Кукушонок

               
                Как-то в середине июня мы с тётей Надей возвращались из леса – ходили, как повелось, травы целебные да коряжки собирать. День клонился к вечеру. Солнце на западе уже барахталось в густых вершинах деревьев. Мы медленно подходили к посёлку со стороны леса, к сараям. Там стоял невысокий, плотный сосед тёти Нади, Сашка, человек неторопливый, степенный и  малоразговорчивый.
     –  Идите скорее сюда!.. – приглушая голос, таинственным полушёпотом позвал он. Мы подошли, остановились, сняли наполненные лесными дарами рюкзаки,  чтобы передохнуть.
      – Смотрите!.. – так же полушёпотом воскликнул Сашка и показал рукой на ближний рыжий стожок прошлогоднего сена. – Там кукушонок!.. – взволнованно прошептал он. – Видели когда-нибудь?
      – Не-е-ет…– разом отозвались мы. – А где он  там? Я не вижу… – растерянно проговорила тетя Надя. Не видела кукушонка и я.
      – Да вон же, около стожка, возле столбика, на берёзовой жердочке сидит!.. – снова указал рукой Сашка. – Смотрите получше!
      –Ах, вот он, вижу!.. – обрадованно прошептала я. – Какой большой и еще желторотый!..
      – Но самое интересное то, что кормит его маленькая трясогузка!.. Где-то у неё тут гнездо поблизости. Она ему вроде матери, – продолжал Сашка. – Я уже который день подглядываю за ними от своего сарая. Вот так штука!.. – удивлялся он.
         Мы притихли и стали наблюдать.
         Серый нахохленный кукушонок, величиной почти с голубя, какое-то время неподвижно сидел на берёзовой жёрдочке. Потом хрипло запищал, часто раскрывая свой широкий жёлтый рот.
         И тут на стожок опустилась трясогузка. Затем она взлетела и, потрясая длинным пёстрым хвостиком, деловито побежала по жёрдочке. Остановилась перед кукушонком, держа в клювике какую-то букашку. Кукушонок сердито запищал, широко раскрыл рот, и трясогузка забросила туда свою добычу. Кукушонок тут же проглотил её и двинулся с раскрытым ртом, наступая на трясогузку – будто собираясь проглотить и её!.. Трясогузка проворно вспорхнула и улетела – очевидно, за новой добычей.
         Мне стало даже как-то не по себе от увиденного… Этот огромный, толстый и нетерпеливо-прожорливый кукушонок рядом с маленькой хлопотливой трясогузкой выглядел прямо-таки страшилищем: в его широко раскрытом ртище запросто могла бы исчезнуть и сама кормилица!.. И подумалось: сколько же ей, бедняжке приёмной матери-трясогузке надо трудиться, чтобы накормить, чтобы вырастить этого подкидыша – ненасытного кукушонка!..
         Разумеется , сам кукушонок ни в чём не виноват, он – дитя… Это кукушка повинна: своего гнезда она не вьёт, живёт бездомницей, заранее снимая с себя всякие родительские заботы о потомстве, о детях своих, подкладывая тайком яйца в гнёзда многих маленьких птичек, вроде трясогузки. И они высиживают и терпеливо выкармливают чужих детей-кукушат…
         Оказывается, кукушонок, едва успеет вылупиться из яйца, как тут же принимается выбрасывать из гнезда птенцов – своих сводных братьев! Делать такое зло заставляет его инстинкт, заложенный природой. И пока всех не выбросит, не успокоится!.. И вот он остаётся в гнезде один. Несчастная трясогузка (или другая птичка), видимо, даже и не догадывается, что её родные дети все погибли, а в гнезде – чужак.  Но раз птенец в гнезде и просит есть, значит, надо его кормить…
         Кукушонок очень прожорлив. Приёмные родители весь день от зари до зари беспрестанно приносят ему корм. Дней через двадцать кукушонок покидает тесное гнездо.  Но ещё месяц или полтора преданные своим родительским обязанностям птички заботятся о нём – разыскивают в лесу и кормят. А он только сидит, сердито пищит да широко раскрывает рот, всё время требуя пищи…
          – Ох-хо-хо!.. – устало думает маленькая мать-кормилица, – какой же ты большой у меня! Скорее бы ты сам научился добывать себе корм!..
          Вырастет кукушонок, на крыло встанет да и улетит зимовать в тёплые края. А вернётся весной – и такого же « буржуина»  опять подбросит в чьё-то гнездо… Дело в том, что у кукушки слишком растянуты по времени промежутки в откладывании яиц, и сама она не могла бы насиживать кладку. Потому и не строит гнезда, а для каждого яйца подыскивает подходящее гнездо других птичек, предусмотрительно убирая из чужого гнезда одно яйцо, положив туда своё.
           И такая тяжкая несправедливость постигает не одну трясогузку. Кукушки подкладывают свои яйца в гнёзда очень многих маленьких птичек: зарянки, горихвостки, пеночки, крапивника, чижа… И даже соловей, случается, тоже вынужден бывает выкармливать кукушонка!.. А сама кукушка вольно и беззаботно знай себе поёт-кукует всё лето – почти до половины июля, а точнее, до Петрова дня. С Петрова дня кукушка перестаёт куковать: в народе говорят, спелым колосом подавилась…