Коллега из Новой Зеландии Часть 1

Вызов на Бронницкую улицу был срочным. Кери блю терьер попал под машину и травма морды была серьёзной.

В саквояже у меня были всё необходимые инструменты и лекарства для проведения операции. Как мне смогут помочь хозяева, я не могла представить. Хозяйка собаки заверила меня, что есть в доме гость, который точно не испугается вида крови и поможет в проведении операции.

 Ветеринарный врач из Веллингтона, специалист по овцам, гостил в Петербурге и остановился в квартире жителей нашего города, говорящих по-английски, по программе дружественных связей между странами.

По дороге к дому пациента я пыталась вспомнить английские фразы.

В прихожей меня встретили хозяева с собакой. В поведении  собаки не было заметно каких либо отклонений. Всё было как обычно. Приветливый пёс даже попытался обнюхать меня, на морде видимых повреждений я не заметила. И только хозяйка собаки, Нина, была обеспокоена и сказала, что всё очень серьёзно и без операции никак не обойтись.
Муж, военный врач, тоже  считал, что травма очень серьёзная.

На кухне, после мытья рук я приподняла верхнюю губу собаки и то что я увидела, было невозможно вообразить: вся передняя часть морды утратила связь с верхней челюстью.

Собаку такая ситуация не сильно беспокоила. Когда я ещё держала собаку за верхнюю щеку, пациентка опустила голову и зияние от разрыва тканей стало очевидным.Собака даже не взвизгнула.

Без наложения шва тут будет не обойтись. Вот только как обездвижить такого пациента, без применения наркоза? (Травма головы служит основанием для отказа от применения общего наркоза)

Завязка на морду тоже не может быть затянута плотно. Дыхательные ходы носа не могли обеспечить прохождение воздуха в полном объёме.

Дыхательную трубку для сохранения зазора между языком и небом я соорудила из 20-ти мл шприца, отрезав  кончик со стороны канюли для иглы. А 4 дырки (по две с каждой стороны) с боков шприца позволили продеть бинт и завязка на морду была готова.

 Можно было приступать к операции.
На обеденном столе по середине кухни было самое лучшее освещение.

Простыни и полотенца помогли придать вид операционной обстановки.

Я попыталась передать по английски врачу-новозеландцу своё решение не использовать общий наркоз. Хозяйка дома, учитель английского языка, перевела мою не очень правильную фразу гостю.
 Коллега согласился в правильности принятого решения и спросил название препарата для местного обезболивания.

Шприц для введения 2% новокаина, нитки и хирургические иглы всё было разложено на крышке стерилизатора, приготовлен тазик для хирургического мусора на приставном столике.
 Доктору по английски предложили  положить собаку в боковое положение. Специалист справился блестяще, за секунду. Удерживать лапы собаки, прижатыми  к столу старались сразу всё участники операции. Я стала перевязывать морду бинтом, создавая некое подобие намордника.
 Завязав бинт бантиком на затылке, я тем самым обеспечила возможность освободить рот собаки при остановке дыхания, одним движением. Завязанные челюсти сжимали трубку самодельного воздуховода и каждый вдох и выдох был отчётливо слышен. Этот момент очень важен при любом оперативном вмешательстве. Резкое прекращение дыхание без реанимационных действий может привести к гибели пациента. 

Шов по краю отрыва я наложила без сложностей, предварительно введя, новокаин. Повернуть собаку на другой бок, все-таки, пришлось и последние узелки шва  были наложены с обратной стороны тоже.
Собаку   освободили от завязки на морде и  влили немного воды. Сглатывание  и поведение было без нарушений. Всем участникам операции захотелось отметить победу над недугом четвероногого члена семьи. Нина предложила собраться за этим же столом днём позже. Я не возражала. Тем более, что контроль через сутки после травмы был необходим.
 Я собрала инструменты и поспешила домой. Дорога через парк Олимпия заняла минут 7. На пятый этаж дома без лифта я поднималась легко. Чувство радости от выполненного врачебного долга переполняло меня и я понимала, что не зря выбрала эту нелёгкую профессию.

Продолжение следует.