Л. Г. Синичкин. Морские рассказы. Культурно-массов

Л.Г.Синичкин. Морские рассказы.
Культурно-массовый сектор.

            - У Вас была женщина за пятьдесят?
            - Да, только сначала она хотела за сто.

Чувак, я рад нашей новой встрече!
Только ты слегка притормози с чтением.
Заскочи сначала на яндекс и надыбай там немного музона.
Предлагаю, конечно, дать  джазу.
John Coltrane: - “My Little Brown Book”, потом “In A Sentimental Mood”.
Ну, а дальше само покатит. Удачи!
 
Первые дни стоянки в чужом порту всегда проходят по одному сценарию: виски и бренди, заполированные пивом, обнуляют до заводских настроек пришедшую было за рейс в раздрай нервную систему.
Так что два-три дня можно смело вычёркивать.
И если через эти три дня пароход снова выходит в море, то на память о посещении иноземщины остаются только складированная на корме разнокалиберная стеклотара и отметка в загранпаспорте: прибыл - убыл. А был ли?
При ином раскладе, возможно, и удастся выбраться на большую землю и приобщиться к плодам закордонной цивилизации. Тут уж кто во что горазд. Кто прочёсывает распродажи и барахолки, не гнушаясь даже свалками всякой рухляди, кто топчется до изнеможения по музеям-колизеям и прочим зоопаркам, а кто фанатично и непримиримо тормошит припортовые бары и примкнувшие к ним затихарившиеся заведения, уходя всё дальше от родимого белого парохода в тёмную, томную, липкую ночь.
 
Два брата-акробата Зелёные - пушкари по профессии и раздолбаи по жизни, навигатор Мотя - бухгалтер по образованию, рубаха-парень в матросском тельнике, и я - старший товарищ геофизик, слегка анархист, слегка куртуазный маньерист, слегка бухаю.
Эскадрон едва ползущих, продрав глаза и узрев наконец Terra incognita в шаговой доступности, собрали в пучок оставшиеся силы. На этот шаг по парадному трапу решились с настроением трюмного кочегара, спускающегося к топке броненосца “Князь Потёмкин-Таврический” Императорского флота.
 
Причём шагали мы не куда попало. Наше слаборитмичное движение имело свою идеологическую подоплёку. Мы шли болеть за наших.
Точнее, мы намеривались найти спортбар с большим экраном, чтобы отболеть на всю катушку за наших в игре с не нашими.
Вообще-то я болею за “Кубань”, Мотя - за “Факел”, а Зелёным пофиг, где водку жрать, лишь бы с пивом - они с Урала.
 
С наскоку набег не получился: то экран маленький, то народу всяко-разного - не продохнуть. Пришлось слегка забуриться вглубь от набережной, но зато надыбали большой экран в абсолютно пустом баре.
Грустный бармен, неспешно полирующий стаканы, настроил наш футбол и принял заказ на бутылку виски и пиво с орешками.
Пока шла предматчевая разминка, представление, то да сё, мы тоже хорошо размялись и заказали ещё бутылку.
 
Наконец в центре поля наши пнули куда-то мяч и всей толпой бросились его искать.
Потом весь первый тайм, как истинные дуболомы, стали стеной перед своими воротами и принялись рубать не наших под самый корешок, не обращая внимания на мяч, счёт на табло и дядьку со свистком.
На перерыв наши уходили, еле волоча ноги, как лесорубы с таёжной делянки.
Не наши сыграли так себе, на троечку. В том смысле, что три банки нам закатили на сухую.
Ну что тут поделать, мы тоже довели наш счёт до трёх - ноль в пользу бармена.
 
В перерыве двинувшие в поисках ватерклозета Зелёные братья через несколько минут вернулись с выпученными глазами, матерясь и даже заикаясь.
 
- Achtung! - заорал первый Зелёный.
- Drang nach Osten! - поддержал его второй Зелёный.
- Achtung! Drang nach Osten! - заголосили Зелёные оба-два сразу, и первый, и второй.
 
Суть кипеша. Во-первых, бармен в ответ на их вопрос о коммунальных удобствах  потребовал с них три бакса. А во-вторых, открыв указанную барменом дверь, ходоки вместо сантехнических приспособлений узрели в пустой комнате обитую дермантином кушетку.
 
- Achtung! Drang nach Osten!
 
Этот клич постоянных посетителей удаффкома резко взбодрил футбольную общественность в нашем лице, и мы обозрели окрестности просветлённым взглядом.
 
Весь бар, кроме нашего угла, был заполнен парами чёрных мужиков, сидящих в обнимку за столиками.
Ни мы, ни наш футбол их, похоже, не интересовали, пока, во всяком случае.
 
- Всё пропьём, но флот не опозорим!
 
Наши с угрюмыми рожами вышли на второй тайм, мы, примерно с такими же, добивали третью бутылку.
 
А что ещё нам остаётся. Смотреть в окружении чёрных педерастов на игру белых педерастов, я вам скажу, весьма сомнительное удовольствие.
 
Но, как изрёк один из наших на TV, “Ваши оргазмы - это Ваши проблемы”!
Финального свистка мы не дождались. Похоже, и наши и не наши сегодня тут не наши.
 
Взяли вдогонку ещё бутылку и двинули на пароход с настроением трюмного кочегара, поднимающегося на палубу после вахты у топки броненосца.

* * *
Занимательный вопрос: почему у нас всё на троих?
Три богатыря идут за тридевять земель рубить три головы у Змея Горыныча, и потом пьянка горой на троих.
Нет, конечно, понятно, что в истоках всего этого Святая Троица.
Но славяне такой народ, что с ног на голову могут поставить даже самое неподъёмное.
Коммунисты вроде проповедовали атеизм, но тоже недалеко ушли.
Три источника и три составные части марксизма.
Чрезвычайная тройка (революционный трибунал с последующим расстрелом).
Трус, Балбес и Бывалый как фантасмагория советской действительности.

Вот и выход советских моряков с парохода в заграничном порту предварял ритуал разделения на тройки с назначением старшего группы. Сей обряд проводил специально обученный этому помощник капитана по политической части - помполит.
В чём тайный смысл такого деления?
То ли для удобства распития поллитровки на троих согласно нормам медицинского контроля.
То ли каждый третий был стукач в соответствующие организации. Хрен его знает.

Помнится, вывезли как-то нас с парохода в центр мегаполиса на променад.
Как водится, тройки разбрелись в разные стороны, смешавшись с шумными толпами аборигенов.
Я, назначенный помполитом старшим, предложил своим подельникам процесс деления довести до логического завершения и разойтись до назначенного для сбора времени с глаз долой.
Стас попёрся на вещевой рынок, намереваясь обменять несколько блоков сигарет на японские Seiko automate.
Димон, тихо диссидентствующая личность, потащился по букинистическим лавкам с тайным желанием выловить пусть и не первой свежести энциклопедию Britannica.
Мои же скромные запросы так далеко не заходили, поэтому я не торопясь двинул в сторону местного Арбата. Там и провёл несколько часов, перемежая посещение художественных салонов и сувенирных лавок с неспешными посиделками в небольших барах и уличных кафе.

К назначенному сроку к обозначенному месту сбора я добрался с небольшой холстиной в серо-буро-малиновых тонах местного импрессиониста.
Там меня уже дожидался Стас со сверкающими котлами на руке.
Чуть позже прибыл Димон на велорикше и выгрузил несколько перевязанных бечёвкой стопок слегка потрёпанных книг.
Погуляли.

Не прошло и получаса после прибытия на пароход, как меня вызвали к помполиту.
Накат пошёл без разведки. Кто-то заложил с потрохами.
Я их послал куда подальше, так как никаких происшествий не случилось и формально мне предъявить было нечего.
При наезде, кстати, присутствовал какой-то хмырь из местного консульства.
Естественно, не про Стасову форцу,  не про Димоновы библиофильные изыскания я не сказал ни слова.
В общем, вся эта бадяга закончилась предъявленным мне ультиматумом: или я к утру состригаю свою порочащую советского человека хард-рок-шевелюру до пояса а-ля Роберт Плант, или днём меня отправляют самолётом домой.
Причёска, между прочим, была прикольная. Даже закордонные пограничники несколько раз производили специальный досмотр - не провожу ли я в волосах контрабанду.
Искушать судьбу и нарываться на неприятности я не стал, и свою волосатость пришлось на время слегка понизить.
А Britannicа по паре книжек кореша разобрали по каютам, чтоб не попадалась на границе на глаза докучливым таможенникам. И ни кто не заложил.

* * *
На следующий день за обедом футбол даже и не вспоминали.
Электронщик Вася Dolby расписывал чудеса местного зоопарка, который он посетил накануне.
И тут я вспомнил о прелестных ушастых зверюшках на фасаде ночного клуба, что видел в городе на прошлом заходе сюда год назад.
Хватит насиловать организм спортом высших достижений.
Пора прикоснуться к чему-то высокому и прекрасному, например упругой женской груди четвёртого размера в приторном полумраке уютного заведения с простеньким названием Playboy.
На том и порешили.
 
Об ушастых и пушистых.
Белый Кролик из Страны Чудес, Братец Кролик под терновым кустом, кролик Роджер из Мультауна и прочие англосаксы, начитавшиеся Зигмунда Фрейда и наслушавшиеся Джими Хендрикса в своих норах, представляются мне сильно комплексующими типами на психоделиках, неврастениками и эксцентриками.
 
То ли наш серенький Зайчик-побегайчик.
Вылетит из тёмного леса в чисто поле, только ветер за ушами свистит. А нам всё равно!
Никаких тебе комплексов и закидонов - косим трынь-траву.
Своим пофигизмом и лёгкой беспечностью доводит волка просто до коматозного состояния.
Ну, заяц, погоди!
И в целом парень он простой и надёжный.
Даже Кащей смерть свою, что на конце иглы, хранит у него в яйце.
 
Но самое прикольное тут в том, что, как ни пытались генетики-алхимики скрестить нашего зайца с ихним кроликом, ни хрена у них не вышло. Природа противится.
Это только с виду мы похожи, а внутри и рядом не стояли.
 
(Кстати, припомнилась мне чудная сказка на удаффкоме лет пятнадцать тому назад.
Как Кащей мастырил иглу в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца.
Трагикомедия. Аффтар - Ацкий Сотона! Дедушка Мазай читал и плакал.)
 
Вечером, рассекая солёный приморский зной в лучах багрового субтропического заката, четвёрка страждущих двинула в оживающий после дневного пекла и шуршащий зеленью купюр город.
 
Стоящий у клубных дверей гоблин слегка умерил наш пыл: до открытия оставалось ещё около часа. Отошли немного по улице и разместились в паре десятков метров за столиком с видом на ушастых кроликов на стене.
Мы с Мотей по привычке начали с виски, Зелёные замутили коктейль.
На уличной террасе, кроме нас, только две девчонки за столиком напротив.
Конечно, после пары стаканов к ним братаны и подъехали с известным интересом, но получили полный отруб: студентки, прихлёбывая газировку, переписывали в своих тетрадках какие-то конспекты. 
Даже не дотерпев до обозначенного времени, бьющие копытами уральские маралы рванули вниз по улице.
Мы же с юным навигатором, тщательно пережёвывая, размеренно докушали свою поллитровку и неспешно двинули на встречу с прекрасным.
 
Когда спустились в эту кроличью нору, Зелёные уже сидели за столиком в уютном кабинете.
Посреди небольшого зала девушка с веслом и обнажённой грудью исполняла акробатический этюд “мы на лодочке катались и разврату предавались”.
Только мы подсели к братанам, как к нам подскочила стая крольчих в боди с пушистыми хвостиками и ушками на макушках. Весело чирикая, набились в кабинку и пристроили свои аппетитные попки нам на колени.
Сразу же возникший рядом халдей принял заказ.
Все дружно заказали виски. Конвейер по выкачиванию наличности из наших карманов заработал на полную катушку.
 
Девицы весело и задорно рисовались перед нами своими пышными бюстами и голыми коленками, не забывая при этом подбивать на всё новые заказы.
Как, наверное, уже догадался наш пытливый читатель, среди них были и те студентки, что давеча отшили нас в уличном кафе. Бизнес и ничего личного.
Наша попытка заказать бутылку виски наткнулась на строгий уклад этого подземного заведения: алкоголь только на разлив. А тот разлив выносит бабло как цунами, стопарик здесь стоит как пузырь в соседнем супермаркете.
 
Зелёные братья, оценив весь расклад, решили смыться: время идёт, бабки летят, а бабы только вприглядку.
 
Наше с Мотей веселье продолжалось.
Я с навалившейся тяжестью пропитых дней лицезрел эротические танцы у шеста, отхлёбывая из рюмахи в объятиях девахи.
А кореша переклинило. Стал свою студентку разводить на плотские утехи, но она заломила такую цену, что на эти деньги можно было бы построить рядком весь тутошний кордебалет.
Когда аукцион, сопровождавшийся обильными висковозлияниями, был окончен, договаривающиеся стороны остановились на сумме в пятьсот баксов.
Проведённый Мотей после расчёта за выпивку аудит показал значительную недостачу до требуемой суммы наличности в кармане.
Крольчиха, вертя хвостом, непрерывно прессовала клиента, не давая ему расслабиться.
 
На просьбу о кредите я ответил отказом.
Во-первых, наличности было в обрез.
Во-вторых, участвовать в этом аттракционе неслыханной щедрости мне не хотелось.
Тогда девица предложила снять кеш в стоящем у входа в заведение банкомате.
Мы с Мотей вышли на воздух.
Гоблин на месте, банкомат на месте, а тугриков нет - Мотя нервно тыкает по клавишам, но всё мимо денег, пин-код из башки выдуло напрочь.
Унылою толпою спускаемся с ним обратно в эту нору эротических разводов.
Мотя с хлипкою надеждой поплёлся к своей заводной крольчихе.
Я завернул налево в сторону коммунальных удобств.
 
Открываю дверь кабинета и торможу перед сидящей на крышке унитаза ушастой пушистой зайкой с дымящей длинной тонкой сигареткой.
Пока в поисковике персонального компьютера мечутся какие-то импортные буквы - Sorry, Scusi, Nicht verstehe - зайка своей лакированной лапкой цепляет меня за бляху джинсового ремня и тянет в глыбь. Всё чудесатее и чудесатее...
Из заднего кармана отсыпал немного зелени ей на прокорм.
 
В ритуальном зале всё та же девушка с веслом, в кабинке спит умаявшийся за вечер ходок Мотя.
 
Вызвал такси, загрузил навигатора - и на пароход.
А говорят, что наши люди в булочную на такси не ездят.
Это смотря за какими булками.

* * *
На следующий день за обедом про зоопарк даже не вспоминали.
Зелёные, заложив противолодочный зигзаг, молча прошмыгнули мимо кают-компании.
Мотя, весь на измене, отметал все предложенные мной варианты.
 
На правах аксакала, саксаула, вспоминая об отце русской демократии, я предложил напруженному бедолаге поехать в номера.
Ну, поехать, это так - фигура речи.
В десяти минутах ходьбы от главных ворот порта распахнуло свои двери весёлое заведение на все случаи жизни - “Paradis”.
Длиннющий и узкий, словно товарный вагон, бар со стойкой с одной стороны и рядом столиков с другой стороны в незримой из-за табачной завесы дали заканчивался заветной дверью на второй этаж.
Мы с Мотей начали свой неспешный проход сквозь галдящую разномастную разноязычную толпу девок и мужиков всех цветов и оттенков кожи и гардероба.
Делая регулярные остановки по требованию для принятия дозы чего-нибудь тонизирующего и сосудорасширяющего.
 
Наконец, завершив свой слаломный проход и сказав заветное “Ахалай-махалай”, поднялись на второй этаж. Он был вполне под стать первому.
Длинный коридор с кабинками по одну сторону. Вернее будет сказано - фанерными халабудами с цветными занавесками с соответствующим мебельным гарнитуром внутри.
 
Вышедшая на встречу полумадам, окинув нас оценивающим взглядом, подала зычную команду: “Алле-оп!”
Пред нами материализовалась группа товарищей женского полу в ассортименте согласно штатному расписанию, от Джамили до Гюльчитай, выстроившаяся, как показалось, почти по географическому признаку. Это, наверное, вид юного навигатора так на них подействовал: Восточная Африка, Индо-Китай, Филиппины.
 
Мой подопечный, окинув этот аппетитный натюрморт заинтересованным взглядом, выразил свои эмоции русским народным словом на букву «з»: “Zehr gut”!

Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры...
 
Я, откланявшись, спустился вниз, оставляя своего мальчонку в надёжных опытных руках.
 
Найдя свободный табурет, скромно присел у стойки в шумной толкотне вокруг.
Были когда-то и мы рысаками.
Лёгкому ненапряжному сплину вполне соответствовало пойло, которое почему-то называлось виски. Несколько рюмок вперемежку с сигаретами помогли скоротать время.
Пара девок пыталась меня расшевелить своими телесами, но я не повёлся на эту игру.
Руссо туристо - облико морале!
Во всяком случае на сегодня.
 
В нос шибануло запахом палёной резины - это рядом подсел в прошлом бухгалтер, а ныне морской бродяга, припортовый кобель Мотя.
Пили молча. Сквозь кабацкий шум пробивался теребящий душу бибоп. “I’m Old Fashioned”.
 
Разбудили истошные крики чаек в открытый иллюминатор.
Пароход весело бежал по лёгкой волне.
Боцман со своей гопкомпанией из пожарника скатывал палубу, загаженную за время стоянки этими белокрылыми.
Их создатель сотворил на пятый день стоянки в порту.
На шестой - всех остальных, и колючих, и пушистых.
И все твари.

                Голубая бухта.  2023г