О близкой Смерти. Быличка Воронежская. Реконстр

---
     Тут значится как-то у онной женской особи мужик заболеу. Старик он уже был, в нездоровье своё по возрасту вошёл уже. Заболеу он, прямо-таки в тяжёлое положение впал, ни ходил, ни говорил, а как стае, так и спадае.
     И поклали его в кути, комнатка в дому такая была, он там лежал. Какие-то люди там были вроде, и я там сидела, у их. Сидели и всё в этой куте-то шерсть шингаем. Волокно к волокну прикладываем. Сидим, говорим, про что-то, а тут замолчали.
     Замолчали, тихо стало, и тут удруг слышим, бытто кто как чихат навроде, кашлят. Да так шипка, словно близко. А звук идёт такой па избе, да чистай такой, как у радио. Как дьяк у нас пел, потом бабою оказался, от мужа пряталася. А то у нас поп был, так как напьётся в праздник, то ему что пападью, што карову, всё одно. Так оно и открылася. 
     Галина-то, жона его, думат, что ето сын пришёл, чихат. Смотрит в избе, усе обосмотрела, а никаго и нету. Домовой что-ли, дак он так только мяучит или шабаршит за печкой-от.
     Ночь пошла уже, спать поягли усе, и я тоже тут, у кравати приснула. Наутро и их сын-то пришёл. Пришёл, заходит в избу, а наперёд его во дверю, прямо вперед-то его какой-то воробей что ли вспоркнул и об окно удариуся. Удариуся и сидит на подокошке, смотрит на старика-от. И глаз у него не воробейный, а как бы из-оттуда, не знаю, как сказать. Это потом уже ворожейка одна мне сказала, что это кричал-то голосом тот воробей, чтобы открыли яму.
     А тут у нас кошка была, она шустрая была, молодая ещё, на все шорухи кидалася. От она выскочила из-под стола, подбегат и етого воробушка-то, или кто там был, съела. Прямо-так и проглотила.
     А старик-то лежал, уж и голову не поднимал. А тутачки поднялся, да и говорит кошке этой, как она словно человек:
--- Ты почто его съела! Он ить за мной прилетел, ето моя смертушка прибыла. Зовите теперя попа с дьяконом, пустя меня отпевают, належался тут, все бока отлежал, пора и на покой.
     Позвали попа с церкви Ерышовской, наши-то, Воронцовские его не причитали, он с ими всегда с молости ершился, всяческие им шалости делал. Народ приходил, все его отправляли с почестями на тот свет. Всё как положено.
     Ну и не прошло и дня он, как и умер, под вечер как раз, солнце уж зашло, кажется, тёмно было.
     Больше я смерти не видела. Может и видела, да ведь она никому не покажется, только своим избранникам.