Лапша

  Самое любимое блюдо у нас с Манюней – это китайская лапша в пачках. Да не осудят нас гурманы, но мы всегда были равнодушны к различного рода изыскам и деликатесам. А вот от лапши быстрого приготовления не откажемся никогда. Почему, спросите вы? Даже и не знаю. Может это память о прошлой жизни?

   Когда Мариечка была ещё маленькой, мы с ней частенько забирались с ногами на диван, включали хорошие детские фильмы и уплетали китайскую лапшу за обе щёки. И дороже этих вечеров у меня ничего и не было на свете.

   С Машиным отцом я встречалась целый год, будучи студенткой третьего курса педагогического института. Потом вдруг оказалось, что нас скоро будет трое. Но он неожиданно исчез из моей жизни, не забыв заодно отчислиться из ВУЗа. И не попрощался. Так мы и прожили вдвоём с Маняшей в маленькой общаговской комнате много лет.

   А сейчас Марии уже 15. Живём, можно сказать, в хоромах, как королевы, в просторной новенькой двушке. Горя не знаем. Я работаю, Маня учится, рисует, поёт, пляшет, дружит с одноклассником. Жизнь удалась.

    И вот, в один из холодных зимних вечеров мы с Манюней залили кипятком по пачке обожаемой лапши и устроились перед телевизором в предвкушении тёплого семейного времяпрепровождения. Как сказочный джин из волшебной лампы в нашей комнате материализовался завораживающий аромат восточных пряностей. Запах крепкого бульона разлился по всей квартире. Ещё бы! В этой лапше столько полезных натуральных ингредиентов!

   Ну, я-то свою тарелку быстро умяла. Чего с ней церемониться? А Манюня нет. Она у нас любит всё делать не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. У неё для этого даже имеется четыре набора китайских палочек, которые бережно хранятся в отдельной посуде на кухне.

   Маша поставила перед собой тарелку, рядом положила белоснежную салфетку и деревянные палочки. И только подхватила их своими ловкими пальцами, как в прихожей мы услышали милый моему сердцу стук в дверь. Мы переглянулись.
- Константин? – спросила она.
- Константин, – ответила я и в моих глазах промелькнула улыбка.

   Я побежала открывать, на ходу поправляя волосы и уже в коридоре меня догнало дочкино распоряжение:
- Ма-а-а-ам, цветы тебе, конфеты мне!
   Я пожала плечами. Ну, кто бы сомневался. У нас, что, когда-то по-другому было?

   Константин вошёл, на пороге меня нежно приобнял, чмокнул в щёчку и спросил с еле заметной улыбкой:
- Цветы тебе, конфеты ребёнку?
Я в ответ понимающе развела руками и приняла букет.
- Тогда конфеты сам отнесу.

   Константин, как человек военный, практически никогда не спрашивал позволений, не вёл долгих романтических разговоров, все решения принимал сам, действовал чётко, быстро и по плану. Даже в магазин за продуктами ходил со списком покупок, к чему и меня приучил.

   Пока он дарил Манюне её конфеты, я налила в вазу воды и поставила в неё нежно-розовые пионы.
    Захожу в комнату с вазой …. и ничего не понимаю. Мариша сидит с полным ртом лапши, уставилась на Константина перепуганными глазами, а он стоит грозно над ней, губы сжаты, лицо недовольное и смотрит исподлобья. Затем медленно переводит взгляд на меня и спрашивает:
- И часто ты ребёнка таким ужином кормишь?
- Почти каждый день, – в растерянности ответила я.
- Ты почему не сказала, что у вас денег на еду не хватает? – требовательно спросил Константин, –  мы же с тобой уже это обсуждали.

   Я прижала вазу к груди, а брови на моём лбу моментально подскочили вверх домиком.
- Да нет же... Это просто... У нас хватает... Лапшу просто… - попыталась объяснить я, но решила, что так будет только хуже. Мысли мои путались в голове и никак не могли пролиться наружу связной речью. Я подумала, что надо бы объяснить человеку, что это у нас традиция такая, мы просто лапшу очень любим, особенно под телевизор…. Но словам моим не суждено было быть услышанными. Не успела я и рта открыть, как Константин взял двумя руками Манюнькину тарелку и вместе с ней вышел из комнаты. Манюня аж вперёд подалась, потянувшись за своей лапшой в молчаливом крике.

   Мы с дочкой застыли, как две мраморные статуи, не в силах пошевелиться. Я от смущения и неловкости, а она от непонимания. А через секунду мы услышали поочерёдно следующие звуки – вода из крана на кухне и бряканье чистой тарелки, поставленной на место в кухонный шкаф.

   Я-то к Константину уже привыкла. Мужчина есть мужчина - защитник, добытчик, хозяин. А Маришка такого не ожидала. Где-то глубоко в груди у неё вспыхнул огонёк возмущения и со скоростью лихого гонщика-мотоциклиста рванул вверх к горлу. И я поняла – сейчас начнётся крик. Ибо нет ничего важнее для подростка, чем уважение к личному пространству и защита собственных границ. На святое посягнули! На лапшу!

    Быстро перехватив инициативу, я выставила указательный палец вперёд и скомандовала:
- Манюня, спокойно! Манюня, тихо!
   Вижу, не помогает. Пришлось идти на крайние меры, подключив авторитарную мать:
- Мария! Не порть мне отношения с мужчиной!

   Костёр возмущения ударил Маришке в лицо багровой краской и, не нашедши выхода в крике, хлынул ниагарским водопадом из её глаз.
    В комнату вошёл Константин. Подошёл к Манюне, по-отцовски положил ей на плечи свои крепкие ладони и сказал.
- Не плачь. Сейчас поедем в гипермаркет и выберешь себе любую еду, которую хочешь.
   От этих слов Манюне стало ещё горше на душе. Потому что единственное, что она хотела в этот вечер – это лапшу!
   Но тут уже не выдержала я. И разревелась.

    И вот сидим мы с Манюнечкой в тёплой машине, за окном проносятся огни ночного города, а мы на пару с ней всхлипываем и платочками утираем горючие слёзы. Она оплакивает свою ушедшую в никуда лапшу, а я прощаюсь со своей несчастной бабской долей. Смотрю на Константина и думаю: «Господи! За какие мои мучения мне досталось такое счастье!»