17. Один

Цикл"О войне"
Посвященный моей Любимой, Ольге Харламовой.

17.10.23г.( госпиталь)

"Иди туда, где трудно".


Осень 2022г. Дер. Кузёмовка.

- Пройдёшь вниз по нашей улице и за последним домом повернёшь направо, увидишь тропинку, там она одна. Держись плотнее к "полке" ( лесополоса) вот тут, так как здесь и здесь, они уже видят и сюда прилетает - иструктировал меня Андрей, показывая мне карту на телефоне.
Андрей - штатный контрактник, снайпер. С ним мы познакомились, когда я вошёл в их группу быстрого реагирования, где он выполнял роль оператора "птички" и проводника. Ему двадцать три года - молодой совсем. Носит редкую бурую бороденку, которая беспорядочно кудрявится в разные стороны.
Он курит табак смачно выпуская густые клубы дыма и протягивает трубку мне... - кажется я накурился на день вперёд, аж голова закружилась, - произнёс я, возвращая трубку.
Я решил, что свой позывной он приобрел будучи похожим на персонажа фильма "хоббит" - волшебник Бурый.
Наш Бурый такой же чудной добряк со сказочной внешностью. Как же я опростоволосился, когда озвучил своё предположение Андрею.
Он долго смеялся интригуя меня своей реакцией.
- Бурый, потому что фамилия - Буров. - улыбаясь объяснил снайпер. С крошками печенья застрявшими в его бороде звучало это убедительно.
- Мне тоже Берроуз нравится, " Боги Марса" , да?! - неожиданно сказал Андрей. - Каор, Вула!
- Ага - подтвердил я. - Каор.
" Редко встретишь человека, что блуждал по высохшему марсианского дну океана как и я, тем более здесь, у врат ада. "

Прошло несколько дней всего, как Андрей отдал мне свой бронежилет и я наконец - то сбросил с плеч этот ненавистный "броник", который весил двадцать два килограмма и был не удобен с самого захода за "ленту". Он больше убивал меня, чем спасал, в "монолите" же я уверенно мог бегать и прыгать, весил он раза в два меньше. Теперь можно помечтать и о "ратнике" : он ещё легче и защита уже пятой категории.

Распихав по подсумкам аккумуляторы на " Азарт" , я шёл на пост " Юви", где не было связи и к тому же в этот момент он накрывался минометами.
Возле железнодорожного переезда я перебежала дорогу и залетел не сбавляет ход в трансформаторную будку и затих, в небе слышался звук рыскающей везде "птички".
Дождавшись когда она скроется, я перебежал в ничейную лесополосу и по ней стал двигаться в сторону полки "Юви". В этот момент уже было видно, как на его позициях лютует " Бог войны"- резкий хлопок, что даже через землю чувствуешь ногами сейсмический толчок и поднятая в воздух земля, шорох осколков над головой.
Мне нужно было поймать между "приходами" момент и пробежать  оставшиеся несколько сот метров до лесополки Ювентоса. Было очень страшно, так как обычно мне приходилось  выходить из под обстрела, а не заходить под него.
Мины "приходили" парами и накрывали большую площадь поля и полки "Юви".
Предугадать следующие прилёты было крайне сложно, ведь ошибка - смерть.
На посту ждали свои аккумуляторы, а я всё медлил пытаясь переждать обстрел и собираясь с духом. Попытался выйти на связь, но рация молчала, мне не ответил никто.
"Надо идти, Лёша, надо нести связь."

Перебегая из своей полки в полку Ювентуса, я за мгновение до близкого прилёта успел сильно удивиться услышав внезапный свист в небе, -"зачем же сюда, ведь тут нет никого, только я?"

Разрыв.

Упасть вовремя я не успел и крупный осколок впился в спину. Меня почти при севшего толкнуло резко вперёд и я оглушенный упал, причём меня отключило на пол секунды, так как я упал даже не подставив руки... просто обмяк и упал лицом в землю в момент поражения осколком и взрывной волной. Падение же и привело меня в чувство. Я сильно разбил себе губы в кровь и изодрал ладонь об мушку автомата.
Тут же растегнув броник я полез ладонью под заднюю плиту, пытаясь понять почему мне так больно. Пальцы чуть выше поясницы должны были нащупать огромную дыру в спине и почувствовать горячую, липкую кровь.
Лёжа на животе, я думал что это и есть конец, смерть, что я уже начал умирать.
Когда я вытащил руку, то она была сухая: никаких следов крови, только сама рана на ладони обильно кровоточила и была забита грязью.
Двигаться было больно, но оглядевшись я увидел за собой метрах в пятнадцати воронку. Опасаясь новых прилётов, я не торопился вставать и выжидал, соображал как быть дальше. Следующий прилёт был далеко от меня, с другой стороны лесополки в которую я собирался забежать.
Уже что-то, кладут уже в стороне, видимо просто повезло им кинуть мину рядом со мной и они меня не видят, да и стреляет сюда один миномёт, второй же, вон, продолжает обстреливать пост.
Вражеский миномёт кинув в мой "условный" квадрат ещё три мины, перенёс огонь вновь на Юви.
Выждав секунд тридцать я вскочил и...
тут же громко взвыл от боли, словно прижгли раскаленной кочергой поясницу, такая была острая боль.
Но медлить нельзя и я уже мчался под "крышу" спасительных деревьев полки, где и был пост.
Там я решил отлежаться немного и передохнуть. Закурив, я вздрагивал от близких разрывов и жался к земле, лёжа в низинке под поваленным деревом.
Когда всё закончилось, я аккуратно преодолел расстояние разделявшие меня от друга.
Мужики на посту улыбались пережив обстрел, шутили и делились впечатлениями. Лёша Ювентус обрадовался мне, когда увидал - тряс мою руку и обнимал, пытаясь поднять, я смеялся и пыхтел от боли в спине.
"Хорошо что без погибших и раненых сегодня обошлось".

Я рассматривал вокруг природу и подумалось мне, - "Какая ошеломительно яркая осень, какое глубокое октябрьское небо и как страшно мне в этой чужой земле."

Уже стемнело когда я наконец юркнул к себе во двор и увидел Серёжу, тот стоял "на часах"  и ждал меня, волновался, слыша далёкие разрывы в стороне, где был его друг - Я.
- Как дела, Лёша? - обрадовался часовой.
- Нормально.  - Устало протянул я почти по слогам и прошёл в дом.

- Повезло, ещё ниже на пять сантиметров и ты там бы и остался... до своих далеко, рация не добивает... вытек бы ты там за пол часа, Лёша. - говорил Андрей, разглядывая мою броню.
 
"Осколок был большой и тяжёлый, но не смог пробить "плиту" и застрял. С другой стороны появилась выпуклость - шишка.
К вечеру ушиб потемнел на пол спины и гематома ещё долго заставляла меня выть от боли, когда приходилось двигаться.
Помню, уже той ночью я стоял на "часах" и смотрел на звёзды, их мерцание напоминали о доме, где ты возможно сейчас вместе со мной смотришь на одну и туже звезду, думая о своём Зведочёте.

В ту ночь меня сменит "Якут", а я пойду спать... больше его я никогда не увижу. Андрей Константинович утром погибнет.

С тех пор я занялся основательным бронированием своего тела: раздобыл новую плиту взамен старой (битой), родной монолитовский напашник защищал пах и бедренную артерию. Серебряный "триксель" пришит под бронёй, талисман "Брысь"- вязаная игрушка от Оли, прикрывает моё сердце снаружи, а вот кевларовый "жопник", причём "чистый", я так до конца своей войны и не добыл. В сарае у нас много брони, "ратники" и "монолиты", кевларовые "жопники", но я не беру, они с погибших и раненых. Я не могу взять... .

P. S. Именно на том посту Лёша Ювентус будет ранен и руку врачи ему не сохранят.
Сейчас Алексей давно дома и пытается жить.

Я долго думал над ответом на вопрос, - как там, на войне?
Я отвечаю - люто. Да, люто там.