Ирония

Виктор Матюк

Ирония

Ирония не иссушает, она пороки смягчает, сжигает сорную траву,
А ветер рассеет всю труху по обездоленному пустырю!
Стыдливость человечества только словами лечится,
Она должна быть краткой, слова произносятся украдкой,
Искореняются мерзкие повадки, потом строятся догадки,
Кто и почему попытался вмешаться в чужую судьбу?
Ирония подобна жёлтой лихорадке, устои общества в упадке,
Там жить не сладко, всё порядком надоело, а немощное тело
То и дело чувствует себя скверно, зрит высокомерно на скотство,
Его веки дёргаются нервно, а вспотевшее чело взирает грустно на всё,
Что в сумраке бытия было собственным разумом когда-то рождено!
Там реками лилось терпкое вино, неприятный запах исходит от него,
Все живут грешно, и я с ними заодно, точно же такое ЧМО, что вторит толпе в унисон,
Нам всем плевать на закон, нам бы не потерять своё лицо, пусть дальше крутится колесо
Всесильной Фортуны, надо быть безумным, чтоб, не скрывая все свои причуды от толпы,
Вместе с ней в одну сторону брести, не отрывая головы от опалённой южным солнцем земли!
Я же следом за провидцами бреду, спотыкаюсь на каждом шагу, зрю за версту,
Как огромные буруны отрывают куски отчей земли от православной страны?
Мы на мели, брели, брели и оторопели, дифирамбы под музыку самбы
Проходимцам пели, и вдруг внезапно прозрели после весенней капели!
Чётко были обозначены цели, прозвучали последние аккорды,
Умолкли праздничные оды, святость выходит из моды!
Народ гордый воротит морду от глубокой бездны,
Вырытой специально для Золотой орды,
Как не суди, как не ряди, но впереди
Не видно ни зги! Куда исчезли все мои барыши?
Неужто вновь убытки?  Везде урон, везде ущерб,
Он по яйцам решат будто серп, а молот бьёт обухом
По дуракам и олухам, во вражеский стан на всех парах ворвался сизый туман,
Толпа изменилась на глазах, тут же пошла в ряж, меняет баш-на-баш
Весь жизненный опыт наш, не получая ничего взамен,
Суета и тлен сулят множество новых проблем!
За нашу леность нас карают наши неудачи,
Иду и плачу горькими слезами,
Машу руками, пытаюсь стихами поговорить с небесными богами,
Слезы льются ручьями, а под хромовыми сапогами грязь,
Своя слабости стыдясь, весь в грехах по уши увяз!
Куда идти? Куда бежать, чтобы тяжесть с сердца снять?
Не стану гадать, куда мне прикажут ангелы шагать:
То ли в Ад, то ли в Рай – поди узнай, что и к чему,
Пытаюсь жить по уму, но нет доверия ни к кому!
Я же с небом торги не веду, его вердикт приму
Без осуждения, все мои прегрешения
Оставлю на земле, как память о себе!
Пусть бог мне простит заблуждения былые,
Судьба меня в тот миг не защитила,
Когда душа стенала и выла,
Ибо огромная глыба
Из вселенского дива, пользуясь старославянским речитативом,
Пошла напролом, вторглась в отчий дом и пожелала жить в нём!
Боль растерянных надежд от поражений и побед оставила едва заметный след,
Он не будет потомками воспет, ибо нераскаянный грех бежит наперерез суете сует,
Плоть не согревает шерстяной плед, я же дал небу обет не отвечать бесу на любой навет,
Нет сил терпеть всю мирскую чехарду, и жить в земном аду! Пока живу, надежду питаю,
Что не напрасно мучаюсь и страдаю, почему – не знаю?
Иногда злая ирония может вызвать агонию,
Ибо та нарушает всеобщую гармонию
Везде: в обществе и в семье!
За иронию никого ещё не отправили в колонию,
За правду вольную, широкую и раздольную
С горькие слёзы постоянно лью,
Ей дифирамбы ночами пою!
Нет спасения от пустословов, пустобрехов, лодырей и невежд
В каждом обществе спасения приличным людям нет!
Вот и весь ответ от всех немыслимых бед!
Ирония -  искромётный самоцвет, ему цены нет!
Я же, общаясь с пожилой дамой, дабы избежать срама
И не оказаться в роли хама, храню молчание,
Хотя на языке вертится эпиграмма, бес упрямый
Роет мне глубокую яму под носом у знакомой дамы! Все мужчины – отъявленные хамы,
Их речь полна искушений и провокационных заверений, мужской гений
В период осенний полон заблуждений, меж иных видений
Ему трудно найти точки соприкосновений!
Он из чистых побуждений
Пытается не утерять шанс – выставить свою гениальность напоказ,
И сразу впадает в транс, вот те раз! Эдакий лоботряс свою репутацию не спас,
Он с угрюмой тоской следит за женской красотой и уже готов впасть в запой, как вдруг
Замыкается эзотерический круг и множество согрешивших намедни душ впадают в недуг!
Дикий бред смотрит моим сомнения во след, он присел на старый парапет,
И готов там встречать рассвет, прежней мощи во всех членах нет!
Он наблюдает за небом строго, ему бы увидеть Бога наяву,
Вместо Него он видит мирскую мишуру – это не к добру!
Ближе к утру он сам присоединиться к двум алкашам,
Этот прохиндей и хам поговорит с ними по душам,
Расставшись с сокровенными друзьями
И своими давнишними мечтами, поменяет местами тоски соприкосновения
Собственного гения и авторского вдохновения! Они и терпение всё перетрут,
И создадут для творчества уют! Гордый прах земли тоже сидит на мели,
Ни любви, ни ласк, ни поцелуя, долго ждать не могу я, когда же всуе бытия
Здесь появится первая оказия в виде разноцветной фантазии!
Любовь окаянная очень долго хранила молчание,
Она вдалеке сияла, моя душа робко вспоминала,
Как в былые времена она горела вполнакала! Себе грехи прощу,
За чужие измены отомщу, и сохраню души прелестные порывы,
Тут же вскроются давнишние нарывы в теле и в душе,
Быть может, это никогда не приснится мне
Даже в летаргическом сне! Господи-боже,
Везде бездорожье, разум заторможен,
Ему надоело по подворотне ходить строем!
Он уже стал изгоем, хотя давал слово святое,
Что никогда за чужой спиною не будет общаться с сарказмом,
Еда не рехнулся умом, но жизнь шла своим чередом,
Оказавшейся впопыхах на первых ролях в приличном обществе,
Душа едва не впала в безумие, это следствие творческого одиночества,
Когда очень хочется ярко блеснуть на творческом юру, отвергнув мирскую мишуру,
Тут же прильнуть к открытому настежь окну и нажать на всю гашетку,
Чтобы с кончика скрипучего пера упали на писчую бумагу горы добра,
А долу осыпалась вся шелуха! К делу не пришьёшь слова, дурья башка
Вспомнила эпоху Возрождения и тут же поменяла прежние убеждения,
Чтобы не попасть в заключение, там запрещены сплетни и жаркие прения!
Там ты, как анахорет, заполняешь множество анкет и на все вопросы даёшь ответ:
«Да или нет», от былой жизни н5е остаётся и следа, сюда не проникает даже людская молва!
Пусть голова моя седа, а на устах железная узда, с Музой не расстанусь никогда,
Я не командовал ротами, не пробирался болотами, чтобы на горло наступить врагу,
И потому не подался в антисемиты и не стал бандитом, выплатил все кредиты банку,
Поднял планку для статных девиц с Таганки, перевернул их жизнь наизнанку,
Чтобы они спозаранку не вступали со мной в перебранку! Природа ненавидит болтунов,
Их без лишних слов, как пацанов или жидов отправляют в таёжный барак,
Пусть поживут без баб, и оттачивают свой талант в искромётных строках,
Там воздух гнилью пропах, вся местная мразь давно работает на власть,
Как бы и нам туда не попасть и заживо там не пропасть!
Всему – своё время! Всему – свой час!
Старость приходит внезапно,
Молодость уходит безвозвратно,
Ты бел, как полотно, голова покрылась проседью поэтапно,
Я же каждое утро пристально смотрю на утреннею зарю,
Прильнув к окну, она улыбается злорадно,
Чтобы другим не было неповадно
Подсматривать в оконную щель,
Когда же золотая осень заменит огромную проседь на голове!
На нашей судьбе есть тоже плеши две: одна на биографии,
А другая на всех фотографиях, там чужая рука сжимает тебя в объятиях.
А на устах застыли проклятия, хотя тишина рокового безмолвия
Не имеет понятия, почему твоя стезя всегда в дыму?
Трудно одному идти наобум Лазаря,
Поднимаясь чуть свет, чуть заря,
Помолившись у алтаря,
Не терять время зря!
Рядом с твоей тропой шумят огромные тополя,
Твоя тропа проходит мимо старого монастыря,
Там среди белого дня иногда слышна песня старого соловья!
Слезами свою стезю окропив, к небесам мысленно воспарив,
Ты заново ожил, и в бозе не почил, сколько ты крови пролил,
Когда на всю округу тараторил, что былые жизни дни, тебя потрясли
До изнеможения, прочь ушли мерзкие сомнения о светопреставлении!
Нагромождение из мыслей и слов создало впечатление цоканья женских каблуков,
И вновь в душе расцвела забытая намедни страстная и нежная любовь,
Сколько пройдено нехоженых троп и проезжих дорог,
Никто тебе не скажет прямо в лоб,
Что ты – остолоп!
Твой рот закрыт на амбарный замок, не потому что этого захотел рок,
Или настаивал Господь-бог! Всё намного иначе больное запястье,
Опираясь на мимолётное счастье, утихомирит мирские страсти,
Они во власти местных повес, они к ним проявляют неслыханный интерес!
По иронии судьбы воспоминания прошлого скупы, посреди пути то ямы, то надолбы,
Но нет никакой суеты, сколько с тех пор вытекло из степного ручья воды – не смог бы вспомнить
Ни я, ни ты, увы, в памяти сожжены все мосты, остались жалкие подмостки
На обветшалой сцене земного бытия, уверенность в своих силах обретя,
Принял сотку палёной водки на коня, и обыденная жизнь в своё русло вновь вошла!
Смотрю на жизнь ясным взором, природа удивляется красочным узором,
Удивительны ей просторы, под напором промозглого ветра
Нелепая судьба сюда принесла дожди и холода!
Тучи из дыма и пепла толщиной в четверть метра
В двух километрах от меня покрыли берега
Славного Днепра, зрю на утреннюю зарю,
Как на начало жизни, а на солнечный закат и небесный звездопад,
Как предвестники тризны! Важно не то, в какое человек одет пальто,
Или над чем он насмехается или открыто издевается,
Важно только то, что его душу с солнечным светом вошло,
И как он может любить и страдать, в состоянии ли он раздвинуть мрак,
Чтобы предельно просто понять, что преуспевает в жизни лишь тот,
Чьё сердце мягче, а кровь – горячее, ум – живее,
А дух приносит душе умиротворение!
Вне всякого сомнения, к нему легко приходит вдохновение,
Его жизнь блистает ярче, чем путеводная звезда, а беда
Покидает обжитые места раз и навсегда!
В его душе для всех хватает тепла, голь на выдумку мудра,
Сложенные руки – не всегда могут объяснить сполна,
Что наступили тяжкие времена, жизнь превратностей полна,
Она пенится, как чаша игристого вина, хотя безмолвствует таинственная струна
В страждущей душе, когда она в тишине и наедине коротает жизни дни,
Преодолевает ухабы и рвы без лишней суеты!
Жизнь без труда – воровство,
Труд без искусства обременяет чувства,
Варварство без зова в грешную душу вошло, не спросив у сердца твоего,
Позволено ли ему влачить тяжкую судьбу и жить на безлюдном берегу во мгле,
Привнося равнодушие в любовь и проливая кровь за чужой грех, он разум поверг
На плаху, чтобы палач со всего размаху остановил исход последнего итога,
Чтобы народ запомнил до гроба, что его ненасытная утроба – темница для души,
Коротающей дни свои в деревенской тиши, в глухи первозданной красоты
Перед твоим взором стоят тысячелетние дубы, а чистота небес
Несёт на землю крест из таинственных грёз,
Чтобы земной мир был на небо похож!
Здесь не принято толпе читать ликбез
О состоянии дел у блудниц и повес!
Все мы – невежды, только в разных областях,
Грехов размах настолько велик,
Что рано поседевший мужик 
Внезапно дёрнул себя за кадык, а потом за язык, чтобы никто не вешал ярлык
На обездоленных горемык, к ним уже подкрался кирдык, вот-вот наступит сдвиг по фазе,
Но не сразу, а опосля, когда он примет бутылку водки на коне и обездолит самого себя!
Пухом ему земля! Всё забавно, когда это касается другого, звонкое слово
Ищет иную опору, чтобы, подчинившись мечтательному взору,
Не встать в позу обиженного естества, чтобы зло вступило в свои права!
Ночь темна, на дворе ливень и гроза, горемычная судьба смотрит из окна
Смутные очертания берёз, и множество новых дум и грёз разум воспринимает всерьёз,
Но промозглый ветер уносит их на пустынный плёс, что посеешь, то пожнёшь!
Бог человека вознёс на высокий и одинокий утёс, чтобы он н питался крупицами истины,
Прекратил пьянки и кутежи и не жил по уши в грязи, проливные дожди омывают его чело,
Уже глубокими морщинами покрылось оно, но всё равно большое количество лжи
Ещё не сожгли горящие вдали костры! Кто-то пожелал уйти от суеты сует,
И был народным творчеством воспет, как анахорет,
То есть святой человек, ведь лицемер – раб,
И ему не избавиться от этого тавра никак!
А вдоль курской и казанской железной дороги
Живут земные боги, у них нет порядков строгих,
Только у немногих разум просвещает чувства,
Другие с грустью после вчерашнего дебоша
Продолжает нести на своих плечах страшную ношу земного греха,
У каждого своя доля и судьба, честь – вот истинная красота!
Мне вспомнились дни бедной юности моей,
Выпьем с горя, чтобы сердцу стало веселей,
Здесь отчая земля, здесь под грохот грома и шум дождя
Постоянно звонят золотые купола, хотя блеск всеобщего равнодушия 
Не вместит в себя сумка пастушья! В стране рабов, кующих рабство,
Среди алкашей и отпетых ****ей, поощряющих ****ство,
Ты можешь стать анахоретом, хер держать под напором ветра,
Чтобы твоя струя не зацепила властвующего упыря!
 Ирония не искушает, она людские пороки смягчает,
А потом в серой дымке медленно тает, и никто не узнает, где могила твоя?
Хорошо пьётся водка, когда она есть, меняется походка и хочется петь,
Хотя на столе жалка снедь, но есть вода и чёрствый хлеб!
Потолкавшись в отделе винном, пришёл с повинной
К бывшим друзьям-алкашам, чтобы унять стыд и срам,
Попытался с ними поговорить по душам, ни фига не вышло,
Путь решает Всевышний, почем закон на земле, как дышло:
Куда засунешь, туда оно и вышло? Невольно проповедую самоубийство,
Потому что жалкое меньшинство само в тупик зашло, потное чело
Невольно поморщилось глазам показалось, что водка в бутылке осталась,
Они зашептались в узком кругу, и попытались набросить узду на рот тому,
Кто водку по стакан разливал, он все общественные законы попирал,
Тридцать граммов для себя у братии украл! Эдакий начал!
Он своей вины так и не признал, пусть пивнуха не лучший случай,
Чтобы толковать о зле и добре, коль святость таится вовне,
Ты всегда будешь мчатся на коне, а безбожник – на осле!
А же не академик, старый хрен с кучей денег,
Сам держу в руках веник и свой двор мету,
Чтобы в цветущем саду пыль не видеть за версту!
Хихикая хмуро, зрю на огромную аббревиатуру, там и КПЗ И ШИЗО, СЕКСОТ и БОМЖ,
А прочий бомонд поучает доверчивый народ, как брат член в собственный рот?
Умишком скуден, ***шком блуден православный народ, вот и пришёл его черёд
Подниматься выше северных широт, всё выше и выше,
всё тише и тише дышит народ, его полёт к вершинам оптимизма не приведёт,
Он сеет и пашет, он – достояние наше, чем становлюсь я старше,
Тем вижу дальше, даже куранты на Кремлёвской башне, часы бьют
И своих, и чужих, тот, кто эту истину постиг остался жить,
И продолжает отчизну беззаветно любить,
Проявляя неслыханную прыть!
Трудно плыть против течения,
Быстро меняется наше мировоззрение,
Вчера тебе говорили одно, сегодня твердят другое,
Вчера ты был героем, сегодня стал изгоем!
Жалость к нам присуща богам,
Зато сочувствие палачам – это жестокость к их жертвам,
Судьба собственным перлом уже прошлась по чужим нервам,
Будто в г8оду сорок первом по красным звёздам кремля!
Все прут на старые времена, и я пру, потому что там взращена война!
Тлен и суета – бесполезны для ума! Родину любит сильнее не тот,
Кто во все щели суёт собственный нос, он истощённо плачет,
Обо всех недостатках открыто судачит, кто-то свои чувства прячет,
Ибо знает, что путеводная звезда редко ярко сверкает,
А жизнь очень быстро угасает! Нельзя предугадать
Мудрейшему уму, почему жить стало невмоготу?
Научную истину оспаривают с холодной головой
Нищий с сучковатой клюкой и анахорет седой,
Осмеянный людской молвой!
Когда таким все пути открыты, их рты благочестием забиты,
А тощие животы хотят новой трапезы, без умеренной жратвы 
На ум не приходят благочестивые мечты!
Они не станут доказывать до хрипоты,
Что нами управляют казнокрады и воры,
Нет, они – наивны и просты, как те следы,
Что на земле оставили их старые штиблеты!
Есть у всех в жизни тяжкие моменты,
Когда даже старые импотенты
С пенсии платят любовницам алименты!

г. Ржищев
22 октября 2023г.
10:40