Цена ошибки

Они познакомились на дне рождения у общей знакомой и мгновенно нашли темы для разговора. Почему нет? Оба были довольно молоды, почти ровесники. Один уролог, второй — хирург… Первый — доцент кафедры Академии Последипломного медицинского образования, второй — доктор медицинских наук, только что защитивший диссертацию и возглавивший одну из Московских  больниц.
-Вадим Рощин…
-Очень приятно… Никита…
Коллеги познакомились, пожав друг другу руки и, ожидая приглашения за праздничный стол, разговорились. Естественно, о проблемах в медицине. Можно сказать, о наболевшем… Тем более, у обоих, что вполне естественно, нашлись общие знакомые в научных кругах и медицинском мире Москвы.
В беседе Вадим Владимирович узнал, что Никита — внук известного российского учёного — академика РАН, заслуженного деятеля науки. Но, в отличие от именитого родственника, избрал другую специализацию. Хотя, по правде говоря, путь по стопам деда привёл бы его к желанной цели — степени доктора наук — гораздо раньше. Никита хотел непременно достичь профессиональных высот сам, без оглядки на обширные связи семьи в медицине. И, надо признать, ему это удалось. Защитив докторскую диссертацию в 42 года, он находился на пике своей карьеры. Путь к учёному званию профессора можно было продолжить и дальше — на профильной кафедре, либо в НИИ Федерального значения. Однако новоиспечённый доктор наук предпочёл хозяйственно-административную деятельность главного врача Городской больницы. Новатор во всём — Никита, вступив в новую должность, тут же приступил к активной реорганизации больницы. И, надо сказать, справлялся с этой работой довольно успешно. В некоторых больничных корпусах начался долгожданный ремонт, больницей было закуплено современное оборудование для отделений реанимации и блоков интенсивной терапии. Новый главврач, судя по всему, пришёлся по душе и коллективу больницы.
Рощину коллега понравился. Он и сам был трудяга, что греха таить. И уважал и ценил подобных себе людей.
В кругу друзей за тостами и шутками вечер прошёл быстро. Наконец, наступил долгожданный для хозяев момент, когда гости стали расходиться по домам, и можно было передохнуть от праздничной суеты.
-Вадим, у тебя от головной боли ничего при себе нет?
Обратилась к Рощину именинница…
-Нет… А что такое?
-У Никиты голова разболелась… Мигрень…
-К сожалению, нет… А что же он с собой никаких анальгетиков из дома не взял? Ведь, поди, не один год ей страдает?
-В том-то и дело, Вадим, что он болен недавно… Накануне защиты диссертации заболел. Ты же знаешь, что сильные стрессы — наиболее вероятная причина мигрени? Причём от приступа к приступу головная боль может только усиливаться? А с течением времени, вообще, происходят структурные изменения в головном мозгу, что практически не поддаётся стандартной терапии?
-Знаю… Но сейчас ему нужно как-то облегчить страдания. Давай, я подброшу его на своей машине до ближайшей аптеки, работающей круглосуточно. Там всё, что нужно найдётся.
На том и порешили… Вадим Владимирович подвёз Никиту до аптеки и, дождавшись пока тот купит необходимое средство от головной боли, принял решение доставить его на машине домой. По дороге они разговорились… Рощин выяснил, что коллега разведён. И после развода живёт один в своей квартире вблизи станции метро «Аэропорт». Что всё своё время в течение последних нескольких лет он тратил на диссертацию. Но теперь, защитившись, хочет создать новую семью и потому находится в активном поиске. Что очень рад их знакомству и предлагает поддерживать дружбу напрямую, а не только благодаря общим знакомым.
Рассказывая о себе, Никита описал приступ своей мигрени, как сильную, разлитию по всему черепу, головную боль. При которой может наблюдаться тахикардия, тошнота, нехватка воздуха, сухость во рту. Приступы, по счастью, носили кратковременный характер и, в отличие от многих пациентов, давно страдающих мигренью, не сопровождались обмороками и рвотой. Иногда к классическим симптомам болезни у него присоединялись светобоязнь, а также повышенная чувствительность к запахам и звукам. Никита посетовал, что препараты от мигрени, рекомендованные неврологом в возглавляемой им больнице, помогают слабо, и он ищет новаторские решения для терапии этого недуга.
-Вадим, мне кто-то говорил, что на базе Института Бурденко разработан новый метод лечения этого заболевания. Он состоит в том, что больному в определённые отделы мозга, отвечающие за мигрень, вживляют электроды. Подавая на них Электрический ток нужной силы и напряжения, можно добиться полного выздоровления. Особенно, если речь идёт не о хронической, многолетней форме болезни, а об острой. А ведь у меня именно острая форма, Вадим. Значит, шансы на выздоровление есть. После Нового года поеду в Бурденко на консультацию и решу вопрос с лечением.
На том они и расстались, напоследок обменявшись телефонами.
Вадим Владимирович после Новогодних каникул вернулся к суматошной работе заведующего учебной частью кафедры, практически не обставлявшей свободного времени для других дел.
Никита вновь занялся вопросами реорганизации больницы, которой руководил.
Изредка они всё же созванивались… Из телефонных разговоров Рощин знал, что коллега консультировался с нужным специалистом в Институте Бурденко и его плановая госпитализация в неврологическое отделение — лишь вопрос времени. Со слов Никиты, за проведение операции взялся известный профессор-нейрохирург, ответственный за разработку данного научного направления. Как и следовало ожидать, новаторский метод лечения мигрени являлся темой кандидатской диссертации аспиранта Института, ассистирующего профессору. На вопрос Рощина, сколько подобных манипуляций уже было выполнено, Никита ответил, что его случай 21-й. И он однозначно уверен в успехе лечения, поскольку статистика предшествующих двадцати операций свидетельствует об абсолютной безопасности и эффективности данного метода.
-Вот только надо завершить все необходимые дела по больнице. Тогда уж и оперироваться можно. Где-нибудь в мае-июне, я думаю…
За текучкой дел время пролетело быстро. Вадим Владимирович вспомнил о Никите, когда для выполнения учебного плана кафедры, профессор поручил ему организовать выездной цикл на базе какого-либо лечебного учреждения.
Не откладывая дело в долгий ящик, поскольку близился период летних отпусков, он позвонил коллеге по мобильному телефону.
-Абонент не отвечает или временно недоступен… Пожалуйста, позвоните позже…
Не беда… На визитной карточке главного врача, которую Никита дал Рощину, имелся номер его городского рабочего телефона. Вадим Владимирович позвонил…
-Алло… Городская клиническая больница… Приёмная главного врача…
Раздался приятный женский голос в телефонной трубке.
-Добрый день! Вас беспокоят из Российской медицинской Академии последипломного образования. Доцент Рощин Вадим Владимирович… С Никитой Викторовичем соедините, пожалуйста…
На несколько секунд в разговоре повисла пауза…
-Извините, ещё раз повторите, кто звонит… Я не расслышала…
-Доцент Рощин Вадим Владимирович… Кафедра урологии РМАПО Минздрава России…
-Вадим Владимирович, не смогу этого сделать. Никита Викторович умер...
Рощин опешил…
-Как вы сказали? Умер? Когда? Что с ним случилось?
-Да, к сожалению это так… Несчастный случай на операции… Месяц тому назад… Вы что-то хотели? Я могу вам соединить с временно исполняющим обязанности главного врача больницы.
-Теперь уже нет… Спасибо, не надо ни с кем соединять. Мне был нужен Никита Викторович… Всего доброго…
Доцент положил на рычаг трубку городского телефона. Только что услышанная новость выбила его из колеи. Коллега, которого он знал пусть и не так давно, но к которому испытывал чисто человеческую и профессиональную симпатию, как оказалось, уже покинул земную юдоль. Человек, строивший грандиозные планы в отношении карьеры и личной жизни, в настоящее время пребывал в другом мире. И всё, что было для него важным и значимым здесь — теперь уже не имело никакого смысла.
Много позже он узнал подробности этой драмы. Внук знаменитого академика поступил в Институт нейрохирургии для проведения плановой операции на головном мозге, как и планировал —после затянувшиеся майских праздников. Так уж совпало, что профессор — автор перспективной методики — в назначенный для операции день улетел на какой-то профессиональный конгресс. И всю ответственность за проведение манипуляции взял на себя его ассистент-аспирант, убедивший пациента в абсолютной безопасности процедуры. У Никиты был выбор — дождаться возвращения с конгресса профессора-нейрохирурга, как гораздо более опытного специалиста, либо довериться рукам молодого, только набирающего клинический материал для кандидатской диссертации врача. Он выбрал аспиранта… К сожалению, это было ошибкой… 21-я операция, в отличие от всех успешно выполненных предыдущих, завершилась трагически. Вставленный в нужную область головного мозга электрод повредил кровеносный сосуд, вследствие чего возникло кровотечение, несовместимое с жизнью. Гематома сдавила ствол головного мозга. И это означало Смерть… Возможно, трагедия могла произойти и во время операции в исполнении профессора. Но опыт и мастерство всё же не пустой звук и что-то значат. И шансов на удачный исход в последнем случае было значительно больше. Хотя нет в медицине универсальных схем и методов лечения, которые давали бы 100% безопасность. Нет и не может быть по определению. Поскольку работа любого врача — это не конвейер для сборки или ремонта роботов. Это Искусство… Хотя что теперь говорить? Что случилось, то случилось… Смерть, как говорится, причину найдёт.
И всё же Рощин считал произошедшее, в первую очередь, ошибкой самого Никиты, решение которого не откладывать операцию увеличивало риски её проведения.
И цена которой, как оказалась, была слишком высокой. Платой была Жизнь..