Мост через Обитель 14

   Кларк ещё с безусловных времен Ивана Павлова восхищался русским умом и условно считал его прекрасной почвой для хаоса. Посеяв хаос на этой почве, он совсем незаметно подменял ценности их бытия на фальшивые, не сомневаясь, что не составит особого труда в нужное время заставить их в эти фальшивые ценности поверить. "Основной китайский принцип - всегда действовать в интересах народа" Кларк решил оставить без изменений в своём плане для советских правителей .
Остался и самый пустяк. Организовать при поддержке Министерства обороны захват в Киеве на передаче у Гордона Виктора Суворова и, отказавшись от попыток сломить социализм путём «лобовой атаки», взорвать этот социализм речью, подобной взрыву водородной бомбы. Кто бы мог произнести такую речь? Только «Духовный отщепенец, провокатор... всеми своими подрывными действиями давно (поставивший) себя в положение предателя своего народа и государства», как говорит «Комсомольская правда» от 15 феВраля 1980 года.
Ухватившись За комсомольскую правду Джон Кларк прокрутил в своей памяти советский двухсерийный чёрно-белый полнометражный драматический художественный фильм «Журналист» режиссёра Сергея Герасимова, снятый в 1967 году и остановился на своём американском диалоге с подающим надежды выпускником МГИМО молодым черно/белым Владимиром Инским... Нет, не Инским, а с молодым вполне советским журналистом Юрием Алябьевым.
- Мы, журналисты, - сказал тогда Кларк, - зелёные мухи, навозные жуки. Мы ищем сенсейшн; гибель, катастрофа, беда...
- Ты понимаешь, мы считаем печать огромной силой. Но при этом считаем, что вся сила эта - в правде. - ответил Алябьев.
- Правда! Я знал, что ты это скажешь. Но где же она - эта правда, где её искать? Вы говорите про себя: "мы свободный мир!" Мы говорим про себя: "Мы свободный мир!" Ну и где правда?
- А правда в истории! В том, что ты считаешь нас самой важной страной! Это твои слова. При том, что мы существуем едва пятьдесят лет.
 
Тогда Кларк улыбнулся. И сейчас Кларк тоже улыбался. А “духовный отщепенец” Андрей Сахаров говорил с разрушительной силой:
"Наше общество оказалось (не "вдруг", конечно, а в результате сложного исторического процесса) глубоко больным. Симптомы болезни — последняя стадия которой получила название "эпоха застоя" — известны, в какой-то мере мы понимаем ее причины и внутренние механизмы (хотя до полной глубинной ясности еще далеко).
В первую очередь это отсутствие плюрализма в структуре власти, в экономике (за исключением периода нэпа), в идеологии. С этим тесно связана бюрократизация всей жизни страны. Все нити управления концентрируются в руках людей, обладающих властью в силу должности в государственно-хозяйственном или партийном аппарате и образующих особый социальный "бюрократический" слой. Бюрократия — необходимая часть современного общества, организованного общества вообще. Всюду с ее функционированием, часто весьма полезным, бывают также в той или иной мере связаны некоторые негативные явления — административно-командная структура управления с механическим подчинением средних звеньев вышестоящим инстанциям и пренебрежением демократическим контролем снизу, иногда вопреки интересам дела, элитарность, потеря гибкости. Но в "антиплюралистических" условиях нашей страны эти явления приобрели качественно иной, самодовлеющий характер.
Возникла новая общественная сила, олицетворением которой надолго стал Сталин. Это не значит, однако, что у бюрократии при Сталине была легкая жизнь. Фактически в тот период сформировалась единоличная диктатура, усугубленная жестокостью и другими общеизвестными качествами Сталина. Но "мандат" на власть он получил от бюрократии, правда, не только от нее.
Новая сила показала свои "зубы", ликвидировав нэп. Можно предполагать, что именно нэп мог бы явиться базисом плюралистического развития нашего общества в сочетании с добровольным (т.е. частичным!) производственным кооперированием в деревне и рациональным строительством государственной промышленности на здоровой экономической основе. Но именно это было бы неприемлемо для "новой бюрократии".
Что было потом — известно..."


Не только Кларку! Например, советским людям, победившим фашизм, который пытался уничтожить всё демократическое и коммунистическое, был известен учебник "Новой истории" для 8-го класса средней школы, издания 1952 года. На страницах этой Истории, член-корреспонлент АН СССР А. В. Ефимов, стремясь предостеречь несознательных граждан от подрыва на мине, заложенной Лениным, писал:
"Стремясь подорвать конкурента, капиталисты затевают против него бесчестный судебный процесс, подкупив судей и свидетелей, выкрадывают произволственные секреты и т. п.
«Принцип конкуренции, - указывает И. В. Сталин, - поражение и смерть одних, победа и господство других».
«Конкуренция говорит: добивай отставших, чтобы утвердить своё господство».
Таким образом, капиталистическая конкуренция есть полная противоположность социалистическому соревнованию. Как указывает И. В. Сталин: «Социалистическое соревнование говорит: одни работают плохо, другие хорошо, третьи лучше, - догоняй лучших и добейся общего подъёма»."
И Джон Кларк помнил этот учебник и гениальное понимание конкуренции товарищем Сталиным, недоступное для понимания американского учёного австрийского происхождения, экономиста, одого из самых влиятельных теоретиков менеджмента XX века Питера Фердинанда Друкера.

   Только к досадному удивлению Кларка, Дэн Сяопин прекрасно понимал о чём идёт речь. И Кларк слышал, как Дэн Сяопин синхронистичным эхом Юнга отвечал Андрею Сахарову:
Образование Китайской Народной Республики поистине изменило облик Китая. После опиумных войн на протяжении целого столетия китайская нация считалась низшей в мире и всеми презиралась. В результате 28-летней борьбы китайский народ под руководством Коммунистической партии Китая разгромил империалистическую агрессию и сверг чанкайшистскую династию. В 1949 году китайский народ встал во весь рост, это факт. Но за 38 лет после провозглашения КНР до настоящего времени у нас было немало промахов, это тоже факт. Курс, взятый на строительство социализма, был совершенно верным. Но в вопросе, что представляет собой социализм и как его строить, мы искали конкретные пути развития. Первоочередной задачей социализма является развитие общественных производительных сил. Захватив власть в 1949 году, мы разбили оковы, сковывавшие развитие производительных сил, аграрная реформа освободила производительные силы крестьянства, составляющего 80 процентов населения страны. Но вопрос о том, как развивать раскрепощенные производительные силы, нами был разрешен не на высоте. Это выразилось главным образом в поспешности, в политическом крене влево. В результате вместо успешного развития производительных сил образовалось торможение в их развитии. Левацкие ошибки в политическом отношении, допущенные с начала 1957 года, привели в 1958 году к "большому скачку" в экономике, что причинило огромный урон производству и жизни народа. Особенно трудными были 1959, 1960 и
1961 годы, народные массы жили впроголодь, а о другом и говорить не приходилось. В
1962 году наметилось улучшение, и постепенно был восстановлен прежний уровень. Но в идеологическом отношении вопрос не был разрешен, в результате в 1966 году развернулась "великая культурная революция", длившаяся десять лет, это было неслыханное бедствие. Многие старые кадры стали объектом гонения и нападок, в их числе был и я. Лю Шаоци был первым "лицом, облеченным властью и идущим по капиталистическому пути", а я - вторым. Лю Шаоци был "главнокомандующим", а я "заместителем главнокомандующего". В те годы появилось множество странных суждений. Звали мириться с бедностью и отсталостью, мол, лучше бедный и убогий социализм и коммунизм, чем богатый и обильный капитализм. Именно это практиковалось "четверкой". Откуда взялся какой-то убогий социализм и коммунизм? Идеалом марксизма является коммунизм, общество, в котором осуществляется принцип "от каждого - по способностям, каждому- по потребностям". Как понимать принцип "каждому - по потребностям"? Неужели можно осуществлять этот принцип в условиях, когда производительные силы не достигли высокого уровня развития и материальные блага не полились полным потоком? Коммунизм в представлении Маркса - это общество обилия материальных благ. Социализм - первая фаза коммунизма, его задачей является развитие производительных сил, это длительный исторический период. Только путем непрерывного развития производительных сил можно в конечном счете прийти к коммунизму. В результате абсурдных теорий "четверки" Китай пребывал в состоянии бедности и отсталости.

   В первое время после разгрома "четверки" левацкие ошибки не были полностью выправлены. В 1977 и 1978 годах Китай находился на перепутье. Это продолжалось вплоть до конца 1978 года, до 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва, который со всей серьезностью, тщательно обобщил тридцатилетний опыт со времени образования КНР. На этой основе мы выдвинули проводимые ныне политические установки, главным содержанием которых являются реформы и расширение связей. Последнее включает расширение связей внутри страны и расширение сношений с внешним миром. Выдвинутая нами генеральная линия требует перенести центр тяжести работы на дело строительства и, устраняя все и всякие помехи, всем сердцем и всеми помыслами, решительно и непоколебимо осуществлять социалистическую модернизацию...

Так что Кларку пришлось вычеркнуть Китай из Гаврардского проекта. Оставался только заминированный могучий Советский Союз!
Когда в конце августа 1921 года Арманд Хаммер (Arm and Hammer) вернулся в Москву, его поразили произошедшие в городе разительные перемены. Теперь улицы были полны людей. Казалось, все куда-то спешили, у всех появились неотложные дела. Повсюду можно было видеть рабочих, отдиравших доски с заколоченных витрин, ремонтировавших разбитые окна и стены магазинов, разгружавших телеги с товаром. Повсюду слышались удары молотков.
Удивленные не меньше Хаммера попутчики стали наводить справки. «’’Нэп, нэп”, - слышал мы в ответ. - Рассказывал много лет спустя Хаммер в своей книге "Мой век - двадцатый. Пути и встречи". - Это была новая экономическая политика, только что провозглашенная Лениным, несмотря на значительную оппозицию со стороны некоторых его соратников. Только Ленин мог ввести эту политику, явившуюся одним из самых решительных и драматических изменений в истории нашего века. Для этого ему пришлось воспользоваться непоколебимой верой в своих товарищей и блестящим умением убеждать в правильности принятых им решений. Предложи нэп кто-нибудь другой, он наверняка был бы сейчас же расстрелян как предатель революции.
Как по мановению волшебной палочки, полки магазинов теперь ломились от разнообразных товаров: всевозможных продуктов питания и деликатесов, отборных французских вин, ликеров и даже лучших гаванских сигар. Высококачественные английские ткани соседствовали с дорогими французскими духами.
Так началось экономическое возрождение России. Одним мудрым решением Ленин спас Революцию.
Через пятьдесят лет Янош Кадар прибег к очень похожим мерам для восстановления венгерской экономики. Новая политика модернизации, внедряемая сегодня китайским правительством, тоже удивительно похожа на ленинский нэп..."
Именно тогда Джон Кларк понял конкурентные преимущества молодого Советского государства. И ему нужен был великий Сталин, что бы прикончить НЭП... Иначе последствия могли быть не предсказуемы и выживший Дэн Сяопин это доказал...

Свои доказательства в 1947 году были и у составителей краткой биографии Иосифа Виссарионовича Сталина!
    Александров Г. Ф.  и его коллеги радовали Кларка невероятными подвигами товарища Сталина: "ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ в исторически кратчайшие сроки такой огромной и вместе с тем отсталой в экономическом отношении страны, какой являлся Советский Союз в тот период, представляла гигантские трудности. Нужно было построить заново целый ряд отраслей индустрии, неизвестных старой царской России. Нужно было создать новую оборонную промышленность, которой не было в прежней России. Нужно было построить заводы современных сельскохозяйственных машин, неведомых старой деревне. Это требовало колоссальных средств. Капиталистические государства добывали их беспощадной эксплуатацией народа, захватническими войнами, кровавым грабежом колоний и зависимых стран, внешними займами. Но Советская страна не могла пользоваться этими грязными источниками, а путь внешних займов был для неё закрыт капиталистами. Оставалось добыть средства только внутри Советской страны.
    Опираясь на указание Ленина Сталин разработал положение о Социалистической индустриализации нашей страны он показал что..."

   И это придало Кларку отважной уверенности! А тем временем "Вооружённые этой чёткой и ясной программой трудящиеся Советского Союза приступили к социалистической индустриализации страны.
   Напуганные успехами социалистической стройки, империалисты попытались сорвать или хотя бы затормозить индустриализацию страны путём разрыва дипломатических и торговых сношений с СССР (Англия), путём убийств советских послов (Польша), путём усиления шпионской и диверсионной работы. Внутри страны объединяются троцкисты, зиновьевцы, остатки прежде разбитых антипартийных групп в предательский блок, открывший против партии бешеную атаку. "Создаётся нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого", - указывал тогда товарищ Сталин....
   Разгромив и отбросив капитулянтов и защитников капитализма, большевики продолжали дело социалистической индустриализации нашей страны!"
   А в декабре 1927 года, "на XV съезде партии Сталин указал на отставание сельского хозяйства от промышленности и наметил выход из этого угрожающего всему народному хозяйству положения.
   "Выход, - говорил Сталин, - в переходе мелких и распылённых крестьянских хозяйств на крупные и объединённые хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники..."
 
Любой агент ЦРУ при таких обстоятельствах отказался бы от своих планов, но только не Джон Кларк. Кларк был из тех, кто ставит перед собой безумные цели! И сейчас он открыл учебник "Новой истории" для 8 класс средней школы член-корреспондента АН СССР А. Ф. Ефимова, Государственного учебно/педагогического просвещения РСФСР (Москва - 1952): "В Англии, которая десятки и сотни лет грабила колонии, скопились большие богатства. - Мотали себе на ус советские восьмиклассники, в надежде не повторить ошибок прошлого. - Там было много богачей, купцов, мануфактуристов, НОВЫХ дворян, которые могли вложить свои деньги в предприятия. В то же время в Англии было больше чем в какой-либо другой стране разорившихся крестьян и ремесленников, которые искали работу.
   Огораживания, которые проводились при содействии парламента, ускоряли разорение крестьянства.
   Одна шотландская герцогиня изгнала из своего поместья 15 тысяч крестьян и на месте, где они жили, развела 131 тысячу овец.
    Старую крестьянку, отказавшуюся покинуть свою жалкую лачугу, сожгли заживо...
   Города росли так быстро, что сельское хозяйство Англии не могло обеспечить их продуктами. С конца XVIII в. Англия начала больше ввозить хлеб из других стран, чем вывозить его..."

   Естественно, по внешнему виду, Россия, конечно, никогда никого не грабила и поэтому не скопилось у неё больших богатств;, но в тоже время не было у неё и разорившихся крестьян, что не давало покоя Кларку и давало его жизни определенный смысл.

Не случайно двадцатый век он считал своим веком! Равно, как и Арманд Хаммер.
    В начале декабря 1921 года в русские воды вошел первый корабль с американским зерном по товарообменному контракту, заключенному Хаммером с Екатеринбургским советом. Отправлен он был с некоторой задержкой, потому что Хаммеру и Ко впервые пришлось иметь дело с подобным грузом, а также в связи с необычностью всей сделки. Петроградский порт, как он тогда назывался, уже замерз, и поэтому судно было направлено в эстонский порт Ревель (теперь Таллин) на Балтийском море.
Хаммеру уже показали товары, присланные из Екатеринбурга для отправки обратным рейсом в Америку в уплату за зерно. Из-за уже упомянутых затруднений с транспортом товары эти прибыли в Москву только в начале ноября. В основном американцам были приготовлены меха и кожи, но было тут и еще кое-что. В разговоре с сотрудником Внешторга в Москве, ответственным за выдачу экспортных лицензий, Хаммер как-то шутя сказал: ”А почему бы вам не послать еще и икры? У нас в стране ее уже давно нет, и она должна быть нарасхват”.
 
   Сотрудник Внешторга принял слова Хаммера всерьез, и теперь на складе было приготовлено около тонны икры в двадцатикилограммовых бочонках. И действительно, в Нью-Йорке она пошла по фантастической цене — больше 25 долларов за килограмм. Правда, сегодня (в 1988 году) за десять долларов не купишь и 50 граммов лучшей русской икры.
Хаммер и Ко получили распоряжение перевезти все товары в Ревель и поехали туда руководить разгрузкой и загрузкой парохода.
В то время Ревель был одним из перевалочных пунктов в торговле с Россией, но большая часть поступавших в него из России товаров для обмена на продукты питания представляла собой контрабанду: произведения искусства, бриллианты, платина и бог знает что еще. Все это нелегально отправлялось через границу в обмен на продукты питания. Зимой 1921 года в Ревеле работало отделение Нарком-внешторга, которое закупало за границей товары для отправки в Ревель, оплачивая их золотыми слитками.

   Сотрудники Наркомвнешторга в Ревеле были в обиде на Америку. Как оказалось, они закупили около миллиона пар американской обуви из запасов, проданных в Европе после заключения перемирия. Вид у нее был неплохой, но оказалось, что подметки сделаны не из кожи, а из прессованного картона. Возможно, на пыльных дорогах
Франции летом они и держались бы, но в русскую осеннюю слякоть они просто расползались.
Советские представители в Ревеле были в ярости и жаловались, что их ограбили. Насколько стало известно Хаммеру, деньги, заплаченные за эту обувь, были им возвращены, но, как бы то ни было, случай этот не способствовал упрочению их доверия к американскому бизнесу и, безусловно, усугубил трудности Хаммеру.
В то время и без этого было совсем нелегко заниматься торговлей с Россией. Отделение Наркомвнешторга в Петрограде относилось к его деятельности с подозрением, чинило всевозможные препятствия и тормозило осуществление его программы. Дошло до того, что Хаммер вынужден был написать жалобу первому заместителю Ленина Горбунову. Очевидно, он показал ее Рейнштейну, а тот — самому Ленину, что вызвало взрыв. Ленин незамедлительно послал в Петроград Г.Е. Зиновьеву и его заместителю телефонограмму следующего содержания: ’’Сегодня написал рекомендательное письмо к Вам и Вашему заместителю для товарища американца Арманда Хаммера. Его отец - миллионер, коммунист (сидит в тюрьме в Америке). Он взял у нас первую концессию, очень выгодную для нас. Он едет в Питер, чтобы присутствовать при разгрузке первого парохода с пшеницей и наладить получение машин для его концессии (асбестовые рудники).
   Очень прошу немедленно распорядиться, чтобы не было допущено никакой волокиты и чтобы надежные товарищи понаблюдали лично за успехом и быстротой всех работ для этой концессии. Это крайне, крайне важно. Арманд Хаммер едет с директором его компании, Мишелем (Mr. Mishell)”

В этой записке отразились все характерные черты Ленина: деловитость, внимание к деталям, нетерпимость, с которой он старался отделаться от бюрократии, тормозившей движение советской экономики...

Как все, что делал Ленин, эта записка немедленно принесла желаемые результаты — как по мановению волшебной палочки были устранены препятствия, тормозившие работу американцев в Петрограде...

Вернувшись в Нью-Йорк, Хаммер начал подумывать о работе в качестве московского представителя по продаже американских машин и оборудования. Он знал, что советское правительство оказывает всяческую поддержку кампании по механизации сельского хозяйства. Потребность в тракторах была очень велика.
До войны дядя Хаммера Александр Гомберг возглавлял агентство Форда на юге России и Хаммер решил посоветоваться с ним, не заинтересует ли Форда возобновление связей с русским рынком. Он откровенно сказал, что Форд настроен по отношению к большевикам не дружески, однако предложил организовать с ним встречу...

Генри Форд начал разговор с резкой фразы о том, что, хотя русский рынок, безусловно, представляет огромные возможности для его продукции, он предпочел бы подождать, пока в России не сменится власть. Только что окончив колледж, Хаммер, как большинство молодежи, считал Генри Форда замечательной фигурой в американской промышленности. Однако он нашел в себе мужество ответить:
”Ну что ж, мистер Форд, если вы ждете смены режима в России, то вам еще долго не придется с ней торговать”.

   Когда Хаммер упомянул, что русские больше интересуются тракторами, чем автомобилями, Форд нахмурился и помолчал. ’Тракторы у нас хорошие, - сказал он, — и я не успокоюсь, пока не докажу миру, что использование живой тягловой силы на фермах устарело. Но автомобиль — это символ прогресса. Если Россия хочет развиваться, то ей необходимы механические транспортные средства”.
Хаммер ответил, что у русских ужасные дороги. ’’Это одна из величайших ошибок, — сказал Форд и сделал быстрый жест рукой, как ни странно, напомнивший мне Ленина. — Машины должны быть во-первых, а дороги — во-вторых. Если у них будут машины, дороги появятся сами собой. То же самое произошло в Америке.

Вы должны убедить ваших русских друзей в том, что автомобиль — это не роскошь, а средство передвижения, необходимое в современных условиях. Понимаете? Вот это вам и следует сказать русским. Сколько им нужно тракторов?”
”Миллионы, — ответил Хаммер, — если они только будут им по карману”.
”В том-то вся и беда, — ответил Форд. — Знаете, доктор Хаммер, мы несем убытки на каждом тракторе. Когда мы планировали производство тракторов, финансовый отдел предупредил, что я буду терпеть убытки на каждом тракторе до тех пор, пока не начну продавать их по тысяче в день. Мы еще не достигли этой цифры, но достигнем. А пока я могу позволить себе работать в убыток”, — насмешливо заявил он.

После обеда Форд показал свою полностью механизированную образцовую ферму. ’’Вот что им следовало бы иметь в России, -сказал он. - Если советское государство так прочно и могущественно, как вы утверждаете, почему бы ему не завести такие фермы? Ведь вы говорите, они собираются перепрыгнуть из средневековья в двадцатое столетие”. Он задумчиво почесал затылок: ’’Что же, если они такие, какими вы их описываете, я думаю, им ничто не может помешать”.
Хаммер ответил, что это как раз то, чего пытаются добиться большевики, но им страшно мешает отсутствие технической подготовки и квалифицированных инженеров.

’’Вам это может показаться неправдоподобным, но в России вас считают одним из самых замечательных людей в Америке, вас и Эдисона. Если не касаться различий между коммунистической и капиталистической системами, они высоко ценят все, что вы и Эдисон сделали для американской промышленности, и стремятся научиться вашим методам работы. Если мне удастся это устроить, согласились бы вы разрешить нескольким молодым русским инженерам приехать сюда для обучения вашим методам работы, обращению с тракторами и автомобилями, с тем чтобы, вернувшись на родину, они могли обучать других?”
’’Что ж, пожалуй, — сказал Форд. — Мы будем рады их принять”.
Вернувшись через четыре месяца в Россию, Хаммер действительно послал несколько молодых русских служащих нашей фирмы в Детройт работать и учиться на фордовском заводе и ферме.
Хаммеру удалось захватить с собой в Москву несколько моделей автомашин Форда и тракторов Фордзон. Ему также дали с собой несколько сот метров пленки с фильмом о фордовских заводах, и, что всего важнее, я получил исключительное право продажи всех изделий Форда в Советской России.
Окрыленный успехом, Хаммер договорился еще с тридцатью семью американскими фирмами, что буду представлять их в России, и, как с Фордом, заручился их согласием на приглашение русских инженеров. Среди них были ’’Аллис-Чалмерс”, ”Ю. С. Раббер”, ”Ундервуд тайпрайтер”и ’’Паркер пенз”.
После этого Хаммер стал готовиться к возвращению в Москву весной 1922 года.

   А Кларк стал искать песню Виктора Цоя:"Дальше действовать будем МЫ"