Кто Вы, дядя Ваня?

Он приезжал в нашу деревню Кинерь каждое лето в конце июня. Но это всегда было неожиданно. О своём приезде дядя Ваня не предупреждал. Во время его приезда обычно стояла хорошая погода. Конечно, бабушка всегда вспоминала, что он скоро приедет. В то лето мне исполнилось пять лет, на дворе шёл 1955 год. Тогда я впервые узнал от бабушки, что он мой двоюродный дед и живёт в Ленобласти в посёлке Сиверский. Дядя Ваня был высокий человек: ростом около двух метров, лет семидесяти, персональный пенсионер-большевик.  Он всегда, приезжал в июне после моего дня рождения и это событие напоминало мне праздник. В деревне начинался ажиотаж.  Собирались все известные в деревне и в колхозе люди. Приезжал на чёрной «Волге» председатель райкома партии, председатели колхозов: «Победа», «Сила», директора «Льнозавода» и «Кирпичного завода». Накрывали шикарный стол под огромной липой напротив нашего дома во дворе дяди Володи – брата моего деда Николая. Я сейчас не могу воспроизвести: какие речи они говорили за столом, потому что многое не понимал и мне, для моего малого возраста было их слушать неинтересно, тем более меня за столом и не было. Больше волновало, что на столе. Потом были танцы-пляски. Дядя Ваня лихо танцевал «барыню», солировал: не смотря на большой вес, двигался легко. Весёлая танцевальная часть была после отъезда официальных лиц. На другой день, дядя Ваня приходил к бабушке: «Егорьевна, завари мне чаю, я тут тебе яйцо привёз». Бабушка долго поила его чаем. Дядя Ваня приезжал в военной форме без знаков различия. В кителе и брюках с генеральскими лампасами, заправленных в яловые сапоги. Другой одежды, кроме той, которую он одевал на рыбалку, я на нём не видел. Он с утра уходил на речку. Что он ловил, я точно не видел. Но видел рыболовную оснастку в его стареньком потёртом ридикюле, который всегда был при нём. С этим ридикюлем он каждый раз приезжал в деревню. Всё, что при себе имел дядя Ваня, помещалось в ридикюль. В 1957 году за мной в деревню приехала мама и забрала в Ленинград. Меня она поселила в области, в доме у дяди Вани. Это  была новая встреча с ним в новых условиях. Он жил со своей женой тётей Машей. Они владели домом, по тем временам, огромных размеров, обшитым вагонкой голубого цвета. Во время Отечественной войны в нём располагался немецкий штаб. В доме было много комнат: примерно двенадцать, и большая кухня с керогазами. Большая часть комнат сдавалась дачникам. В распорядке дяди Вани ничего не менялось. С утра он брал удочки и шёл на речку Оредеж ловить рыбу. Он ни с кем не общался. Был всегда задумчивым, как будто что-то вспоминал и жил прошлым. Иногда к дяде Ване, приезжали дети. Старший сын Пётр, он работал главным инженером на заводе в Гатчине, и младший сын Анатолий, он был военным в звании полковника. Анатолий приезжал к отцу не один, он привозил с собой своего сына Игоря, внука дяди Вани.  Игорю, как и мне, было около семи лет. Тётя Маша его очень любила, и он находился у неё на привилегированном  положении.  Я с Игорем не дружил. От нечего делать я начал знакомиться с посёлком. Посёлок был небольшой, въехать в него можно было по мосту через речку Оредеж.  Дом дяди Вани был от моста первым. И однажды, во время прогулки, ко мне подошёл человек неопределённого возраста. Он меня удивил своей внешностью. Этот человек был похож на марийца. Как оказалось, это был финн. Позже я узнал, что марийцы и финны относятся к одной финно-угорской группе народов. Ещё он меня удивил тем, что начал рассказывать про дом дяди Вани. Во время войны в доме был немецкий штаб, и в этом штабе работал хозяин этого дома. Я был в шоке и, конечно, не поверил ни одному его слову. Жил я у дяди Вани всё лето. Перед началом учебного года, меня отправили в школу-интернат в посёлок Рождествено. Школа-интернат располагалась в усадьбе писателя Набокова. Там я учился до нового года, пока интернат не закрыли по причине карантина. Тогда мама меня забрала и отправила обратно на родину в Марийскую республику деревню Кинерь, чему я был безумно рад. Прошли годы и в 1966 году я узнал от мамы, что дом дяди Вани сгорел. Причиной страшного пожара стал взрыв керогаза одного из съёмщиков-дачников. Во время пожара погиб военнослужащий, который героически спасал обитателей дома. После этой трагедии, дядя Ваня получил квартиру в Ленинграде. Тётя Маша осталась жить в посёлке Сиверский. Она поселилась в бане, как это было во время войны. В это же самое время, в моей семье тоже произошло событие: мы получили отдельную квартиру в Сосновой поляне и я переехал  жить из деревни Кинерь в Ленинград. Теперь мои встречи с дядей Ваней стали чаще. Он приезжал к нам в Сосновую поляну по выходным дням, не всегда предупреждая, и общался больше с мамой. Меня интересовало его довоенное и военное прошлое, на эту тему я задавал ему множество вопросов, но все мои вопросы дядя игнорировал.  Это молчание ещё сильнее разжигало мой интерес к нему. Я стал ленинградцем, но летние школьные каникулы проводил на своей малой родине в деревне Кинерь. Однажды, во время школьных каникул в деревне, я встретил очень интересного человека. Это была взрослая девушка. Она училась в педагогическом техникуме в Сернуре на воспитателя в детских домах и интернатах. Она собирала архивные сведения о знаменитых людях нашего марийского края: Сергее Мироновиче Кирове и о моём дяде Ване.  До революции 1917 года, отец дяди Вани был зажиточным человеком, владел магазином и занимался благотворительностью: содержал в Уржуме приют-интернат, в котором учился Сергей Костриков и материально помогал его семье. Сергей был очень способным к наукам мальчиком и отец дяди Вани считал, что он будет благотворно влиять на его сына. Дядя Ваня стал учиться вместе с Сергеем Костриковым в одном классе, там они подружились.  Эта дружба продолжалась до самой гибели Сергея Кострикова в Ленинграде, известного на всю страну как Сергей Миронович Киров. Ещё до своей гибели, Киров пригласил дядю Ваню приехать в Ленинград, чтобы с ним работать. В тридцатые годы прошлого столетия путь из Марийской республики в Ленинграда был долгий. В это время на рабочем месте: в Смольном, Сергея Мироновича убивает террорист. Застать своего друга живым по прибытию в Ленинград, дядя Ваня не успел. Друзья Кирова устраивают его председателем первого совхоза Ленинградской области «Белогорка». Там, в посёлке Сиверский, ему построили большой дом, где он поселился со своей семьёй.  Дядя Ваня был участником Финской войны, организовывал партизанское движение. Во время Великой Отечественной войны он возглавил подполье, которое вело борьбу с врагом на оккупированных фашистами территориях Ленинградской области. Дядя Ваня о своих подвигах в военное время никогда ничего не рассказывал. Однако, о его героическом военном прошлом свидетельствует факт, что ему, гражданскому человеку, разрешено было носить генеральскую форму. Почему я решил написать этот рассказ о дяде Ване?  Мне захотелось для себя найти ответ на вопрос: «Почему мы так мало знаем про своих героев?». Материалы о них можно искать не только в архивах. О дяде Ване можно писать книги, снимать фильмы. Я практически ничего не знаю о своём двоюродном деде – дяде Ване. Как он организовывал партизанские соединения во время финской войны? Что он делал в немецком штабе во время отечественной войны, подвергая себя смертельной опасности, кто был  в числе его соратников  по борьбе с фашизмом, какое участие он принимал в прорыве блокады Ленинграда?  Кто ты мой дядя Ваня, как тебя называть? Он любил беседовать только с моей мамой. О содержании этих бесед она никому ничего не рассказывала. Мама была любимой ученицей своей школьной учительницы в Сердеже Марийской республики: эта учительница была сестрой единственного друга дяди Вани -  Сергея Мироновича Кирова. Сколько переплетений в этой истории…