирилл обожал своих девочек и очень дорожил отношениями, которые сложились между ними за эти годы. Тая и Лиза отвечали ему взаимностью. Эти два создания заслоняли своим присутствием все, что было до этого в его жизни и о чем Кирилл вспоминать не любил. Там, в той жизни, были другие женщины, друзья, были увлечения, такие как спорт и охота. А цементом, скрепляющим все это, был его бизнес, собственное дело, в котором он чувствовал себя как рыба в воде и которому отдавался весь без остатка. Он всегда был успешен. В его жизни присутствовало еще много всего по мелочи, но до встречи с Таей не было чего-то знаменательного, большого, чего-то главного. Из-за этого Кирилл никогда не чувствовал себя по-настоящему счастливым.

       Он родился в Москве, рос в приличной семье, родители были всегда рядом. Отец был строг с ним, и Кирилл немного побаивался его, при том что тот никогда не поднимал на мальчика руку, а, напротив, часто баловал подарками и походами в кино, цирк и зоопарк. Каждым летом отец вывозил их с матерью на море в Гурзуф или Алушту. Мать же, которая была на девять лет младше отца, нигде не работала и сидела с Кириллом дома. Отца устраивал такой «табель о рангах» его семьи, потому что его единственный сын всегда находился под присмотром, был накормлен и одет. С ними в отдельной комнатке жил его дедушка Степан Николаевич — отец матери Кирилла. Дед Степан очень много времени проводил со своим единственным внуком, читая ему на ночь сказки и часто балуя мелочью на покупку всякой всячины. Он всегда понимающе кивал внуку, когда последний рассказывал о своих мальчишечьих делах.
   
       Но даже этот период в своей жизни Кирилл не считал счастливым. Вместе с тем он никогда ни в чем не нуждался и был любим окружающими его близкими людьми.
Окончив школу, Кирилл поступил в институт, по окончании которого отца и матери уже не было в живых. Они ушли в 1984-м. Дед умер еще раньше, когда Кириллу исполнилось восемь. Потеряв близких, дальнейшую дорогу в жизнь он должен был пробивать самостоятельно. Иногда ему везло, но чаще все же было тяжеловато. Трехкомнатную квартиру в «Сокольниках» теперь делить ему было не с кем. Братьев и сестер у него никогда не было, но крыша над головой благодаря родителям была всегда. Жениться он не спешил, хотя вариантов было огромное множество, но Кирилл очень трепетно относился к своей независимости и не впускал в свою душу ни одну женщину глубже дозволенного.

       После окончания института он устроился на работу в научно-исследовательский институт, тесно связанный с оборонкой. Работа научила его многому, но главным приобретением была коммуникабельность. Он легко сходился с людьми, и это качество сильно помогало, особенно много позже, когда прежняя страна — СССР — приказала долго жить. С ее кончиной прежние связи Кирилла были порушены или оказались невостребованными. Началось совсем другое время — даже не время, а целая эпоха. Эпоха дикого капитализма и вседозволенности, эпоха зарождающегося рынка и «братков», казино и кабаков, с непременным их атрибутом — юными путанами. Кирилл принял эту эпоху, а эпоха приняла его. Позже он уволится с этой работы, где платили гроши, и устроится работать в агентство недвижимости к своим институтским друзьям, которые уже давно его уговаривали заняться, как они говорили, «серьезным делом». Там Кирилл, периодически сменяя должности, дорастет до генерального директора компании, где будет трудиться вплоть до сегодняшнего дня. Он быстро рос в профессиональном плане, обзаводясь новыми друзьями и связями. Сильным увлечением в этот период жизни стала охота. Охотился Кирилл по нескольку раз в год и, оставаясь убежденным максималистом, имел самое лучшее охотничье снаряжение среди своих друзей. Немецкое теплое обмундирование, канадские резиновые утепленные ботфорты с высокими голенищами и, конечно же, самое ценное — пара отборных американских охотничьих помповых ружей. Ему было чем похвастаться перед своими друзьями. Он очень любил тратить на это свои деньги и никогда себя в этом не ограничивал. Каждый раз по окончании охоты они с друзьями занимались свежеванием и обвалкой туш кабана, а если повезет, то и лося. В один из таких дней запланированная охота чуть не сорвалась, потому что в последний момент по разным причинам не смогли в ней поучаствовать его институтские друзья, Глеб и Виталик. Но поскольку все было готово к охоте, а, главное, был готов он сам, Кирилл решил не отменять из-за этого все мероприятие и выехал поохотиться на своем внедорожнике в одиночестве, хотя раньше этого никогда себе не позволял из соображений безопасности.

      Охота не задалась с самого начала и уже подходила к концу, когда Кирилл начал возвращаться назад к своей машине. Из добычи в этот день был лишь один глухарь.

      «Удивить друзей будет нечем», — подумал Кирилл. Проходя мимо небольшой лесной чащи, он вдруг почувствовал своим охотничьим нюхом близость зверя. Где-то недалеко фыркал не то олень, не то лось. Кирилл, не раздумывая, снял с плеча ружье и направился в ту сторону, откуда доносились звуки. Ворчание становилось все отчетливее. Обычно зверь чувствует приближение человека и стремится поскорее уйти вглубь леса, но на этот раз в его поведении было нечто необычное, потому что он как вкопанный стоял на месте. Вначале Кирилл не придал этому значения, решив, что приближается к добыче с подветренной стороны, и поэтому зверь его не «слышит», но, подойдя на расстояние пяти-семи шагов, он сразу понял, что произошло. Его взору предстала огромная лосиха, которая металась и фырчала, не сходя с места, потому что задней лапой угодила в капкан.
   
      Это был чужой капкан. Никто из своих никогда не ставил капканов. Они с друзьями всегда надеялись только на охотничью удачу. Сложившаяся ситуация не оставила ему времени на раздумья. Тянуть было нельзя, и он, не опуская ружья, держа лосиху на мушке, подошел поближе и, прицелившись, выстрелил в упор. Зверь упал замертво.

      Но что делать дальше, он не знал. Одному такую тушу не то что освежевать — поднять или даже передвинуть будет невозможно. И тогда он решил разделать тушу на месте по частям и, не сдирая шкуры, забрать то, что сможет унести.
«Да, теперь-то будет, чем утереть нос этим неудачникам», — подумал про себя Кирилл, представляя удивление своих товарищей, когда он будет делиться с ними своей добычей. Как любой охотник, он всегда кичился своими трофеями и рассказывал о них всем, кому не лень. Но сегодня день был особенным. Это была его первая самостоятельная охота в жизни, а значит, трофей тоже был личным. Кирилл принялся за дело и сразу же обнаружил страшную находку. Лосиха была с приплодом, то есть он убил не только беспомощного зверя, угодившего в капкан, но еще и нерожденного лосенка. Поняв это, Кирилл сразу потерял энтузиазм продолжать разделку туши. Его стошнило, ноги резко стали ватными, холодный пот струился по всему телу. Дрожащими руками он вытер о траву свой охотничий нож и, бросив тушу там, где планировал ее разделывать, спешно покинул это место. Место, которое он теперь будет часто вспоминать с каким-то непомерным чувством вины и стыда, как будто он убил не зверя на охоте, а прикованного к дереву беспомощного человека.
После этого случая Кирилл больше никогда не охотился ни с друзьями, ни один. С той поры как отрезало. Он никогда и никому не рассказывал об этом эпизоде своей жизни, придумывая каждый раз разные отговорки, чтобы не ехать с товарищами на охоту. Друзья поначалу обижались, ведь Кирилл был душой их компании, но со временем отстали от него и охотились самостоятельно. Однако все, что было помимо охоты в его жизни, как то: женщины, гулянки и шумные вечеринки, — все это продолжалось своим чередом.

      Сбежав вниз по ступенькам, Кирилл окликнул девочек по именам. Не услышав ответа, он взял в руки телефон, чтобы позвонить кому-нибудь из них, как вдруг по центру кухонного стола обнаружил лист бумаги. Это была записка от Таи, которая гласила:

     «С днем рождения, любимый! Сегодня ты завтракаешь один, но ужинать, я думаю, мы будем вечером вместе. Мы уехали в Москву за продуктами к столу. Сегодня на ужин тебя ждет гусь. Постараюсь найти похожего)))! Лизок увязалась со мной. Так что жди нас с сюрпризом. Твои девчонки».

      Снизу на записке красовался розовый оттиск ее нежных губ.

      Немного успокоившись, он подошел к холодильнику, достал бутылку молока и, налив себе полстакана, отпил пару глотков. Есть совсем не хотелось по причине, еще остающейся в груди смутной тревоги, поводом для которой был его утренний сон.
       — Это всего лишь сон, — еще раз повторил он, успокаивая себя вслух.
Кирилл решил чем-нибудь себя занять, пока нет девчонок, и, открыв свой ноутбук, который лежал тут же, на столе, начал просматривать почту. Ничего интересного и срочного там не было, поэтому Кирилл решил побродить по Интернету, но тут же потеряв интерес и к этому занятию, закрыл крышку ноутбука. Тревога не проходила, и он, машинально взяв в руки пульт, включил телевизор. На экране шла какая-то передача о работе «Почты России», и он стал отвлеченно слушать, о чем разговаривали собеседники в студии. Те говорили о случаях потери корреспонденции на сортировочных центрах, об улучшении работы почтовых отделений в Москве. Следом визави ведущего заговорил о цифровизации, о том, что люди перестали писать письма на обычном листе бумаги и запечатывать их в обычные бумажные конверты, констатируя, что бумага уходит в прошлое и общение переходит в электронный формат, что гораздо удобнее, а главное, быстрее.

       Эта передача послужила своеобразным триггером дальнейших действий Кирилла. Он вдруг вспомнил о том, о чем думал несколько дней подряд накануне, а по большому счету — почти всю свою жизнь, начиная с десятилетнего возраста. Вспомнил он о конверте, который хранил у себя нераспечатанным пять десятков лет. Письмо в конверте было адресовано ему лично. Кириллу передал его какой-то пожилой мужчина. Этот мужчина, представившийся тогда другом его дедушки, взял с него клятву, что Кирилл ни за что не посмеет вскрыть этот конверт раньше своего шестидесятилетия. Таинственный дедушкин друг, которого Кирилл не видел ни до, ни после этой встречи, сказал тогда, что письмо написал сам дедушка, которого Кирилл в детстве очень любил и с которым жил вместе в одной квартире. Когда дедушка умер, мальчишка очень сильно переживал эту утрату. Ему очень не хватало деда, ведь тот так заботился о нем, все время рассказывая Кириллу разные интересные истории из своей жизни. Учил его писать и читать, когда мальчишке еще не исполнилось четыре года. Часто слушая на ночь дедушкины рассказы, Кирилл засыпал в его кровати, и тот, чтобы не будить заснувшего пацана, был вынужден ночевать рядом на крохотном тюфячке.

      Вскрыть конверт Кирилл должен был сегодня. Именно сегодня ему исполнилось шестьдесят. Он бережно хранил это письмо в небольшой плоской металлической коробочке, где кроме конверта также лежали всякие безделушки, появлявшиеся там в разные периоды его жизни. Каждая из них была ему чем-то дорога. И всякий раз в день своего рождения, когда он доставал эту коробку, непременно брал в руки каждую из них, и, повертев в руках, затем аккуратно водружал на то же место, откуда взял. Это уже стало своеобразным ритуалом и даже символом его дня рождения. Конверт с письмом занимал в этой коллекции самое почетное место, во-первых, потому, что Кириллу написал его дедушка, а во-вторых, если остальные вещи можно было потерять или даже выкинуть, то этот конверт он хранил как зеницу ока, никогда и никому его не показывая, даже своим родителям.

      И вот, наконец, наступил этот день, когда Кириллу необходимо было вскрыть его и ознакомиться с содержимым. Все эти годы он гадал, что же может быть такого там написано, что вскрыть и прочитать нельзя было еще тогда, в семьдесят четвертом? В разное время в голове рождалось множество идей на этот счет, но к окончательному решению Кирилл за эти годы так и не пришел. Он не нарушил клятву, данную другу его деда. Он не вскрыл этот конверт, он выдержал, и сегодня, наконец, он это сделает!

      Забравшись на стремянку и, дотянувшись до антресоли, он достал оттуда коробочку и, открыв ее, стал, как обычно, вначале перебирать в руках разные безделушки, фотографии и прочее детское барахло. Последней, как всегда, дошла очередь до конверта. Взяв его в руки со дна коробки, он начал медленно вскрывать конверт, на котором красовалась надпись: «Кирилл, ты должен вскрыть это письмо только 10 августа 2024г., когда тебе исполнится 60 лет. Если ты сделаешь это хотя бы на один день раньше, может случиться беда».

       Только сейчас он поймал себя на мысли, что конверт имел современную форму, что было странно, ведь Кирилл получил его в далеком 1974 году, когда форма, да и дизайн конвертов были совершенно иными. Он помнил эти знаменитые бело-голубые конверты с красно-синими полосками, расположенными с небольшим наклоном по краям. На таких конвертах сверху по центру стояла надпись «АВИА». Это говорило о том, что письмо будет доставлено самолетом быстрее обычного. И стоил такой конверт несколько дороже обычного. Конверт же деда выглядел как стандартный современный конверт без пустографки для заполнения адреса и картинок по бокам. Но почему-то внимание на это он обратил только сейчас, хотя каждый год в этот день доставал его из своей заветной коробочки и, боясь всякий раз поддаться искушению вскрыть его раньше времени, быстро возвращал на место.

      Письмо было написано от руки почерком, очень напоминающим его собственный, и состояло из нескольких строк:
 
      «Как бы тебе ни было тяжело, не падай духом. А если станет невмоготу, начни все сначала».

      Это все, что было написано на листе бумаги. Кирилл начал ворочать письмо в руках и заглядывать внутрь конверта. Он никак не мог поверить, что это было все, что написал ему его дед. Сказать, что это стало для Кирилла полнейшим разочарованием, означало не сказать ничего. Он ждал от этого послания чего-то большего. Например, что дед поделится с ним какой-то семейной тайной или, на худой конец, пожелает ему счастья и добра. Он ожидал чего угодно, только не этих банальных фраз, о сути которых Кирилл и без того имел четкое представление.
Какое-то опустошение моментально наступило в его душе, когда он вложил письмо в конверт и, закрыв коробку со своими раритетами, отнес ее обратно на антресоль.
   
      — Эх, дед, дед! — сказал Кирилл тихим голосом и, присев на стул, продолжил, — Как же ты меня разочаровал! Я столько лет хранил твое послание, чтобы прочитать эти банальные строчки? Ты забыл еще мне посоветовать не переходить улицу на красный свет и не пить холодную воду из-под крана! Д-е-е-д! — и Кирилл, покачав от досады головой, переключил свой взор на телевизор.

      Прежняя передача закончилась, и начались новости. Кирилл, решив подкрепиться, поднялся со стула, чтобы приготовить себе завтрак. Не успел он подойти к холодильнику, как вдруг раздался звонок. На дисплее определился номер Таи.
      «Ну наконец-то», — подумал он про себя и, включив громкую связь на телефоне, произнес:

      —  Любимая, ну, где вы? Я уже начал волноваться!
      На том конце провода ответил мужской голос, который сразу же насторожил Кирилла.

      — Здравствуйте, с вами говорит следователь транспортной прокуратуры, капитан Беркович. Скажите, пожалуйста, кем вам приходится Тая Михайловна Зотова?
У Кирилла перехватило дыхание, но он все же сумел выдавить из себя:

      — Это моя супруга, а что случилось?

      — У меня для вас печальные новости, Кирилл… — капитан сделал паузу, дожидаясь от Кирилла его отчества.

       — Можно просто Кирилл! Говорите же — что? Почему прокуратура? — закричал он в трубку.

      — Здесь на переезде возле станции «Гребешково» произошло столкновение машины вашей супруги с пассажирским поездом. С ней была еще девочка на заднем сидении… — он не договорил.

      — Что значит была? — перебил его Кирилл.
   
      — Я сожалею, давайте я к вам приеду. Вы где находитесь?

      Кирилл понял, что произошло что-то страшное, но тут же, взяв себя в руки, ответил:
      — Я недалеко, я сам, сам, — потухшим голосом пробурчал он и дал отбой.

      Машинально нацепив толстовку и взяв ключи от своей машины, он выбежал во двор, открыл пультом гаражные ворота, на бешеной скорости помчался в сторону станции, оставив ворота открытыми.

      Переезд, к которому он подъехал, находился рядом и был перегорожен хвостом пассажирского состава. Неподалеку стояли пожарная и полицейская машины. Все вокруг было огорожено красно-белой лентой. Тут же стояла толпа зевак, а автомобилисты, разворачиваясь, уезжали искать объезд. А где-то вдалеке виднелся искореженный остов автомобиля. Кирилл узнал его: это был автомобиль Таи, и тут же перед глазами возник его утренний сон, оказавшийся, как видно, вещим.

      Увидев подъехавшего сильно обеспокоенного человека, следователь сделал вывод, что это и есть Кирилл.

      Подойдя к нему, он еще раз представился.

      — Капитан Беркович, прокуратура. Вы Кирилл?

      — Да! — ответил Кирилл, — Где они?

      — Их только что увезла скорая.
         
      — Значит, они живы? — с надеждой в голосе спросил Кирилл.

      — Я сожалею, Кирилл, нет, они погибли обе.  Мужайтесь

      — Как это могло произойти?
   
      — Пока еще разбираемся. Какой-то сбой в автоматике. Почему-то не закрылись шлагбаумы, когда приближался состав. Прорабатываем сразу несколько версий.
Последние слова Кирилл уже не слышал. А дальше было все как в тумане. Он даже не помнил, как снова оказался дома в своей постели.

      Было утро следующего дня. Кирилл открыл глаза и, повернув голову влево, сразу понял, что все, что произошло с ним, — это реальность. Тяжелая, горькая, невыносимая правда нового дня. Это будет не только новый день, но и совсем другая новая жизнь. Жизнь, к которой Кирилл окажется не готов.

      Все последующие события были как в бреду. Его мозг требовал поставить жирную точку в происходящих в эти дни вокруг него событиях. Вначале было опознание, на которое он решился после того, как включил остатки своей воли. Эта процедура была настолько эмоциональной и мучительной, что Кирилла из морга выводили под руки его друзья. Они же помогли с местом захоронения и организацией поминок по усопшим. Единственное, что он осознавал тогда, — скорейшее завершение всех этих процедур даст возможность хотя бы похоронить тела. Вскоре, когда весь этот кошмар был позади, он не то чтобы ушел в запой, нет, — просто стал намного чаще прикладываться к спиртному. В какой-то момент Кирилл даже потерял ориентацию во времени. Он не знал, какой сегодня день недели, какое число, сколько времени, перестал ездить на работу. Спать он стал внизу, в гостиной на диванчике, и наверх почти не поднимался. Ведь там, наверху, была комната дочери, и он не мог переступить порога ее комнаты. Каждая мелочь, каждый нюанс возвращали его в режим воспоминаний. И это каждый раз отдавалось невыносимой болью в его сердце. На улицу Кирилл почти не выходил, а еду и напитки заказывал на дом. Да и ел он через силу, поэтому нередко приходилось выбрасывать нетронутую еду на помойку. Друзья часто навещали его, а вскоре нашли ему помощницу по дому, Машу, которая многое в те дни взяла на себя. В таком режиме Кирилл прожил целый год. У человека бывают такие моменты, когда в жизни не происходит ровно никаких событий. Тогда он начинает придумывать эти события сам, чтобы как-то разнообразить свой досуг. У Кирилла же в этот период не было ни малейшего желания придумывать какие-либо события. Мало того, ему даже не хотелось ничего менять в этой жизни, наступила полнейшая апатия.

      Впрочем, иногда были и исключения. Так, например, он начал дважды в неделю посещать зал и участвовать в боях.     Форму, конечно же, он всю порядочно растерял, но сама возможность делать себе больно была для него сейчас спасительной. Так незаметно прошел этот год. Год одиночества, скорби и какого-то жуткого беспамятства.

      На календаре было девятое августа 2025 года. Кирилл молча стоял возле недавно установленного памятника на Ваганьковском. С большого черного камня на него смотрели два светлых личика. Положив два букета из белых и красных роз на гранитную плиту, он зажег две лампадки и, присев на корточки напротив, о чем-то задумался. Завтра ему исполнится шестьдесят один год. Завтра же будет годовщина смерти его девчонок. Жизнь и смерть стояли рядом, держась крепко за руки. Он просидит на кладбище еще пару часов, а после поедет сразу в зал.

      Приехав домой с тренировки и сильно устав после последнего боя, в котором он отдался на все сто процентов и впервые за пару лет победил нокаутом, Кирилл, не раздеваясь, лег на свой диван. Он был спокоен и умиротворен, потому что знал, что завтра у него будет особенный день, не похожий ни на один из прожитых. И, произнеся вслух лишь одно слово, — «Завтра», — через пять минут крепко заснул.