день начинался обычно

 я не автор            














 Произведения Рецензии Поиск Магазин О портале Ваша страница Кабинет автора 1 сообщение
День Начинался Обычно
Арт
Лучи, очень похожие на те, которые в кино часто помогали вражеским ПВО сбивать хорошие истребители, сквозь жалюзи прорезали темноту кабинета и осветили его лицо. Проснувшись,
он с удивлением посмотрел на кучу окурков в пепельнице, на пустой стакан и, уже с презрением, на свое отражение в зеркале, висящим на стене, напротив его стола. Открытое окно чата на мониторе, в которое он частенько сбрасывал ночами всю накопившуюся в нем злобу на жизнь,вызывая неподдельный ужас у его постоянных обитателей, чернело пустотой. В голове было пусто, как всегда у него бывало, когда вечер, плавно перетекая в ночь , оставлял его наедине со стаканом. Он не был алкоголиком, можно сказать что он вообще редко пил, но это случалось постоянно, когда придя домой, после обычного для него ночного шатания по улицам, он не находил в своем мониторе какого-нибудь собеседника, и боясь остаться в темноте со своими мыслями, он, наскоро напившись, засыпал.  Убедившись, что он опять проснулся ровно в семь, поплелся на кухню варить кофе. Утренний кофе был для него своеобразным ритуалом,который возвращал ему уверенность в себе и в том, что день тоже ничего, если есть возможность забить его каким-нибудь делом. Этим делом была его работа, которую он не то чтобы любил, а просто привык к ней, как к чему то постоянному и необходимому.  Кофе справился со своей обязанностью, и он даже стал подпевать голосу из стереосистемы. Вдруг раздался телефонный звонок, что было полной неожиданностью, потому что он знал, что сегодня не воскресенье, когда  звонят родители и спрашивают, как у него дела, получая неизменное  "нормально" в ответ. Когда ему стало казаться, что этот звон расколет его  голову, он все таки решился поднять трубку.
 - Слушаю, - неуверенно сказал он.
 - Павел, - до боли знакомый голос, - Павел, я согласна.
 - Почти не задумываясь, - по привычке он мрачно пошутил, хотя внутри у  него шумно забилось сердце, и все клетки, составляющие его организм,  независимо друг от друга пустились в какой то дикий пляс, как будто каждая из них была рада этому голосу, и он с удивлением заметил, что      голос не подчиняется ему, да и некому было управлять голосом, мысли  сбились в одну кучу , как змеи, и лишь одна, похожая на огромную кобру  пульсировала где то в правом виске. Черт возьми, ведь прошло три года.
 - Я очень соскучился. Без тебя уже не плохо, без тебя    никак, - он   заговорил, не останавливаясь, как это бывало раньше, когда она была  единственной, кого он посвящал в свои самые сокровенные и  ненормальные, как ему казалось, мысли.


      * * *


      Они познакомились, как это обычно бывает, на одной из шумных  вечеринок, которые было уже принято называть модным словом "party",   но которые тем не менее являлись обыкновенными студенческими  попойками. Он попал туда совершенно случайно, за компанию с какой то сейчас уже смутно вспоминаемой Таней и, по обыкновению не  присоединяясь к общему столу сидел на кухне один, не найдя нужной  компании и курил . Уже тогда он чувствовал, что ему трудно ужиться с общей массой, но ввиду хорошего воспитания, не с кем не ссорился, а  ограничивался лишь ему одному понятными злыми шутками, на которые   из за непонимания никто не обижался.
   Таня, с уже характерно блестящими глазами, забежала на кухню и  потащила его за собой.
 - Павел, ну что ты здесь сидишь один, пойдем, я тебя познакомлю с Володей.
Володя был местной знаменитостью, его старший брат был участником какой то не то рок-группы, не то местной команды футболистов и Павел уже частенько слышал, как кто то из его здешних приятелей хвастался  знакомством с братом местного Пеле. Он так зло взглянул на Таню, что, судя по ее лицу, это было для нее ужасным откровением и ему стало неловко.
 - Ну, ты же знаешь, золотце, я мало интересуюсь ребятами, - пытался отшутиться он, все же вставая. Этого хватило чтобы она успокоилась и снова пьяно засуетилась, хватая его за руку.
 - Идем, идем, - она поспешно, пока он не передумал потянула его в комнату.
Вечеринка была в самом разгаре, одна девочка уже танцевала на столе, от чего он отчаянно скрипел и видно прилагал огромные усилия, чтобы не развалиться. Это его немного развеселило.
 - Круто, - Павел намеренно медленно взял стакан с каким то суррогатом и  поднял его в сторону танцующей, - Вам позавидовала бы сама Деми Мур.
 - Из "Стриптиза"? - она прошлась по столу и встала прямо над ним, видимо представляя какой неизгладимый след оставит в его душе вид ее голых ног.
 - Из "Солдата Джейн", - поморщившись, и неожиданно для самого себя зло выпалил Павел.
Он поставил стакан обратно на стол и, растолкав уже спьяну спавших ребят, присел на краешке дивана. Прошло около получаса, пока он понял почему ему так неуютно. С балкона сквозь стекло на него не отрываясь  смотрела, судя по неясным очертаниям на фоне темного неба, девушка и курила сигарету за сигаретой. Мне не одному, похоже, скучно, почему то обрадовался он, и равнодушно взглянув на Таню, назло ему танцующую с "тем самым" Володей, прошел на балкон.
  Как только Павел зашел на балкон, Она повернулась к нему спиной и не отрываясь стала смотреть вниз. Он встал рядом. Внизу одинокие прохожие уже спешили на электричку, и Павлу показалось очень смешным, с каким упорством, глядя себе под ноги, они обгоняли друг друга.
 - Тебя чем то обидели? - в ее голосе слышалась насмешка.
 - Да, наверное, - ему почему то совсем не хотелось ей понравится, и он не прибегал к своим проверенным способам знакомства, которые обычно вылетали из него автоматически.
 - Да кто же тебя? - она уже откровенно издевалась.
 - Они, - он показал рукой наверх. - полное несоответствие окружающему миру. Иногда мне кажется, что они специально ставят на моем пути тех  людей, которые мне совершенно не интересны.

 Прошло пару недель, прежде чем он решился набрать номер телефона, нацарапанный ею на лицевой стороне сигаретной пачки.
 - Привет, - она ничуть не удивилась, и ему даже показалось, что обрадовалась.
 - Может сходим куда-нибудь, - собственный голос удивил Павла чужими для него нотами неуверенности.


 Сначала полетели дни, потом недели и вслед за ними месяцы. Они оба  были очень свободолюбивые личности, но она, кроме этого, еще была  женщиной. И вот когда он уже совершенно не представлял своей жизни без нее и даже с трудом мог вспомнить, что вообще было до нее, это произошло.
 - Павел, я боюсь, - они давно молчали в каком то открытом кафе, и он лениво наблюдал за стремительными потоками машин, проносящимися мимо, и от нечего делать, пытался запоминать номера. Павел  прислушался к голосу Макаревича, поющего про летающую из окна  девушку, и подумал, что, наверняка, тот никогда бы не придумал  подобной песни, не испытав на себе то, что Павлу предстояло услышать. Он давно чувствовал, что этот момент наступит, как всегда неизбежно  наступают такие моменты и поэтому просто молча посмотрел ей в глаза.
 - Я знаю, что это может показаться неожиданным, - продолжала она, отведя взгляд в сторону снующего между столиками официанта, - но я боюсь, я слишком привыкла к тебе и уже слабо представляю, как можно  без тебя.
 - Ну, может быть и не надо пробовать, - он попытался улыбнуться, но ему вдруг стало так больно, и он понял, что не будет ее останавливать. Быть может, если бы он нашел те слова, которые бы успокоили ее, все сложилось бы по-другому.
 - Вообщем, я решила, что нам необходимо на время расстаться, отдохнуть друг от друга, - уже жестко добавила она, видимо, уязвленная его молчанием.
 - Я буду ждать пока ты передумаешь, - он закурил сигарету и встал из-за  стола и, вернувшись, уже горячо добавил, - и я готов ждать сколько угодно, просто позвони и скажи, что ты согласна вернуться.


      * * *

      Павел выделил весь текст и зло нажал на "Delete". Который раз он  переписывал эту историю, вспоминая мельчайшие подробности и  переживая все заново, убивался мыслью, что вот так, глупо все закончилось, что он так просто отпустил самое яркое и теплое в его  жизни, но одновременно это давало ему возможность хотя бы в     воспоминаниях быть рядом с нею. И каждый раз текст никак не менялся, кроме той огромной кобры в правом виске. Прошел год. Прошло два года. Черт возьми, ведь прошло три года.
;








я не автор            ЭээээЭ

 Произведения Рецензии Поиск Магазин О портале Ваша страница Кабинет автора 1 сообщение
День Начинался Обычно
Арт
Лучи, очень похожие на те, которые в кино часто помогали вражеским ПВО сбивать хорошие истребители, сквозь жалюзи прорезали темноту кабинета и осветили его лицо. Проснувшись,
он с удивлением посмотрел на кучу окурков в пепельнице, неп  на пустой стакан и, уже с презрением, на свое отражение в зеркале, висящим на стене, напротив его стола. Открытое окно чата на мониторе, в которое он частенько сбрасывал ночами всю накопившуюся в нем злобу на жизнь,вызывая неподдельный ужас у его постоянных обитателей, чернело пустотой. В голове было пусто, как всегда у него бывало, когда вечер, плавно перетекая в ночь , оставлял его наедине со стаканом. Он не был алкоголиком, можно сказать что он вообще редко пил, но это случалось постоянно, когда придя домой, после обычного для него ночного шатания по улицам, он не находил в своем мониторе какого-нибудь собеседника, и боясь остаться в темноте со своими мыслями, он, наскоро напившись, засыпал.  Убедившись, что он опять проснулся ровно в семь, поплелся на кухню варить кофе. Утренний кофе был для него своеобразным ритуалом,который возвращал ему уверенность в себе и в том, что день тоже ничего, если есть возможность забить его каким-нибудь делом. Этим делом была его работа, которую он не то чтобы любил, а просто привык к ней, как к чему то постоянному и необходимому.  Кофе справился со своей обязанностью, и он даже стал подпевать голосу из стереосистемы. Вдруг раздался телефонный звонок, что было полной неожиданностью, потому что он знал, что сегодня не воскресенье, когда  звонят родители и спрашивают, как у него дела, получая неизменное  "нормально" в ответ. Когда ему стало казаться, что этот звон расколет его  голову, он все таки решился поднять трубку.
 - Слушаю, - неуверенно сказал он.
 - Павел, - до боли знакомый голос, - Павел, я согласна.
 - Почти не задумываясь, - по привычке он мрачно пошутил, хотя внутри у  него шумно забилось сердце, и все клетки, составляющие его организм,  независимо друг от друга пустились в какой то дикий пляс, как будто каждая из них была рада этому голосу, и он с удивлением заметил, что      голос не подчиняется ему, да и некому было управлять голосом, мысли  сбились в одну кучу , как змеи, и лишь одна, похожая на огромную кобру  пульсировала где то в правом виске. Черт возьми, ведь прошло три года.
 - Я очень соскучился. Без тебя уже не плохо, без тебя    никак, - он   заговорил, не останавливаясь, как это бывало раньше, когда она была  единственной, кого он посвящал в свои самые сокровенные и  ненормальные, как ему казалось, мысли.


      * * *


      Они познакомились, как это обычно бывает, на одной из шумных  вечеринок, которые было уже принято называть модным словом "party",   но которые тем не менее являлись обыкновенными студенческими  попойками. Он попал туда совершенно случайно, за компанию с какой то сейчас уже смутно вспоминаемой Таней и, по обыкновению не  присоединяясь к общему столу сидел на кухне один, не найдя нужной  компании и курил . Уже тогда он чувствовал, что ему трудно ужиться с общей массой, но ввиду хорошего воспитания, не с кем не ссорился, а  ограничивался лишь ему одному понятными злыми шутками, на которые   из за непонимания никто не обижался.
   Таня, с уже характерно блестящими глазами, забежала на кухню и  потащила его за собой.
 - Павел, ну что ты здесь сидишь один, пойдем, я тебя познакомлю с Володей.
Володя был местной знаменитостью, его старший брат был участником какой то не то рок-группы, не то местной команды футболистов и Павел уже частенько слышал, как кто то из его здешних приятелей хвастался  знакомством с братом местного Пеле. Он так зло взглянул на Таню, что, судя по ее лицу, это было для нее ужасным откровением и ему стало неловко.
 - Ну, ты же знаешь, золотце, я мало интересуюсь ребятами, - пытался отшутиться он, все же вставая. Этого хватило чтобы она успокоилась и снова пьяно засуетилась, хватая его за руку.
 - Идем, идем, - она поспешно, пока он не передумал потянула его в комнату.
Вечеринка была в самом разгаре, одна девочка уже танцевала на столе, от чего он отчаянно скрипел и видно прилагал огромные усилия, чтобы не развалиться. Это его немного развеселило.
 - Круто, - Павел намеренно медленно взял стакан с каким то суррогатом и  поднял его в сторону танцующей, - Вам позавидовала бы сама Деми Мур.
 - Из "Стриптиза"? - она прошлась по столу и встала прямо над ним, видимо представляя какой неизгладимый след оставит в его душе вид ее голых ног.
 - Из "Солдата Джейн", - поморщившись, и неожиданно для самого себя зло выпалил Павел.
Он поставил стакан обратно на стол и, растолкав уже спьяну спавших ребят, присел на краешке дивана. Прошло около получаса, пока он понял почему ему так неуютно. С балкона сквозь стекло на него не отрываясь  смотрела, судя по неясным очертаниям на фоне темного неба, девушка и курила сигарету за сигаретой. Мне не одному, похоже, скучно, почему то обрадовался он, и равнодушно взглянув на Таню, назло ему танцующую с "тем самым" Володей, прошел на балкон.
  Как только Павел зашел на балкон, Она повернулась к нему спиной и не отрываясь стала смотреть вниз. Он встал рядом. Внизу одинокие прохожие уже спешили на электричку, и Павлу показалось очень смешным, с каким упорством, глядя себе под ноги, они обгоняли друг друга.
 - Тебя чем то обидели? - в ее голосе слышалась насмешка.
 - Да, наверное, - ему почему то совсем не хотелось ей понравится, и он не прибегал к своим проверенным способам знакомства, которые обычно вылетали из него автоматически.
 - Да кто же тебя? - она уже откровенно издевалась.
 - Они, - он показал рукой наверх. - полное несоответствие окружающему миру. Иногда мне кажется, что они специально ставят на моем пути тех  людей, которые мне совершенно не интересны.

 Прошло пару недель, прежде чем он решился набрать номер телефона, нацарапанный ею на лицевой стороне сигаретной пачки.
 - Привет, - она ничуть не удивилась, и ему даже показалось, что обрадовалась.
 - Может сходим куда-нибудь, - собственный голос удивил Павла чужими для него нотами неуверенности.


 Сначала полетели дни, потом недели и вслед за ними месяцы. Они оба  были очень свободолюбивые личности, но она, кроме этого, еще была  женщиной. И вот когда он уже совершенно не представлял своей жизни без нее и даже с трудом мог вспомнить, что вообще было до нее, это произошло.
 - Павел, я боюсь, - они давно молчали в каком то открытом кафе, и он лениво наблюдал за стремительными потоками машин, проносящимися мимо, и от нечего делать, пытался запоминать номера. Павел  прислушался к голосу Макаревича, поющего про летающую из окна  девушку, и подумал, что, наверняка, тот никогда бы не придумал  подобной песни, не испытав на себе то, что Павлу предстояло услышать. Он давно чувствовал, что этот момент наступит, как всегда неизбежно  наступают такие моменты и поэтому просто молча посмотрел ей в глаза.
 - Я знаю, что это может показаться неожиданным, - продолжала она, отведя взгляд в сторону снующего между столиками официанта, - но я боюсь, я слишком привыкла к тебе и уже слабо представляю, как можно  без тебя.
 - Ну, может быть и не надо пробовать, - он попытался улыбнуться, но ему вдруг стало так больно, и он понял, что не будет ее останавливать. Быть может, если бы он нашел те слова, которые бы успокоили ее, все сложилось бы по-другому.
 - Вообщем, я решила, что нам необходимо на время расстаться, отдохнуть друг от друга, - уже жестко добавила она, видимо, уязвленная его молчанием.
 - Я буду ждать пока ты передумаешь, - он закурил сигарету и встал из-за  стола и, вернувшись, уже горячо добавил, - и я готов ждать сколько угодно, просто позвони и скажи, что ты согласна вернуться.


      * * *

      Павел выделил весь текст и зло нажал на "Delete". Который раз он  переписывал эту историю, вспоминая мельчайшие подробности и  переживая все заново, убивался мыслью, что вот так, глупо все закончилось, что он так просто отпустил самое яркое и теплое в его  жизни, но одновременно это давало ему возможность хотя бы в     воспоминаниях быть рядом с нею. И каждый раз текст никак не менялся, кроме той огромной кобры в правом виске. Прошел год. Прошло два года. Черт возьми, ведь прошло три года.