Прости

Июль. Воскресный полдень. Мы с Юрой, оба одетые в серую «омоновку», изнывая от жары и духоты торопились на мой пикет полиции, чтобы переждать зной в прохладных стенах «сталинки». Улицы были пустынны, сообщений от дежурной части пока не прилетало, и можно было позволить себе немного расслабится за кружкой холодного кваса. Подойдя к квасной бочке, мы заказали себе три литра на двоих. Пока продавщица наполняла бутылки, Юра разглядывал окна ближайшей десятиэтажки.
- Вон, посмотри, во всем доме только три окна закрыты, остальные нараспашку, - обратил внимание Юра.
- Да уж, жара…, - протянул я.
- Смотри! Сетка москитная с шестого этажа полетела, походу опять с котом... Говоришь им, говоришь, про эти сетки, ну потраться ты на кондиционер, пожалей животинку. - Проворчал Юра.
- Да не говори, - ответил я. - Ну-ка пойдем, глянем, пока москитку не стырили, потом еще сообщение из дежурки прилетит...
Расплатившись и засунув бутылки с пенным напитком в свои портфели, мы зашагали к тому месту, где по нашим предположениям должна была упасть сетка. Это был куст караганы.
Подойдя к кусту, мы обнаружили на нем целехонькую сетку, а под кустом, лежала кроха, на вид полгода не больше. Отбросив свою сумку, я скорее подхватил малыша с земли:
- Цел! Это мальчик! - Бросил я Юрке, осматривая ребенка, который даже не испугался, не осознавая еще, что с ним произошло. Юрка стоял напряженный, нахмуренный, сжимая кулаки.
В этот момент из подъезда выбежал житель этого дома, с ошалелыми глазами, нарушенной координацией и заплетающимся языком, он кричал: «Ванюша! Ванюша!».
- Ах, ты ж подонок! Променял бутылку на ребенка! Малыш чудом жив остался! - Крикнул Юра и встретил подбегающего парня кулаком в нос, от чего парень упал навзничь, а сломанный нос залил его лицо кровью.
Я держа в левой руке малыша, прижимая его к груди, подбежал к Юрке и схватив его за шиворот тряхнул на себя.
- Погоди! Успокойся! Не видишь он не в себе?
- Наркоман обдолбаный, сука, отпусти! - ярился мой товарищ, вырываясь.
- Ванюша!... Живой?!... Прости... - произнес парень и заплакал.
- Да трезвый он. Это Михайлов Серёга из двадцать четвертой квартиры, я его знаю.
От моих слов Юра немного успокоился. Но все же подошел к парню, присел возле него и буравя своим взглядом сквозь зубы произнес:
- Что ж вы, гады, делаете… Говоришь вам, говоришь про эти сетки…
- Прости, капитан, прости я сам не пойму, как так случилось, - сквозь слезы, размазывая кровь по лицу, лепетал парень.
В этот момент к дому подъехала скорая помощь, благо их станция была недалеко. Из дома напротив, выбежала Елизавета Павловна, старшая по дому, мой верный соратник в борьбе с хулиганством.
- Я, скорую вызвала, я! И милицию вам на всякий случай. Я все видела! - затарахтела моя осведомительница.
- Хорошо, Елизавета Павловна. Сейчас с малышом разберемся, потом все расскажите, - остановил я возбужденную соседку, передавая малыша для осмотра врачам.
- Так с ребенком все в порядке в госпитализации не нуждается, - сообщила молодая женщина врач. - А вот молодому человеку, похоже, сломали нос. Ну рассказывай, что с носом…
- Да я торопился, бежал по лестнице и на дверь натолкнулся, - соврал на ходу парень, чувствуя свою вину перед сыном и нами.
- Ну-ну, - ответила врач, усаживая парня, наклоняя головой вперед, и зажимая ему нос. - Прикладывай холод, завтра к ЛОРу.
К этому моменту во дворе уже собралась куча зевак, наперебой обсуждая случившееся, строя догадки и версии — от обычной драки, до падения парня из окна носом в землю.
Я передал малыша Елизавете Павловне, покуда мама мальчика не приехала, достал планшет и принялся записывать.
- Давай, - скомандовал я ей, разрешая повествовать.
- Ну, значит, смотрела я в бинокль, как всегда, мониторила обстановку. Вдруг вижу, на шестом этаже, вот этот парень на окошко ребенка положил, а сам распахнул окно.
- Положил, с какой стороны, где москитная сетка? - уточнял я.
- Нет с другой, которая не открывается, наверное, чтоб воздухом ребенок подышал. Потом парень отошёл. Я смотрю.
- Да я на кухню отошел на секунду, молочко ему погреть, - не удержавшись, влез в разговор незадачливый папаша.
- Чуя недоброе, - продолжала докладывать Павловна, - решила позвонить вам, и только хотела отойти взять телефон, как смотрю, ребеночек перевернулся со спины и пополз, затем сел, облокотился на сетку эту, будь она неладная, и вывалился вместе с ней. На ней он как на ковре-самолете на кусты и приземлился. А затем уже я и скорую и милицию сообразила вызвать.
Приехавшая вскоре на такси мама малыша, вылетев из машины забрала у Павловны с рук своё чадо и истерично рыдая, не видя и не слыша никого, убежала в подъезд.
- Вика, прости! - Кричал ей в след отец мальчика, размазывая по лицу слезы.
Юрка, опросив на бумагу пару соседей о том, что они ничего не видели и не слышали, опять подошел к Сергею.
- Спасибо вам, ребята, простите. - Жалобно скулил парень, громко вздыхая, не в силах оторвать взгляд от того места куда приземлился его сын
- Сегодня случилось большое чудо. Ты в Бога веришь? - Уже спокойно и по-отечески спросил мой коллега.
Парень посмотрел в глаза Юре, немного подумал, кивнул и ответил осмысленно и твердо:
- Верю!
- Тогда ты знаешь, кого нужно благодарить и у кого нужно просить прощения…

Закончив дела, мы зашли все же на пикет. Жажда почему-то уже совсем не мучила. Мы оба закурили. Юрка достал из внутреннего кармана «омоновки» календарик, с изображением Нерукотворного Спаса. Он, молча, долго в него вглядывался, затем прошептал:
- Прости...


Березин А.М. 03.12.2020