Копировать запрещено

После той  австрийской истории я часто  просыпаюсь  ночью  и, не сознавая, что творю, удаляю вполне приличный, написанный перед сном  рассказ.

 Утром, выбравшись из цепких  лапок сновидений, нередко  горько сожалею о своей несдержанности. Иногда пытаюсь  воспроизвести вчерашнее по памяти, но чаще решаю, что текст мой родился под несчастливой звездой и не достоин долгой счастливой жизни  - покойся же с миром на задворках моего мозга, бедняга.
 
Текст про то, как я удаляла этот текст, я тоже не раз удаляла, но всегда восстанавливала - не поутру, так через несколько месяцев; сейчас вы читаете,  наверное, пятую версию. Сколько же их будет в конце моих времён - боюсь себе даже представить.

Так вот. Несколько лет назад я наслаждалась полной   свободой, блуждая  по  современному зданию Зальцбургского  университета. Бывало, забредала на  прозрачную крышу и пила кофе в столовой, созерцала с высоты  старинную крепость; общалась по-русски  с жаждущими языковой  практики немолодыми студентами-славистами; сидела в стеклянном профессорском кабинете,  делала умный затылок  для проходящих по коридору  и увлеченно смотрела на компьютере идиотские чешские мультики.

Надо сказать, что таких пираток, как я, нельзя без присмотра пускать в приличные европейские универститеты. По профессии я репетитор по вокалу, учу программистов и бухгалтеров издавать прекрасные звуки, и потому всегда озабочена добыванием  красивого и  несложного вокального материала. А где же скрываться  залежам этой ценной нотной руды, как не в Зальцбурге, на родине Моцарта?

Я понимаю, что законопослушным немцам и австрийцам кажется вполне достаточным поставить   на сборниках редких духовных арий злобную надпись "Kopieren verboten"("Копировать запрещено") и спать спокойно, не опасаясь набегов разбойных кочевых племен. Но со мной они жестоко просчитались.

Я старательно делала вид, что  совсем  не знаю  немецкого, не вижу  картинок с перечеркнутым копировальным устройством -  и внаглую таскала из закромов подвальной библиотеки свою бесценную добычу к бесплатному преподавательскому ксероксу.

Однажды я ввалилась в кабинет к приятелю - профессору,  пригласившему меня в Зальцбург, с совсем уж неприличной стопкой свежеукраденного  счастья.

На солидном столе лежали какие-то листочки с маленькими  русскими текстами  и я скосила на них любопытный глаз. Хм, вполне в моем духе: кошечки-собачки, грибочки-листочки. Но я написала бы лучше, конечно.

 Через секунду до меня дошло, что под каждым рассказиком стоит моя фамилия. Я затряслась от ужаса и попыталась послать профессору свой фирменный недоброжелательный взгляд, после которого некоторые  удостоившиеся начинают слегка заикаться, называя  меня за спиной  "та фурия".

Профессор  же мой даже не побледнел.

"Тексты хорошие, они лежат в твоем фейсбуке в открытом доступе, так что я не стал спрашивать, можно ли их скопировать. Пусть студенты учатся переводить их на немецкий ", - спокойно сказал он и многозначительно усмехнулся в сторону моей добычи.

Я поняла: хочешь увезти из Австрии чемодан нот - покорно терпи всяческие измывательства. Ничто в этом мире не бывает бесплатным. Я промолчала,  но достала из сумки смартфон и начала торопливо удалять из своих соцсетей компромат.

С тех пор прошло уже немало времени. Я написала веселый самоучитель для начинающих певцов, выложила его в интернет и никогда  не заходила проверять, как он там поживает. Дай ему Бог доброжелательных  читателей!

Ныне, предлагая  ученикам какую-нибудь прекрасную и редкую арию, я часто рассказываю им эту историю и требую понимания, какими тяжкими страданиями обернулись для меня мероприятия по вызволению этих нот из заточения в зальцбургских подвалах.


Тексты  свои с тех пор  я нередко уничтожаю, едва опубликовав, так как в глубине души опасаюсь, что неведомые австрийские студенты,  сидя где-то далеко в своем огромном стеклянном кубе, переведут  мои странные  истории на немецкий.