Письма Учителю. Интерлейкины

 "                Какая необычная связь, Лев Николаевич, между Вашими

 путешествиями по Европе и новейшими достижениями в иммунологии. Вот и опять.

 Короткое письмо Ергольской, с реальным букетом исторических имен. Харе Кришна, что из Вашего необъятного эпистолярного наследия  взял только эту линию. Вместо мозаичности связей, часто, как мне видится, безнравственных, туннельное восприятие ВАШЕГО прошлого.

 Детализация, связь объектива с окуляром, через тубус коротких строк. Взаимопроникновение двух времЕнных отрезков.

 Вот  и сейчас, существующего для Вас в спокойном европейском мае 1857 года, грустите о недавнем прошлом. Как прекрасно русское общество на берегу Швейцарского озера.

 Душа компании декабрист Пущин. Пусть и старик, как Вы пишите, но молод сердцем.

 И вновь, вдали от матушки-Родины, звучит знакомое "перемен требуют наши ..." Именно так пел за общим столом молодой капитан Пущин 14 декабря 1825 года. Но восстание против Императора не поддержал. Напротив, привел своих "пионеров" к присяге Николаю I.

 Короче, быстро "переобулся". Возможно, по этой причине сейчас здесь, а не в Сибири. Но как бы там ни было, самый откровенный и высокий, как Вы пишите, христианин.

 Думаю, Михаил Иванович рассказывал Вам не только о декабристах, но и о личных встречах с Пушкиным. Как близки события, ещё связанные очевидцами.

 Вот и соседи по Вашему швейцарскому путешествию-семья Мещерских. Глава семейства Петр Иванович, князь, полковник гвардии в отставке. Он в тени своей великолепной супруги. В юные годы Екатерина вдохновляла поэтов-романтиков, в том числе и Пушкина. Да и как иначе, дочь главного, на то время, историка Империи, Николая Михайловича Карамзина.

 Так и видится, а вот я с Сашкой, а вот мне он.

 Рядом с родителями дочь, тоже Екатерина, "красавица, добрая и славная барышня". Ей всего неполных пятнадцать. Вам, граф, к этому времени к "тридцатнику".

 Лев Николаевич, да она младше Вашей будущей супруги. Не здесь ли и кроется смена отношения к семье Мещерских, когда Вы, спустя некоторое время, обозвали их отвратительными,тупыми, уверенными в своей доброте, озлобленными консерваторами.

 Или дело в сестре Екатерины Мещерской, Лизе Карамзиной, "старой барышне, лет за тридцать"?

 Вы прозвали её примером самоотвержения. Согласен, для молодого графа, хоть и дочь Карамзина, но барышня стара.

 Как бы там не складывались отношения, но маленькая русская община на берегу швейцарского озера распалась. Оставшись один, прихватив мальчика Поливанова, Вы пошли пешком по стране.  Сто верст за три дня, да ещё по пересеченной местности, это круто.

 И вот вы в Интерлакене, где своим письмом связываетесь не только с Ергольской, но и с нами. 

 Самое красивый, как Вы пишите, город в Швейцарии. Вы удивитесь, Лев Николаевич, не только этим отличился Интерлакен. Спустя сто двадцать лет после Вашего посещения здесь прошел международный симпозиум по идентификации лимфокинов. Выделенная группа была названа интерлейкины. Не только, согласитесь, созвучно, но и дает шанс на более человеческое отношение между нами.  Если уж клетки, борясь с заразой, могут так взаимодействовать, то человеку разумному сам Бог велел.

                Ваш ученик ЕС

 A propos! Связь Женевского озера с ещё одним русским упомянул и Стефан Цвейг. Но это было уже после Вашего ухода.

 Через десять лет после вашей встречи "бутон расцвел". Графиня Екатерина Петровна Клеймихель, урожденная Мещерская, фрейлина императрицы Марии Александровны"